Павел Гольдштейн.
К оглавлению
МИР СУДИТСЯ ДОБРОМКОРНИ
Бывает ли все же сиротливо человеку со всеми ею профессиональными знаниями и со всем его невежеством, когда единственное для него родное на этом свете и не узнанное им место счел он непривлекательным, нелюбимым? Иной - больше выдумывающий, чем чувствующий, поглощаясь своим умыслом в чужих землях, готов ради красного злого словца не пожалеть и родного отца. А иной на всех местах не способен ощутить изначальной весомости слова любовь. И что тут сделаешь? Тоска, поистине, невыносимая! Разъедают его злорадные обороты речи. И всё вот так, с пристрастием называть белое черным, принимая ложь за правду, сбивающую многих с доброго пути.
Еще следовало бы задуматься о вредности позы, обуздании языка и о раздорах в семействах. Многих, весьма многих одуряет та самая "культура", «в одуряющих занятиях которой, - по меткому замечанию Л.Н.Толстого, - люди, часто очень добрые, умные, способные на всякий полезный труд, дичают и становятся тупыми ко всем серьезным явлениям жизни, односторонними и вполне довольными собой специалистами". Где же тут знать, где ложь, а где правда?
Человек, по мнению наших мудрецов, подобен дереву. Подобно тому, как дерево, представляющее одно тело, состоит из разных частей: корня ветвей и плодов и человек, некоторым образом, состоит из таких же частей. Физическая сторона его: врожденные ему качества и наклонности, прикрепляющие его ко всему земному, представляют собою корень и ствол; духовная же сторона его: умственные способности, которыми он проникает во все области вещественного мира, представляют собою как бы в разные стороны распустившиеся ветви, а плод всего этого - познание Творца и истинная вера. И так, вероятно, Вездесущий всегда чувствуется теми, у кого не утрачена внутренняя связь со своими корнями, Существо по истине Святое, Вечное, Бесконечное, заключающее в себе всё. И еще: чем глубже корни, тем ветви и плоды на них совершеннее; - хотя это и не общее правило, ибо нередко бывает, что корень сам по себе хорош, а ветви и плоды плохи.
Но до чего может довести утрата внутренней связи со своими корнями? До постоянного укора тем, направляющимся в чужой мир, что чужие они там всем, а это, действительно, мука твердить в чужом тебе мире о назначении человека, когда все твои усилия совершенно напрасны при неколебимой ненависти к потомкам Авраама, Ицхака и Яакова. Снова в странах того чужого нам мира громят синагоги и очень живуч дух палачей Освенцима; - словом, всё весьма и весьма жизненно в смысле неколебимого желания Каинова мира привести нас - евреев к ворогам нового Освенцима. Можно сказать, что при горячке недостоверных сведений нет к братьям нашим - вопрошателям ни укора, ни рассудочного довода. Очевидно, что везде будет для них работа и будет и пища. Но при этом подумать бы надо о том, для чего мы родимся на свет?
Здесь, отсюда из Иерусалима, когда-то возвещено было псалмопевцем Давидом: "Потомство мое будет служить Ему и будет называться Господним вовек: придут и будут возвещать правду Его, людям, которые родятся, потому что Он сотворил их".1
Здесь, в наши дни явно видна нам святая воля Его. Многие собранные Им здесь знают и понимают уже то, чего не понимали еще совсем недавно.
Всё это в целом стало частью их собственной судьбы: Стена Храма, в которой есть душа, освещающая настоящее; и необычайные люди у этой Стены; дома, где воочию видна жизнь духа и где виден весь человек и сквозь радость, и сквозь слезы, честный и чистый, откликнувшийся на зов неба в своем возрастании с щедрой затратой сил. Нет в мире такой судьбы, которую можно было бы сравнить с судьбой, предназначенной нам на нашей Земле. И всё овеяно прошлым и глубоко невероятной настоящей судьбой, которая поставлена Отцом нашим, внемлющим нашим молитвам, выше политики данной минуты. Здесь проживали люди, явившиеся в мудрости и праведности своей великим удивлением миру. И все они чувствовали направляющую силу Творца Превечного, заставляющего всех нас "вместе взятых" - и верующих, и пребывающих в неверии, служить целям, превышающим наше понимание.
Здесь именно передумывается многое сначала в трепетном желании, чтобы жизнь наша была свята, высока и цельна, как свод небесный. Века придвинулись и обнимают нас. Оттуда, из глубины веков слышится всё тот же призыв: - "ты должен знать". Зная блаженство истинной веры, сохраняет человек ясность своей души, и все решения его выходят не из логических подпорок трезвого рассудка рациональной ограниченности, а из того мыслящего духа, когда мыслит не один только мозг, а весь человек, когда корни его веры расправляются и сбывается сказанное царем Давидом, - что "будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое плод свой приносит в свое время, и лист которого не вянет; и во всем, что он делает, успеет"2.
1 Псалм21; 31,32.
2 Псалм. 1; 3.