К оглавлению "Рав А.И.Кук- создатель философии религиозного сионизма"

ДУША НАЦИОНАЛИЗМА И ЕГО ТЕЛО

Перевод и комментарий - Пинхас Полонский

Надо разделять между внутренней сущностью абстрактного идеала всеобщего стремления и открывающимся из него в фактическом существовании; между хорошим намерением, свет которого вызван в человеке высотами его духовной жизни, и духом, сопровождающим его всегда в честных путях и поступках.

Если бы не это степенное1 отличие, вся форма действия была бы стушевана, фактическое существование не сумело бы проявить свой характер, не смогли бы сохраниться законы и разграничения, не смогли бы устоять постоянные свойства и ограничительные порядки, создающие мир и все его наполняющее.

Когда возвышенные идеалы, находящиеся в хаотическом состоянии, на дне души, у истоков ее стремлений, обрастают границей и вместе с ней определенным ограничением — тотчас же они темнеют и опускаются из тайника своего величия. Они получают практическое преимущество и место приложения действия через уточненную форму, но высшая чистота, в своей особой ограде, предпосланная воплощению, оставила их. Сияние убавилось, поелику исходит оно крайне редко из своего сокровища и в убавлении своем доходит до тьмы с целью оценки своей сущности. Тогда остается с возвышенными идеалами их назначение: привести их, после того, как они достигли степени действия и стали вопросами, которыми занят практический мир, к такой степени высоты и очищения и к такому качественному и количественному расширению, кое было у них, когда еще находились они в стадии зарождения своего изобразительного мира. Успех такого их пути зависит от характера воплощения. Если не слишком уж осквернилось и если не спустилось с высот своего величия на слишком большое расстояние, тогда открыт перед воплощением путь высшей отдачи и уверенно сможет найти проторенные пути и дороги, которые приведут его к возвышенной фазе существования. Но также, если сила воплощения будет слишком слабой, тогда страсть к высотам, которая будет продолжать биться внутри сформулированных границ, способна разбить все вдребезги и вернуть к нулю.

От чрезмерного усилия возвыситься до своего изобразительного истока воплощенные идеалы могут потерять свою практическую способность. Ведь всем противоречит благоустроенному зданью тактика формулирования.

Если же это стремление в усилении своем разбивает формулировки и этим устанавливает достаточно большую пропасть между сущностью идеалов и их ощутимым воплощением в особом мире дела и формулирования, вынуждено оно уменьшиться и сдержать в себе мощь их страстей. В меру и в вес внесет оно свои черты, и те с медленной силой, проделав свой путь, придадут блеск воплощающимся определениям и раз за разом засверкают искры того первоначального света, который поднимается еще с того времени, еще от той абстрактной тенденции протянуты трубы и проливают, к счастью его, росу высшей жизни внутри границ, во внутреннее содержание личного законодательства, и роса эта — роса света, прогоняющая тьму и освещающая жизнь.

Тогда будет воссоздан мир, и соединятся небо и земля, и радость творения откроется в своем счастье. Так это ведется у человека, в народе, в мире и в бытие. Душа национального влечения, или—шире — душа любви человеческой, в основе своей, наслаждается самыми чистыми идеалами, с помощью которых сияние, открывающееся в высшей стороне человечества и живого народа, заставляет сверкать богатство своих красок, целый массив, полный блеска и великолепия, наслаждения и жизни, силы и радости, красоты и неги, разума и чувства, расширяющегося и полного добра и обилия; и находится оно на восходящем пути, движется, продвигается вперед с развитием ощутимым, конкретным и радует доброе сердце. Эта высшая возможность открывается в мире образов для выражения смысла Любви.

Когда же доходит до дела, и идеалы начинают принимать конкретные очертания, — сразу же исчезают многие детали высшего сияния. Заглавная буква уменьшается и становится прописной, жизненные преграды умножаются, душевные потрясения гнева и страхов, вражды и высокомерия углубляются и заполняют пространство. Практическая человечность надевает загрязненные одежды, ее многочисленные сияния пропадают в твердой оболочке, в которую она обернута, и любящий ее, как она есть, не сумеет возвыситься. Он способен вобрать в себя грязь, собранную в ней, в большей степени, нежели сумеет уловить искры святости, скрытые в ее тайниках.

То же и национальное в личности. Бесконечно прекрасен идеал воссоздания выдающейся нации, царства священников и святого народа из нации, погруженной в ужасное рабство, тьму которой освещает жемчужный блеск патриархального ее происхождения.

В Божественных высотах обитает этот идеал, в тайниках своей чистоты. Он должен обернуться своей феноменальностью, людьми с наклонностями добрыми, но также и плохими, обществом людей, нуждающихся в пропитании и средствах к жизни, в земле и государственном устройстве; и общественная жизнь должна включить в себя все: от вершины чистых духом и тонких возвышенной душой до низменного дна низких людей, назначенных к низкому занятию низменными сторонами жизни.

Слезящиеся глаза плоти теряют всякое сияние, и тогда духовные стороны порабощаются и затемняются тьмой жизни, полной мусора и отбросов. Как мало способна человечность с этой стороны повлиять на любящих ее в этой ограниченной своей форме, в которой умножились ее скверны, в гораздо большей мере, чем нежность и сияние души.

И вот преступность и низменная телесная тьма, кои служат источником либеральному злу. И неизбежно, когда надел личный национализм будничные, толстые, как мешковина, одежды, спустился он со своих высот и на Земле Святой сломался настолько, что спасенный остаток — только высшая сторона в высотах главного образа, в тайниках идеала воссоздания нации на высоте сокровища ее чистоты. С высот этого сокровища струи сияния могут пробиваться, возвратившись в образе рос возрождения и оживить, и вернуть провалившуюся формулировку о широте просторов начала ее бытия. Есть сила в этой высшей небесной записи: в питании от нее возможно оживить и всех, одетых в будничные одежды. Но если в ситуации упадка и безобразия решит человек привязаться к национальной форме, к ее воплощающимся сторонам без внутреннего свечения от высшего света ее древних времен, быстро впитает он в себя дух загрязнения, узость взгляда и что-то от преступности, которые превратятся в яд в процессе короткого, нескольких поколений, исторического развития.

Это явление национального зла и есть тот диссонанс, который мы встречаем. Нам же скрывать нечего, ибо мы видим, что в конце концов единство влечения победит окружающую ее преступность; и сердцевинная национальная истинность еврейского народа силой своей мощи уничтожит все свои теневые стороны, и как в дни своего венчания будет впитывать из Божественного источника; и с большим запасом устойчивости, практической формулировки, многочисленных черт и линий, обогащающих ее лицо, укоренится в доме своей жизни. Ее разбитые орудия будут восстановлены, рассеянные искры чистоты соберутся одна к другой, и с высот тайника всеобщего идеала творения снова появится свет Израиля, который в чистоте своей и в мощи своей вернет к чистоте человеческий идеал. И на фундаменте тайника вечной справедливости расцветет лилия Шарона и распространит лучи своего сияния и великолепия во все края.

Этот высший дух Божий обитает в еврейском народе внутри самого неприступного тайника, в святая святых, в зрачке глаза, где хранится вера Божья в одеждах веры Моисея и евреев.

Открывающаяся химера, презирающая, в бессилии своего познания, все богатство, скрытое и скрывающееся, затемнила глаза и сузила духовный кругозор построением грубой стены китайцев вокруг свободы духа. В этом гнилом воздухе родилась грубость неверия в подлой ее форме, которую мы видим в наши дни. И когда неверие это нуждается в национализме, оно выбирает именно худшие его стороны, способные уничтожить величие личности, ходящей под Богом.

Без росы жизни Божественной любви, Богобоязненности, полной разума и знания, веры в жизнь, полной свободы идет национализм извилистым путем, хватая овсяные зерна из навозной кучи приниженной нации, которые и сквозь кучу эту прорастают; и мрачно, полный гнева и болезни, будет кичиться он внешностью языка, не знакомого ему силой духа святыни; страной, от удивительности свойств которой он отрекается; тоской, ограничениями, из которых он выбросил всю основу, питающую и спасающую от смерти. Такой национализм, чем более он выдающийся и возвышенный в своей

основе, тем более позорит он тех, кто его исповедует, и наделяет их грязью своих побочных скверн.

Нет веры и нет познания Бога, нет красоты морали и пет силы духа — и где кровь души, в которой возрождение?

Такова грань для еврейского народа, до которой он непременно дойдет перед пробуждением к возрождению правды. И пробудившись, в гневе отбросит все свои загородки, и в Божественном рвении соберет все свое самое лучшее. С высот святыни вернет он к жизни все свои сокровища, от высшего сияния заблестят жемчужины его тоски. Звуки поэзии, великолепие святого еврейского языка, олень страны его мечты, Богоизбранность, радость силы и святая святых вернутся в горы Сиона. В огне плавильни и в щелоке стирки изначального духа, в хранилищах Божественного благородства и в свете благочестивости и высшей прелести, скрытой в нем, вернутся и очистятся также и внешние формы, в которые обернута душа народа и его дух. Из источника высшей неги прольются многочисленные ароматы, чтобы удалить запах грязи, которую впитал в себя воплощенный национализм, замкнутый в своем материализме; и как дым развеются все те гибельные поветрия, которые заполнили страну, язык, историю и литературу.

"... И возьму вас от народов, и соберу вас из всех стран, и приведу вас в землю вашу. И брызну водой очищения, — и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов ваших очищу вас. И дам Я вам новое сердце, и новый дух дам Я вам. Я удалю каменное сердце из тела вашего и дам Я вам сердце из плоти. И дух Мой вложу Я в вас; и сделаю так, чтобы вы шли по Моим законам, и Мое правосудие будете беречь и творить. И будете жить в стране, которую Я дал предкам вашим, и будете Мне народом, и Я буду вам Богом "...

(Иезекииль, гл. 36: 24-36:28).


1 Степень отличия.