К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореКнига Бемидбар Лекция 9.
(09.08. 05)Понимания «ревности» и «ревнования».
Раздел о законах «соты», начинается с одиннадцатого стиха пятой главы и продолжается до тридцать первого стиха. Начальные стихи с одиннадцатого по четырнадцатый описывают условия, какие события предшествуют тому, что вступает в действие закон о «соте». Из этой первой части вернёмся только к заключительному четырнадцатому стиху, до этого мы уже поняли, что на него (мужа) нашёл дух ревности, он предупредил жену, чтобы она не уединялась, после этого она уединилась, и есть свидетели того, что он её предупредил и того, что она уединилась, и тогда вступает в действие этот закон. Четырнадцатый стих говорит: «И найдёт на него дух ревности, и он приревнует свою жену, и она осквернилась или же найдёт на него дух ревности, и он приревновал свою жену, а она не осквернилась». Тут имеется явно некоторая избыточность: зачем два раза говорится о том, что «найдёт на него дух ревности», ведь можно было бы сказать один раз, что нашёл на него дух ревности и она либо осквернилась либо не осквернилась. Здесь же два раза сказано «приревнует». Комментарии Нацива представляются очень проясняющими дело. Он говорит, что есть два совершенно разных понятия ревности. Мы знаем, что самым правильным словарём языка Торы является сама Тора, и надо смотреть, как слово употребляется в разных местах текста Торы. Можно привести примеры из Торы двух разных пониманий слова «ревность». Одно понимание фигурирует в целом ряде мест. Так, в Десяти заповедях в книге Шемот и в книге Дварим Всевышний о себе говорит, что он «Бог ревнующий». И объясняет, что это значит, что Он взыскивает с ненавидящих Его и т.д. Другое понимание встречается в нашей книге Бемидбар чуть позже, когда прибегает к Моше его помощник Йеhошуа и говорит, что пророчествуют в лагере и страшные вещи говорят, и надо их остановить или прикончить, и Моше говорит: «Ты что, будешь за меня ревновать?» И это уже ревность другая. То есть, первое понимание ревности – это придирчиво и нетерпимо относится к тому, что наносит ущерб тебе, а второе понимание – это не прощать урона, нанесенного тому, за кого ты ревнуешь.
Ответ на вопрос:
Как относится к Пинхасу? – Пинхас был ревнитель, он не мог стерпеть того, что нанасится урон достоинству Всевышнего. Это тоже качество опасное, но Всевышний тоже употребляет слово «кана» - «ревнитель» не только в первом смысле, что Он придирчиво не терпит, чтобы были против Него, против Его достоинства, но о Нем так говорится в книге Йоэла, второй из книг Трей-Асар, это очень интересная и содержательная книга, и во второй главе там говорится: «вайекане hа-шем леарцо», то есть, Всевышний ревнует за Свою землю. Эта цитата как раз должна нас «поддерживать» в этом трудном месте. Всевышний ревнует не только, взыскивая за ущерб Его достоинству, но он ревниво хочет блага этой избранной земле.
Два разных значения слова «ревность».
После того, как Нацив привёл эти примеры двух различных значений слова «ревность», он говорит, что здесь, в нашем стихе Тора повторяет два раза «нашёл на него дух ревности» для того, чтобы сказать, что речь идёт о двух совершенно разных состояниях мужа. В первом выражении он приревновал и беспокоится, что она стала запрещённой ему, потому что, может быть, она ему изменила. Или даже он может волноваться по поводу того, что она нескромно ведёт себя, что наносит ущерб и ему и ей, и их семье. Во всяком случае, это первое выражение «нашёл на него дух ревности», означает, что даже если она ему не изменила, но она ведёт себя нескромно, он понимает, что это такая ситуация, которая не позволяет просто молча это принять и стерпеть, и что это нужно пресечь. И он хочет это исправить из любви к ней. Второе понимание этого выражения, что он приревновал, что он гневается не неё, может быть, потому, что она вела себя нескромно, но, может быть, действительно, его вдруг одолела ревность на совершенно пустом месте, что тоже бывает. Дело в том, что Тора имеет дело с живыми людьми, и она говорит не об абстракциях, а о том, что бывают два предельных случая. Первый – это когда жена ведёт себя предосудительно, и любящий муж её предупреждает, что так не нужно делать, а второй случай, когда жена ведёт себя нормально, а мужу почему-то кажется, что она ведёт себя нехорошо. В любом случае, факт – это наличие двух шагов: он её предупредил при свидетелях, чтобы она не уединялась с данным мужчиной или с несколькими данными мужчинами; и второе – есть свидетели того, что она после этого уединилась с ним. Это hалахически не вызывает никаких сомнений, и с того момента, как есть свидетели того, что она уединилась с тем, о ком её предупреждали, она стала запрещённой мужу до тех пор, пока она не выпьет эту воду. Даже, если он ревновал беспочвенно, и она уединилась с этим мужчиной, может быть, просто для того, чтобы показать характер, она всё равно не права. Как мы знаем, бывают случаи, когда человека подозревают совершенно напрасно в том, чего он не делал, и пример того, как себя вести в такой ситуации, мы видим из поразительного поведения Ханы, будущей матери Шмуэля, которую Эли, коhен, заподозрил в том, что она пьяная пришла в Храм, и она отвечает ему очень мягко. Правда, мидраш толкует её слова, как это свойственно мидрашу, очень остро, например, когда она говорит: «Нет, Господин», мидраш толкует так, что она имела в виду, что он не очень-то владеет своей профессией, если путает такие вещи. На самом деле она отвечает очень смиренно, поэтому человек, которого заподозрили зря, не должен сразу становиться в позу и гневаться, а должен сделать по крайней мере что-то от него зависящее для того, чтобы снять эти подозрения. Даже если жена абсолютно невиновна по части нескромного или распущенного поведения, но она вопреки предупреждению мужа уединилась в этим мужчиной, то она стала запрещенной мужу и теперь, как мы знаем, есть только два выхода: либо она пьёт эту воду, либо она уходит и тогда лишается своей ктубы.
Есть интересное обсуждение в самом начале Гемары «сота», как смотреть на это действие, когда муж приревновал жену. Приревновал мы теперь понимаем hалахически в том смысле, что он её предупредил. Как надо относиться к этому действию: оно разрешённое, или заповеданное, или приказанное, рекомендованное, или не очень рекомендованное? Рабби Акива говорит так, что это – обязанность, а рабби Ишмаэль говорит, что это – право. Как правило, когда рабби Акива спорит против какого-нибудь одного мудреца, то hалаха – по мнению Рабби Акивы. Интересно то, что Рамбам пишет таким образом: «Заповедь мудрецов сынам Израиля ревновать своих жён». Последующие комментаторы много обсуждают, почему Рамбам сказал, что это заповедь? Разве он принял точку зрения рабби Акивы? Но рабби Акива сказал «обязанность», а не «заповедь». Надо сказать, что рабби Акиву тоже нельзя так понимать, что это безусловно обязанность в буквальном смысле, потому что даже после того, как муж приревновал, то есть, высказал это предупреждение, он имеет право простить её и отменить это предупреждение. Если на этом первом этапе муж может отменить предупреждение, то нельзя никак сказать, что это является обязанностью. То, что рабби Акива сказал «обязанность», он наверное сказал это в противоположность тому, что рабби Ишмаэль сказал, что это дело добровольное. То есть, рабби Акива имел в виду, что так делать следует, это дело не добровольное, то есть обязанность в смысле заповеди. Что касается рабби Ишмаэля, то когда он говорит, что муж не обязан ревновать жену, то конечно, он имеет в виду, что он не обязан в смысле формальной процедуры при свидетелях сразу вводить её в первый этап, чтобы начал «тикать» этот закон о «соте». И Рамбам в конце говорит, что если жена ведёт себя нескромно и распущено, то муж должен без всяких свидетелей поговорить с ней по-хорошему, направить её, потому что предупреждение при свидетелях – это уже некоторый сильный формализованный шаг, когда простые увещевания не помогают. В том, что муж обязан как-то изменять ситуацию, если жена ведёт себя нескромно, в этом нет никаких сомнений, потому то известно, что если человек может повлиять на кого-то и не делает этого, то считается, что он виновен в том нехорошем, что делается.
Мнения о приносимых жертвоприношениях.
Всё, что говорилось, касается первой половины развития событий до того, как вступил в силу запрет, и она мужу теперь запрещена. И дальше в пятнадцатом стихе говорится: «И приведёт муж свою жену к коhену, и принесёт её жертвоприношения с ней, а именно десятую часть эйфы грубой ячменной муки, и на неё не польёт масло, и не добавит туда «левана»». Почему грубая мука, почему он не добавляет масло и левана? – Потому что, как Тора объясняет, это приношение ревности, приношение для напоминания о грехе, о преступлении, о вине. Раши приводит мидраш, объясняющий почему именно из ячменной муки, который говорит, что это потому, что она совершила скотский поступок, поэтому минха приносится не из пшеничной, отборной муки, как принято, а из грубой ячменной муки, а ячменём питались в то время не люди, а животные. То же самое объяснение, почему не добавляют масло – потому что масло символизирует свет, а она совершила преступление во тьме; а левана не добавляется потому, что это образ Проматерей нашего народа, а она отошла от их путей.
Ответ на вопрос:
Как понимать то, что «она совершила»? – Эти выражения, что она совершила, безусловно, надо понимать, как подозрения, а не как твёрдое утверждение, потому что есть такой важный принцип, что каждый объект находится в презумпции своего состояния, в котором он известен. Очень важное общее правило, что еврейская женщина находится всегда в презумпции чистоты. Почему здесь говорится так, как-будто мы знаем наверняка, хотя ситуация сомнительная, а если бы она не была сомнительная, то весь этот закон не вступил бы в силу? –Потому что, как говорится: «у этого дела есть ноги». Он уже её стал предупреждать при свидетелях после того, как она вела себя нескромно. Считается, что это всё-таки не на пустом месте. И после того, как он её предупредил, и она уединилась, это даёт повод предполагать, что это не просто так. Здесь упор в сторону предположения, что она совершила преступление. Мы увидим, что даже, если она не совершила его актуально, то есть подозрение, что она к этому тяготеет.
То, что это «приношение ревностей», и сказано «ревностей» во множественном числе, то мы уже видели, как Раши объясняет, что здесь двойная ревность: ревность Всевышнего и ревность мужа. Сфорно говорит, что двойная ревность – это в том смысле, что мучное приношение приносится, как при оправданной ревности, так и при беспочвенной ревности, то есть, это приношение «ревностей». Интересный вопрос: если это её корбан, то почему его приносит муж? Нацив говорит так. Если она чиста, и он зря ревновал её, то Всевышний не хочет принимать от него приношения с украшением, так как не подобает ревновать зря. Это объясняет, почему не поливается маслом и не добавляется леванон. Если же она вела себя непристойно, и он ревновал оправданно, то тем не менее это напоминание о преступлении, причём, о преступлении её, что она вела себя нескромно, но и о преступлении его, что он допустил до этого. И дальше он говорит, что это напоминание о вине, а никакой корбан не должен приноситься для этого, корбан приносится для того, чтобы что-то исправлять, что-то улучшать. Не совсем понятен этот довод Нацива, что корбан должен улучшать. Ведь «корбан хатат», который приносится за грех, разве он не напоминает о вине, об этом грехе? Корбан, который приносится за грех, такой как «хатат» – за явный грех, или «ашам» – за грех сомнительный, всё равно он очищает, и воды «соты» тоже очищают. Она вела себя нескромно, но не осквернилась, в этом случае, как мы знаем, воды «соты» её очистят. Почему же здесь нельзя добавить масло и пр.? Если она на самом деле осквернилась, и она выпьет, то будет такой чудовищный конец, и ведь её никто не заставляет, она с самого начала могла сказать, что она чиста и не будет пить, и уйти; и она имеет возможность это сказать почти до самого конца процедуры, поэтому, она пьёт для того, чтобы доказать свою невиновность. Попытаемся понять, в чём же разница между этим корбаном, который нельзя украшать маслом и леванон, и остальными корбанот? То, что Нацив пишет, что никакой корбан не должен ухудшать, а должен только улучшать, можно связать только с одним, что здесь не просто приносится корбан, а требуется стирание Имени Всевышнего. Тут «играют» на слове, что это напоминание о ревности, потому что Всевышний тоже ревнует, Он хочет, чтобы им было хорошо, и Он сердится, что для этого приходится стирать Его Имя. Вина за необходимость такого тяжкого действия лежит на обоих, они оба виновны в том, что довели дело до такого неприятного развития событий. При этом, Тора не является критическим разбором ситуаций, Тора даёт очень ёмко, в кратких выражениях законы и описание каких-то событий, а мы должны из этого чему-то учиться. Один из классических комментаторов Торы Хизкуни объясняет, почему этот корбан приносит муж, хотя как бы она должна была его принести? Он говорит, что муж нуждается в искуплении за то, что позволил дойти до такого состояния и не протестовал сразу, он стал косвенной причиной того, что теперь требуется стирать Имя Всевышнего. Ни одна только жена виновата. Так пишет Хизкуни, и это не современный психолог. Рашбам в подтверждении этого говорит, что в самом конце этой процедуры говорится: «И будет чист муж от вины». Это значит, что до конца этой процедуры муж тоже не был чист от вины, потому что, если бы муж вёл себя правильно и во время управлял развитием ситуации, он бы не довёл дело до этого момента. Тора нас ввела в ту сцену, когда муж приревновал, мы не знаем, как это происходило, может быть, он устроил ей сцену; hалахический драш этого, что он её предупредил при свидетелях, чтобы она так больше не делала. Семейная жизнь, которая начинается с предупреждения при свидетелях, уже сильно вызывает беспокойство. Между мужем и женой возникает множество проблем, которые должны сначала обкатываться на гораздо более деликатном внутреннем уровне. «Шалом-байт» – это и есть главная тема всего этого отрывка, это настолько важная и центральная вещь, что Всевышний сказал: «Ради этого сотрите Мое Имя», что вообще страшно запрещено.
Ответ на вопрос:
С кем остаются дети? – по закону дети остаются с тем из родителей, с кем им лучше. И тут нет никакой связи. Здесь решается вопрос о том, будет ли она разрешена мужу, и это только, если она выпьет эту воду; и вопрос о том, получит ли она ктубу, если он даст ей развод. Если она стала ему запрещенной, то понятно, что правильное ведение дел состоит в том, чтобы он дал ей гет. Будет ли Бейт-Дин заставлять его давать ей гет, это трудно сказать; вообще, чтобы Бейт-Дин принуждал мужа дать гет – это ситуация необычайно редкая. Это не входит в суть закона «соты». Она стала ему запрещенной, и теперь он не может вернуться к супружеской жизни иначе, как он напоит её этой водой.
Рамбан цитирует то, что говорит Раши о ревности во множественном числе, что это ревность Всевышнего и ревность мужа; он цитирует подход Ибн Эзры, который говорит, что это приношение – «приношение наказания». Что это означает не удаётся найти ни в каких обсуждениях. Может быть, что он имеет в виду то, что в отличие от всех других корбанот, здесь вся процедура сопровождается сильнейшим унижением этой женщины. Это – центральная тема, и это чудовищное унижение, и конечно, это сильное наказание. Сам Рамбан считает, что слова «это приношение ревности» относятся к началу стиха, а именно, что муж приносит «за жену», то есть, он приносит вместо неё, чтобы напомнить её грех. И поскольку это для напоминания её греха, это вроде как вспомогательное приношение, не то, что она принесла эту муку, и что-то очистилось. Это – вспомагательное приношение на фоне того, что она сейчас будет пить эту контрольную воду. Таким образом, это приношение напоминает её грех. Может быть, именно это имеет в виду Нацив, который говорит, что всякий корбан должен улучшать, а не ухудшать. Это было бы издевательством над ней сказать, что вот, ты принеси такое «заявление: прошу учесть ухудшающие обстоятельства моего поведения». Поэтому было бы противоестественно, чтобы этот корбан приносила она, а он приносит вместо неё, чтобы напомнить её грех, и он приносит для того, чтобы взыскать и отомстить. Так пишет Рамбан. Очень интересное слово «сеорим» – ячменная мука. Ячмень приносится потому, что это напоминает слово «сеара», написанное через «самех», и означающее «буря». То есть, чтобы Всевышний разразил бурю над головой этой преступницы. Можно предположить, что не зря слово «сеорим» составлено из букв слова «решаим», что если дошло до такого, то они оба злодеи: и она своим поведением, и он своей мстительностью. Наконец, вода будет наливаться через глиняный сосуд, а он непрочный, и это для того, чтобы напомнить о недолговечности, чтобы быть разбитым, как гончарное изделие – «из земли взят и в землю вернётся», мы помним эти проклятия Адаму. Однако, Рамбан пишет, что здесь есть и другая сторона. Рамбан практически первый из комментаторов, который рисковал намёком с уровня тайны, что позднее стали называть Каббалой. И он приводит такое объяснение. Рамбан говорит, что поскольку это мучное приношение в Торе фигурирует иногда с местоимением «он», а иногда – с местоимением «она», то здесь есть намёк на две стороны: с одной стороны, женская, левая, сторона напоминает суд; а «он» – мужская строна, напоминает милосердие. То есть, тут есть и суд и милосердие.
Подробности закона «сота».
Шестнадцатый стих: «И приблизит её коhен, и поставит перед Всевышним». Тут не очень понятно, кого он подведёт, хотя Раши и подавляющее большинство комментаторов следуют мнению мудрецов Талмуда, что подведёт женщину. А Ибн Эзра говорит, что он «поднесёт» эту минху – приношение. На это есть одно простое техническое возражение, что про мучное приношение по-видимому нигде в Торе не говорится, что он «поставит», нет такой возможности употребить слово «леhаамид» для корзины с мукой. Поэтому простое понимание, что он подведёт женщину, и подведёт её к восточному входу во двор Храма для того, чтобы прочитать её мораль. Его главная задача на всех этих стадиях вплоть до последней убедить её, чтобы она призналась, чтобы не понадобилось стирать Имя Всевышнего. Вокруг собирается народ, и все присутствующие могут глазеть, только её слуги и служанки не имеют права присутствовать, чтобы она не чувствовала моральной опоры от своих домочадцев. И ей всячески создают неуютные условия. В частности, сказано «подведёт её», то есть, нельзя одновременно поить двух «сот», потому что если она увидит стойкое поведение «товарки», то она наберётся упорства, а возможно, что та знает, что она не виновна, а эта может зря не сознаться, то есть, эта работа «строго индивидуальная». Семнадцатый стих говорит: «И возьмёт коhен священной воды в глиняный сосуд, и из грунта, который в почве мишкана, возьмёт коhен и положит в эту воду. Что такое священная вода? – Эта вода, которая освятилась, приняла освященный статус оттого, что её поместили в храмовый служебный сосуд, «кийор» – бак, из которого коhаним поливают руки и ноги перед началом своей службы. Почему именно из этого бака? – Потому что, как мы помним из книги Шемот, этот бак сделан из медных зеркал, которые принесли женщины, и Моше не был готов их принимать и говорил, что же это за поведение приносить зеркала, перед которыми они прихорашивались перед тем, как идти к свои мужьям. А Всевышний сказал, что этот материал Мне драгоценнее всего. Жёны в Египте прихорашивались перед этими зеркалами, а она отступила от их путей, и поэтому это понятная параллель, точно так же как и параллель с глиняным сосудом, что она поила развратника из дорогих бакалов отменными винами, а теперь пусть пьёт такую воду с землей из глиняного сосуда. Нацив замечает, что здесь, когда говорится, что эта вода переливается из кийора в глиняный сосуд, то никаких характеристик воды не приводится. Это имеет очень простое объяснение, которое даёт Нацив, что характеристики этой воды, что она горькая и проклянающая, как будет сказано дальше, это важно не для коhена, который сейчас с этой водой оперирует, а для неё, и поэтому это будет сказано позже. Может быть, здесь такое же простое объяснение, как и объяснение того, что мы видели в книге Шемот, в начале парашат «Ки тисса». Когда Всевышний заканчивает разговор с Моше, Он даёт ему в руки скрижали. И никаких подробностей нет. Потом, когда Моше уже спускается, описывается, какие это драгоценные срижали, что это камень небесный, и надпись Божественным перстом. Многие комментаторы удивляются и имеется такое объяснение, которое применимо и к нашему случаю. Когда Всевышний даёт ему скрижали, то он как бы отмечает этот факт, Он даёт ему скрижали, как обещанно, там написаны Десять заповедей. Но когда важно описать особые свойства этого объекта? – Конечно, перед передачей потребителю, получателю. В восемнадцатом стихе говорится: «И поставит коhен женщину перед Всевышним, и растреплет волосы женщины, и положит ей на руки это приношение – напоминание, которое является «приношением ревности». И в руке коhена будут горькие, наводящие проклятие воды». Теперь ситуация такая. Он на руки ей кладёт тяжёлую корзину с этой самой мукой, чтобы ей было тяжело. Вся процедура направлена на то, чтобы ей всё это стало уже тяжело, надоело, чтобы она измучилась и призналась.
Ответ на вопрос:
Может ли она признаться, будучи невиновной? – Никогда человек не может быть свидетелем на своего ближнего и тем более на самого себя. Есть два свидетеля того, что она уединилась, но, если бы был хотя бы один свидетель того, что она осквернилась, то ей было бы запрещено пить эту воду. В том то и дело, что вода работает только в условиях полной неизвестности, когда нет ни одного свидетеля, который бы знал, что она осквернилась. В этой ситуации, если она сама признается, то она лишает себя ктубы, она делает себя запрещенной мужу, но никак не может быть казнена, потому что, может быть, что она сошла с ума и хочет, чтобы её казнили. Человек не может себя оговорить. Добровольное чистосердечное признание, принято в уголовных делах, но для hалахи – это ничто абсолютно. Если же она призналась в своей вине сразу, то она уходит без ктубы, и всё. Если она действительно виновна в прелюбодеянии, и было бы два свидетеля, то её должен казнить Бейт-Дин. Если не было свидетелей, а она действительно изменила мужу, добровольно, то её ожидает карет, то есть, смертная казнь с Неба. Это совершенно не зависит от закона «соты». Карет имеет ту «неприятность», что он обозначает не только преждевременную смерть в этом мире, но он дальше распространяется на потомство и т.д. Но карет имеет ту лёгкую сторону, что в принципе можно попытаться получить прощение с Неба, то есть, есть какие-то отношения, которые иногда допускают отсрочку. В отличие от этого, если она виновна и настаивает на том, что она будет пить эту воду, тогда это – мучительная смерть. И получается, что она решает и за своего партнёра, который в тот же момент умирает такой же смертью. Если она пьёт воду и виновата, то скорее всего это приравнивается к смертной казне и карета уже не будет.
Ответ на вопрос:
Часто ли применялся этот закон «соты»? – Бывают такие законы, о которых есть сомнения применялся ли этот закон хоть один раз. Про соту таких сомнений скорее всего не было. Мы знаем, что про бунтующего сына, который украл, поел, попил, и его нужно было бы казнить, есть мнение, что такой закон никогда не применялся.
Рассматриваются такие подробности. Сказано, что коhен «поставит её», и отсюда следует закон, что если она хромая, то она не пьёт. То, что коhен расстрёпывает ей волосы, а на самом деле он не только волосы, но и платье разрывает, потом его подвязывает над грудью грубой верёвкой египетской, но волосы так отмечены потому, что считается в нашей традиции, что в волосах главная красота женщины. Поэтому, когда Бог навёл сон на Адама, и взял у него ребро, и построил из него женщину, мидраш говорит, что Он сделал ей причёску. В восемнадцатом стихе есть одна проблема, которую замечают многие комментаторы. Так, Раши пишет, что ведь уже говорилось два стиха назад, что он её поставил, что же он «опять поставил»? И ответ такой, что коhен водит её с места на место для того, чтобы она измучилась и призналась. Что значит, что поставил её перед Господом? – На этот вопрос даёт однозначный ответ Талмуд, а именно, что он ставит её в восточных воротах, где главный вход в Азара, во двор, в ворота Никанора. Это самый людный вход, туда входят и оттуда выходят, и поэтому она у всех на виду должна проходить.
Когда коhен её поставил, то сцена такая. Он ей на руки кладёт эту муку, она стоит, а он держит перед её лицом эту воду, и объясняет ей, что сейчас ты выпьешь, и с тобой будет происходить то-то и то-то, и начинает он с того, что это напоминание. Ей тяжело стоять, и она должна вспомнить, что это всё ей приходится проходить из-за её преступления, чтобы она призналась, и это приношение ревности, потому что Всевышний ревнует, что она не пожалела Его Имени, которое вот сейчас будет стёрто. Вот так происходит эта процедура, когда он её предупреждает, что эта вода наводит проклятие и т.д. В Йерусалимском Талмуде говорится, что слово «hамеарерим», относящееся к воде, наводящей проклятие, имеет численное значение дважды двести сорок восемь, а двести сорок восемь – это число органов человеческого тела. Дважды означает все её органы и все органы того, с кем она прелюбодействовала.
Стих девятнадцатый говорит: «И заклянёт её коhен, и скажет женщине: «Если не лежал с тобой мужчина, и если ты не совратилась, не осквернилась замужем, то очистись от этих горьких, наводящих проклятие вод». То, что сказано, что он говорит – женщине, означает очень важный закон, что он должен говорить на понятном ей языке, потому что есть ряд законов Торы, где обязаны говорить на иврите. То, что в конце нашего отрывка будет сказано: «вот учение о ревности», то можно было бы подумать, что нужно всё делать ровно так, как написано, включая и говорение на иврите. Это не так, потому что иначе все разговоры, которые будут на непонятном языке, будут совершенно впустую. Он должен говорить на понятном ей языке, и прямо ей, а не через переводчика, то есть, очень важен прямой контакт. Интересная деталь, что когда он говорит: «Если не лежал мужчина с тобой», то говорится «отах», что полагает возможность того, что этот «герой-любовник» насиловал её, когда она с ним уединилась. То есть, она уединилась добровольно, но не собиралась вступать с ним в связь, но он её насиловал. Что же тогда? Естественно, что если это было насильно, то она от этих горьких вод не пострадает, и тогда она мужу не будет запрещена. Однако, Нацив говорит, что если связь эта была недобровольной с её стороны, но уединение было добровольным, всё равно на ней есть большая доля вины. Поэтому по его мнению здесь нужно разделять так. Если она не совратилась, если на самом деле за ней нет никакой вины, если не было распущенности, и муж её ревновал зря, то тогда коhен советует ей: доведи до конца, пей эту воду, и ничего не бойся, и не смотри на то, что будет стёрто Имя Всевышнего, потому что Он хочет восстановления «мира в семье». Если же ты действительно добровольно с ним вступила в связь, то тогда коhен советует: прекрати всё это, сознайся и уходи; но если ты не добровольно вступила в связь, но у тебя есть распущенность, то я тебе тоже не очень советую пить эту воду, потому что какую-то заметную долю наказания ты всё равно заслужила.
В отрывке с двадцатого по тридцать первый стих говорится: «А ты, поскольку совратилась за мужем твоим, и осквернилась и т.д., и т.д., и другой мужчина был с тобой в связи, тогда заклял коhен женщину заклятием с проклятием, и сказал коhен женщине: «Всевышний поставит тебя в качестве проклятия и заклятия посреди твоего народа тем, что Всевышний сделает так, что твое бедро опадёт, а твой живот вздуется; и войдут эти горькие наводящие проклятие воды в твои внутренности, и вздуется живот и опадёт бедро». И скажет женщина: «амэн, амэн». И напишет коhен эти заклятия в свиток, и разотрёт в горькую воду, и напоит женщину горькой водой, наводящей проклятия, и войдёт эта вода, наводящая проклятие, в качестве горькой. И возьмёт коhен из рук женщины приношение ревности, и взмахнёт этим приношением перед Всевышним, и приблизит его к жертвеннику, и возьмёт щепоть коhен из этого приношения, и воскурит на жертвеннике, а после этого напоит женщину водой. И когда напоит он её этой водой, то будет, если она осквернилась и совершила измену своему мужу, то войдёт вода, наводящая проклятия, в качестве горькой, и вздуется её живот и опадёт бедро, и будет женщина в качестве проклятия посреди народа её. А если не осквернилась женщина, и чиста она, то очистится и зачнёт, посеет семя. Вот учение о ревности, когда совратится жена замужем и осквернится, или муж, если найдёт на него дух ревности, приревнует жену, и поставит жену перед Всевышним, и сделает ей коhен всё, соответственно с этим учением. И будет чист муж от вины, а женщина понесёт свою вину».
Итак, попробуем обсудить этот отрывок. В двадцатом стихе он начинает с подчёркивания слова «веат» – «а ты». То есть, «поскольку ты совратилась», при этом «поскольку» – это имеется в виду условно, он не может знать наверняка. «А ты» подчёркивается для того, чтобы обратить её внимание, что речь здесь идёт о ней лично, и что проклятия падут именно на неё. В двадцать первом стихе два раза говорится, что коhен заклял её – две клятвы. Первая – это она клянётся, что сказала правду, что она невиновна; и вторая, что она принимает на себя проклятие в случае, если она сказала неправду. Это то, что называется «клятвой с заклятием (с проклятием)». Есть некоторая проблема. В двадцать первом стихе говорится: «опадёт бедро и вздуется живот», а в двадцать седьмом стихе сказано: «вздуется живот и опадёт бедро», то есть, в обратном порядке. На это в Гемаре Абаhи даёт такое объяснение, что в начале, когда коhен говорит, что с тобой будет, если ты виновата, он называет бедро, потому что это как бы начало преступления; когда же он описывает, что будет в реальности, то вода идёт своим путём, она начинает с живота, а потом действует на бедро. Но тогда Гемара возражает, что в самой речи коhена в двадцать втором стихе тоже говорится сначала живот, а потом бедро. И на это Гемара говорит, что коhен считает необходимым сообщить после того, как он сказал сначале бедро, а потом живот, что надо сообщить сначала живот, а потом бедро, потому что люди могут решить, что это всё неправильно, и вода действует неправильно. Мы с подобным встречались, когда Моше передаёт слова Всевышнего в Египте, когда Всевышний говорит: «В полночь Я пройду по Египту», а Моше передаёт: «около полуночи», чтобы в случае небольшого несовпадения жрецы не могли бы придраться. Поэтому лучше не рисковать и не сообщать то, что покажется не тем порядком. В двадцать втором стихе женщина отвечает: «амэн, амэн». Есть много объяснений, почему она так отвечает: подтверждает ли она клятву или проклятие; или она подтверждает, что с этим мужчиной она не изменяла, и с другим не изменяла; или то, что она не изменяла будучи обручённой и не изменяла замужней; или, что она не изменяла в прошлом и не будет изменять в будущем (вопрос: как это можно сегодня проверить?). Если она немая, хромая, глухая – то она не пьёт. Мы видели, что если муж слепой, он её не поит водой, потому что говорится, что «она скрылась», а он этого не может заметить. Двадцать третий стих, который говорит, что напишет коhен в свитке текст клятвы, которую он с неё берёт, он должен написать только после того, как она приняла эту клятву. Если он написал до того, как она приняла клятву, то этот свиток не годен. Задаётся вопрос о том, в какой момент вода становится горькой? Придётся обсуждение отложить до следующего раза...