/1:1/ Трактовка слов: "Суд судей".
Как мы помним, эпоха эта была очень сумбурной, и
люди то и дело впадали в идолопоклонство, перенимали
всякие дурные обычаи и культы у своих соседей. Шмуэль
начинает книгу Рут знаменитыми словами: "И было в дни
суда судей". Мидраш толкует эти слова так, что "суд
судей" означает, что народ судил своих судей. Как говорит
популярная в те времена пословица, что судья говорит
кому-то: "Вынь соломинку между зубов", а он отвечает
судье: "А ты сперва бревно между глаз вытащи". Когда
судья подвержен такой нелицеприятной критике, то это
означает, что порядок в обществе сильно нарушен.
Некоторые современные комментаторы отмечают, что
даже, если мы поймем эти слова: "дни суда судей" не в
таком гипертрофированном варианте мидраша, а
по-простому, что, действительно, судьи судили людей, а
не наоборот, то - это тоже плохо, потому что роль судьи
должна была состоять в том, чтобы мудро руководить
людьми, а не доводить до того, чтобы их следовало
судить. Потому что главное занятие "шофета" - судьи,
состояло в том, чтобы мудро править народом, защищать
его от внешних врагов. Конечно, не бывает так, чтобы
народ жил, и некого было судить. Известна эта история
про то, как Бен Гуриону сообщили, что поймали первого
вора, и он сказал: "Ну, слава Богу, наконец у нас уже и
свои воры есть".
Причина голода и смысл наказания. Труд на Земле - не
самоцель. Смысл и цель законов Субботнего года.
Дальше в этой главе говорится: "был голод в стране,
и пошел муж из Бейт-Лэхэма Йеhуды пожить в степях
Моава - он, и жена его, и два его сына". Почему был голод?
В те времена наиболее естественным было искать причину
голода в поведении народа: что они сделали плохого, и за
что наказанием является голод? Кстати, можно полагать,
что такое отношение сохранилось в народе Израиля и
поныне. Когда около десяти лет назад была очень
засушливая зима, то тогда горячо обсуждались причины
такой засухи, и весь народ участвовал: и в официальной
прессе и на радио и по телевидению и на улицах, в
дебатах по поводу того, почему нет дождя? У каждой
группы было свое мнение, за чье поведение дано это
наказание. Говорили: "Эти хилоним совсем озверели";
"Харедим сошли ума" и пр., но никто в Израиле не сказал,
что это не было наказанием с Неба. Так вот, мудрецы
объясняют, что голод, о котором говорится в начале этой
главы, был наказанием народу за то, что они поленились
достойно похоронить Йеhошуа бен Нуна. Под конец книги
Йеhошуа говорится, что он умер и похоронен к северу от
горы Гааш, вулканической горы, в Тимнат-Сэрахе - в
месте, название которого больше нигде в Танахе не
встречается. И поскольку не описано, что народ проявил
какое-то особое почтение к руководителю, то считается,
что его похоронили очень скромно. Господь очень сурово
относится к такому поведению людей.
Только что произошел раздел земли между коленами, и каждый уселся под своим виноградником и под своей смоковницей. Надо сказать, что обработка земли в Эрэц Исраэль сама по себе является большой заповедью, и содержит святость, но с другой стороны, тут нужна какая-то мера. То есть, если человек чрезмерно предается этому занятию, то это становится делом очень нехорошим и ведет к тому, что эта работа на своей земле превращается в самоцель. Интересно, что в пятой главе трактата "Авот" Мишна говорит, что галут - изгнание со своей земли, является наказанием народу за 4 преступления (не обязательно все 4 вместе): кровопролитие (убийство), прелюбодеяние, идолопоклонство - три известные тягчайшие преступления; а четвертое - это несоблюдение законов Субботнего года. Четвертое преступление, конечно, тяжелое, но почему говорится о несоблюдении Субботнего года, а не Субботнего дня? И потом, как это можно поставить на один уровень с тремя тягчайшими преступлениями? Мудрецы объясняют таким образом, что Субботний день является совершенно необходимым звеном в течение времени для того, чтобы у человека не создалось очень опасного, ложного впечатления, будто бы превращение обезьяны в человека произошло в процессе трудовой деятельности и только благодаря ей. Такое поэтизирование труда, как самоцели, очень свойственно фараону, злому началу: человек должен работать работать, работать, и в этом якобы состоит его человеческое предназначение. Такой взгляд очень опасен, потому что любая трудовая деятельность, являясь совершенно необходимой, необходима не только в экономическом отношении, она необходима и для того, чтобы человек не впадал в безделье, которое чревато очень нехорошими последствиями. В последнем разделе книги Ваикра, которую мы читали в прошедший шабат, там, где дается благословение народу: "Если будете вести себя хорошо, по Моим уставам ходить и т.д., то - дам вам благословение". И не сказано, что будет дано просто изобилие, а говорится: "У вас жатва будет доходить до сбора урожая фруктов; сбор урожая фруктов будет доходить до посева"; то есть, вы не будете успевать делать передышки, и это очень хорошо, чтобы на вас не навалились недуги бездельников. То, что "Лень - мать всех пороков", следует и из мнения наших мудрецов. Праздность - очень опасна, и человек должен трудиться, но при этом он должен помнить, что это - не самоцель, и поэтому Субботний день нужен для того, чтобы один день в неделю человек перестал трудиться, перестал осваивать землю, повышать надои, урожаи, а встал бы в разряд всех сотворенных и вспомнил о том, то есть Бог, который сделал меня по Своему подобию, и я должен к Нему приближаться и поговорить с Ним .
И вобщем-то, та же цель и у законов Субботнего года, когда у человека есть право и обязанность обрабатывать землю и извлекать из нее большой урожай - это все можно, нужно и очень хорошо, но при этом в седьмой год я должен вспомнить о том, что земля не является моей абсолютной принадлежностью, потому что Земля Израиля принадлежит Всевышнему, и ей следует дать отдохнуть не только в силу воззрений мичуринцев и пр. приемов "севооборота" для улучшения урожая; так же, как Суббота нужна не только для того, чтобы набраться сил. Знаменитая дилемма: "Мы отдыхаем, чтобы работать, или работаем, чтобы отдыхать" не имеет однозначного ответа, а скорее этот цикл работы и отдыха предназначен для того, чтобы человек был в здоровом человеческом состоянии, и мог приближаться к исполнению задачи, ради которой он сотворен и помещен на землю, а именно - "делать человека". Поэтому то, что народ так дружно разошелся и уселся каждый под своим виноградником, и под своей смоковницей, было бы хорошо, если бы это не было чрезмерно. А поскольку это было чрезмерно, то Бог сердится и посылает голод. А позднее этот "диагноз " прямо подтверждается мудрецами, когда был разрушен Первый Храм, и народ отправился в Вавилонское изгнание. В том же прошедшем недельном разделе, где говорится, что будет в случае непослушания, сказано: "Земля возжелает своих Суббот и т.д.". То есть, вы игнорировали и не соблюдали законы в Субботнем году, так теперь вы будете 70 лет в изгнании, и земля будет отдыхать положенные ей 70 лет за те 350, в которые вы не соблюдали законы шмиты. Итак - это диагноз того, за что был послан голод в качестве наказания народу.
Значение слова "пожить" и объяснение мидрашем слов:
"И пошел муж". Параллель с историей рождения Моше.
Почему дальше, в том же первом стихе, говорится,
что пошел муж из Бейт-Лэхэма Йеhуда? Дело в том, что
очень многие названия городов дублируются в те времена
на территории Эрэц Исраэль, и, например, на Севере тоже
был свой Бейт-Лэхэм, и поэтому следовало отметить, на
территории какого колена был этот Бейт-Лэхэм. Сказано,
что пошел муж временно пожить - "лагур". Стоит отметить,
что это же слово употребляется и в книге Берешит. Когда
Яаков со своим домом прибывает к Йосэфу, и Йосэф
наставляет братьев, как говорить с фараоном, то они
говорят фараону: "Пожить в земле египетской пришли мы"
/Берешит 47:4/. Мидраш к книге Рут говорит, что вот,
сказано: "Пошел муж" - "йелэх иш"... такой-то, туда-то", и -
к чему это привело. Мы можем сразу вспомнить, что же из
этого получилось, а получилось много неприятностей: и
сам этот муж умер и оба его сына умерли, и осталась
несчастная вдова со своими невестками, одна из которых
преданно последовала за ней, а другая - осталась. И
мидраш говорит, что есть еще одно место, где сказано
"пошел муж". Это сказано в начале книги Шемот (2:1):
"Пошел муж из дома Леви, и взял дочь Леви, и она зачала
и т.д." и это кончилось рождением Спасителя. И здесь
тоже сказано "пошел муж", и это тоже кончится рождением
Спасителя. Этот мидраш несколько поражает то ли
черным юмором, то и антиутопией. Как можно проводить
такую параллель: там человек идет, женится, и у них
рождается Великий Спаситель. Здесь же человек
совершает нехороший поступок, и в результате каких-то
комбинаций событий, которые никак не входили в его
планы, все кончается хорошо. Мы и так знаем, что все
должно кончится хорошо, но как же мидраш может
проводить такую параллель: спаситель Моше и спаситель
Давид /если иметь в виду бен Давида - машиаха/? Только
один автор обсуждает этот мидраш и говорит, что, хотя
они и пошли в разные стороны, но тем не менее конечный
результ оказывается общим. Это, как нам представляется,
мало что объясняет.
К слову "лалэхэт" есть еще любопытный мидраш, относящийся к началу книги Шемот. Мы помним, что мать скрывала Моше три месяца, а потом больше скрывать уже не могла, положила его в корзинку и поставила корзинку в заросли тростника. И вышла дочь фараона к Нилу, и ее девушки идут вдоль берега Нила. Мидраш "Шмот Раба" задает вопрос: "Куда идут девушки?" и отвечает - "К смерти". Откуда же это следует? Такая вроде бы мирная картина: принцесса идет к реке, девушки идут вдоль берега. И мидраш говорит, что принцесса увидела корзинку с младенцем, по какой-то причине загорелась желанием взят этого младенца, но служанки ее говорят: "Принято так, что, если правитель постановил, и даже весь мир не иполняет его постановление, тем не менее его сыновья, его дочери, его домочадцы должны его исполнять; а тут твой отец постановил бросать всех мальчиков в реку, а ты хочешь нарушить его постановление". После этого, пришел ангел Габриэль и втоптал их в землю. Откуда же это вывел автор мидраша? - Оттуда, где сказано, что "девушки идут", а есть еще одно место, где сказано: "Я иду к смерти". Это сказал Эсав Яакову. Когда Яаков просил продать ему первородство, то Эсав сказал: "Я иду к смерти, зачем мне это первородство?" Тогда получается, что везде , где говорится, что кто-то "идет", следует считать, что он идет "к смерти"? Понятно, что таких мест, где сказано, что кто-то и куда-то идет в Танахе можно найти много, и вовсе не все идут - "к смерти". Тем не менее, если есть такой набор мидрашей, где слово "идти" означает направляться к смерти или, если сказать более обще, - направляться в сторону, противоположную жизни, то тогда можно представить себе, что параллель в том мидраше, с которого мы начали, между мужем из дома Леви, который "пошел" и мужем из Бейт-Лэхэма Йеhуды, который "пошел", - эта параллель не противоположная, а прямая. Это можно заключить из того, что, там, где "пошел Амрам", - будущий отец Моше, мидраш говорит нам /это знаменитый мидраш многократно уже обсуждавшийся/, что, когда фараон издал свой последний указ о том, чтобы мальчиков бросать в реку, а девочек оставлять в живых, то Амрам, не желая рожать детей, чтобы их бросали в Нил, отделился от жены. А поскольку он был руководителем народа, то все последовали его примеру, и все мужчины оставили жен. К счастью, у Амрама была дочь лет пяти, она поговорила с ним серьезно /она была пророчица/ и сказала: "Отец, твое постановление более жестоко, чем постановление фараона, потому что фараон постановил только про мальчиков, а ты - и про девочек; постановление фараона касается только этого мира, а твое - и грядущего мира, потому что, если люди не рождаются, то они не попадают и в грядущий мир; фараон - злодей, и его постановление то ли будет выполнено, то ли нет, а ты - праведник, и твое постановление точно будет выполнено." Отец счел ее доводы убедительными, и вернулся к жене, после чего и родился Моше. То есть, получается так, что пошел-то он в нехорошую сторону, а повернулось дело в хорошую. Тогда возникает параллель полная, но к чему она - это требует дополнительного обдумывания.
Пророк пишет текст, и не случайно он использует такой былинно-повествовательный текст: и пошел муж откуда-то куда-то. Но с другой стороны, параллели и общие типы выражений в разных местах Танаха всегда используются для того, чтобы увидеть что-то общее. Таким образом, получается так, что появление на свет Спасителя - это вещь, которая требует нерядовой подготовки. Никак не получается, что это может быть мальчик из благополучной рядовой обстановки, который хорошо учился, выучился, стал специалистом и т.д. Нужны всякие потрясения, нужно разбежаться и отойти назад. В этом смысле, конечно, история, которая описана в книге Рут, является вполне незаурядной.
/1:2-4/ Родословная Элимэлэха; четыре его сына.
Смерть Элимэлэха и женитьба его сыновей на
моавитянках.
/1: 2/ Каждый раз, когда употребляется слово "иш",
речь идет о человеке непростом, о человеке незаурядном,
высокопоставленном. Устная традиция рассказывает нам о
том, что этот муж из Бейт-Лэхэма Йеhуды, имя которого
сообщается уже во втором стихе, его имя Элимэлэх, а имя
его жены - Наоми, согласно традиции, был сыном Нахшона
бен Аминодава. Нахшон был князем колена Йеhуды в
пустыне, и он по преобладающей версии мидраша был
первым, кто вошел в море перед тем, как оно
расступилось. Элимэлэх был старшим сыном Нахшона, а
другие, относящиеся к этой ситуации, сыновья Нахшона
бен Аминодава - это отец Наоми /то есть, Элимэлэх был
женат на своей племяннице/; человек, которого зовут Тов,
и который фигурирует под именем Плони-Алмони, что в
переводе на русский язык означает "имя рек", и еще один
сын - отец Боаза, то есть, Боаз был племянником
Элимэлэха. Как говорит само его имя - Элимэлэх, которое
обозначет "мне надлежит царствовать", он был реальным
кандидатом на царскую должность, как старший сын князя
колена Йеhуды. И, когда разразился голод, он решил уйти
на время в степи Моава. Конец второго стиха говорит нам:
"И пришли они в степи Моава, и - были там". Мидраш не
пропускает без внимания это выражение и говорит, что
ведь первоначальное их намерение было - "пожить", а
потом оказалось, что они уже - "были там", что означает
гораздо более устойчивое проживание. Дальше (1:4)
говорится, что умер Элимэлэх, муж Наоми, и осталась она
и два ее сына, которые взяли себе в жены Моавитянок: имя
одной Орпа, а другой - Рут. И проживали (слово,
означающее еще более основательное поселение) они там
лет 10.
В ответах на вопросы обсуждается: почему не было
голода в степях Моава; характеристика Элимэлэха и его
ошибки; когда могли происходить все эти события;
наказание за "неблагодарность"; объяснение причин
"отделения" Моше (в связи с отделением Амрама).
Ответ на вопрос. - Если Всевышнему требуется
преподать какой-нибудь урок, то Он локализует явления. В
качестве примера можно привести книгу Йоны, где мидраш
говорит нам, что эта страшная буря, которая заставила
моряков в конце концов выбросить Йону за борт, была
очень специфической: это была буря только вокруг их
корабля; в других местах был штиль. Ответить на вопрос о
том, почему в одном месте голод, а в другом хороший
урожай, легко, если эти места находятся далеко друг от
друга. Степи Моава находятся не так далеко, но тем не
менее там, вероятно, голода не было.
Ответ на вопрос. - Можно ли предположить, что уход Элимэлэха объяснялся тем, что он хотел, чтобы за ним последовали остальные евреи и тем самым спаслись? -
В характеристиках, которые дают Элимэлэху мудрецы, его резко осуждают за то, что он ушел из Бейт-Лэхэма. С другой стороны, не видно, чтобы у этого человека были какие-то моральные изъяны. Он принял решение, которое по видимости напоминает решение, принятое Авраамом, которому было сказано идти в эту землю, но там разразился жестокий голод, и Авраам решает спуститься на время в Египет и переждать голод. Есть критики, в том числе Рамбан, которые беспощадно укоряют Авраама за то, что он ушел в Египет, считая, что он должен был перетерпеть голод. Но большинство комментаторов Авраама вполне оправдывают и считают, что этот голод специально был послан Небесным Управлением, чтобы принудить Авраама спуститься в Египет, и проложить дорожку своим потомкам спускаться туда и возвращаться. По принципу, который первым сформулировал в явном виде Рамбан: "маасэ авот симан ле-баним" - "То, что происходит с отцами, - знак для потомства". При этом, если сравнить Авраама с Элимэлэхом, то спрятаться ему "за спиной" Авраама - не очень получается, потому что Авраам нес ответственность за себя и за свой дом, и, приняв решение, он весь свой дом забирает с собой. В отличие от этого, Элимэлэх забирает только свою семью, за что, будь он рядовым человеком, его особенно строго бы не спросили, потому что человек, для спасения своей семьи от голода имеет право уехать из Земли Израиля в то место, где он может прокормиться. И это - один из тех случаев, когда человек имеет право покидать пределы Эрэц Исраэль. Есть пример Рамбама, который очень хотел поселиться в Эрэц Исраэль, но не смог здесь прокормиться и вернулся. Однако, к Элимэлэху это не относится, потому что, во-первых, он был очень богат: мидраш говорит, что у него было запасов продовольствия достаточно для того, чтобы прокормить весь народ в течение 10 лет (правда, это только мнение мидраша). То есть, не личная нужда погнала его уезжать. Кроме того, он был из самых выдающихся руководителей народа. Элимэлэха упрекают в том, что он дезертировал, не желая заниматься благотворительностью в двух смыслах. Во-первых, он понимал, что при таком тяжком голоде ему придется открывать свои закрома, и кормить весь голодный народ, а это бывает нелегко, когда твое добро уходит. И второй, может быть еще более тяжелый смысл, что он, как разумный человек, не мог не понимать, что голод не сваливается так, а является наказанием за дурное поведение народа, что означает, что ему, как руководителю, придется их воспитывать, что тоже нелегко. Из этих соображений он и решает переждать в другом месте, чем допускает трагическую ошибку, потому что, если человек имеет возможность помогать другим и не помогает, то этим он показывает не то, что он просто недобрый человек. Нет такой заповеди быть щедрым, есть рекомендация вырабатывать в себе "разумную щедрость", то есть, щедрым надо быть в разумных пределах: не раздавать все, чтобы потом "повиснуть" на шее общества; и надо по-возможности бороться со скупостью. Однако, человек, у которого есть больше, чем ему нужно для удовлетворения своих нужд, и который не делится с теми, у кого не хватает, проявляет отутствие реалистического восприятия устройства мира. И это тяжелый дефект.
Дело в том, что Бог создал всех на свете и тем самым на Нем лежит обязательство давать им прокорм. Иначе это не соответствовало бы Его важнейшему качеству Справедливости. И это не может быть подвергнуто сомнению. Однако, есть разница между тем, что Бог любому существу, любому человеку должен обеспечивать "прокорм" и тем, что некоторые люди имеют большие запасы, что вызывает вопрос о том, почему им дают больше, чем им надо? Что они будут делать с этими запасами? Бог говорит на это, что они поделятся с теми, у кого недостает. Если человек этого не делает, то с ним происходит что-то подобное описанному в известном мидрашу к книге Дварим, где говорится об отделении десятины. Мидраш приводит притчу о том, что у человека было замечательное плодородное поле, которое он оставил в наследство сыну, а сын решил , что не надо отделять десятину от такого богатого урожая. Через год он получил урожай в 2-3 раза меньше, а еще через год - еще меньше и т.д., а через три года он стал получать десятую долю от урожая, который получал отец. И люди говорили: "Посмотрите, Всевышний поменялся с ним местами: отец давал Всевышнему десятину, а этому Всевышний дает десятину". Это не какая-то заумная мистическая картина, а суровая правда жизни: как действует Небесное Управление. Элимэлэху инкриминируется отсутствие профессиональной подготовки, как следует поступать богатому человеку. И он за это заплатил жизнью.
Таким образом, понятно, что, если бы у Элимэлэха была задача выжить, то она могла бы еще как-то его оправдать, но мы видели, и не только из мидрашей, но и из текста, что его гнала не нужда: сказано, что он пошел "пожить" временно, а потом - они "прибывали" там. То есть, это не была задача выжить, а было желание увильнуть от чужого горя.
Ответ на вопрос. Увез ли Элимэлех что-то с собой из своих запасов или раздал какую-то их часть - это совершенно не ясно. Из того, что происходит потом, мы видим, что все его богатства растаяли, и Наоми осталась совсем неимущей. Как это произошло - нигде не описано.
Кстати, мы не знаем точно, когда все эти события происходили. Книга Рут описывает события, которые происходят в эпоху "Суда судей", то есть, в эпоху Шофтим, что, естественно, вызывает вопрос о том, кто был тогда судьей? (Книгу Шофтим написал пророк Шмуэль, так же, как и книгу Рут.) В Талмуде приводятся разные мнения. Мидраш называет Боаза, но такого судьи в списках шофтим в "Диврей-hа-йамим"- нет. Есть мнения, что это было близко ко времени Гидеона; есть мнение, что это было при Бараке, но все-таки основное мнение, что Боаз - это Ивцан, который упоминается среди имен судей, то есть, это происходит где-то в середине или второй половине эпохи Судей.
Ответ на вопрос. - Неверно думать, что Бог наказывает только за несоблюдение заповедей. И даже за несоблюдение заповедей Он наказывает не так уж сразу. Однако, безусловно, есть требования Торы относиться с почтением к людям, которые являются носителями Божественного Слова, и особенно, если речь идет о простом долге благодарности. Йеhошуа не только руководил народом, но он завоевал эту Землю для народа Израиля и разделил ее между коленами, а получается, что евреи пришли в эту Землю и ему даже "спасибо" не сказали. Неблагодарность - это не нарушение заповеди, но это тот дефект, который нашими мудрецами расценивается, как один из самых страшных. Если человек заражен неблагодарностью, то это необычайно тревожный симптом. Это можно назвать некоторой формой изуверства. Это замечательно описывает рав Ицхак Гутман. Он говорит: "Человек устроен таким образом, что, если ему сделали хорошее, то в его душе немедленно вырастает чувство обязанности, то есть, он при первой возможности тоже старается отплатить хорошим. Если же человек не делает так, то это не просто обозначает, что он несколько "недовоспитан", а это означает, что он выкорчевал из своей души это естественное чувство, и это очень плохо, это очень тяжелый случай; и евреям строжайшим образом запрещено быть неблагодарными. Даже в том случае, когда какой-то мудрец или руководитель не сделал ничего мне лично, все равно их следует почитать.
Ответ на вопрос. Что касается похорон Моше, то он не был похоронен руками человека, и тут некого винить. "Отделение" Моше никак нельзя сравнивать с отделением от жены Амрама. Моше пришлось отделиться от жены вовсе не потому, что ему этого хотелось. Он просто хорошо ориентировался в Божественных законах и рассуждал таким образом, что, если всем евреям, когда им предстояло в назначенный срок разговаривать с Богом, было велено за три дня готовиться, и отделиться от жен, то он, Моше, которому в любую минуту может быть придется, разговаривать с Богом, должен навсегда отделиться от жены. И Бог подтвердил правильность этого решения, потому что, когда после стояния у Синая, Бог говорит Моше: "Скажи им чтобы они возвращались в свои шатры", то Талмуд нам объясняет, что, "шатры" означает ни что иное, как - жены. И Дальше Бог продолжает: "А ты, Моше, оставайся здесь со Мной", то есть, ты в свой "шатер" не возвращайся. Поэтому, как ни драматична судьба этой красавицы и праведницы Ципоры, Моше за то, что он такой большой человек, и играл роль посредника между Богом и народом, заплатил вместе со своей семьей такую тяжелую цену. Никак нельзя упрекать в этом Моше, если ему выпала такая доля.
/1:5-13/ Смерть сыновей Элимэлэха. Обсуждение
возможности их женитьбы на моавитянках. Разговор
Наоми с невестками. Сравнение с ситуацией "ибума".
Сказано (1:4), что сыновья Элимэлэха женились на
моавитянках. Как они могли жениться на моавитянках? Не
говоря уже о том, что они моавитянки, но ведь Тора
вообще не разрешает жениться на нееврейках. При этом,
гиюр вряд ли они могли там сделать, потому что, кроме
них, там вообще не было евреев. Из кого же тогда состоял
бы Бейт-Дин? Правда, можно предположить, конечно, что
там могло жить несколько ремесленников, которые были
еврями. Когда задают вопрос про наших предков до
Синая, то всегда есть простой ответ, что тогда не
требовалось никакой формальной процедуры, да мы еще
сами не были евреями. То, что на моавитянках жениться
было можно после того, как они сделают гиюр, было
неизвестно народу до некоторого момента. Только в
поколении Давида был послан ангел спросить, может ли
моавитянка, сделавшая гиюр, выходить замуж за еврея.
Стих 5 и 6 сообщает о смерти сыновей Элимэлэха и о том, что Наоми осталась одна и собралась вернуться в Бейт-Лэхэм, услышав, что Всевышний позаботился о Своем народе. Наоми обратилась к своим невесткам и сказала им (1:8): "Дочери, вернитесь к своему народу". Если бы они сделали гиюр, то "к своему народу" для них могло бы означать только одно - вернуться в Израиль. Как же можно было бы уговаривать еврея вернуться к идолам, которым поклоняются моавитяне? Это совершенно исключенный вариант. Поэтому нет иного объяснения, как предположение о том, что сыновья Наоми женились на моавитянках, как таковых, безо всякого гиюра. Разве это хорошо? Возможно, что сыновья Наоми умерли потому, что были совиновны в решении отца. Наоми, согласно мидрашу, была женщиной необычайной праведности и доброты, и , когда она была богата, она всегда давала соседкам поносить ее драгоценности и пр. Однако, за то, что она не остановила мужа, и не пыталась этого сделать, она была наказана страшным образом: она осталась без мужа и без сыновей. Тем не менее, это была великая женщина. Из того, что невестки так прилепились к ней, следуют две вещи. Во-первых, это говорит что-то о характере обеих сторон, поскольку отношения свекрови с невестками не абсолютно всегда бывают безоблачными. Здась же они настолько прилепились к ней, что настаивают на своем намерении идти за ней куда-то в совершенно чужую им местность. Правда, Орпу Наоми удалось убедить совершенно разумными доводами (1: 11): "Зачем вы со мной пойдете? Если бы даже я сегодня родила сына, стали бы вы ждать?"
Здесь комментаторы обсуждают вопрос о том, какое отношение эта ситуация имеет к законам "ибума" - "левиратного брака"? В ситуации, когда человек умер бездетным, Тора требует, чтобы его брат по отцу взял вдову себе в жены. Если этот брат - по матери, то он к этому закону не имеет отношения, и наоборот, ему жена брата запрещена навсегда. И второе ограничение состоит в том, что оставшийся в живых брат должен был родиться при жизни умершего. Если он родился после смерти брата, то этот закон тоже к нему не относится и тоже вдова покойного брата ему запрещена. Ясно, что их отец умер раньше сыновей, и братьев по отцу у них не осталось и быть не может. И этого уже достаточно для того, чтобы понять, что "ибум" не имеет никакого отношения к этой ситуации. Кроме того, если эти девушки-моавитянки не сделали гиюр, то вообще говорить не о чем. Правда, очень большая часть обсуждений к книге Рут посвящена именно ибуму. В защиту всех этих разговоров об ибуме есть только одно простое соображение. В Торе мы впервые встречаемся с тем, что брат женится на вдове умершего брата, в случае Йеhуды. Йеhуда прямо говорит своему второму сыну: "Пойди и восставь имя брату своему". Тот не хочет этого делать, и его тоже Бог умертвил. Эта ситуация прямо соответствует закону ибума, но единственное что важно, что это все было до дарования Торы. Можно предположить, что Йеhуда, как человек выдающийся, мог предвидеть появление такого закона, но такое предположение выглядит довольно напряженным. Гораздо естественнее сказать, что сам закон ибума не "свалился с Неба", как полная неожиданность для людей, потому что, очевидно, имелся древний обычай, когда в ситуации, когда не осталось детей, брат или ближайший родственник по мужской линии, поскольку дома были по мужской линии (если дочь выходила замуж, то она уходила в семью мужа), должен был взять ее себе в жены. И тогда нам легко понять, что в книге Рут не используется термин "ибум", а используется термин "геула" , что относится к тому, что имя покойного не должно уйти без следа из этого мира. То есть, его поле, связанное с семейным имуществом, должно остаться внутри семьи. Как мы увидим далее, разговор, действительно, идет о том, что это поле надо выкупить (а заодно, вместе с полем, как говорит Боаз, осталась жена). Поскольку в дальнейшем там будет фигурировать и башмак, то это уже относится к изучаемым в Талмуде законам "халицы". То есть, обязанность взять в жены жену умершего брата имеет альтернативу: либо он обязан сделать ибум, либо он должен формально отказаться взять ее, и тогда она расшнуровывает ботинок, снимает его и т.д. Это и называется "халица" - "разувание". Специалисты говорят, что такая процедура была не только в случае собственно халицы, но и при заключении сделок: когда человек отказывался сделать что-то, на что он имел право или обязанность, то тоже производилась такая процедура.
/1:14-18/ Орпа остается, а Рут твердо решает идти с
Наоми. Слова Рут: "Твой народ-мой народ" и "Твой Бог-
мой Бог" называют гиюром Рут. Различные
предположения о возможном гиюре Рут.
Итак, из того, что Наоми говорит невесткам:
"Вернитесь к своему народу", следует, что они к этому
моменту гиюра не прошли. Орпа, которая никакого гиюра не
проходила, согласно традиции родила Гольята и еще
великанов, не имеющих никакого отношения к еврейству,
Вопрос о том, где и когда прошла гиюр Рут, совершенно не
ясен. По традиции под гиюром понимают важный
программный разговор с Наоми, когда уже Орпа
отделилась (1:15-18) и Наоми пытается убедить Рут тоже
вернуться. Это единственное место, когда Рут, которая
всегда была очень покорной и мягкой, начинает говорить, и
стоит на такой твердой позиции. Она говорит: "Не старайся
убедить меня покинуть тебя. Куда ты пойдешь - пойду и я.
Твой народ - мой народ; Твой Бог - мой Бог". Это называют
процессом гиюра Рут. Можно полагать, что при такой
декларации, действительно, любой Бейт-Дин скажет, что
надо немедленно принять гиюр. Правда, следовало еще
окунуться и пойти в Храм и принести жертву (сейчас нам
некуда ходить). Они приходят в Бейт-Лэхэм к началу жатвы
ячменя, когда приносят карбан омэр. Развязка происходит
где-то под конец сезона жатвы пшеницы. И вряд ли в это
время Рут, которая собирала колоски, могла "сбегать" в
Шило, где был Храм в это время, и сделать гиюр.
Возможно, что они зашли туда прежде, чем идти в
бейт-Лэхэм, и там она прошла гиюр. Такое предположение
как-то облегчает положение с тем, куда же можно еще деть
этот ненаписанный гиюр.
Ответ на вопрос. - Про Рут скажут, что она "вернулась" в Бейт-Лэхэм. И есть красивые поэтические ответы: что значит "вернулась"? Она же там никогда не бывала! Но мидраш говорит, что та капелька добра, которая исчезла с Лотом из дома Авраама, наконец, вернулась на место. И тут нечего возразить. В мета-историческом плане это, конечно, абсолютно правильный ответ: не может добро пропадать бесследно, когда-нибудь оно должно вернуться. Но в плане прикладном трудно понять, почему у Рут такая уверенность? Когда она говорит, что не отстанет от Наоми, то это понятно: она очень добрая и любит свою свекровь. Однако, когда она говорит: "Твой народ - мой народ", что она знает про этот народ? и что она знает о Боге Израиля? Мидраш говорит, что Элимэлэх совершил тяжелый поступок, и он за него страшно наказан, но, наверное, в этой семье были такие необычные отношения, что Рут не хотела для себя другой семьи. То есть, у нее было ощущение от этого народа такое, что она хотела принадлежать этому народу. Бог ее вразумил, безусловно, но мы об этом ничего не знаем, но были и какие-то психологические мотивы, объясняющие почему Рут так определенно захотела прилепиться к этому народу. Возможно, что здесь надо сказать похвальное слово и Элимэлэху, и покойным его сыновьям, и, конечно, прежде всего Наоми. И главное здесь не рассказы, которые она могла слышать и о стране и о Боге, а главное то, что сами отношения между людьми создают атмосферу. И попав в такую атмосферу, Рут могла почувствовать, что в ней еврейская душа. При всем при этом я не думаю, что в какой бы-то ни было ситуации ей может засчитаться за гиюр какое-то ее "членство" в еврейской среде. Так же, как невозможно очень талантливому зародышу выдать паспорт раньше, чем он физически появится на свет, точно так же никакой человек не может считаться гером, если он родился не евреем, пока он ни окунется в микву. Без этого физического действия не бывает гиюра.
Если Рут и не прошла гиюр, то, прилипившись к Наоми, она воспринимается, как член этой разбитой семьи, а когда она выкупила поле, то люди своим отношением определяют, что правильно в память об имени умершего хозяина этого поля ее взять в жены.
Ответ на вопрос, не относящийся прямо к тексту: "об
отношении к мидрашам".
Ответ на вопрос, прямо не относящийся к тексту.
- Что можно сказать об отношении к мидрашам? Не было никакого просвященного человека, который бы не занимался всерьез мидрашами. О Раши и говорить нечего - он всегда их комментирует, но даже Рамбам, который вроде как "человек дела", и высшей степени рационалист, он обсуждает мидраши, хотя довольно скупо и нечасто. Однако, он постоянно и очень скрупулезно изучает мидраши, потому что без мидрашей невозможно изучать текст Писания. Если читать текст и не пользоваться мидрашем, то это все равно, что сказать, что я хорошо знаю своих родителей, потому что я прочитал всю анкету, которую они заполнили. После мидраша сложился еще очень важный жанр - Мишна, Гмара, и это некоторый новый жанр, но основной путь передачи Устной традиции - это мидраш. Другое дело, насколько мы должны и можем принимать сказанное в мидраше за реалистичекое описание событий. Этим очень много занимается Рамбам, и он очень подробно обсуждает, как надо понимать слова мидраша. И он говорит, что есть люди которые считают, что да, то, что говорит мидраш, выглядит совершенно невероятным, но поскольку так сказали мудрецы, значит надо это принимать. И есть другая категория, которая говорит, что здесь мудрецы говорят небылицы, мы не будем это принимать, это все ерунда. Резюмирая все это, Рамбам говорит, что вторая категория - еще большие глупцы, чем первая. То, что и те и другие глупы , у него нет сомнений, но первая категория по крайней мере наносит вред нашей традиции, не желая, и они думают, что проявляют очень большой пиетет. И Рамбам говорит, что нельзя у нашей традиции отнимать права на живую человеческую речь. Не всегда можно слова мудрецов воспринимать буквально, очень часто - это аллегория, которую надо стремиться понять. То есть, мидраш - это вещь абсолютно необходимая для понимания традиции, но к мидрашу нужно сообщить еще небольшую "подсказку": здесь надо улыбнуться, а здесь надо понимать в переносном смысле и т.д. , иначе можно "наломать дров". Тем самым Традицию нельзя перенимать только по письменным каналам, даже, если эти письменный тексты содержат зафиксированные большие части из Устной традиции. Всегда необходим живой учитель, который меня научит интонациям.