И еще я пишу...

Н. Симонович

Туман в Бейт Эле.

Наш друг Микаэль любил путешествовать. Он ходил по горам и ущельям, отдыхал в тени олив, купался в горных источниках, а однажды забрел в прибрежные дюны, на которых росли только редкие кусты, и вышел к морю. Это море совсем не такое, как в других местах побережья, оно было как живое - ласковое и сияющее.

И вот Микаэль решил придумать город у моря. Город на песке.

В первый раз мы с Барбарой приехали к нему туда в гости много лет назад. Тогда это был крошечный городок, всего несколько маленьких белых домиков, соединенных дорожками. Солнце целый день палило во всю силу, а песок активно вмешивался во все происходящее в доме, он просачивался под дверь, собирался в углах, скрипел под ногами.

Когда же солнце плавно закатывалась за горизонт, очерченный морем, в городе, сочиненном Микаэлем, ненадолго возникал ветерок, он остужал перегретые тела и выманивал жителей на улицу. Мы тогда усаживались на площадке около дома, пили сок и отдыхали от беспощадного солнца. Деревья, посаженные около домов, больше всего напоминали прутики, для забавы воткнутые в землю, и не могли дать тени даже для улиток.

 - Микаэль, - спросила я, - почему ты не придумал город с большими уютными домами и тенистыми аллеями?

 - Ты понимаешь, -  ответил он, - даже  и придуманный город должен расти постепенно.

А Барбара поджала губы и сказала:

- Что за странная это идея - придумывать город на песке.

А Микаэль опустил глаза.

***

В следующий раз мы попали в гости к Микаэлю через несколько лет. Город за это время так изменился, что трудно было поверить, что это тот самый город и те самые дома.

Дома выросли и стали двух-трехэтажными, и почти у каждого появилась черепичная крыша. Чахлые прутики превратились в роскошные деревья, узенькие тропинки - в тенистые аллеи. Песок остался только в песочницах, а всюду, куда ни кинь взгляд, были травянистые лужайки и цветочные клумбы.

Вечером мы, как прежде, вышли посидеть на воздухе и выпить соку, но теперь мы сидели на веранде роскошной гостиницы с видом на море.

 

Глаза у Микаэля сияли, он был горд за свой город.

- Я, пожалуй, пройдусь по берегу, - сказала я и встала, думая оставить их вдвоем, но Барбара  поднялась и присоединилась ко мне. Микаэль вздохнул и тоже пошел с нами.

Мы брели по песку, и ласковые волны подкатывались к нашим ногам, сияя нереальными красками затухающего заката.

 - И все равно, я не понимаю, - сказала Барбара, как будто продолжая разговор, начатый несколько лет назад, - какой смысл строить дом на песке?

Наутро мы уехали. Микаэль провожал нас до окраины, до того места, где город соприкасался с песчаными дюнами. Я махала ему рукой, а Барбара не могла обернуться, это же она вела машину.

***

Когда-то давно нашего друга Микаеэля звали просто Миша. А потом он решил поменять себе имя и стал Микаэль. Говорят, это то же самое имя, только мы раньше об этом ничего не знали. Мы-то думали, что Миша – это медведь, а оказалось, что Михаил – это на самом деле Микаэль, и кто-то даже утверждал, что это имя распространенное у ангелов. Не знаю, знал ли Миша об этом, когда имя менял.

Я уже вам рассказывала, что Микаэль как-то раз придумал город у моря, среди песчаных дюн, поросших редким кустарником. Город вырос, в нем поселились веселые и трудолюбивые люди, которые построили красивые дома и насадили тенистые аллеи.

О том, что было потом, я бы не хотела вообще вспоминать, и говорить, но необходимо, наверное, и я постараюсь покороче.

Ну, допустим, землетрясение. Да нет, какое там землетрясение на песке? Ну, допустим, цунами. Или, допустим, кто-то привел сотни флейтистов из Гамельна, и они выманили из города всех жителей. А тех, кто заложил уши ватой, впихнули в автобусы и увезли силой. Дома разрушили, деревья выкорчевали.

Микаэль остался в городе один. Он закинул на спину рюкзачок, вышел из дома, повернулся и пошел в горы.

***

А потом наш друг Микаэль придумал город в горах, и мы с Барбарой поехали его навестить. В этот раз он сразу придумал большой, взрослый город, как видно сказывался опыт. В этом городе были широкие улицы, большие дома, тенистые садики и просторные скверы.

Вечером на город спустился туман. Мы сидели с Микаэлем на втором этаже его дома и пили зеленый чай с шоколадом. В широком окне клубился, качался и тянулся туман. Где-то в тумане еле различимо светился фонарь, и какая-то одинокая ветка то возникала, то пропадала.  Нам казалось, что это дом плывет в небесах над облаками.

Барбара поджала губы:

- Не понимаю, для чего придумывать город в небесах? Всю жизнь ты, Микаэль, парил в облаках.

- Ну, - Микаэль замялся, - ты понимаешь, у нас же тут лестница есть, в любой момент можно спуститься на землю.

Я ничего не стала им говорить и вышла украдкой на улицу, где стелился и плыл туман. Иногда из тумана на минуту возникали ветви дерева, крыша дома, фонарь, а потом исчезали снова. Появлялись и исчезали люди.

Потом на меня выскочил мяч, и я взяла его в руки. Вслед за мячом появился белый пес, который вцепился в мяч и стал его у меня отнимать. А потом возник парень в вязаной шапочке и сказал: «Ой, извините». Я отдала мяч, и пес радостно отнес его хозяину.

- Сколько лет этому городу? - спросила я

- Мне кажется, - удивленно протянул парень, - он был всегда. О нем упомянуто в самых древних сказаниях, там сказано, что раньше, этот город назывался Луз. Понимаете?

- Э… нет, не очень.

- Ну, Луз, говорят, есть такая маленькая косточка у человека, которая не гниет и не сгорает, и вообще не уничтожается ничем. Такая очень маленькая косточка, которая была всегда, и всегда будет.

Парень забрал мяч у пса и кинул его куда-то вперед, в туман. Пес ринулся за мячом, за ним пропал парень, и я осталась одна в тумане, сквозь который мне смутно мерещилась лестница, соединяющая небо и землю.

***

И может быть, все еще кончится хорошо.

Знаете что, если будете проезжать мимо, зайдите к Микаэлю в гости. Он будет рад.