МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
| Лекции по Псалмам | З. Дашевский |
|---|
Лекция 37. Псалом 34.
Объяснение «отстранения от зла» и «стремления к миру».
В стихе пятнадцатом сказано: «Отстранись от зла и делай добро, стремись к миру и гоняйся за ним». Мы уже обсудили ряд комментариев к этому стиху. По простому смыслу ясно, что прежде всего надо отойти от зла, но этого недостаточно, потому что надо еще делать добро, но и этого еще недостаточно, нужно стремиться к миру и преследовать его. Надо разобраться с тем, как надо понимать это «преследование мира». Прежде всего надо понять, о каком мире идет речь - между кем и кем мир? Сама постановка этого вопроса предполагает уже некоторую фрагментацию. То есть, мы понимаем, что здесь две противоборстующие стороны, и мы стремимся их примирить между собой. Это понимание безусловно соответствует простому словоупотреблению, но есть некоторый другой взгляд, что слово «шалом» выражает «шлемут» - «цельный». В таком случае понятие «мир» становится почти бесконечно глубоким и оно становится таким же малодостижимым в этом мире, как и «правда». Есть замечательный комментарий Сфат Эмета, одного из первых гурских цадиков, который говорит, что за миром надо гоняться потому, что он подобно правде не принадлежит к этому миру. Если бы это было более менее «под рукой», то можно было бы не гоняться, а вот, как мы видим здесь, за миром надо гоняться, и за правдой тоже надо гоняться, согласно тому, что говорит Тора, при этом он справедливость считает синонимом правды (это вопрос отдельный). То что правда и мир попадают в эту особую категорию вещей, не принадлежащих этому миру, очень хорошо согласуется со знаменитым мидрашем к словам «сделаем человека». Там из всех названных ангелов только двое были категорически против создания человека, и это как раз ангелы правды и мира. Действительно, человек – это то существо, которое разрушает и то и другое, потому что от него всегда исходит ложь и ссора. Теперь, поскольку в этом мире их нет, то за ними нужно гоняться, при этом, никакая погоня без помощи Неба не приведет к результату, для того, чтобы их настичь, требуется большая помощь свыше. В том удивительном, ни на кого не похожем поколении, в поколении вышедших из Египта, которое получило Тору с Неба, там было два руководителя – Моше и Аарон. Один из них олицетворял «эмет», а другой – «шалом». Из этих двух братьев один представляет истину, от него исходит «Торат эмет» - Тора, которую он получает непосредственно от Творца, а другой – это человек, который насаждает мир; мы знаем его приемы. Интересно то, что связь между истиной и миром видна не только в устной традиции, как в этом мидраше про ангелов правды и мира. Есть знаменитый стих: «Всевышний дает силу своему народу (сила обозначает Тору), Всевышний благословит Свой народ миром. То есть, только тогда, когда в комплекте есть и правда и мир, тогда получается хороший результат. Мы обсуждали уже знаменитый мидраш про Аарона, как он поступал с двумя ссорящимися: он каждому из них говорил, как другой желеет о их ссоре. Это образец того, что означает гоняться за миром.
Ответ на вопрос:
Может ли относиться понятие мира к врагам Израиля? – Никак не может к врагам Израиля относиться понятие мира, потому что мир может быть только на пути к цельности вокруг Израиля. Израиль избран вовсе не для того, чтобы спокойно сидеть и раздавать подарки в виде кусков своей земли. Израиль избран для того, чтобы весь мир приблизить к состоянию «шлемут» - «шалом», и поэтому замирение с врагами иногда является необходимой тактической линией поведения, но здесь во всяком случае идет речь не об этом. Речь идет о том, чтобы гоняться за настоящей цельностью, а настоящая цельность никак не говорит о том, что можно склеить недочищенные части и они будут кое как держаться, это будет не цельность, а халтура.
Есть комментарий, который указывает одну довольно понятную сторону примирения между двумя поссорившимися, и речь идет совсем не о врагах Израиля, а это - внутри Израиля два человека, которые один на другого в обиде (что бывает очень часто). Примиряющий человек подходит к одному из них, как это делает Аарон, и говорит так: допустим даже, что другой виноват, но ты же видишь, что тебе советует царь Давид: «Будь из тех, кто гоняется за миром». То есть, ты человек достойный и ты не должен просто хотеть, чтобы мир свалился тебе с неба, а ты должен проявить такие качества, что ты активно гоняешься за миром. Это единственная правильная постановка вопроса, потому что, если человек подойдет к одному из ссорящихся в качестве примирителя и скажет, что ты виноват и ты должен пойти и первым перед ним извиниться, то он возненавидит такого негодного примирителя, и еще больше возненавидит того, с кем он поссорился. Поэтому никогда не нужно начинать с того, что человек обязан, потому что если он обязан, то он будет этому сопротивляться, это такое естественное отталкивание. Поэтому человеку надо говорить, что если ты хочешь, чтобы между вами был мир, то даже если ты справедливо считаешь, что он виноват, ты все равно прояви добрую волю, как бы вступая внутрь от черты закона. Когда человеку предлагают поступить благородно, то это вызывает положительную реакцию или может ее вызвать в отличие от первого случая. Это очень мудрый и простой совет.
Последнее дополнение к этому стиху связано с комментарием, который исходит от некого вероятно выдающегося цадика прошлых времен по фамилии (или имени) Шмельке, который говорит следующее. Само злое начало человека для того и создано, чтобы я ему не поддавался. То есть, само злое начало хочет, чтобы я не поддался на его провокацию, не послушал его, и оно сбивает меня с пути только из-за того, что это ему задано; Всевышний поручил ему это – сбивать меня с толку. Но если я не поддамся, то все будут очень рады, все будет замечательно, а злое начало при этом выступает вроде тренера, который хочет сделать из меня устойчивого спортсмена, борца. Поэтому этот рав Шмельке толкует наш стих таким образом. Он говорит так, что если ты захочешь мира со своим злым началом, то преследуй его, не слушай его, при этом, он сам этого и хочет. Это очень красивое хасидское толкование, которое хочется немного видоизменить, поскольку оно в некоторых технических отношениях не очень хорошо согласуется с тем, что сказано в нашем стихе. Сказано: «бакеш шалом» и это явно повелительное наклонение, поэтому нет нужды толковать это иначе и есть право толковать это в том смысле, что если ты захочешь мира, то хоти мира, стремись к миру. Второй вопрос: откуда он вэял, что эдесь идет речь о мире с моим злым началом, а может быть, это мир с окружающими меня? Следуя этой интересной позиции рава можно попытаться истолковать этот стих следующим образом. Он дает не условную, а цельную инструкцию: «Нужно стремиться к миру» без всяких вопросов. К миру с кем? – В идеале – со всеми. Весь мир задуман для того, чтоб прийти в конце концов к состоянию цельности и гармонии. И человек должен стремиться к этой цельности, а если он к ней не стремится, то с точки зрения исполнения человеческой службы это означает, что он плохой служака, и что он не хочет того, чего хочет Творец, который задумал этот мир для достижения гармонии. В простых терминах такой человек нехороший, который в глубине души не хочет мира - этой цельности и гармонии, то есть, этот человек – нехороший человек. Инстукция же очень полезна – стремись к миру, к всеобщему миру! Несмотря на то, что это выглядит некой абстакцией, но тем не менее, если не это движет поступками человек, то у него очень плохая мотивация. Если в конечном счете он не хочет всеобщей гармонии, то это значит, что он человек вздорный, который хочет ссоры, раздора. Человек создан подобным Богу, и то, что Бог говорит, то непременно осуществляется, и если я этого действительно хочу, то это имеет тенденцию к осуществлению. Почему это не видно невооруженным глазом? Потому что я хочу одного, а ты хочешь другого; я хочу, чтобы у меня было все, что у меня и все, что у тебя, а ты хочешь чего-то подобного, но не в точности того же самого. И получается что сумма этих разных векторов близка к нулю.Если бы люди захотели единства этих ценностей, то это - большое дело. В поколении Вавилонской башни, среди строителей Вавилонской башни такое единство было, но это было единство на порочном основании. Слово «реа» - «ближний» впервые появляется в поколении строителей: они сказали это друг другу, но это были слова, в которых не был органики, не было настоящей дружбы, это было нечто висящее в воздухе, это были пустые слова. Так мир не строится, но надо понимать, что мир - слово самое затертое. Тем не менее, и наша традиция говорит об этом ясно, Всевышний не нашел никакого другого сосуда, в который можно было бы поместить благословение, кроме мира. Если я к миру не стремлюсь, то кому я нужен? Охотников воевать всегда найдется много – за святые принципы, за свои права, за все, что угодно. Если человек в конечном счете не хочет мира и гармонии, то это очнь скверно. Поэтому эта инструкция всеобщая. Она говорит: «Стремись к миру, хоти его», но это еще не конец фразы, потому что говорится: «Стремись к миру, хоти мира, и – преследуй его». Естественно, что погоня за миром по простому смыслу обозначает то, что если его здесь нет, то я отправляюсь его откапывать, искать и добывать в другом месте. Любопытно то, что на уровне мидраша очень многие понимают это, как преследование в отрицательном смысле. Ты хоти мира, но при этом будь его – мира преследователем, потому что в этом мире может быть столько фальшивого, столько ненастоящего. То есть, преследование мира можно понимать как то, что я хочу мира, я хочу со всем миром быть в гармонии, и при этом я начинаю настолько становиться довольным самим собой, что от этого становится тошно, потому что это не мир, а «сахарный сироп». Человеку приятно оттого, что он делает всем людям «хорошо» и все его «любят», это нужное качество, но оно прежде всего нужно, как объект очищения. Если же человек полон самодовольства и на этом базисе построил мир, то этот мир халтурный, фальшивый, это - ненастоящий мир. Миролюбие – вещь совершенно необходимая, но если все миролюбие основано на том, что это массаж твоего самолюбия, то это мир низкого качества. Поэтому можно понять этот рецепт, как необычайно важный в том смысле, что миролюбие – абсолютно необходимое начало, но конца нет его очищению, чтобы это было действительно настоящей цельностью, а не просто самодовольством. Совершенно верно, что одним из видов дефектного мира является то, когда человек в мире со всеми, в том числе и с разбойниками, и с кем угодно.
Еще одно соображение по поводу того, почему нужно «преследовать мир». Мир, который возник у человека стихийно, по первому приятному впечатлению, - это еще сырье, оно должно обрабатываться. Как же его обрабатывать? - Его нужно преследовать, потому что в книге Коhелет мы читаем: «Бог запросит преследуемого». То есть, единственный качественный образец человека, изделия, продукции – это тот, кто был объектом преследования. Что же такое преследование? – Это, как лен трепят, и это делается для того, чтобы лен был высокого качества. Только тот, кого преследуют, становится действительно стоящим изделием. Возвращаясь к тому псалму, который мы читали, вспомним, что нас там удивляла строчка, когда Давид просит: «Пусть только добро и доброта преследуют меня все дни моей жизни». И удивляло, почему они его преследуют, пусть бы лучше он их преследовал. Давид говорит, что все равно кто-нибудь будет преследовать, так пусть лучше это будут добро и доброта. В том ключе, в котором мы сейчас обсуждали, можно сказать так, что важно не то, что все равно меня будут преследовать, а то,что если меня никто и ничто не преследует, то я не могу быть по-настоящему человеком, который исполняет свою функцию. Человек, который поступает хорошо только потому, что он понимает, что так следует поступать, такой человек просто нашел себе удобную нишу и живет в мире с собой; это мир вобщем-то еще не высокого качества. Человек должен постоянно очищать, он должен находиться на грани, и это претензия к нашему стиху. Если говорится, что человеку следует стремиться к миру, то спрашивается, хочет ли он сам мира или он сам хочет войны, а его заставляют? Если он сам хочет мира, то тогда то, что он к нему стремится, похоже на человека, который принял обезболивающее. Ему больно видеть отсутствие мира, он к нему стремится, и он удовлетворил свою «физиологическую потребность». Если же он вообще не хочет мира, то это плохой человек. Есть разные вещи. Например, мудрецы говорят, что ты не должен говорить: «я не хочу свинину», потому, что на самом деле ты хочешь свинину, но тебе Хозяин не разрешил. Он не говорит, что мне не хочется зарезать человека, потому что нормальному человеку этого, действительно, не хочется. Есть разные вещи: есть вещи, которые в природе человека, а есть вещи, которые даются «приказным порядком». Человек с удовольствием пользовался бы запрещенной вещью, если бы ему ее не запретили. Важно понять, что если человек по своей природе хочет поступать хорошо, то это никакого специального достоинства не имеет. Если человек рассчитывает быть исполняющим человеческую должность, то он должен немного доводить до напряжения, когда он что-то делает не потому, что это ему свойственно, а потому что так приказал Начальник. Поэтому, если я хочу мира, то Давид говорит, что мало того, что ты его хочешь – ты гоняйся за ним. Ты пойди в то место, куда ты мог бы не ходить, жил бы в мире с собой, когда же ты пойдешь туда, и там будешь искать установления мира, то тогда видно, что ты человек, который исполняет эту инструкцию. Конечно, первым делом человек должен заботиться о мире в доме; человек должен начинать изнутри, а не снаружи. Таким образом, можно понимать так, что если Бог принимает только того или только то, что обработано под давлением, а давление – это преследование, очистка, то тогда можно по-новому понимать то, зачем Он поднимал над нами гору и говорил: «Принимайте Тору по-хорошему!», то есть, зачем нужно было принимать «под давлением». Понятно, что без давления это еще не достаточно очищенный поступок.
Трактовка «воплей» праведников и ответов на них.
В стихе шестнадцатом говорится: «Глаза Всевышнего обращены к праведникам, и уши Его – к их воплям». Нам уже понятно, что когда применяются антропоморфные выражения, то это выражает определенные стороны Божественного управления миром. Простой смысл этого стиха состоит в том, что Всевышний охраняет праведных от всех их бед: Его глаза обращены к праведным, Его уши настроены на то, чтобы услышать их вопли. Вопрос, который задавал Моше и мучился этим вопросом о праведнике, которому плохо, никогда не будет считаться закрытым. По поводу того, что здесь говорится: «Глаза Всевышнего – к праведникам», мидраш сравнивает то, что сказано здесь, и то, что сказано в предыдущем тридцать третьем псалме, в восемнадцатом стихе. Там говорится: «Вот глаз Всевышнего к боящимся Его, к тем, кто чает Его доброты». Естественно, мидраш обращает внимание на то, что здесь – один глаз, а в нашем псалме говорится «глаза». Мидраш начинает со стиха из «Песнь песней» - «И уподобься оленю». Какая же связь между глазами и оленем? Мидраш говорит, что когда олень спит, одтн глаз его открыт. Тогда здесь такая связь, что когда Израиль исполняет волю Всевышнего, то Он смотрит на нас двумя глазами, а когда не исполняет – одним глазом. Если мы только боимся Его, то Он смотрит одним глазом, если мы праведны, то Он смотрит двумя глазами. Явец, отчасти рассматривая вопрос о том, почему же праведники иногда страдают, вопрос, который естественно возникает здесь, потому что, если они не страдают, то тогда почему же они вопят? Явец объясняет это таким образом, что иногда Всевышний посылает страдания праведным для того, чтобы они молились, и тогда они станут Ему близки. Хотя праведники молятся и без страдания, но не с такой интенсивностью. Мы знаем знаменитое объяснение, почему Всевышний сделал наших праматерей бесплодными – потому что Ему приятны молитвы праведников. Как бы праведен не был человек, если у него есть острая проблема, то он просит гораздо энергичнее, чем если это несколько абстрактные проблемы (нельзя, конечно, считать, что праведник говорит, как по-заученному). Есть такой известный мидраш о том, когда фараон с остатками колесниц гонится за народом, отпущенным из Египта, и там говорится: «фараон приблизился». Однако, по употребленой форме глагола можно понимать, что «он приблизил». Кого же он приблизил? Мидраш говорит, что он приблизил Израиль ко Всевышнему, потому что он поверг их в состояние ужаса, и они возопили ко Всевышнему. И в этом была цель. Мы думаем, что ситуация требует вмешательства, и целью является помощь, которая к нам придет, но в действительности и сама ситуация и помощь – это только антураж для того, чтобы мы приблизились ко Всевышнему, и это – реальная цель.
Ответ на вопрос:
Седует ли понимать так, что для того, чтобы достигнуть цели, надо обязательно сначала «побить, наказать» (например, детей)? – Дело в том, что человек очень плохо умеет рассчитывать все последствия. Поэтому человеку почти что не разрешается подстраивать ситуации, это можно только в тех пределах, в которых он с достаточной надежностью их контролирует. Например, игра «в прятки», в которую так любят родители играть с детьми. Это фактически подражание Творцу: Он спрятался и хочет, чтобы мы Его искали. Маленький ребенок сначала, не вполне освоив правила этой игры, тоже пугается: был взрослый, и его нет. Но мы идем на эту опасность для того, чтобы его научить. Фактически это ситуация микрокризиса, иногда пошлепать ребенка бывает даже нужно для того, чтобы он огорчился, а потом приблизился. То же самое и со Всевышним, который не посылает нам ситуацию опасности на пустом месте. Обычно, Он соединяет приятное с полезным: приятно, чтобы мы приблизились, а полезное – дать нам урок, когда мы сделали какую-нибудь пакость, то за это заслуживаем наказание. Поэтому, Божественное наказание всегда использует ситуацию для того, чтобы нас улучшить.
В этом стихе можно видеть не только простой факт, что глаза Всевышнего следят за праведниками, и Он готов придти к ним на помощь, но и то, что глаза Его следят за праведниками, и уши Его прислушиваются к тому, когда же они возопят к Нему, чтобы Он их приблизил к Себе. То есть, мы переходим здесь от понимания на уровне «на ящике с песком», когда как бы все заключено в рамках этого мира, переходим в совершенно другую плоскость реальных отношений между народом и Всевышним.
Ответ на вопрос:
Если праведник настоящий, он верит в Творца, и он считает свои беды полученными справедливо, то он ведь не будет вопить? – Если праведник не будет вопить, то это значит, что у него полная потеря чувствительности. То, что он может считать свои наказания полученными за дело, - это верно. Дело в том, что Всевышний оказывает на человека такое воздействие, которое тот почувствует, и праведники могут реагировать по-разному. Один праведник, как Ийов, будет выражать претензию и жаловаться, другой праведник будет оправдывать свое наказание, а третий будет прославлять Творца. В любом случает он будет обращаться ко Всевышнему. Дело не только в том, чтобы праведник только просил или только жаловался, наоборот, высшая форма реакции – это прославлять Всевышнего за любое Его проявление, за все, что Он послал.
Стих семнадцатый: «Лицо Всевышнего – к делающим зло, чтобы истребить с земли память их». Что выражает «лицо»? Здесь в понимании нет полной однозначности. Простой смысл в контексте совершенно ясен: Его глаза и уши обращены к праведным, а лицо Его обращено к злодеям для того, чтобы их наказать. Довольно очевидно, что слова «осей ра» - «те, кто делает плохо» противоположны тому, что стоит в рецепте Давида, который только что говорил: «отодвинься от зла и делай добро». Если вы делаете зло, то Всевышний оборачивает к вам лицо, чтобы наказать. Следующий восемнадцатый стих говорит: «Возопят, и Всевышний услышит, и от всех бед их избавит». О ком здесь идет речь? Можно понимать так, что это относится к тем праведникам, о которых речь шла в пред-предыдущем стихе. Конструкция довольно сложная. Он говорит, что глаза и уши обращены к праведникам, а лицо в гневе обращено к злодеям. О ком же здесь сказано «возопят»? То есть, возопят праведники или злодеи? Логика стиха совсем не однозначна, потому что из контекста мы не можем заключить, к кому относится слово «цааку» - «кричали» и то, что «Господь услышал» их. Относится ли это к тем праведникам, которые указаны в шестнадцатом стихе, или к тем злодеям, которые указаны в семнадцатом стихе? У комментаторов нет единства в мнениях по этому поводу, хотя большинство комментаторов понимает так, что это относится к праведникам. Однако, трудно понять, почему такой порядок: сначала идут праведники, потом злодеи, потом «возопят», но не сказано кто. При этом, злодеи тоже могут вопить, и конечно, если они возопят и сделают тшуву, то Всевышний их услышит. Надо понять, что вообще говоря, обозначает «лицо»? Некоторые говорят, что лицо обозначает прежде всего суд. Почему? – Потому что справа стоят защитники, слева стоят обвинители, а фас – обозначает суд. При этом раньше мы встречали, что лицо обозначает милосердие. Тогда, существует мнение, что если уж милосердие оборачивается судом, то это особенно суровый суд. Однако, даже злодеи, если они раскаятся, то будут помилованы. Третьи говорят, что не знают, что выражает «лицо», и не обсуждают слово лицо, а говорят, что само четырехбуквенное Имя Всевышнего выражает милосердие. И Всевышний оборачивает к злодеям приветливое лицо, посылает им успех в этом мире для того, чтобы истребить их память впоследствии, чтобы не дать им долю в Грядущем мире. А с праведниками ситуация прямо противоположная. Тогда, становится понятной логика, почему он вдруг этих злодеев вставил между тем, что сказано о праведниках, что на них обращены глаза и уши Всевышнего, и они возопят, и Он их спасет от всего. Эта «вставка» о злодеях - для того, чтобы сказать, что то, что злодеи имеют успех, и делают козни праведникам, увеличивает право праведных на то, чтобы в конце концов их Всевышний избавил от всех бед. Такая логика. То есть, по простой логике похоже, что все-таки проще понимать, что «возопят» в восемнадцатом стихе относится к праведникам. Почему? – Потому что «от всех бед их спасет», - такое поэтическое утверждение вряд ли может относиться к злодеям, даже если они раскаялись. Конечно, если злодей сделал тшуву и его злодеяния превратились в достоинства, то в глазах Всевышнего он может стать даже выше праведника. Такое понимание тоже нет никаких оснований исключить. Раши говорит, что вопли относятся к праведникам, а Ибн Эзра говорит, что вопли относятся к злодеям. И Ибн Эзра говорит, что я вам приведу довод, почему здесь о злодеях речь. – Потому, что в следующем стихе говорится о разбитом сердце. А у кого разбитое сердце? Ясно, что у злодея, потому что он поступал злодейски. С другой стороны, можно считать, что у цадика разбитое сердце, потому что он болеет за весь мир, и тогда это «доказательство» Ибн Эзры не проходит. Радак говорит, что это относится к цадикам, а не к злодеям, и он приводит аналогию из некоторых мест Торы, где продолжение действительно относится к тому, что было раньше, а не непосредственно перед этим.
У современных исследователей есть одно чисто исследовательское, но любопытное соображение. Встречаются такие псалмы, где тоже стихи идут в алфавитном порядке, но бывает так, что буква «пе» предшествует букве «аин». Тогда, если мы здесь тоже «пе» и «аин» переставим, то тогда все будет в порядке: злодеи попадут туда, а цадики с их «воплями» останутся подряд. То есть, если поменять местами шестнадцатый и семнадцатый стихи, то проблема соседства полностью исчезает.
Ответ на вопрос:
Как можно совместить, что от лица Всевышнего исходит свет и милосердие, с тем объяснением, что лицо – это суд? - Понятно, что праведный человек стремится к тому, чтобы получать не по милости, а по правосудию по тому, что ему положено. Яааков, когда он дает обет и заключает договор с Богом после знаменитого сна с лестницей, он говорит: «Если Всевышний будет мне Элоким», то есть, если милосердный Бог будет для меня правосудным судьей, то тогда все будет в порядке. Человек хочет получать по праву, заслуженно, потому что, если он получает незаслуженно, то в этом есть серьезный дефект.
Ответ на вопрос:
Что значит «стереть память»: относится ли это только к будущему миру? Тогда как же мы говорим, что надо стереть память об Амалеке? – «Стереть память» это не означает, что ее надо стереть только в будущем мире, а означает, что с этого момента и дальше памяти не останется. Стереть память о злодее – значит стереть память о том, кто совершал зло. И смысл стиха состоит в том, что вы злодействовали, вы получили временное преуспевание в этом мире, и дальше память о вас сгинула. Когда, например, сравнивают двух пророков, обладавших равной пророческой силой – Моше и Билама, то говорят, что все последующие поколения народа Израиля чтят Моше, как высший авторитет, но не найдется ни одного человека, и ни одного народа, которые бы свято чтили память Билама. То есть, его имя сгинуло, хотя его потомство, возможно, где-то существует, потому что нет заповеди стирать потомство Билама. Стирание потомства Амалека - это специфическая заповедь. Это цельный народ, который должен быть стерт, здесь же не видно, чтобы речь шла о стирании потомства злодеев, и возможно, что их потомство не повторит их злодейства. То есть, здесь речь идет о том, что они злодействовали, и чего же их вспоминать! Они получили награду за свои приличные поступки, которые совершили, и – «получили расчет». При этом то, что «стерта память», не нужно понимать так, что в истории мы не будем читать о великих злодеях. Однако, такая память будет нужна до тех пор, пока мир не совершенен. По мере того, как мир исправляется, память о злодеях будет ослабевать, и мы начнем вспоминать тлолько порядочных людей.
Трактовка образов «разбитого сердца», «приниженных духом» и «посылаемых бед».
Стих девятнадцатый: «Близок Господь к тем, у кого разбито сердце, и прибитых духом Он спасает». По-простому говоря, сердце и дух – это более менее синонимы, которые относятся к внутренним желаниям, к мыслям человека. «Сломанное сердце» и «приниженный дух» - это образы противоположные «жесткому духу» и «твердому сердцу». Человек с твердым серцем – это совсем нехороший образ. В нашей традиции мы знаем классическое высказывание, что «нет вещи более цельной, чем разбитое сердце». Человек с разбитым сердцем не чувствует себя безмятежно счастливым. Бог очень близок к таким людям, Он их любит. Человек, который спокоен, нормально живет, без суеты, доволен, ничего плохого не делает, а делает по возможности хорошее, то есть, он нормальный хороший человек, и Бог ему ставит «хорошие оценки». Но близок Бог к тем, у кого сердце не так гладко, не так спокойно. Бывают люди, через сердце которых проходят очень тяжелые переживания – о них, о тех, кто рядом с ними, и Бог близок к ним. В псалмах Давида мы уже видели немало оттенков мыслей и чувств, но чего мы пока не заметили, - это состояния безмятежности. Мидраш говорит, что человеку стыдно пользоваться поломанными инструментами, а Всевышний именно их и использует.
Ответ на вопрос:
Может ли быть поломанным сердце у человека, который очень верит в Бога? - Если человек очень сильно верит в Бога, то у него не может быть неполоманного сердца, потому что он не дубина, он не балван, и если он верит в Бога, то он не может смириться с тем, почему же такой непорядок: если все так хорошо, то почему же все так плохо? Человек, который не страдает – это тупица. Если цадику все равно, что его домашние плачут, то какой же он цадик! Цадик – это человек, который страдает за всех.
Ответ на вопрос:
Кто такой человек «смиренный духом»? Человек, про которого говорится «смиренный духом» - это человек, который не воображает о себе слишком много. Он полагается на Всевышнего, но он не заносится и не возносится – он прибит. Но это не значит, что он все принимает равномерно, и ему все хорошо. «Все хорошо» бывает только в христианском выдуманном, фальшивом «благолепии». В настоящем мире нет никакого благолепия, мир полон острых чудовищных проблем. Реальный человек не может жить жизнью сказачного героя Ланцелота, который ходит по миру и читает «жалобную книгу» - кому и где нехорошо, чтобы за него вступиться. Но если человек совсем не выступает в такой роли, то он подлец. Поэтому человек сколь угодно скромный никак не может спокойно дышать и думать, что ему хорошо. Как ему может быть хорошо, когда мир еще не пришел в состояние цельности? Быть такого не может! Действительно, то что человека отделяет мир от Бога, он понимает и поэтому у него может быть и разбитое сердце, но совершенно неправильно думать, что человек с этим смиряется. Человек смиряется вовсе не с тем, что он далеко от Бога. Он осознает, что он далеко от Бога, и его сердце вопит: «Почему Ты меня отдалил от Себя?» Если же он смирился и решил, что ничего не поделаешь, так принято, то это значит, что он отказался от человеческой службы. Надо сказать, что вообще такой перевод «смиренные духом» не особенно адекватен тексту, потому что тут нет слова «смиренный». Здесь есть слово «дакеи –руах», обозначающее «прибитые духом». Их прибили, им больно! Здесь нет никакого утешения, они прибитые.
Можно попытаться привести параллель к мидрашу, который говорит, что человеку стыдно пользоваться сломанными инструментами, а Всевышний именно их и использует. В псалме, который входит в hалель, говорится: «Камень, которым погнушались строители, стал краеугольным камнем». И здесь интересно то, что только тот камень годится быть краеугольным, которым специалисты, эксперты, строители погнушались. Сначала они готовы его были выбросить, но потом Всевышний поставит его в краеугольный камень. В некотором смысле в совсем чужой традиции есть такое высказывание в даоской мудрости. Есть там такое понятие «дао» и говорится, что когда мудрость слышит о дао, то его исполняет, когда посредственность слышит о дао, то иногда исполняет, иногда уклоняется, а когда глупец слышит о дао, то он смеется, и оно не было бы дао, если бы он не смеялся. Это некоторая очень важная мысль, и это самое важное для даосизма, его самая ясная и центральная линия, что человек, который способен очень хорошо отличать хорошее от плохого, как правило, не способен различить что-то самое хорошее. Есть знаменитая легенда, которую Селинджер пересказывает в качестве эпиграфа про сборщика хвороста, который выбирал коня для хана. Там та же самая мысль.
Магид из Межевича – первое поколение хасидизма, говорит так. У кого нет ключей, тот должен разбивать ворота и запоры. После разрушения Храма все ворота оказались запертыми. У прежних поколений были ключи, которые позволяли отмыкать с некоторым трудом эти ворота. К каждым воротам были свои отмычки. Что такое отмычки? Это – «каванот», ценные намерения к каждым воротам. У нас эти ключи давно потеряны, и у нас другого выхода, как разбивать запоры, сокрушая свое злое сердце. Почему разбитое сердце такой важный инструмент? Потому что все эти запоры – в моем сердце. Котцкер обсуждал, что мы два раза в день читаем в «криат шма»: «И пусть эти слова будут на сердце твоем». Он спрашивает: «почему на сердце, гораздо лучше было бы в сердце». Наверное лучше, но сердце, как камень, оно закрыто, туда ничего не вложишь. Поэтому положите на сердце на случай если оно приоткроется, чтобы они туда провалились. Поэтому на вопрос: почему сердце должно быть разбито? Ответ такой, что у человека по замыслу должно было бы быть мясное сердце, а пока что мы носим в себе сердце каменное. И если меня специально не побили, то я в общем более менее доволен – все не так плохо, жить можно.
Еще один взгляд, очень важный образ разбитого сердца, взгляд, который встречается в очень многих поворотах, когда человек сравнивается с глиняным сосудом. Есть разница между сосудом металлическим и сосудом глиняным. Если вы сломаете металлический сосуд, то он все равно принимает нечистоту (духовную), потому что металл, даже если он не является изделием, он все равно имеет ценность, как материал. А глина сама по себе никакой ценности не имеет, поэтому если глиняный сосуд разбить, то он перестает принимать нечистоту. Но разбить его нужно вдребезги, так, чтобы он не годился для исполнения своего предназначения и функции. Поэтому разбитое сердце не должно быть с одной маленькой дырочкой, а оно должно быть основательно разбито.
Двадцатый стих: «Множество бед у праведника, и от всех их избавляет Всевышний» (Он посылает, Он и избавляет). Пример этому, конечно, Яаков, которому приходится убегать от его братца Эсава с его двенадцатью алуфами – князьями. Кончается тем, что после встречи пришел Яаков в целости, он пришел целым. То, что произошло с Яаковом, предвещает будущее его потомкам, потому что мы знаем принцип, впервые сформулированный Рамбаном : «То, что происходит с праотцами, является знаком для потомков». Потомки Яакова регулярно подпадают под власть Эсава , и это предусмотрено для того, чтобы они очистились от каких-то своих преступлений.
Ответ на вопрос:
Что стало с четвертым ангелом, который поднялся и не упал с лестницы? – Если бы Яаков не струсил, и пошел бы на эту лестницу, то четвертый ангел скоро бы свалился, и все было бы хорошо. Яаков проявил робость, из-за которой его потомкам приходится долго долго топтаться под этой лестницей, но этот ангел, конечно, свалится, он никуда не денется, хотя пока он еще в районе «верха».
Яаков жаловался на множество бед, но в конце концов он спохватился и прославляет спасение. А Давид прославляет как беды, так и спасение. Это то, что делает Давида вершиной прославления Всевышнего. Прославлять спасение – это вещь обязательная. Мы знаем, что царь Хиски сурово осуждается за то, что он не произнес песни в честь чудесного спасения от войска Санхерива. А Давид прославляет не только спасение, но и сами беды! Как хорошо, что у цадика множество бед – это его очищает, делает его совершеннее. Явец обращает внимание на такой интересный момент, что в стихах с шестнадцатого по девятнадцатый он говорит о массовом явлении, он говорит о праведных и о злодеях во множественном числе. Он говорит, что масса – это неполные злодеи и неполные праведники. А начиная с двадцатого стиха, он говорит уже в единственном числе. С двадцатого по двадцать второй стих он говорит о полном праведнике и полном злодее.
Сфат Эмет очень интересно читает этот стих. Он говорит, что множество бед делает праведным. То есть, не то, что у праведника множество бед, а оттого, что у него множество бед, он становится праведником. Он говорит, что в Коhелете есть такой мудрый стих: «Лучше бедный и мудрый юноша, чем старый и глупый царь». Постоянные беды, которые на этого юношу сваливаются, заставляют его быть юным, это делает его мудрым. А вот старый царь, над которым нет никакого ярма, дряхлеет и становится глупым. Слово «йацилену», которое, конечно по-простому обозначает «избавляет, спасает», Сфат Эмет читает, как то, что он «излучает». Под действием этих бед Всевышний его наделяет какой-то новой стороной совершенства, делает его благороднее.
Последний комментарий к этому стиху такой, что злое начало ополчается на человека каждый день, и из всех этих бед Всевышний выручает праведного человека. Спрашивается, почему же Он не выручает злодея? Если на любого человека ополчается его злое начало, то почему же не выручается от него злодей? Причина этого очень простая. Злодей не делает самостоятельных усилий противостоять злому началу. Цадик делает усилия, и говорится, что по какому пути человек хочет идти, по такому его и ведут. Если праведник сражается со своим злым началом, то Всевышний ему помогает и избавляет его. Злодей же не делает никаких усилий, и Всевышний Сам ему этого не делает. Есть еще одна сторона. Дальше будет говорится: «Ненавидящие праведников будут уничтожены». Сфат Эмет говорит: «Если бы этот злодей не был ненавистником праведников, то праведник мог бы вернуть его к лучшему, но поскольку злодей его ненавидит, то он его слов не станет слушать, поэтому он отрезал себе все пути, чтобы вернуться к лучшему».
Злое начало праведников и злодеев. Алфавитное построение псалма.
Мы обсуждали уже двадцатый стих, и задавали вопрос: отчего у праведного много бед? Казалось бы, что раз он праведный, то у него и не должно быть бед. Однако, не бывает такого человека, который был бы только праведником, и никогда не грешил. Идея такая, что с праведника Бог взыскивает за все его провинности по-немножку, так что он выходит из этих бед целым.
Ответ на вопрос:
Можно ли понимать так, что если человенк праведный, то ему приходится проходить множество испытаний? - Есть такое хасидское понимание, которое вряд ли соответствует простому смыслу этого стиха, но Сфат Эмет говорит, что множество бед делает его праведным. Это близко к тому, что человеку для того, чтобы стать праведником, нужно пройти множество испытаний. Можно напомнить комментарий Сфат Эмета, который мы уже обсуждали, где он сравнивает со стихом из Коhелета, где говорится: «Лучше юноша бедный и мудрый, чем старый и глупый царь». За счет того, что человеку приходится каждый раз проходить через беды, от которых он избавляется, человек никогда не стареет, остается юным, и становится мудрым. В отличие от этого старый царь, который чувствует себя начальником, и никакое ярмо его не тянет вниз, он поэтому дряхлеет и становится глупым. В этом ключе слово «йацилену» Сфат Эмет понимает не как по простому смыслу, что Всевышний избавляет праведного, а как «излучает», то есть, посредством всех этих бед, из которых праведник выходит окрепшим, Всевышний наделяет его чем-то новым – от каждой беды ему прибавляется совершенства.
Мы уже говорили об еще одном толковании, что злое начало ополчается на человек каждый день, и Всевышний выручает праведного из всех этих острых ситуаций, когда на него нападает его собственное злое начало. Мы помним эту классическую картину Талмуда, что когда в конце времен будет злое начало зарезано, то все смотрят на этого поверженного противника, и плачут. Цадики и праведники видят злое начало в виде огромной горы – и плачут; а злодеи видят его в виде тоненькой ниточки - и плачут. Одно из неожиданных объяснений того, почему они плачут - плачут потому, что лишились такого интересного «партнера в игре», с ним было нескучно. Почему же у праведного злое начало – гора, а у злодея – ниточка, хотя можно было бы подумать, что как раз наоборот? Дело в том, что злое начало никогда не тратит лишних усилий: если удается человека сбить с пути каким-нибудь легким движением, то потом вполне можно отдыхать. Поэтому, злодей, который не имеет опыта противостоять злому началу, он его и не выращивает, его сваливает «соломинка», и он не сопротивляется. Цадик же, который победил злое начало на первом этапе, теперь имеет дело с более сильным и окрепшим противником, и на протяжении жизни цадик сражается со все более сильным злым началом, поэтому праведнику нельзя расслабляться. Действительно, верно то, что чем выше праведник, тем коварнее его злое начало, оно тоже набирается опыта. Интересный задается вопрос (о чем мы уже говорили): Если Всевышний помогает цадику в борьбе против злого начала, то почему он не помогает злодею? Получается, что как бы одному Он «подыгрывает», а другому создает неблагоприятную ситуацию. На это говорится, что по какому пути человек хочет идти, по такому его и ведут. Цадик делает усилия бороться против злого начала, и ему Бог помогает, а злодей таких усилий не делает, и Бог ему не помогает, и не мешает ему идти по злому пути. Праведник, видя, что злодей хочет идти по злому пути должен был бы ему помочь, но это невозможно, потому что злодей ненавидит праведника, и не будет его слушать. Поэтому злодей остается как без Божественой помощи, так и без помощи человека.
Ответ на вопрос:
Почему же плачет злодей? - По простому пониманию он плачет потому, что ему обидно, как же он не справился с такой «ниточкой» - с таким хилым противником? Цадик плачет и думает, как же я смог повалить такую гору? А злодей плачет и думает, как же я с такой ерундой не справился?
Есть такое любопытное замечание, что в предыдущих нескольких стихах: шестнадцатом, семнадцатом, восемнадцатом и девятнадцатом, праведники и злодеи упоминались во множественном числе. Там говорится, например: «Глаза Всевышнего к праведным, и уши Его к их воплям». А теперь, с двадцатого по двадцать второй стих он переходит к единственному числу, он говорит, например: «Многие беды праведного», то есть – одного. Комментируют так, что там, где сказано во множественном числе, там речь шла о неполных злодеях и неполных праведниках. А теперь он начинает говорить о полном праведнике и соответственно – о полном злодее.
В двадцать первом стихе речь идет о том же праведнике, о котором было сказано, что Он спасает его ото всех бед, а в двадцать первом стихе говорится: «Он хранит все его кости, ни одна из них не сломана». Каков простой смысл? Что значит, что он цадика проводит через постоянные бедствия и спасает его? Это значит, что «костяк», главное, что держит его, остается несломленным. Это – простой смысл, а на уровне мидраша (и это – обычный ход мидраша), когда говорится во второй половине двадцать первого стиха «ахат меhена ло нишбара», что по простому смыслу значит, что ни одна кость не сломана, но мидраш говорит: «одна кость не сломана». Какая это одна? Это – луз, маленькая косточка в затылочной части позвоночника, которая согласно традиции, неуничтожима, ее невозможно разбить, сжечь. В мидраше речь идет о любом человеке, но разница в том, что у любого человека сохраняется одна косточка, и если он не законченный злодей и ему предстоит воскрешение из мертвых, то по этому «лузу», где записана вся его схема, может быть восстановлено все его тело. У цадика в отличие от злодея будут сохранены все кости. Почему? Потому что цалдик всю жизнь занимается Торой и заповедями, а Тора называется «дерево жизни», и этому цадику не грозит тление, и его кости остаются цельными даже после смерти пока он ждет воскрешения. Интересное объяснение, почему же луз не подлежит уничтожению? Чем он отличается от других костей? Есть такая традиция, что полагается на исходе шабата немножко поесть, это называется проводами шабата. Обычно, человек так наедается за шабат, что ему есть не хочется, но эта еда необходима для питания этой косточки луз, которая не получает никакого питания на протяжении всех трапез недели, кроме как именно в эту трапезу. Почему это так важно? Когда Адам поел в канун шабата, то все кости получили свою долю от запрещенного плода, а луз не получил потому, что он был устроен так, что он получает питание только от того, что едят в конце субботы. Поэтому лузу не прописано гниение, поскольку он не нарушил запрета есть от этого дерева. Поэтому традиция рекомендует есть немножко в конце шабата для «подкармливания» луза.
Двадцать второй стих: «Умертвит злодея зло, и ненавидящие праведника будут наказаны». Простой смысл здесь вполне ясен: злодея умертвит то зло, которое он задумал сделать цадику. Радак слово «йешаму» возводит к слову «шемама» - «полное опустошение». Сфорно говорит, что злодеи будут наказаны за то, что радовались бедам цадиков. Если сравнить два предыдущих стиха, в которых говорилось о праведнике, с этим стихом, то видно, что у праведника множество бед, но из всех этих бед он выходит здоровым и окрепшим, а у злодея одна беда, но она его сразу умертвляет. Это похоже на тот знаменитый мидраш про двух людей, которые взяли у богатого человека взаймы. Одного этот богатый любит, а другого не любит. От того, которого он любит, он каждый раз взыскивает понемножку для того, чтобы он в срок мог вернуть весь долг, а кого он не любит, он не трогает, но в конце, когда приходит срок выплаты, он требует всю сумму, и тот сразу «прогорает». Точно так же с цадика Всевышний взыскивает понемногу, и он в результате оказывается чистым, а от злодея он требует один раз – и это его умертвляет.
Ответ на вопрос:
Почему же злодея умертвляет то зло, которое он делает праведнику? - Если что-то в мире делается, то это делается по воле Всевышнего. Если Всевышний хочет, чтобы праведнику делали зло, то злодей выступает, как орудие исполнения Божественной воли. Только очень наивные люди говорят, что это зло сделал не Бог, а сделал человек. Правда, конечно, это сделал человек, но ничего не делается без того, чтобы Всевышний этого захотел. За что же тогда наказывать злодея, если он выступил орудием Божественной воли? Ответ очень простой: он делает это зло не из исполнения воли Всевышнего, а из ненависти к праведнику. За это зло он и будет умерщтвлен. Обычная формулировка, что он несет наказание за «перевыполнение задания».
Ответ на вопрос:
Получается ли, что в этом стихе обе его половины повторяют друг друга? - Во-первых, мы знаем, что в самом грубом приближении в стихотворном тексте всегда так, что половины стиха являются более или менее синонимами, но они не совпадают в точности не только по словам, но и по смыслу. В этом стихе первая половина говорит, что злодея зло умертвит, а вторая половина подчеркивает в чем состоит зло? – В том, что он ненавидит праведного. Это действительно параллели. Слова, обозначающие «смерть, умертвление» тоже повторяются не в точности. Одно дело, что это ведет его к смерти, и другое дело, что «шемама» - это очень нехорошее состояние, когда человек сам себе противен, это полная внутренняя опустошенность, как бы возвращение к состоянию хаоса, где нет никакой структуры.
Последний двадцать третий стих: «Выкупает (искупает) Всевышний жизнь Своих рабов, и не будут обвинены все те, кто льнет к Нему (кто ищет в Нем прибежище)». Этот завершающий стих уже сверх алфавита. Он по счету двадцать третий, а букв всего двадцать две. Правда, первый стих – адрес не входит в алфавит, но зато у нас не было стиха, который начинается на букву «вав». Мы говорили, что некоторые считают, что зато «вав» есть в половине стиха, который начинается на букву «hей», и это не очень основательное утверждение, потому что многие вторые половины начинаются с буквы «вав», и чем же так отличается вторая половина шестого стиха? Некоторые говорят, что нет этой буквы потому, что трудно начать с буквы «вав». Однако есть много примеров, когда стих начинается с буквы «вав». Возможно, что эта буква исключена по какой-то серьезной внутренней логике автора. Зато после окончания всего алфавита он включает стих, который сам по себе очень важен, и он в некотором смысле подчеркивает всю идею. Он говорит, что Всевышний «выкупает», и это не единственный псалом, который кончается этим словом. Кроме того, надо сказать, что буква «пе» сама по себе интересная. Приближается Ханука, и можно напомнить такой интересный драш, относящийся к центральному выражению «пах шемен» - «сосуд с маслом». Там буква «пе» закрытая, а буква «хаф», наоборот, - софит и она открытая. Поэтому говорится, что такое состояние человека очень важное, когда рот – «пэ» закрыт, а рука «хаф» – открыта; обычно бывает наоборот: человек сильно открывает рот, и крепко зажимает руку.
Ответ на вопрос:
Есть ли какой-нибудь особый смысл в том, что этот и еще некоторые другие псалмы написаны в алфавитном порядке? – Обычно это понимают так, что это во-первых выражает особую гармонию, включаются все буквы по порядку. Во-вторых, эдесь обозначено нечто всеобъемлющее – от «алеф до тав». Эти двадцать две буквы алфавита соответствуют Торе, которая написана этими двадцатью двумя буквами, и соответствуют всей полноте гармонии мира, всем оттенкам, которые здесь присутствуют. Когда мудрецы в Талмуде разбирают тот или иной псалом, то его устройство в алфавитном порядке придает ему важность. Каждый день читается псалом, тоже написанный в алфавитном порядке, который важен еще и потому, что там сказано: «открывает руку, и насыщает каждого тем, что он желает». Эти две вещи считаются центральными: устройство в алфавитном порядке и то, что Всевышний насыщает каждого.
Ответ на вопрос:
Можно ли понять две половины стиха двадцать второго, как две стороны провинности злодея, ведь за то, что он ненавидит праведника, за это вроде бы не полагается действенного наказания? – Действительно, Всевшний наказывает только за то зло, которое человек сделал, по крайней мере там, где дело касается народа Израиля, а здесь только о нем и идет речь. И тогда можно было бы понимать так, что умертвит злодея то зло, которое он реально сделал праведнику, а за то, что он его ненавидел, ему наказние – его внутреннее состояние опустошенности. Это вполне интересная мысль.Ответ на вопрос:
Если принять утверждение, что злое начало не тратит лишних усилий, то нельзя ли считать это характерным признаком именно злого начала? – Во-первых, откуда мы знаем, что злое начало не тратит лишних усилий? Это следует из следующего рассуждения мудрецов. Когда у Каина «упало лицо» в связи с тем, что Бог принял приношение hевеля и не принял его, Каина. приношения, то Бог проводит с Каином «воспитательную беседу», первую и по-своему уникальную во всей Торе. Бог говорит: «Каин, отчего упало твое лицо, ведь если ты поступаешь хорошо, то – поднято, а если нет, то – грех лежит у порога». На самом деле следует перевести, что «грех лежит у отверстия». Поэтому, мудрецы объясняют так, что злое начало никогда не ломится в закрытую дверь, лежит терпеливо у порога и ждет, когда приоткроют щелку, и тогда начинается работа «по расширению». То есть, это не то чтобы идеологический принцип, это разумная тактика, как вести себя в поединке: не надо тратить лишних сил, не надо ломать дверь, жди пока ее откроют сами. Поэтому, когда змей разговаривает с женщиной, он запускает «пробный шар», очень экономный, он говорит полфразы: «даже сказал Бог ни от какого дерева не ешьте...» Дальше уже дополни сама, начинай говорить. Этот принцип принят у французской полиции. Человек разговаривает, а полицейский сидит и слушает пока он говорит и говорит. В конце концов он в чем-нибудь проговорится. Так и в истории со змеем. Женщина начинает говорить, а змей слушает; и она говорит: «От этого дерева сказал Бог нам не есть, а то как бы нам не умереть». И тогда змей говорит, что если ты сомневаешься, то я гарантирую, что не умрете. То есть, ты приоткрыла мне щелку, а я буду расширять, и это - тактика злого начала. Этому надо учиться, потому что экономная трата усилий – это вещь очень важная. Когда Яаков посылает сообщение Эсаву, что он, пробыв много лет у Лавана, возвращается, он велит передать ему: «им Лаван гарти». Очень странный мидраш приводит Раши, что «гарти» имеет гиматрию 613, и что этим Яаков намекает ему, что я с Лаваном, злодеем, жил, а 613 заповедей соблюдал. По простому смыслу совершенно непонятно, какое дело злодею Эсаву до того, соблюдал ли он заповеди? Но намек здесь в том, что я жил с ним двадцать лет, и не научился его злодейским путям. И мудрецы говорят, что это очень плохо, потому что, если бы цадик исполнял волю Всевышнего с таким же рвением, как злодей добивается своих целей, то мир был бы гораздо лучше. Поэтому учиться приемам злого начала не только можно, но и очень нужно.