К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореКнига Бемидбар Лекция 10.
(06.09.05)Добавления к законам «сота».
Некоторые добавления к тому, что говорилось о законах «сота».
Известно сказанное: «Сотрите все места, где они предавались идолопоклонству, не делайте так со своим Богом». На самом деле это означает не подражать их практике устраивать в любом месте капища для поклонения, но hалахический драш трактует так, что их идолопоклонские места и имена их богов сотрите, а со Всевышним не делайте так. То есть, есть строгий запрет, что написанное Имя Бога запрещено стирать, для этого есть генеза. Здесь же тот случай, когда Тора сама велела написать отрывок, в котором есть Имена Всевышнего, и растереть его в водах.
Ответ на вопрос:
Как поступают в случае, когда жена не виновата? – Если жена оказалась невиновной, то прежде всего нужно понять, на каком уровне она не виновна? Если она не изменила ему физически, то вода не только не повредит ей, но наоборот, очистит её и приведёт к плодородию, то есть, к тому, что она зачнёт и родит. Однако, это не значит, что она была совершенно чиста потенциально, потому что, если она вела себя распущенно, то нельзя сказать, что предупреждение мужа было напрасным. Если же это ему только показалось, то в этом случае Тора говорит, что тебе прощается. Но самое интересное объяснение мудрецов такое, что сказанное «муж будет чист» – это не заключение всей этой системы законов, а условие, при котором вода оказывает свое проверяющее действие. В частности, на этом понимании настаивает рав Шломо Гансфрид – знаменитый автор «кицур шульхан арух», который говорит: «Почему коhен, когда он обращается к этой женщине перед тем, как она пьёт и заклинает её, говорит ей, что если она чиста, то – очистится, а если нет, то «ве-ат ки сатит». Почему он так говорит?» Почему он говорит «ве-ат»? Здесь такое толкование, что вода будет проверять её только в случае, когда она вела себя распущенно, а муж вёл себя нормально. Если же муж ведёт себя распущенно, то вода не будет её проверять, и нечего её бояться.
В заключении этого очень серьёзного и содержательного, как в смысле закона, так и в смысле мировоззрения, раздела стоит прочитать одно короткое место из Гемары, где описывается такой эпизод. Один человек, который не верит в Тору и в законы, установленные мудрецами, пришёл к раву Каhане и сказал ему: «Вот, вы говорите, что мужу разрешено уединяться с женой в состоянии ниды, и нет запрета оставаться им наедине в закрытом помещении. Неужели возможно такое, что «огонь в пакле и не вспыхнет»? В человеке есть страсти, а вы разрешаете им оставаться наедине». На это рав Коhана ответил ему стихом из «Песнь песней», простой смысл которого такой, что жених восхваляет возлюбленную и говорит: «огражденная (окружённая) розами». Толкование в Гемаре такое, что даже, если ограждение не фундаментальное, не каменный забор, а всего лишь ограда из роз, то Тора доверяет своему народу, что они не будут проламывать и такое лёгкое ограждение. Поэтому, мужу и жене доверяют. Спрашивается, почему же мужу, который доставляет свою жену-соту в Йерусалим, потому что решение о том, должна ли она пить, принимается Большим Бейт-дином – Санhедрином из семидесяти одного человека, почему ему и его жене в дороге запрещается оставаться наедине? С ними всегда посылают двух талмидей-хахамим, для того, чтобы они контролировали ситуацию. Потому что, если муж вступит в связь с женой после того, как она подпала под действие закона соты, то вода её уже не будет проверять, и поить не будет смысла. Ответ на это, конечно, угадывается, но его надо расшифровать. В частности, Шеми Шмуэль объясняет, что есть знаменитое толкование, что в словах «мужчина и женщина» - «иш и иша» есть две буквы общие и по одной букве несовпадающей, то есть, в слове «мужчина» есть «йуд», а в слове женщина есть «hей», а общие буквы – это «алеф» и «шин». То есть, этот самый огонь, о котором говорит неверующий, – это огонь между мужем и женой, который ограничен двумя буквами «йуд» и «hей», образующими то Имя Всевышнего, которое соответствует скрытому миру. Если между ними обитает Божественное присутствие, то этот огонь вставлен в такие рамки, которые делают этот «реактор» управляемым. И тогда можно им доверить остаться наедине, потому что эта сверхестественная сила, исходящая из этого скрытого мира, держит их в состоянии, которым можно управлять. Если же женщина выходит на путь распущенного поведения (можно то же самое сказать и о мужчине, но в данном случае у нас главной героиней является женщина), то эта скрытая сила покидает их, а там, где пусто, не остаётся пустота. Это так же, как на месте, где была жизнь, если она исчезла, появляется нечистота мёртвого, которая обладает невероятной силой, такой же силой, как сила жизни. Поэтому, раньше, когда между мужчиной и женщиной была связь, сдерживающаяся этим скрытым миром, описываемая буквами «йуд» и «hей», то теперь, когда эти буквы их покинули, этот союз превращается в арену для действия нечистых сил необычайной мощи.
В другом месте мудрецы задают вопрос: «Почему нечистота мёртвого действует сколь угодно высоко, даже до неба?» . Мы знаем, что если речь идёт об общественной территории, то эта территория не выше двадцати одного метра, выше начинается нечейная, свободная территория. Но если даже на общественной территории находится источник нечистоты мёртвого (мёртвый человек или часть его), то эта нечистота «пробивает» до бесконечности, пока не упрётся в какое-нибудь препятствие. Поэтому проблема современного мира, которая до сих пор не решена: как может коhен летать над кладбищем, даже если современный самолёт летает на высоте нескольких километров, а эта нечистота пробивает до самого неба? При этом любому человеку, не коhену, нет запрета оскверняться нечистотой мёртвого, другое дело, что когда, дай Бог, будет построен Храм, до входа в Храм ему надо будет семь дней очищаться.
Безусловно, что сегодня мы все находимся в презумпции нечистых нечистотой мёртвого, поэтому, когда будет построен Храм, нам всем надо будет очищаться.
Ответ на вопрос:
Насколько добровольно испытание «сота»? – Мы уже говорили о том, что женщина не обязана, её никто не может заставить пойти на это испытание. Если она не соглашается, то она лишается кетубы и навеки запрещена мужу. Если она не хочет или муж не хочет, то этой процедуры не будет. Если она не хочет, то она не получает кетубу, а если он не хочет, то он ей выплачивает кетубу. Поэтому, если женщина идёт на это испытание, то либо она должна твёрдо знать, что она чиста, либо она должна твёрдо верить, что всё это сказки. При отказе от соты женщина даже может выйти замуж во второй раз, если получит гет, насколько можно мужа заставить его дать – это совершенно другой вопрос.
Относительно того, что с женой, которая нида, и которая запрещена, можно уединяться, а с сотой уединяться нельзя, помимо такого красивого и глубокого объяснения, что теперь их покинула ограждающая сила этого мира, который изображается двумя буквами Божественного Имени, можно привести очень простое прикладное соображение, что «соте», если она знает, что она согрешила, необычайно «выгодно» иметь мужа по дороге, потому что тогда её вода не будет проверять. Рамбан подчёркивает, что весь закон о соте по-своему не имеет никакой параллели в Торе; это закон, который с самого начала основывается на чуде: она выпьет воду и, соответственно, либо будет наказана либо будет вознаграждена. Спрашивается, чего её вознаграждать, если она вела распущенный образ жизни? Можно сказать, что вода не наказывает и вода не вознаграждает, но те чудовищные унижения, которые женщина испытывает во время этой прцедуры, искупают её нескромное поведение в прошлом, очищают её, и тем самым эта вода, в которой растёрто Божественное Имя, вдыхает в неё заново эту силу чистоты, из того же самого скрытого мира. Считают, что если она до этого была бесплодна, то она рожает, если она рожала только девочек, то она родит мальчика, если она рожала очень болезненно, то будет рожать безболезненно и т.д. Не зря мидраш говорит, что Сара столько лет была бесплодной и она сказала, что если Ты, Всевышний, не ответишь мне, то мне придется пойти по пути соты, и сделать вид, что я уединяюсь, и тогда Тебе придётся дать мне потомство. Почему здесь нужно чудо? – Поскольку всё здесь происходит в скрытом мире, уход этих двух букв «йуд» и «hей» из-за нескромности, и приход на это место силы нечистоты, которая так же мощна, как и та сдерживающая сила, то понятно, что вылечить эту ситуацию можно не иначе, как посредством такого чуда.
Последнее замечание, почему именно коhен должен производить эту процедуру? Здесь всё связано с Храмом: земля берётся обязательно из Храмовой территории; бросается эта земля в воду из чистого источника, и это напоминает сотворение мира. Откуда изначально образовалась земля? – Когда Всевышний взял грунт из-под Престола Славы, и бросил его на воду, и образовалась земля; так это описывается. И сила Божественного Имени, которое стёрто в воду, пробуждает естественным образом «плодородие» в женщине, если она очистилась. Если она виновна, осквернилась, то эта нечистота не совместима, и поэтому с ней происходят такие страшные эффекты. Почему требуется коhен, есть еще одно интересное объяснение. В случае, когда женщина ведёт себя скромно, а муж начинает ревновать на совсем ровном месте, возможно, что можно было бы его уговорить сходить к «психоаналитику», и это было бы и дешевле и проще. Однако, в нормальном случае она, наверное, вела себя нескромно, но скорее всего не довела это до простой супружеской измены. Почему же требуется участие именно коhена? Мы знаем, что первым избранным человеком, родоначальником коhенства, был Аарон, его главным качеством был «хэсэд» – доброта. И здесь требуется как раз иш-хэсэд, потому что это похоже на ситуацию, когда Всевышний собирается выводить народ Израиля из Египта, и когда происходит этот затянувшийся разговор у горящего куста, Моше (как объясняет его слова мидраш) спрашивает: за какие собственно заслуги народ будет выведен из Египта? Всевышний объясняет ему, что сейчас, действительно, у него заслуг нет, но он будет выведен за будущие заслуги. Здесь происходит что-то похожее, когда женщина провинилась, вела себя неправильно, но она получает этот подарок очищения и плодородия ради будущей замечательной чистой жизни. Поэтому здесь тоже требуется человек, который в чистом виде передаёт эту сторону Божественного управления – «хэсэд» – доброту. Стоит заметить (в скобках), что когда разговор у горящего куста заканчивается, то последнее возражение Моше, которое наконец вывело из терпения Всевышнего, когда Моше уже нечего было спросить и нечего говорить, то он говорит: «Пошли, кого пошлёшь», то есть, пошли кого-нибудь другого; и тут Всевышний на него сердится. Одно из основных объяснений, кого имеет в виду Моше –это, что он имеет в виду своего старшего брата Аарона. Есть простое логическое объяснение этого, что Аарон живёт там всё время среди евреев, известен в Египте, как человек очень праведный и как пророк. Зачем же зря посылать человека, который десятилетиями пропадал на чужбине и неизвестен людям. Это некоторое рациональное соображение, но есть у Моше соображение более глубокого характера, что Аарон – это человек хэсэда и здесь, поскольку Ты, Всевышний, собираешься им дать авансом это добро, то надо взять человека хэсэда, потому что я, Моше, человек – «эмет». И тут содержится начало приговора, что Моше не войдёт в эту землю, потому что он всё время чувствует, что народ Израиля не готов в категории «эмэт» получить то, что он получает. Прав ли он – этот вопрос стоит оставить открытым. Во всяком случае факт таков, что Всевышний очень не любит, когда пророк выступает не заступником народа Израиля, а начинает говорить, что он не заслуживает хорошего.
Ответ на вопрос:
Известны ли случаи, когда действительно какую-то женщину проверяли? – По-видимому, такие случаи были. В конце эпохи второго Храма мудрецы постановили, что они прекращают производить эту процедуру по той причине, что в народе развилась распущенность. И дело не в том, что слишком много «заказов», а в том, что соту проверяют, если она является «бельмом на глазу» народа, если она позорит народ, а если это стало почти нормой и многие так себя ведут, то вода не станет их проверять. Поэтому в семье, вода проверяет только в том случае, если жена отклонилась в плохую сторону от того поведения, которое олицетворяет муж, который ведёт себя скромно и достойно. Тем более это верно в масштабах всего народа, что эта процедура оказывает дйствие тогда, когда народ находится в хорошем нравственном состоянии. Конечно, при отсутствии Храма проводить эту процедуру нельзя, а будет ли она восстановлена, когда, дай Бог, будет построен Храм, трудно сказать, потому что все законы Торы будут исполняться, но возможно, она и не понадобится, если все жёны будут вести себя скромно.
Законы обета назирута.
Шестая глава книги Бемидбар почти вся (первые двадцать один стих) посвящена теме назирута. В начале говорится, что сказал Всевышний Моше так: «Говори сынам Израиля, и скажешь им: если мужчина или женщина выйдут за границы нормального, дав обет назирута, то тогда они должны соблюдать ряд законов воздержания». Талмуд прежде всего из слов «говори сынам Израиля» выводит, что у неевреев нет назирута, то есть, нееврей не может перейти в такой статус назира. Почему Талмуд это подчёркивает? – Потому что в некоторых отношениях назирут является одним из видов «недеров» – «обетов», а нееврей может дать обет, например, дать обет принести определенный корбан в Храм, но не любого типа. В каких-то отношениях в смысле обетов неевреи приравнены к Израилю, однако в отношении назирута никакого равенства нет. Один из важных комментаторов тех отрывков Талмуда, которые относятся к Торе, – рав Эпштейн, в своём знаменитом комментарии «Торат тмима» объясняет так. Если человек даёт обет принести корбан в Храм, то это касается его имущества, а имущественные отношения есть как у евреев, так и не у евреев. Что же касается обета стать назиром, то это относится к его собственному телу, а возможность перенести тело в состояние святости отсутствует у неевреев. Нееврей может принести корбан, но не всякий, так, он может принести корбан-ола. Он может войти во внешний двор Храма до определенного места, и имеется во внешнем дворе такое место, откуда виден практически весь двор, виден жертвенник, и он может видеть, как коhен приносит его корбан. При этом он не может приносить жертвы, которые едят, только те, которые сжигаются. Приходит в голову такая простая параллель. В Талмуде говорится, что еврей даже необрезанный считается обрезанным, а гой, даже обрезанный, считается необрезанным. То есть, святость тела не всегда определяется физическими параметрами. Таким образом, «говори сынам Израиля» исключает неевреев, а «скажешь им» – включает рабов, то есть, канаанский раб может дать такой обет назирута. Любопытно, что та же «Торат тмима» объясняет, как это выводится «говори» и «скажешь им», и не только в этом месте. Мы знаем, что «дибур» – это жёсткое говорение, а « амира» – это мягкое говорение (высказывание). Мы это встречали в книге Шемот в предисловии к Десяти заповедям, когда Всевышний посылает Моше к народу, Он говорит: «Так скажи дому Яакова и возвести сынам Израиля». «Сыны Израиля» – это мужчины, а «дом Яакова» – это женщины; мужчинам надо говорить жёстко, а женщинам надо говорить мягко (поэтому школа для девочек называется «Бейт Яаков»). Он говорит, что с сынами Израиля можно говорить жёстко, но герам, рабам жёстко говорить нельзя, а нужно объяснять мягко по разным причинам. Поскольку геры вошли с любовью, то и к ним надо обращаться с любовью, мягко; а рабы вообще мало что понимают, и для того, чтобы они поняли, надо им терпеливо и мягко разъяснять. Это объясняет почему это мягкое говорение включает кого-то, кто находится не в таком военнообязанном сильном статусе, как бней Исраэль. Можно понимать так, что такая наука о том, что одним надо говорить жёстко, а другим мягко, необычайно важна и теоретически и практически в любом искусстве управления.
Ответ на вопрос:
Что является целью назирута? – Мы как раз это и собираемся обсуждать. То, что назир обладает святостью тела, сказано явно в Торе. Женщина тоже может принять на себя такой обет.
Итак, человек даёт обет Всевышнему, принимает на себя определенные обязательства – три запрета. Первый запрет – это вино виноградное и любые виноградные продукты; второй запрет – это стричь волосы (или брить); и третий запрет – оскверняться нечистотой мёртвого. Главным из этих запретов является запрет вина, винограда, и это видно их самой структуры того, как это сказано.
Интересно обратить внимание на то, как устроено изложение законов назирута. Первый и второй стих – вводные. Третий стих говорит, что вина и шейхара и уксуса из вина или шейхара и никакой воды, в которой вымачивались виноградины, не будет пить; и виноградины свежие или сухие не будет есть. То есть, весь третий стих подробно излагает набор самаых разных виноградных продуктов – напитков, наедков, которые будут запрещены назиру. А потом, начиная с четвёртого стиха, он перечисляет эти три запрета, которые назир на себя принимает. Четвёртый стих начинается со слов: «Во все дни его назирейства не будет есть ничего, что сделано из винограда». Пятый стих начинается почти с такого же оборота: «Все дни его обета назирейства бритва не взайдёт на его голову пока не исполнятся дни, которые он посвятил Всевышнему. Святым будет он, будет отращивать волосы на голове». Здесь появляется слово «святой». И шестой стих говорит: «Все дни его, на которые он посвятил собя в назиры Всевышнему, не будет входить туда, где есть мёртвый. Здесь три раза повторён оборот почти в одних и тех же словах: «все дни». Это обозначает следующее. Мы хорошо знаем из Пасхальной агады, что когда обсуждается в начале стих : «Помни день твоего выхода из Египта», то сказано: «все дни твоей жизни». Танайм спорят по поводу того, что добавляют эти слова «все дни твоей жизни», потому что слово «все» обязательно что-то добавляет? Если бы Тора не сказала «все», то я бы и не подумал, что только часть. Поэтому, когда говорится «все дни» его обета, то это должно что-то добавлять к дням обета. Что же это добавляет? – Добавляет то, что проходит от окончания срока до того, как он исполнит все процедуры, которые ему предписаны, что он должен сделать завершая – принести корбанот и т.д.
Ответ на вопросы:
Что такое «шейхар»? Шейхар – это в данном контексте виноградное вино, и есть такое объяснение, что «йаин» – это разведенное, разбавленное водой вино, а шейхар – это крепкое, не разбавленное водой вино. Что касается чачи, то она безусловно запрещена, но во времена Торы вряд ли была известна возгонка, которая позволяла бы подняться до таких высоких градусов.
Ответ на вопрос:
Обязательно ли принимать этот обет со дня рождения? – Есть только редкие исключения, случаи, которые нам известны из Пророков. Так, мы знаем, что Шимшон был назиром от рождения, и ещё до его рождения его матери было запрещено пить вино. Это специфический случай, когда Шимшон не принимал на себя этого назирейства, а оно было ему вменено приказом ангела. Есть ещё один случай назира в книге Шмуэль – это сам пророк Шмуэль, когда мать его дала обет, что бритва не взойдёт на его голову. Но это специфические случаи, и по крайней мере для Шимшона мы знаем, что это был неполный назирут, поскольку он не следовал запрету оскверняться нечистотой мёртвого; в тексте более или менее явно написано, что он убивал врагов. Естественно, что нечистота относится только к мёртвому человеку, но не к животному, а то, что он прикасался к мертвым людям, достаточно прозрачно можно увидеть из текста. Всё это не тот назирут, который описан в Торе. Здесь описано настоящее назирейство – «назирут hа-Тора», как оно называется в традиции, которое человек принимает сам на себя; и не только он не обязан брать его с рождения, а он вообще никогда не обязан брать его. Царь Шломо говорит, что лучше вообще не брать обет. Но бывают ситуации, когда человеку, наверное, рекомендуется взять такой обет.
Немного «перепрыгнем» к тому, как завершается назирут. Если назир всё исполнял, то когда закончился срок, он должен в конце принести определённые корбанот, состричь волосы, сжечь их на огне жертвенника, и после этого он может уже пить вино. Если он осквернился нечистотой мёртвого, возможно, и не злонамеренно, например, он пришёл проведать больного, а тот умер, и даже если он к нему не прикасался, а был с ним под одним потолком, то он считается осквернённым нечистотой мёртвого, и это разрушает всё, что было до сих пор, он приносит соответствующий другой корбан – корбан нечистого, и после этого он начинает заново весь этот процесс. В том случае, если кто-то его остриг, то это тоже разрушает назирут, и он должен снова начинать, хотя, может быть, в этом случае и не совсем полностью, а только тридцать дней. Вообще говоря, если он не оговорил срок, то по умолчанию срок назирута тридцать дней. Есть разные объяснения, почему именно тридцать. Сказано «кадош йиhйэ», а гиматрия йиhйэ – «тридцать»; или наполнение луны в период тридцати дней. Это, конечно, всё толкования, пытающиеся пояснить известный закон, который получен изначально. Интересно, что про назира сказано: «святым (кадош) ему быть», и есть очень важное различие между словами «кадош» и «кодэш»; «кодэш» – это сама святость, а «кадош» – это тот, кто обладает таким качеством, но это более лёгкая характеристика, чем «кодэш».
О поведении назира; о сторонах святости и греховности назирута.
Вопрос: хорошо или плохо давать такой обет? – Вообще говоря, давать любые обеты плохо, и не рекомендуется. Лучше делать так, как правильно, безо всяких обетов и клятв. Однако, мы знаем, что бывают тяжёлые ситуации, когда человеку это даже рекомендуется в случае, если он находится в тяжёлом положении, из которого не видно нормального выхода. Тогда он обращается ко Всевышнему с просьбой: «Помоги, спаси, облегчи, и я тогда обязуюсь делать то-то и то-то». Это относится к обетам вообще, но это мало применимо к случаю назирута, когда человек никакого условия не ставит, а просто берёт на себя обязанность отдалиться от тех трёх вещей, которые перечислялись.
Ответы на вопросы:
Может ли взять на себя назирейство человек, работающий в «хевра кадиша», и как вести себя назиру в Песах? – Любую работу человек, взявший обет назирейства, может продолжать, но конечно, не в той профессии, когда ему приходится оскверняться мёртвыми. Что касается Песаха, то он может пить вино из любых других фруктов, но не из винограда.
Почему назир должен приносить «корбан хатат», если он такой хороший и «святой»? – Есть высказывание в Гемаре, которое повторяется по крайней мере в трёх разных местах: под конец трактата «Брахот», в начале трактата «Сота» и в начале трактата «Назир». Сказано: «Всякий, кто видит соту в унижении, должен принять на себя обет назирута». Когда коhен пытается убедить соту признаться в том, что она осквернилась, и не стирать Имя Всевышнего, он говорит ей: «Много бед делает вино». Действительно, известно, что вино источник многих бед. Всякий человек, который видит, какие унижения претерпевает женщина, которая легкомысленно себя вела и предположительно, это было под действием вина, должен заречься и не пить вина. Это барайта, которая в Талмуде приводится, как уже было сказано, в трёх местах. Ясно, что если эта барайта рассматривает только один из трех запретов для назира, то она считает его основным запретом. Любопытно, что при этом, если назир посреди периода своего назирейства выпил вина, то он, конечно, совершил преступление, однако, это не разрушает его назирейства. В отличие от этого при нарушении двух других запретов, которые считаются как бы не основными, но, если он подстригся или осквернился нечистотой мёртвого, то он должен восстанавливать свой назирут с самого начала. Безусловно вопрос, может быть, несколько технический, но тем не менее важный, что если дело в пьянстве, то я могу понять, почему нельзя пить вино крепкое или сладкое, и я могу понять, почему нельзя пить воду, в которой вымачивали виноград, потому что она уже тоже похожа на вино, но почему нельзя есть виноград, и не только виноград, а и виноградные шкурки и виноградные косточки тоже запрещено есть? Не запрещено есть виноградные листья, а только плоды и отходы плодов. Почему же это запрещено? Мидраш даёт такоё ответ на этот вопрос. Он говорит, что нужно бежать от злодея в качестве товарища, компаньона, соседа. И не только от злодея, который актуально грозит втянуть тебя в плохие дела, но даже если он это делал в прошлом, а сейчас уже обессилил, и вроде бы безвреден, но если он был когда-то источником злодейства, то беги от него! Даже, если вино перекисло в уксус, это всё равно всё то же. И даже если вино не было актуальным, а только смахивает на такое, то от этого тоже надо бежать, как от всего, что связано с виноградом. Как говорится по поводу сцены, когда Шимшон идёт с отцом и матерью к этой своей невесте фелистимлянке, и когда они доходят до виноградника, и потом говорится, что он встретил эту пасть, в которой был мёд, а отец с матерью не видели, они расстались, дойдя до виноградника, потому что назиру говорят, что если увидишь виноградник, то обходи его стороной, чтобы быть подальше от греха. Таким образом получается, и это очень явно растолковывает Альшех, что запрет вина дан не только, а может быть, и не столько из-за актуального физического опьяняющего действия, сколько по символическому смыслу, что вино – это образ того, что вводит в грех. Тогда почему же запрещено сбривать (состригать) волосы? Тут есть довольно разные понимания: волосы, которые человек не стрижёт – это красиво, или это уродливо? Есть разные объяснения. Йосэф, когда его наконец вытащили из ямы, и ему нужно было очень быстро предстать перед фараоном, он побрился и переоделся. Каким образом он побрился: побрил ли он только щеки или побрил голову наголо – мы не знаем. Точка зрения, которая представляется не противоречащей основному направлению всех мидрашей и комментаторов, такая, что сбритые наголо волосы не украшают, запущенные длинные нестриженные волосы обезображивают, а хорошо подбривать, подстригать волосы и делать причёску, которая украшает лицо человека. Классический знаменитый рассказ в Талмуде о том, как Шимон hа-цадик, который был Первосвященником в Храме говорил так: «Я никогда не ел корбана, который приносит назир, осквернившийся нечистотой мёртвого. Однако был один случай, когда пришёл молодой пастух, и я спросил его, что его побудило принять такой обет? И он ответил, что он пас отцовских овец, подошёл к колодцу набрать воды, но наклонился и залюбовался своим отражением. И сказал своему злому началу, Сатану: «Что же ты, такой-сякой! Ты гордишься миром, возносишься в мире, который не тебе принадлежит? Гордишься тем, что превратится в прах и тлен? Так вот, я по тебе ударю!» И он дал обет назирейства». И Шимон hа-цадик поцеловал его в голову и сказал, что пусть было бы больше таких назиров! Это необычайно важная нота. Почему Шимон hа-цадик избегал есть эти корбанот назиров? Не потому, что он абстрактно считал, что давать обеты нехорошо. Дело в том, что любой обет подлежит возможности снятия, если задать вопрос мудрецу, и мудрец выяснит, что ты, давая этот обет, не рассчитывал на ту ситуацию, которая реально складывается, то этот обет можно отменить. Когда человек даёт обет назирейства, то может быть, это происходит оттого, что у него какие-то тяжелые обстоятельства, и он надеется, совершив шаг такого повышенного освящения, заслужить избавления от этих неприятностей. Если получится так, что он в середине осквернился нечистотой мёртвого, и надо начинать всё сначала, то может быть, что он пожалеет, что дал этот обет, и может быть, ему этот обет можно было разрешить, и тогда возможно, что тот корбан, который он приносит в Храм, на самом деле не является обязанностью; тогда это не святое, а будничное, которому нельзя находиться во дворе Храма, то есть, есть опасение, не кормит ли он негодным жертвоприношением? Но в случае этого молодого юноши нет сомнения, что здесь всё в порядке, потому что этот юноша дал обет, увидев, что его хватает за горло его очень сильный враг – его злое начало. И поскольку он решил вступить в войну против этого врага, то он ощущает себя в состоянии «милхэмет мицва», и такой человек не пожалеет о своём решении. В Талмуде обсуждается следующее. Сказал один из мудрецов, что человек, который сидит в состоянии поста, называется святым, а другой сказал, что он называется грешником. И оба аппелируют к примеру назира. Один говорит, что если назир отказался от вина, и называется святым, то тем более это относится к человеку, который лишил себя всего, и он не ест и не пьёт. Другой же говорит, что назир приносит хатат – жертвоприношение за грех, а он себя только вина лишил и уже называется грешником, тогда тем более так называется человек, который себя всего лишил. Откуда взялась идея, что лишать себя чего-то – это грех? Почему назир приносит в итоге всего корбан-хатат? – Это очень большой вопрос. Эта тема очень важная, и её надо будет рассмотреть в следующий раз.
Ответ на вопрос:
Как ведёт себя назир в шабат? – У него нет в шабат никаких больших проблем, потому что он может сделать кидуш на любом напитке, кроме виноградного. Именно так и получается, что здесь не столько забота о том, чтобы он не напился, сколько о том, чтобы он отказал себе в виноградных продуктах.
Ответ на вопрос:
Как этот юноша, который получил одобрение великого цадика, тем не менее должен приносить корбан-хатат? – Надо сказать, что по-простому корбан-хатат не всегда приносится за грех. Мы знаем проблему, когда женщина после родов должна принести корбан-хатат, и спрашивается в чём же её грех? Есть такое объяснение и оно даже считается классическим, что она что-то сгоряча могла сказать в схватках, например, обещать, что она не будет больше рожать. Если говорить о грехе, то тут есть ряд подходов.
В качестве затравки на следующий раз можно сказать следующее. Линия, которую очень чётко прокладывает Рамбам, что Тора очень рекомендует человеку во всём выбирать средний путь. И путь крайнего аскетизма, отказа от удовольствий этого мира, является нежелательным и нерекомендованным, и вообще говоря – грешным! Один из вариантов первого вопроса, который задают человеку, когда он, отслужив в этом мире, является на решающий суд, его спрашивают: «Вот, был такой прекрасный плод, почему ты его не съел?» Если он скажет, что у него были проблемы с пищеварением, то тогда всё в порядке, но если он скажет, что если у меня есть возможность отказать себе, то почему же не отказать? Если он так ответит, то это – грех, потому что Всевышний старался, делал для тебя такой плод, а ты отказался. Если он его не любит, то это совсем другое дело, и он может выбрать другой плод. Но здесь речь идёт об аскетизме, когда человек любит, но отказывает себе. Это допустимо только в качестве временной воспитательной меры. Поэтому бывают случаи, как с этим юношей, когда нужно это для того, чтобы выработать какие-то качества и вернуться на средний путь, тогда это положительный путь, но если это ради того, чтобы себя наказать, то это чистый грех. В любом случае здесь есть сторона греха. Мешех Хохма, например, объясняет, что к назиру есть чисто hалахическая претензия. Каким бы он ни был святым, как бы это ни было хорошо, за время своего назирута он не делал кидуш и hавдалу на полноценном виноградном вине, а если он был на середине Песаха, то он не выпил обязательных четырех бокалов, он не осквернялся по мёртвому и он мог бы похоронить какого-то близкого человека, исполнив важную мицву, но он этого не сделал. И тут есть двойственность: с одной стороны, он свят и он доходит до святости Первосвященника, ему не разрешается даже отца и мать хоронить, что не запрещено обычному коhену. Есть одно исключение, если есть человек, которого некому похоронить, то и Первосвященнику это разрешено, и назир идёт на то, что он заново начнёт свой назирут. С другой стороны, при том, что это такая повышенная святость, в этом есть сторона греха.