| К оглавлению книги "Вера в эпоху науки" | Натан Авиезер |
Какова цель молитвы? Человек, который молится каждый день, может ответить нам, что он просит у Господа воспомо-ществования в своих ежедневных делах, в чрезвычайных ситуациях, и вообще всегда, когда ему нужна помощь. По некотором размышлении, однако, становится очевидно, что такое понимание молитвы приравнивает Бога к земному властителю. Царь не знает, в чем именно мы нуждаемся, и поэтому необходимо обратиться к нему с просьбой. Но о Боге мы не можем думать, ч" о Ему якобы неизвестны наши нужды и заботы и что для получения помощи Его следует проинформировать.
Более того, сама структура молитвы связана с определенными проблемами. Традиционная еврейская молитва, которую читают три раза в день, называется Амида (буквально: "стояние"; молящийся "стоит перед Господом"). Молитва состоит из восемнадцати обращений к Богу (и поэтому часто называется "Шмоне Эсре" - "восемнадцать" на иврите).1 В первых трех частях молитвы прославляется величие Божие, в последних трех - Бога благодарят за помощь, оказанную в прошлом. В двенадцати же средних частях молитвы - ее сердцевине -молящийся просит Бога даровать ему благополучие, здоровье, мудрость, прощение грехов и т. д., то есть удовлетворить его материальные и духовные нужды.
Как мы уже говорили, со средними двенадцатью частями молитвы есть определенные затруднения. Почему мы вообще должны Бога о чем-то просить? Но еще серьезнее проблема со вступлением и заключением. Неужели Бог - самолюбивое и тщеславное существо, которое наслаждается нашими хвалами и требует благодарности за прошлые услуги? Именно так пришлось бы обращаться к земному властителю, ибо могущественные цари нередко самолюбивы и тщеславны, привыкли к безудержным восхвалениям со стороны своих подданых и отсутствие их принимают за оскорбление. Как же мы осмелимся приписывать эти мелочные качества Всевышнему?
Это возвращает нас к нашему первому вопросу. Зачем мы молимся? И почему наши молитвы составлены в такой, на первый взгляд неуместной, форме?
Сама постановка вопроса подсказывает нам, что мы молимся Богу не потому, что Он нуждается в наших молитвах. Вообще, представление о том, что молитвой можно как-то "повлиять" на Бога с тем, чтобы Он даровал просителю здоровье, долгую жизнь и другие блага, в корне расходится с еврейской традицией. Мудрецы-талмудисты резко осуждают того, кто ожидает от своей благочестивой молитвы практической пользы и отводит тем самым Богу роль космического автомата, выбрасывающего блага, стоит только вложить в него духовный жетон в виде молитвы.2
Истинное назначение молитвы вовсе не в том, чтобы обратиться к Богу с просьбой - наоборот, это нам молитва должна напоминать, что Бог есть единственный источник нашего благополучия. Иными словами, молитва нужна не Богу, а нам. Как указывал Нахманид3 и другие авторы,4, 5 назначение молитвы состоит в том, чтобы помочь нам осознать нашу зависимость от промысла Божьего и сосредоточиться на той глубокой и неразрывной связи, которая соединяет нас с Господом.
Маймонид говорит, что, будь человек достаточно развит в интеллектуальном и духовном отношении, он не нуждался бы в молитве.6 Достаточно было бы сосредоточиться на той решающей роли, которую Бог играет во Вселенной для того, чтобы уяснить себе, что именно Он дарует нам все необходимые нам блага. Однако, по причине ограниченности наших духовных и познавательных способностей, просто думать о Боге недостаточно. Мы должны также совершать акт молитвы, обращенной к Богу. Концентрация во время молитвы помогает нам усвоить, что Бог есть истинный источник всего нашего благополучия. Подчеркивая это обстоятельство в процессе молитвы, мы глубже понимаем и ценим нашу зависимость от божественного провидения.
Истинное назначение молитвы отражено в ивритском слове, обозначающем понятие "молиться". Во всех европейских языках "молиться" означает "просить" (англ. pray, нем. beten, фр. prier, русск. молить-ся). В иврите, однако, слово hitpalel означает "размышлять", "раздумывать".7 Согласно Маймони-ду, мы молимся для того, чтобы размышлять о том, что все мы под Богом ходим.
Отсюда также следуют структура и содержание наших молитв. Как было сказано, истинным назначением молитвы является возвышение духа молящегося. Поскольку наши молитвы предназначены для нас самих, чтобы мы глубже оценили преобладание Божьего промысла в человеческой жизни, то полезнее всего для нас молиться таким образом, который для нас привычен. Обращение к монарху принято начинать восхвалениями, затем идет перечисление просьб, и в заключение приносится благодарность за ранее дарованные милости. Такова же и структура наших ежедневных обращений к Богу.
Библия подчеркивает, что человек должен всегда помнить свою связь с Господом (Второзаконие 11:10-12). Осознание того обстоятельства, что Бог играет решающую роль в нашей жизни, поднимает нас на новую духовную высоту. Поэтому так важна молитва. Более того, на более высоком духовном уровне мы более достойны тех материальных и духовных благ, которые дарует нам Господь. В этом смысле можно говорить о том, что молитва "услышана". Чем лучше человек, тем более он достоин Божьего благословения, а молитва - это один из главных способов самоусовершенствования.
Если человек взыскан милостью Божией через молитву, то это не потому, что он (или она) сообщили Ему о своих потребностях, а потому, что молитва сделала их более достойными людьми. Разница тут на первый взгляд невелика, но она имеет решающее значение.
Молясь Богу о хлебе нашем насущном, мы, естественно, подразумеваем, что именно Он нам его и дает. Не следует ли отсюда, что для поддержания нашего земного существования надо лишь молиться Богу, и ничего больше? Если всё от Бога, то зачем работать? Чтобы заработать себе на жизнь, говорим мы, - но не является ли это простым самообманом? Хуже того. Желание зарабатывать себе на жизнь можно истолковать как слабость веры, как попытку поставить под сомнение само владычество Божие.
И действительно, есть немало людей, которые так и думают. В США весьма распространена религиозная традиция (нееврейская), согласно которой для выздоровления больному нельзя делать ничего, кроме как молиться. Адепты этой религии верят, что, поскольку здоровье их - в руках Господа, то обращаться за помощью к врачу есть признак слабости веры и как таковой строго запрещается. Время от времени в газетах или по телевизору появляются сообщения о том, что родители тяжело больного ребенка отвергают профессиональную медицинскую помощь на том основании, что вмешательство врача было бы нарушением их религиозных верований. Бывает, что ребенок, которого можно было спасти простейшими медицинскими средствами, умирает, и тогда общественное мнение возмущается, а полиция порой даже предъявляет родителям обвинение в преднамеренном убийстве.
Но почему? Поведение родителей, столь предосудительное в глазах общественного мнения, естественно вытекает, казалось бы, из самого института молитвы. Если болезнь и исцеление не в руках Господа, то тогда почему мы просим у Него здоровья? Родители, позволившие своему ребенку умереть и тем возмутившие всю религиозную и нерелигиозную общественность, являются, казалось бы, единственными людьми, которые в этих трагических обстоятельствах поступали логично.
Многие считают, что на Бога можно повлиять молитвой, и чем больше молишься, тем большее приобретаешь влияние. Отсюда следует, что если много народа молится о продлении дней какого-нибудь лица, то оно и доживет до глубокой старости. В Великобритании, например, как в церкви, так и в синагоге служба по традиции включает в себя молитву за здравие королевы, а значит, британская королевская семья должна была бы отличаться повышенным долголетием.
В 19-м веке к этой идее относились весьма серьезно. Количественный эффект молитвы исследовал английский антрополог и метеоролог сэр Френсис Гэлтон (двоюродный брат Чарльза Дарвина). Он сравнил среднюю продолжительность жизни членов королевской семьи с продолжительностью жизни других групп населения, за здоровье которых никто не молился (дворяне-землевладельцы, ученые, писатели). Как и следовало предполагать, оказалось, что монархи живут не дольше, чем все остальные. Как раз наоборот. Сэр Френсис нашел, что провинциальное дворянство в среднем живет на шесть лет дольше, чем члены королевской семьи. Когда он опубликовал свои результаты (в 1872 году, под заглавием "Статистическое исследование эффективности молитв"8 ), британская публика была несколько шокирована.
В последние годы вопрос о влиянии молитвы на здоровье был снова поднят и поставлен на "научную" основу. Вошли в моду статистические выкладки, демонстрирующие пользу, которую молитва приносит тяжелым больным. Одно из таких исследований, опубликованное в 1998 году в почтенном медицинском журнале, сообщает:
В течение шести месяцев с сорока пациентами, больными СПИДом, проводился следующий опыт. Им было сказано, что за некоторых из них будут молиться, осуществляя целебное воздействие на расстоянии, представители различных религий, но не было сказано, за кого именно. Оказалось, что у тех пациентов, за которых читались молитвы, течение болезни статистически значимо отличалось в лучшую сторону по сравнению с теми, за кого никто не молился.9
В статье утверждается, что хотя всем пациентам сказали одно и то же - что за них, может быть, кто-то будет молиться - однако улучшение здоровья было зарегистрировано врачами только у тех больных, за которых действительно молились.
Я не раз встречал высказывания раввинов и священников, которые с большим энтузиазмом говорили о подобного рода экспериментах, подчеркивая их "научную" значимость. Правда, статистические познания среднего служителя культа оставляют желать лучшего. То же относится и к врачам, с легкой руки которых публикуются такого рода исследования. Удручающую статистическую неграмотность, присущую некоторым из таких работ, отметил с горечью Вильям Крускел, профессор Чикагского Университета, известный специалист в области статистики, в своем ежегодном обращении к Американскому Статистическому Обществу.10
Если мы, действительно веря, что Бог есть высший источник всех земных благ, при этом активно стараемся сами обеспечить свои нужды, - означает ли это, что вера наша недостаточно крепка?
Этот фундаментальный вопрос обсуждался в еврейской литературе на протяжении поколений. Например, к рабби Моше Фейнстейну, крупнейшему современному авторитету по еврейскому традиционному законодательству, в 1964 году обратились с вопросом: есть ли в религиозном законе хоть малейший намек, запрещающий страхование жизни и имущества? Не свидетельствует ли такой поступок о недостатке веры в божественный промысел?
Рабби Фейнстейн ответил совершенно однозначно."11 Он без всяких оговорок утверждает, что человек не только имеет право, но и обязан страховать свое дело и свою собственность, вдобавок к другим мерам предосторожности, неообходимым в деловой жизни. Нельзя пренебрегать обычным порядком ведения дел и надеяться лишь на божественное провидение. Это было бы нарушением талмудического принципа "нельзя полагаться на чудеса".12
Те же соображения, говорит Рабби Фейнстейн, приложимы ко всем потребностям повседневной жизни. Полагаться на молитву как на единственное средство удовлетворения этих потребностей, значит полностью противоречить еврейской традиции, и такое отношение к делу строго запрещается. Рабби Фейнстейн подчеркивает, что человек обязан работать и зарабатывать себе на хлеб. Точно так же, больной обязан добиваться наилучшей возможной в его обстоятельствах медицинской помощи. Ни в коем случае нельзя пренебрегать услугами медицины, полагаясь исключительно на чудеса и на божественное провидение.
Суждения рабби Фейнстейна отражают установки известнейших знатоков еврейского традиционного законодательства. Так, Маймонид (12-й век) отвечая на вопрос, с которым обратились к нему евреи из Прованса в южной Франции, резко осуждает их чрезмерный интерес к астрологическим и эсхатологическим вычислениям, приравнивая это к идолопоклонству.13 В свое время, пишет Маймонид, народ Израиля совершил ту же самую ошибку, и дорого поплатился за нее. Чрезмерно увлекшись астрологическими расчетами, они оставили в небрежении необходимые военные приготовления перед лицом надвигающейся римской армии. Маймонид утверждает, что это и было причиной разрушения Храма и последующего изгнания израильтян с родной земли. Им следовало, не жалея усилий и времени, предпринимать все необходимые военные и политические меры, дабы подготовить Израиль к нападению римлян. Если бы израильтяне это сделали, война могла бы пойти по-другому.
Позиция Маймонида совершенно ясна. Правильно отреагировать на военную угрозу - значит провести военные и политические приготовления, необходимые, чтобы ей противостоять. Заметим, что Маймонид порицает израильтян вовсе не за то, что они мало молились или недостаточно совершали добрых дел. Не говорит он и того, что не следует молиться вдобавок к военным приготовлениям. Но надеяться на одну лишь молитву, пренебрегая всем прочим - вот чего делать нельзя. Физической угрозе дают отпор физическими средствами. Это - еще один пример применения важнейшего талмудического принципа: "нельзя полагаться на чудеса".
Как мы видели, молитва не заменяет активной человеческой деятельности, направленной на достижение материального благосостояния, на излечение от болезни, победу на поле битвы и т.д. Какова же в таком случае роль божественного провидения в делах нашего мира?
Вера в то, что Бог есть высший источник всех благ, является одним из главных устоев еврейской религии, подчеркивает Рабби Фейнстейн.14 Это не противоречит, однако, требованию зарабатывать себе на жизнь. Бог использует естественные пути к удовлетворению наших жизненных потребностей, благословляя нас на то, чтобы мы своими силами добивались материального благосостояния, крепкого здоровья, и так далее, и даруя нам мудрость в совершении соответствующих практических шагов. Наши потребности удовлетворяются в процессе взаимодействия между нашими собственными усилиями и Божьим промыслом. Кто сам себе помогает, тому и Бог помогает.
Родители тяжело больного ребенка обязаны прибегнуть к помощи медицины. Отказываясь сделать это и ограничиваясь обращенными к Господу молитвами, они, с точки зрения еврейской традиции, совершают убийство, пускай и не преднамеренное. Отвергая медицинскую помощь, они лишают Бога возможности излечить их ребенка.
Талмуд подчеркивает, что божественное провидение заботится о нас "невидимым взору человеческому"15 образом. Бог не пускает в ход чудеса, чтобы разрешить наши проблемы или удовлетворить наши потребности. Талмуд даже запрещает просить Бога о явном чуде, приводя при этом такой пример.16 Если человек, подъезжая к своему городу, видит издали, что там начался пожар, он не имеет права молить Бога, чтобы горел не его дом. Дело в том, что в городе уже знают, чей дом горит. Для того, чтобы внезапно погасить пожар в одном доме и зажечь другой, понадобилось бы чудо, происшедшее у всех на глазах, а этого никогда не случится. Поэтому соответствующая молитва считается "напрасной" и строго запрещается.
Из положения о том, что Бог постоянно взаимодействует с нашим миром, но делает это невидимым взору человеческому образом, вытекает интересное следствие. И глубоко верующий человек, и неверующий, обладающий твердыми нравственными устоями, часто поступают примерно одинаково. Каждый из них прилагает все силы, чтобы решить свои проблемы в соответствии со своим нравственным кодексом. Разница между ними заключается в вере и в том, как они понимают участие Господа в решении их проблем. Верующий надеется на Бога, а неверующий - нет.
Молитва, обращенная к Господу, является существенной частью еврейской религии и служит каналом коммуникации между человеком и Создателем. Это, однако, отнюдь не значит, что молитвы служат для молящегося средством получения очередных благ. Еврейская религиозная традиция не включает в себя святынь и мест поклонения, посещение которых ведет к чудесному излечению от болезни, или особых молитв и ритуалов, выполнение которых обеспечивает божественное заступничество. Пути Господни всегда были - и всегда будут - неисповедимы.
Сила молитвы, ее ценность, состоит в том, что, молясь, человек возвышается духом, глубже осознавая центральную роль, которую Бог играет в делах человеческих. Такой духовный подъем делает человека лучше, а тогда он и более достоин милости божественного провидения. Милость Господня нисходит на того, кто соблюдает Его заповеди как по отношению к другим людям, так и по отношению к Богу.
1Современный вариант молитвы Амида состоит из девятнадцати частей. Последняя часть была добавлена уже после того, как молитва сформировалась в целом, поэтому она по-прежнему обычно называется Шмоне Эсре.
2Talmud, Berachot 32b, экспликация книги Tosaphot. См. также Tikunai HaZohar, стр. 22а.
3Nachmanides, Commentary on the Torah, Exodus 13:16, ближе к концу.
4Sefer HaChinuch, Commandment 430 - Blessings, "Reasons for the commandment".
5Otzar HaTephilah, Introduction, Section A, "What is Prayer?", стр. 8-11.
6Maimonides, Guide for the Perplexed, часть III, гл. 32.
7Значение ивритского слова для понятия "молитва" дается в Книге Бытия 48:11.
8F. Galton, август 1872, The Fortnightly Review, New Series 12, стр. 125-135.
9F. Sicher, E. Targ, D. Moore, and H. S. Smith, 1998, Western Journal of Medicine, т. 169, стр. 356-363.
10W. Kruskal, 1988, Journal of the American Statistical Association, т. 83, стр. 929-940.
11Rabbi M. Feinstein, 1964, Igrot Moshe - Orach Haim (Moriah Publishers: New York), т. 2, Responsum 111, стр. 299-300.
12Полную библиографию талмудических источников, трактующих этот вопрос, см. в Rabbis M. Berlin and S. Y. Zevin, составители., 1973, Talmudic Encyclopedia, т. 1, стр. 679-680.
13Maimonides, "Letter to the Sages of Montpellier" in Letters of the Rambam, часть III, письмо 33.
14Rabbi M. Feinstein, 1964, Igrot Moshe - Orach Haim (Moriah Publishers: New York), т. 4, Responsum 48, стр. 79; т. 2, Responsum 111, стр. 299-300.
15Talmud, Baba Metzi 'a 42b.
16Talmud, Berachot 54a.