МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр| МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр |
Учебные курсы по иудаике |
Лекция 1. Пшат и Драш
1. Введение в курс, его основные задачи.
2. Пшат и драш как способы толкования текста ТаНаХа.
3. Рассмотрение особенностей пшата и драша на примере начала книги "Берешит"
4. Мидраш как форма толкования текста. Различные уровни понимания текста ТаНаХа при изучении пшата и драша
Контрольные вопросы1. Введение в курс, его основные задачи
Материал, изучаемый в данном курсе, будет затрагивать некоторые узловые эпизоды ТаНаХа. При этом мы должны научиться понимать и чувствовать то, как мидраш подходит к сказанному в Тексте Писания. Поэтому в ходе курса мы будем заниматься одновременно и прямым изучением текста ТаНаХа, и изучением мидраша к нему. Наша задача - как бы балансировать между ними, и при помощи мидраша составить более полное, чем при простом чтении, представление о героях ТаНаХа. В ТаНаХе весьма много героев - даже играющих центральную роль, и конечно, мы не сможем вместить в наш курс всех этих героев, или даже большую их часть. Нам придется отобрать только нескольких из героев ТаНаХа для подробного рассмотрения. Вместе с тем, в курсе мы будем рассматривать не только центральных, но и некоторых более второстепенных героев ТаНаХа, - для того, чтобы более глубоко понять подход мудрецов Талмуда к текстам Писания.
Мы начнем с разговора о том, каковы пути понимания и толкования текста ТаНаХа и каково место мидраша среди этих путей.
Дело в том, что никакой письменный текст сам по себе не может быть понятен читателю, если ему не сообщили каких-то предварительных сведений, необходимых для этого. Например: как переводить значки письменного текста в звуки, в смыслы? Этому нас учили в начальной школе, и мы это более или менее освоили хотя бы на одном языке. Т.е. первая традиция, которая человеку абсолютно необходима для взаимодействия с письменным текстом - это умение читать и понимать то, что он читает. Это искусство приходится усложнять и совершенствовать на протяжении всей жизни. Особенно непростой становится эта задача, когда речь идет о тексте, созданном не нашими современниками, т.е. не теми людьми, о которых мы знаем, как они себя ведут, что' им свойственно, в каких условиях они существуют, - а о тексте, созданном за несколько тысячелетий до нас.
ТаНаХ, по всем мнениям, - это достаточно древний текст. Он существовал в записанном виде больше, чем 2500 лет назад. И за эти две с лишним тысячи лет изменилось довольно многое в условиях существования людей, в их восприятии мира. И поэтому многие фразы в ТаНаХе нам могут быть не совсем понятны или даже совсем непонятны, - помимо того, что изменяется и живет сам язык. Хотя иврит здесь парадоксально находится в более выгодном положении, чем большинство известных нам языков, поскольку он не был живым языком на протяжении очень большого промежутка времени. Т.е. иврит был хорошо известен, люди все время пользовались им для изучения священных текстов и писали на нем книги, но в живом общении иврит на протяжении многих веков застыл на месте. И когда он возродился около ста лет назад, на него оказал большое влияние лексикон ТаНаХа. Поэтому, когда мы читаем ТаНаХ, мы, конечно, встречаем непонятные слова и обороты, но этот язык нам все-таки намного ближе, чем, например, русскоязычному читателю - язык "Слова о полку Игореве" (хотя он отстоит от современного русского всего на несколько столетий, а не тысячелетий).
2. Пшат и драш как способы толкования текста ТаНаХа.
Понятия «пшат» (буквально «простой [смысл]») и драш (буквально «углубленный [смысл]») будут сопровождать нас на протяжении всего курса. Рассмотрим особенности пшата и драша на примере начала книги "Берешит". Как поступают с текстом ТаНаХа люди, которые хотят понять этот текст или объяснить его другим? Есть два основных пути для толкования текста. Один из этих путей называется "пшат", а второй называется "драш". Что такое "пшат"? Ответ на этот вопрос пытались сформулировать лучшие умы, работавшие в этой области на протяжении, по крайней мере, последней тысячи лет. И пока что удовлетворительного ответа, который был бы принят всеми, не нашлось. Я не знаю, можно ли вообще дать четкое определение тому, что такое "пшат". Но мы все же попытаемся составить какое-то представление о том, что' это за путь понимания текста, который называют пшатом. Понятно, что корень этого слова связан со словом "пашут" - "простой". Это не значит, что это понимание обязательно очень простое. Глагол, от которого собственно и происходит это слово – "лефашет" – изначально обозначает не столько "сделать простым", сколько "разровнять", "разъяснить", "растолковать". Т.е. "пшат" - это некоторое непосредственное понимание текста, или понимание того, что на самом деле в этом тексте сказано. Теперь остается «маленький» вопрос: как узнать, действительно ли на самом деле сказано именно то, что мы считаем, что в нем сказано "на самом деле"? Есть хорошая еврейская шутка, иллюстрирующая приведенное нами определение пшата: пшат - это то, как я понимаю этот текст, а драш - это то, как вы его понимаете. Однако, слова о том, что пшат это «прямое прочтение текста», или же приведенная шутка - все-таки еще не позволяют понять, в чем состоит отличие пшата от драша. Тем более, что о драше мы еще ничего не сказали. Поэтому приведем для начала какой-нибудь пример.
3. Рассмотрение особенностей пшата и драша на примере начала книги «Берешит»
Как начинается книга "Берешит"/Бытие? Словами: "Берешит бара Элоhим эт hа-шамаим вэ эт hа-арец..." - "В начале сотворил Бог небо и землю". Я не знаю точно, как эти небо и земля выглядели, но содержание сказанного кажется понятным: некоторые изделия под названием "небо и земля" были сотворены в начале. Однако с этим словом "в начале" есть некоторая проблема, а именно: грамматическая форма, в которой стоит слово "берешит", требует дополнения. Это как бы сопряженная форма, «в начале чего-то». Не сказано "ба-ришона", - «в самом начале». Сказано просто "берешит", «в начале…» но грамматически требуется указать - в начале чего? Это "чего" отсутствует в тексте, и человеку, который хочет понять текст - как он написан и передан - приходится искать какой-то выход, и при этом ответить на два вопроса: что здесь написано, и почему же это так написано. На первый вопрос сторонник пшата может ответить просто: что значит, "в начале чего"? – очевидно, что "В начале всего", "В начале творения". Но ответа на второй вопрос сторонник пшата найти не сможет, ему остаться лишь сослаться на что-то вроде: "таков стиль Писания".
И тогда приходит на помощь второй путь, который называется "драш" или "мидраш", и говорит: "Вы напрасно ищете, в этом стихе указания на то в начале чего именно имеется в виду. Лучше пойдите по всему тексту ТаНаХа и найдите такие объекты, которые называются словом «решит», «начало». Есть много таких примеров, но пока нас интересуют два важнейших. В одном месте сама Тора названа словом "решит" (Тора как бы говорит про себя: "Господь создал меня в начале пути Своего", Прит. 8:22) а в другом месте народ Израиля назван словом "решит" (он назван "начало урожая"). И тогда мидраш говорит нам: теперь все понятно «Бе-решит» означает не «в начале…», а «ради решит» и имеется в виду: "Ради Торы и Израиля сотворил Бог небо и землю". Это и есть смысл стиха. Тут в диалог вступает пшат, и говорит: "Что ты наделал с этим текстом, ничего подобного там нет. Нет ни Торы, ни Израиля. И хотя эти объекты действительно называются в ТаНаХе словом "решит", но здесь на это в лучшем случае есть какой-то слабый намек.
На это драш отвечает: "Но ты никуда не спрячешься от того, что перед тобой трудность – грамматическое несогласование. Слово "в начале", требует дополнения. И тогда пшату приходится идти на довольно сложный путь, он говорит: "Давай прочтем всю фразу" причем включим в нее несколько первых стихов от "В начале" – и до «и сказал Бог да будет свет». Всю начальную часто этот длиной фразы ему приходится воспринять как вводный оборот, как бы помещая в скобки, и вместо глагола. «Вначале сотворил» ему приходится прочитать как отглагольную форму "в начале сотворения". Получается: "В начале сотворения Богом неба и земли, когда земля была пуста и хаотична, и тьма над ликом бездны... - сказал Бог: "Да будет свет!" Иными словами, первый стих Торы становится вводным предложением, а главная часть предложения оказывается: "И сказал Бог: Да будет свет!" Тогда первая пара слов становится очевидной: "В начале сотворения". На это мидраш отвечает: так ведь там написано "берешит бара" (в начале сотворил), а ты мне читаешь "берешит бэро" (в начале творения). Ты изменил огласовку! - Да, отвечает пшат, - я изменил огласовку. Но ведь письменная традиция передает нам только буквы и промежутки между ними, т.е. зафиксированный текст Торы не имеет знаков огласовки.
Огласовка - это часть устной традиции, она действительно дает определенное основание для понимания, и менять прочтение огласовки нежелательно. Однако автор пшата все-таки никак не готов принять такой далекий прыжок от того, что в Торе сказано, что сейчас сотворено что-то, - до того, что "небо и земля", оказывается, сотворены ради народа Израиля. И мы понимаем, что эти два пути как-то друг на друга кивают, и каждый видит в другом изъяны, недостатки. Автор пшата говорит: "Я хочу путем честного исследования увидеть, что содержится в этом тексте". А автор драша говорит: "Я хочу проникнуть в суть этого текста, увидеть ту высшую идею, которую он мне передает".
4. Мидраш как форма толкования текста. Различные уровни понимания текста ТаНаХа при изучении пшата и драша
Очень характерный спор между представителями этих двух путей приводит Мидраш. Термин «мидраш» означает как способ изучения Текста ТаНаХа, так и сборники поучений (в стиле Мидраш), составленные мудрецами талмудической эпохи. Мидраш был старейшей формой толкования текста, и он передавался в устной форме до тех пор, пока на некотором этапе передачи устной традиции, примерно полторы тысячи лет назад, не стали составляться сборники мидрашей. Первый из агадических мидрашей - мидраш "Берешит-раба" - появился в 4-5 веке н.э., позже были составлены мидраши к другим книгам Торы и ТаНаХа. Мидраш бывает «галахический» - вывод из текста Торы законодательных поколений, и «агадический» - не-законодательные толкования. (Мы в дальнейшем обычно будем иметь в виду только этот последний).
Следует напомнить, что такое Галаха и Агада. "Галаха" происходит от слова "ходить", это система законов, правил, инструкций, как себя вести; а "Агада", по-видимому - от слова "леhагид", «сказать», - то, что не выливается прямо в практические инструкции, а помогает нам понять текст, составить более глубокое представление о мире, о том, что происходит. Есть сборники мидрашей, которые относятся к области Галахи, (причем, в них есть и агада), а есть такие, которые относятся к области Агады. В одном из важнейших галахических мидрашей, который называется "Сифра" (он же "Торат-коhаним") к книге "Ваикра", приведен разговор двух выдающихся танаев - рабби Элиэзера и рабби Ишмаэля. Рабби Элиэзер - представитель направления, которое стремится истолковать текст так, как он есть, т.е. к пшату. Рабби Ишмаэль представляет противоположное направление. Сторонник пшата говорит стороннику драша следующее: «Ты ведешь себя совершенно недопустимым образом. Ты как будто говоришь Тексту Торы: «помолчи, пока я дам свое толкование. Ты отодвигаешь Текст в сторону». В нашем примере относительно мидраша о "Берешит" это прозвучало бы так: «У тебя ясно написано: "В начале сотворил небо и землю", а ты берешь и отодвигаешь это понимание и говоришь: "Ради Торы и Израиля" Все это прекрасно, но ведь перед тобой Текст, ты обязан прочитать то, что есть в этом Тексте». На это его коллега отвечает: "А ты похож на горную пальму". Такой эпитет может показаться нам даже лестным и красивым. Но объясняют комментаторы этого мидраша, что горная пальма отличается тем, что плоды ее несладкие и не очень вкусные. Получается такая картина. Пшат опирается на твердую почву того, что нам известно об обстановке, о правилах поведения, о законах языка, и, опираясь на все эти объективные данные, он старается честно прочесть то, что содержится в этом тексте. Он не допустит привнесения в текст чего-либо постороннего. Это большое дело, но за это приходится платить тем, что плоды иногда получаются дичками, они бывают малосъедобные, потому что приходится отсекать все, что не очень надежно. В отличие от этого, автор драша не очень считается с техническими деталями грамматики и претендует на то, что у него есть интуитивная, внутренняя связь с этим текстом, с источником. Он проникает в его сердцевину и говорит то, что на первый взгляд может показаться довольно далеким от непосредственно написанного. Можно сказать, что пшат - это тело понимания текста, а драш - это душа понимания текста. И тот, кто хочет ограничиться только одним из этих компонентов - рискует, потому что он убивает живую жизнь. На самом деле провести очень четкую границу между пшатом и драшем невозможно. Автор пшата, опирается на известные ему сведения о мире, на то, что знает правила, как люди ведут себя в тех или иных ситуациях, и относит данного героя к какой-то категории, помещает его в какую-то точку плоскости, пространства. Однако, если бы были известны все правила на свете, то мы не могли бы ожидать ничего нового от героев и событий. Это была бы скучнейшая систематика: взял некоторый экземпляр, поместил его в нужную ячейку - и все. К счастью, мы никогда не располагаем полным набором необходимых сведений. Поэтому пшату приходится то и дело идти наощупь, опираться на интуицию. И наоборот: если бы мидраш опирался только на интуитивную связь, то это могла бы быть превосходная поэма. Но какое она имела бы отношение к тому тексту, который мы обсуждаем? Поэтому Мидраш стремится удалиться не очень далеко. А потому они не очень далеко уходят друг от друга, хотя этот разрыв иногда может показаться довольно большим.
Еврейская традиция содержит больше, чем два уровня понимания текста Танаха. Классическая схема - это то, что обозначается словом "пардес". Термин этот, буквально означающий «Сад [познание Торы]», понимается традицией как аббревиатура, где "пэй" - это пшат, "далет" - это драш, "реш" - это "ремез" («намек»), и "самех" - это "сод" («тайна»). Что такое "ремез"? Это когда у вас какой-то элемент, форма слова или слово в одном месте перекликаются с тем же словом или его формой в другом месте, и одна ситуация на этом уровне намекает на другую. Мы переносим свойство с одного на другое. Т.е. ремез можно рассматривать как некоторую под-область драша. Что касается «сод» то это, скорее, очень далекая экстраполяция, крайний ее случай - это «тайна», то, что сегодня называется Каббалой. Он настолько глубоко ушел в связь с внутренней, огненной структурой всего мироздания, что уже очень слабо связан с текстом. Это тоже форма мидраша, но очень специфическая. Возможно, в нашем курсе мы для общего образования извлечем из книги "3оhар" или связанной с ней литературы какой-нибудь мидраш, который покажет нам разницу между обычными мидрашами мудрецов и тем, что такое мидраш на уровне "сод".
Итак, есть два направления, и эти направления отличаются друг от друга тем, что сторонник пшата говорит: "Передо мной есть нечто монументальное, священный текст Торы, я буду вокруг него суетиться со всем своим инструментом, для того чтобы понять, что в нем содержится". А автор драша говорит: "Есть бесконечно ценная вещь - моя связь с Автором этого текста. И я хочу, глядя в этот текст, понять, что Он мне хочет передать". Вот это - фундаментальная разница в подходах между пшатом и драшем. Автор пшата, «паштан», говорит: "Разделите эти две функции. Первым делом я должен выяснить, что в этом тексте содержится. Потом я буду стараться понять, что это мне говорит". Автор мидраша интересуется только тем, каково послание, которое мне передается через этот текст. Поэтому он может обращаться со специфическими подробностями гораздо более вольно, чем паштан. Но он старается все же не удалиться в общие разговоры.
В каком-то смысле тот, кто склоняется к поискам комментария на уровне пшат, пытается из слов Торы выкроить некое связное предложение, которое он готов дополнить фоном, на котором разворачиваются события. При этом он требует, чтобы "кройка шла из материала заказчика", то есть выходить за пределы слов Торы, в общем-то, не стоит, и смысл текста Торы остается в рамках смысла ее слов. Драш же имеет несколько иной подход, драш пытается всегда выйти за пределы текста и понять, что здесь есть сверх слов Писания. Для того, чтобы проиллюстрировать сказанное относительно драша, приведем вариацию мидраша относительно "начало – Израиль и Тора" в том виде, в каком он приведен в Мидраш девей Элияhу (14): "Спросил меня [простой человек, который знает Писание, но не знает Талмуда]: - Рабби, две вещи есть в мире…Тора и Израиль, но я не знаю, что из них раньше. Ответил я ему: - Сын мой, люди обычно говорят, что Тора была раньше, как сказано: "Господь создал меня (Тору) в начале пути Своего". Я же говорю, что Израиль был раньше, как сказано: "Израиль святой, начало плодов …". На что это похоже? На царя, пославшего послание туда, где живут его жена и дети, если бы не было их, то не послал бы послание. Сказал царь: "Если бы не счастье, которое я получаю от своих жены и детей, то разрушил бы я этот город". Так и Всевышний, если бы не Израиль, Он бы не создал мир, Он бы уничтожил мир".
Иными словами, мидраш нам говорит не о том, как читать стих Писания, а о том, ради чего был создан мир, о чем при чтении по пшату мы никогда бы не узнали. И, собственно, драш отвечает на вопрос, который напрашивается у всякого, кто читает Тору: "Зачем Всевышний сотворил мир?" Он не отвечает на сугубо технический вопрос "В начале чего?" Комментатор же пшата первой главы Торы от вопроса "Зачем Создатель сотворил мир?" просто отмахнется, потому что этот вопрос вовсе не связан с текстом первой главы. Драш этого себе позволить не может. Он старается ответить не только на вопросы технические: «как это читать?», но и на любые «философские» вопросы, порождаемые Текстом.
Контрольные вопросы
КВ-1 Объясните понятия «пшат» и «драш». Перечислите аспекты противопоставления между ними приведенные в лекции.
КВ-2 Что такое пшат? Какие трудности имеются в простом определении понятия "пшат"?
КВ-3 Какова текстуальная проблема в слове "Берешит" в первом стихе Торы?
КВ-4 В лекции приводится два "пшатных" решения проблемы, связанной со словом "Берешит". Укажите их.
КВ-5 Решает ли драш "ради Торы, ради Израиля" текстуальную проблему слова "Берешит"?