К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореКнига Бемидбар Лекци 36.
(18.07.06)Книга Бемидбар. Глава «Шелах» посылка разведчиков.
Мы уже говорили о том, что период между семнадцатым Тамуза и Девятым Ава называется «Между теснин». Поскольку раздел, который мы сегодня начинаем изучать, тематически относится к этому периоду, то сегодня мы целиком посвятим наш разговор этому эпизоду (возможно, будем его обсуждать и в следующий раз). Это тринадцатая глава книги Бемидбар, начало парашат «Шелах». Сказано, что говорил Всевышний Моше так: «Пошли себе мужей, чтобы они обследовали (осмотрели) землю Канаанскую, которую Я даю сынам Израиля; по одному человеку от каждого колена отцов их пусть будет послан, все они пусть будут князьями (главами колен)». Дальше говорится, что послал их Моше из пустыни Паран по слову Всевышнего; все они мужи – главы сынов Израиля. И вот их имена. Мы не будем сейчас читать их имена, потому что обсуждать их на простом уровне нет большого смысла, обсуждать мидраш – это не тот уровень, на котором мы изучаем текст. Мы стараемся в основном понять основной, базовый уровень смысла. В следующих стихах, кончая пятнадцатым, перечисляются имена всех двенадцати глав колен. Следует заметить, что этот список абсолютно отличается от имён князей, которые были названы в предыдущие разы, когда перечислялись князья, которые вместе с Моше участвовали в пересчёте населения, князья, которые приносили приношения про вводе в строй Мишкана. Сколько же прошло времени? Мишкан введен в строй в Рош-Ходеш Нисан, в первый месяц, а этих мужей посылают в Рош-ходеш Тамуз, то есть, прошло три месяца (а если считать от пересчёта, который был позже, то ещё меньше). То, что все эти имена другие, имеет одно из двух объяснений. Либо то, что эти мужи из главных, но не самые главные, что логично, и такое объяснение есть у комментаторов пшата. Либо то, что те князья уже погибли или сгорели в одном или другом эпизоде, и теперь на их место поставлены новые. Шестнадцатый стих говорит: «И послал их Моше осмотреть землю Канаанскую. Уже выше было сказано, что Моше послал, но то, что повествование прервано перечислением их имён, требует вернуться к тому, на чём начался перерыв; это называется на языке современных исследователей Танаха как бы «скобками», а поскольку в знаках препинания Танаха нет такого значка, как скобки, то для того, чтобы обозначить, что некоторый отрывок пишется в скобках, повторяется то, что было перед этим отрывком. Такие места уже нам встречались.
И сказал им Моше: «Поднимитесь на юг и взойдите на гору; И осмотрите землю, какова она, и народ, который живёт на ней, силён он или слаб, малочислен или многочислен? И какова земля, на которой он живёт, хороша ли она или плоха? И каковы города, в которых он проживает, живёт ли этот народ в открытых лагерях или в крепостях? И какова земля, тучная она или тощая? Есть ли там деревья или нет? И будьте сильны (наберитесь сил), и возьмите от плодов земли. А эти дни были днями созревания винограда. Мы видим, что Моше даёт подробное поручение, что именно нужно посмотреть и сделать. Три раза говорится, что нужно посмотреть, какова земля. Итак, получили они это задание. Была ли вся эта подробная картина в самом поручении от Всевышнего, или Моше даёт подробные инструкции по своему пониманию, это не ясно.
Двадцать первый стих говорит, что поднялись они, и обследовали землю от пустыни Цин и до «Рехов лево Хамат». Пустыня Цин лежит на южной оконечности канаанской земли, примерно, это то место, от которого они отправляются, но нет точного понимания, как соотносятся между собой разные географические названия откуда они отправляются. Возможно, что пустыня Цин – это часть той пустыни, где они сейчас находятся, или она соседняя с ней. Во всяком случае, они отправляются от южной оконечности, проходят до крайнего севера, где находится это место, которое называется «Рехов лево Хамат». Дальше говорится: «И поднялись они в Негев, и дошёл до Хеврона». Кто дошёл до Хеврона? По пшату, наверное надо понимать, что все они дошли. Почему же пишется «дошёл»? Очевидно, что это кто-то более основной. Мидраш, который приводит Раши, говорит, что в Хеврон пошёл только один Калев для того, чтобы поклониться там могилам Праотцов и чтобы от них получить силы не поддаться сговору остальных участников этой миссии. Дальше говорится, что там (в Хевроне) Ахиман, Шейшай и Талмай, дети Анака, великана. И сказано: «Цион построен на семь лет прежде Цоана Египетского». Зачем сообщается такая подробность, сказать трудно. Есть такие более или менее исторические свидетельства, что Цоан Египетский был какой-то город столичного типа, хотя точно нельзя сказать, был ли он столицей Египта или нет. Он находился в дельте Нила на севере Египта и согласно мидрашу он был процветающим городом, гордостью Египта. То, что Хеврон построен на семь лет раньше, митдраш не готов почему-то понимать буквально и говорит, как же это может быть, чтобы отец, их предок построил город младшему сыну раньше, чем старшему. Поэтому мидраш считает, что речь идёт не о хронологии, а о том, что самый «плохонький» город Хеврон, который служил местом погребения, был гораздо лучше,чем самый процветающий город Египта. Дальше говорится, что дошли они до долины Эшкол, и срезали там виноградную лозу с одной гроздью винограда, и несли её на шесте по двое. И взяли ещё из плодов граната и инжира.
Ответ на вопрос:
Что такое «дети великана»? – Это понимается так, что там в древние времена жил очень рослый народ. Насколько они были «великанских» размеров, мы этого не знаем. Это понимается в буквальном смысле, что физически они были несравненно выше и крупнее, чем нормальные люди. Трудно сказать, что они были родственниками Гальята, потому что они погибли задолго до того, как он появился на свет. Очевидно, они были во времена, близкие к Потопу. От допотопных времён, согласно мидрашу, сохранился один великан – Ог, который вплоть до выхода евреев из Египта царствовал к востоку от Йордана. А про этих великанов трудно сказать точно, но если они не остались от времени до Потопа, то они появились после него, то есть, это было примерно три с половиной - четыре тысячи лет назад. Другие источники, в том числе Шумерские сказания, сообщающие о великанах, трудно использовать, потому что сравнивать разные хронологии невозможно, поскольку нет никакой возможности оценить точность их датировки, и когда какая-нибудь индийская система даёт, например, миллионы лет, то её не с чем сравнивать. Шумерские сказания, наверное, основаны на каких-то общечеловеческих преданиях, которые ходили во всём этом регионе, однако, про их датировку мы ничего не можем сказать. Во всяком случае ясно, грубо говоря, что Потоп был четыре тысячи лет назад, и поэтому всё, что было до этого, если понимать эту дату буквально, не подлежит никакой разумной оценке. Согласно традиции после Потопа остался Ноах с семейством и согласно устной традиции остался этот великан Ог. Все остальные как-будто бы погибли. Полагают, что в ковчеге Ог не был, но согласно мидрашу он как-то прицепился к нему и перекантовался снаружи.
То, что они эту одну виноградную гроздь несли на шесте вдвоём, указывет на какие-то несуразно огромные размеры плодов. Что это за гроздь, которую на шесте несут двое мужчин? Мидраш изображает это ещё ярче, и говорит, зачем Тора говорит, что несли на шесте двое, ведь и так ясно, что шест надо нести вдвоём? И мидраш понимает так, что было два шеста и с каждой стороны – двое, итого, восемь дюжих мужей несли одну виноградную гроздь; и все нужды в вине на протяжении сорока лет удовлетворялись из этой одной грозди. Это место назвали Долина Эшкол, по поводу этой грозди, которую срезали там сыны Израиля. Как обычно бывает в Танахе, когда говорится, что «это место назвал», то не пишется кто назвал. Это бывает очень часто. Однако, здесь ведь ещё раньше говорится, что это долина Эшкол? По этому поводу может быть два предположения. Либо, как бывает нередко в Торе, место называется тем именем, которое ему дадут позднее, как правило в связи с эпизодом, который будет описан, как в этом случае. Либо тут есть интересная игра, когда в начале «эшкол» пишется без «вава», и тогда это называлось по имени одного из эморейских князей, союзников Авраама, а теперь назвали Эшкол с «вавом» по имени этой грозди.
Возвращение разведчиков. Их «отчёт».
Разведчики вернулись из обхода этой земли по истечении сорока дней. Говорится в двадцать шестом стихе раздела «Шелах»: «Они пошли, и пришли к Моше и к Аарону, и ко всей общине сынов Израиля в пустыню Паран, в Кадэш». Как соотносятся между собой Кадэш и Паран? Из того, как написано, уже ясно, что Кадэш – это некоторое место, которое находится в пустыне Паран. По общепринятому мнению Паран – это довольно большой участок пустыни к югу от канаанской земли. Пустыня Цин то ли входит туда же, то ли это синоним пустыни Паран, то ли это пустыня, соседняя с ней. Дальше сказано: «И принесли они донесение им и всей общине, и показали им плоды земли. И рассказали им, и сказали: «Пришли мы в землю, в которую ты нас послал, и она действительно течёт молоком и мёдом, и вот её плоды. Но всё равно дерзок народ, который живёт в этой земле, и города укреплённые большие очень; и также порождение великанов видели мы там. Амалек проживает в земле Негева; Хитиец, Йевусей и Эмореец проживают в горах; кананеец проживает у моря и у Йордана». Это – первая часть их донесения, которая, если сравнить её с поручением, уже выражает определённую тенденциозность в подходе этих посланцев.Моше даёт им подробное поручение, что надо посмотреть, и в конце говорит взять плодов. А они начинают с того, что показывают плоды.. Они дают очень хорошую характеристику земли, а затем следует очень длинное «но». Некоторые комментаторы, особенно современные, хотя и трудно сказать, на чём они основываются, но они считают, что до самого последнего момента эти «разведчики», как принято называть их в нашей традиции, в смятении чувств не знают с чего начать, и поэтому, не находя слов, показывают плоды. Однако, в том стиле, как это здесь описано, не видно никакого особенного смятения., скорее здесь виден продуманный план: они сначала говорят всё, что можно или хочется сказать положительного, а потом начинается «но». И это очень заметно. Во-первых, плоды очень хорошие, но они на самом деле патологически хорошие. Как эти плоды патологические, так и земля. Им было велено посмотреть, какие там люди: большие или маленькие; многочисленные или малочисленные? А они эту характеристику вообще не рассматривают. Они говорят: «Люди там дерзкие». То есть, что они обладают смелостью, натиском и пр. Они очень подробно перечисляют все канаанские народы, которые живут по всей периферии так, что там не прорвешься: с какой стороны ни сунься – там очень сильный противник. Таким образом, помимо того, что там и народ такой дерзкий, и города укреплённые, они начинают с Амалека. Почему же с Амалека? – Потому что он был первый, который пришёл с войной на них, усталых и измученных, поэтому они с ним были несколько «знакомы». Когда Калев увидел такой поворот событий, то он решает повернуть разговор в другую сторону. В стихе тридцатом сказано: «И заставил Калев народ обратиться к Моше». То есть, он обратил внимание народа на Моше, и сказал: «Мы непременно войдём в землю и овладеем ею, потому что мы безусловно, наверняка, сможем одолеть её!». Речь идёт здесь именно об овладении; употреблённое здесь слово «йарашну» может иметь отношение к наследованию, но имеется в виду, что мы вступим во владение этой землёй. Конечно, можно было бы сказать, что Всевышний даёт нам эту землю во владение, и мы будем передавать её, как наследство, но здесь это означает именно то, что мы «овладеем этой землей». Почему Калев говорит, что он обратил народ к Моше? Где здесь связь? Никто про Моше ничего не говорил. Роль Моше в этом эпизоде как бы совершенно скрыта. Он скорее тут выступает, как статист. Они пришли к нему, они говорят, им отвечает Калев. По поводу того, что «он обратил народ к Моше», мидраш объясняет таким образом, что когда они говорят, что перед нами немыслимое предприятие, что овладеть этой землей невозможно, Калев предпринимает такой интересный демарш. Он говорит: «Разве только это сделал нам сын Амрама?». Мы знаем, что в традиции той эпохи, когда человека называли не по имени, а только по отчеству, это было признаком пренебрежительного отношения, то есть, что сам по себе этот человек ничего собой не представляет, а просто он незначительный сын значительного отца. Многие подумали, что он сейчас будет говорить нехорошее про Моше. А он говорит: «Он нам рассёк море, он нам дал ман, он нам пригнал перепелов и т.д. Раз он нас ведёт на это дело, то как мы можем сомневаться – обязательно сможем овладеть землей. Мидраш сшивает это, хотя мы не видим в том, что сказали до этого разведчики, каких либо слов против Моше. В некотором смысле наоборот, если предположить, что народ знает содержание пророчества, которое было не так давно, пророчество Элдада и Мейдада о том, что Моше не войдёт в землю, а Йеhошуа введёт, то это очень многое может объяснить в состоянии поведения народа. То есть, если разведчики хотят удержать народ здесь в пустыне, то они скорее за Моше и против того, чтобы уходить и оставлять его умирать здесь. Таким образом, проблема сказанного, что Калев заставил народ обратиться к Моше, остаётся не очень сглаженной.
Тридцать первый стих говорит, что мужи, которые поднимались вместе с ним (с Калевом), сказали: «Мы не сможем подняться к этому народу, потому что он сильнее, чем мы». Эта фраза первая в их разговорах уже существенно криминальная. Во-первых, по стилю, по интонации: «Не сможем мы подняться» эта фраза очень напоминает эпизод, когда сын Шауля Йонатан с одним оруженосцем планировал дерзкое нападение на филистимлян, и он своему оруженосцу говорил так: «Окрикни, если они скажут: «Стойте там, мы к вам прийдём», потому что это значит, что дело плохо и надо остерегаться, а если они скажут: «Поднимайтесь к нам», значит они трусы и мы их легко одолеем». То есть, «Мы не сможем подняться» –это выражение малодушия, независимо от того, какова объективная ситуация. Когда они говрят «он ( они имеют в виду тот народ) сильнее, чем мы», мидраш говорит, что это слово «мимену» можно читать и как «чем мы» и как «чем Он». То есть, нам Всевышний обещал, что Он нам даёт эту землю, но Он ошибся, они слишком сильны, и на самом деле Всевышний не сможет справиться с тем, что Он обещал. Это и есть крамольное содержание этой фразы. Не зависимо от того, принимаем ли мы мидраш, но на самом деле, если они говорят, что он сильнее, чем мы, которым обещано, что нам эту землю дадут, то это значит, что они говорят, что нельзя полагаться на обещание Всевышнего по самому простому смыслу. В стихе тридцать втором сказано: «И оговорили, наговорили, на ту землю, которую они осматривали, исследовали, и сынам Израиля сказали так: «Земля, по которой мы прошли, чтобы осмотреть её, эта земля, глотающая своих обитателей; и весь народ, который мы видели посреди неё, – это люди крупные. Здесь как бы одно не лепится с другим: с одной стороны земля глотает, а с другой стороны, весь народ люди крупные.
Ответ на вопрос:
Может ли понимать так, что «люди крупные» –это могут быть люди «хорошего качества»? – Это зависит от уровня, на котором мы хотим толковать этот текст. Если говорить по простому смыслу, то то, как здесь говорится, можно понимать, как «люди больших размеров». Это самый прямой и простой уровень понимания. Естественно, что в общеупотребимом переносном смысле это люди высоких нравственных качеств, высоко моральные люди. Бог сказал Аврааму, что вам сейчас нельзя дать эту землю потому, что ещё не исполнился грех эморейцев, а теперь получается, что он исполнился? Однако, это не совсем так. Разведчики рассказывают, что всюду, куда они приходили, люди занимались однотипным делом: они хоронили тех, кто умер там. То есть, людей не бросают в какую-то яму, а по-человечески хоронят со всем достоинством, что говорит о их высоких нравственных принципах, поэтому то, что сказано «аншей мидот», может обозначать, как размер физический, так и нравственное свойство. Мало того, есть ещё третье понимание, правда, довольно редкое, что это люди «мер и весов», то есть, торговые люди, и у них сильные международные связи. И поэтому с этим людьми не стоит вступать в конфликт, поскольку что решат «в ООН» ещё не известно. Конечно, ООН надо понимать в шуточном смысле, но относительно международных связей можно понять буквально. По поводу разведчиков Бог говорит так: «Какие же это люди, эти разведчики? Ведь Я делал так, чтобы на них не обращали внимания, и давал местным жителям лёгкое занятие, чтобы они кого-нибудь хоронили, и на них не обращали внимания. А они это толкуют в таком смысле, что земля глотает своих обитателей». Как совместить то, что люди крупные и рослые, а земля «глотает»: ведь если бы она глотала с такой скоростью, то как же может остаться хоть какая-нибудь популяция? Конечно, можно сказать, что выживает сильнейший, а не очень сильных она заглатывает. С такой логикой разведчики как бы и говорят, что у нас нет никаких шансов, и нас она проглотит сразу. Кроме того, есть совсем далёкий от пшата смысл, что эта земля непростая, и её надо остерегаться, потому что она глотает всех, кто сидит на этой земле, то есть, она не терпит инертности; земля на которой нельзя сидеть, потому что материальность вас заглотит с потрохами. Это земля, в которой вы обязаны всё время подниматься, и тогда она даёт для этого опору. Если в других землях человек может более или менее перекантоваться, оставаясь примерно на одном и том же уровне, то в этой земле это не получится; эта земля очень требовательная.
В тридцать третьем стихе разведчики продолжают свои наговоры. Они говорят: «И там мы видели исполинов, сынов Анака, и так же, как в собственных глазах мы выглядели, как кузнечики, такими же мы были в их глазах». На этом кончается «отчёт» этих разведчиков. Следует заметить, что ни разу, нигде, на протяжении всей этой главы слово «разведка» не появляется. Хотя в традиции принято называть этот эпизод «историей с мераглим», но этого корня в этой главе мы не видим ни разу. Есть совершенно другой корень «латур», который близок к разведке, но он совсем другой и он обозначает «высматривать, найти хорошее место». Очень может быть, хотя не удалось это увидеть ни у одного комментатора, что это близко к тому, как называется в семитских языках «атар» - «место» (для пользователей интернетом это слово вполне современно). В нашем разделе это слово употребляется много раз (около двенадцати раз). Этот корень отличается от глагола «мерагель» прежде всего знаком, «мерагель» – это нечто «отрицательное», обозначающее «шпионить». Так Йосэф говорит братьям, когда он их обвиняет, он говорит: «Вы шпионы, вы пришли высмотреть срамные места земли». То есть, шпионы высматривают плохое, а «тарим» высматривают хорошее. Так же, как мы читали в предыдущем разделе, когда говорится, что Ковчег движется впереди народа, сказано «латур», то есть высмотреть, найти для них хорошее место для лагеря. Поэтому, можно сказать, что Моше их послал высмотреть хорошее, а они разведали плохое. Это такой принципиальный дисбаланс между тем, что поручено, и тем, что сделано.
Реакция общины.
Глава четырнадцатая начинается с описания поведения всей общины. Сказано: «И возвысила община голос, и подняли вопль и плакал народ в ту ночь. И жаловались на Моше и роптали и на Моше и на Аарона все сыны Израиля, и сказала им вся община: «Лучше бы нам умереть в земле египетской, или в пустыне этой лучше бы нам умереть! И для чего это Всевышний привёл нас в эту землю, чтобы пасть от меча нашим жёнам; и наши дети будут на разграбление. Лучше бы нам вернуться в Египет».
И сказали друг другу: «Давайте поставим себе главу и вернёмся в Египет». И дальше говорится, что упали Моше и Аарон на лица свои перед всем сообществом общины сынов Израиля. А Йеhошуа бен-Нун и
Калев бен-Йефунэ, из осматривавших землю, разорвали свои одежды, и сказали всей общине сынов Израиля так: «Земля, по которой мы прошли, чтобы осмотреть её, земля эта очень, очень хороша. Если хочет нас Всевышний, то приведёт нас в эту землю, и даст её нам, землю, которая течёт молоком и мёдом. Только против Всевышнего не бунтуйте и не бойтесь народа этой земли, потому что они наш хлеб, созданный нам на съедение, отступила их тень от них; Всевышний с нами, не бойтесь их».
И сказала вся община: «Побить их камнями!» И Слава Всевышнего показалась в шатре собрания всем сынам Израиля». Более или менее понятна эта тяжёлая сцена, когда в результате отчёта этих разведчиков вся община приходит в состояние отчаяния: они плачут, появляются разные группы: одни говорят, что лучше бы умереть, а другие говорят, что лучше бы вернуться, третьи переходят к практическим советам: давайте поставим себе главу и вернёмся в Египет. И на речи Йеhошуа и Калева о том, что не бойтесь, Всевышний с нами и т.д, реакция простая и понятная: «побить их камнями». Мы знаем, что этот эпизод более или менее кратко или подробно обсуждается ещё в ряде мест Торы, и упоминается так же в некоторых местах в Пророках, но самое серьёзное пересказывание этого эпизода находится в разделе Дварим, и этот пересказ вызывает большое внимание и озабоченность не только у комментаторов, но и у любого читателя. Моше начинает книгу Дварим, которая всегда читается в шабат, предшествующий девятому Ава. Так это устроено с тех пор, когда во всех общинах принята вавилонская система прочитывать всю Тору за один год, Всегда это подгоняется так, чтобы раздел Дварим читался в субботу, предшествующую Девятому Ава. Для этого есть причина формальная и более глубокая. Мы знаем, что книга Дварим посвящена в основном повторению и проработке законов Торы. Наряду с повторением законов, Моше вспоминает какие-то основные эпизоды в пустыне . Самый первый эпизод из всего, что происходило в пустыне, это именно эпизод с этими разведчиками. Посмотрим, как Моше его пересказывает в книге Дварим.
Ответ на вопрос:
Что означает выражение, что Моше и Аарон «падают на лицо»? – Есть и ещё такие места, где употреблено это выражение, например, в восстании Кораха. Очевидно, когда руководитель становится мишенью для совершенно чудовищных и необоснованных обвинений, и у него нет возможности привести ясное доказательство, чтобы народ разубедить, то он этим отчаянным жестом, обращается ко Всевышнему или просто выражает отчаяние. Йеhошуа и Калев не падают на лицо, возможно, потому что это им «не по рангу», а то, что они разрывают одежду – это признак траура, прилива горя, потому что народ, который стоит на пороге входа в эту землю, вдруг убивает эту возможность собственными руками. Поэтому они разрывают одежду, как по мёртвому.
Итак, в книге Дварим Моше вспоминает этот эпизод. Он говорит (в двенадцатом стихе), что я сказал: «Как же мне одному нести эти тяготы ваши, заботы, ваши распри?» И здесь употреблено слово «эйха»; по этой зацепке мы и читаем «Эйха» Девятого Ава . И были поставлены семьдесят старейшин в помощь ему. Считается, что этот очень разумный и конструктивный шаг – это шаг к дальнейшему падению, потому что не всё равно, разбирает ли тяжбы сам Моше или его помощники. Такая «ось»: Бог говорит Адаму «айеха», когда Адам докатился до того, что спрятался от Бога, и считается, что это то же самое слово «эйха»; Моше, который говорит: «Как я понесу?»; Ишаяhу говорит: «Как же так получилось, что ты сидишь в одиночестве?». Конечно, тут только поверхностно формальное сходство, но на самом деле между тем, что описано в этом эпизоде, и Девятым Ава, есть глубокое сходство, которое мы обсудим позже.
Подробное описание в книге Дварим.
Начиная с девятнадцатого стиха раздела «Дварим», Моше здесь так описывает эти события: «И мы двинулись из Хорева» (это то, что мы недавно обсуждали в разделе «Беhаалотха». Они почти год прожили в Хореве), двинулись из Хорева и прошли всю большую пустыню, пугающую, которую вы видели, через горы Эморийца, как заповедал Всевышний, наш Бог, нам, и дошли до Кадэш-Барнеа». Дальше Моше продолжает: «И я сказал вам : «Вы дошли до горы эморийца, которую Всевышний, наш Бог, даёт нам. Смотри, дал тебе Всевышний, твой Бог, перед тобой эту землю, поднимайся, овладевай, как говорил Всевышний, Бог отцов твоих; не бойся и не страшись. И подошли ко мне вы все, и сказали: «Давай пошлём мужей впереди нас, и пусть они разведают для нас эту землю и принесут нам донесение (слово) по поводу дороги, по которой мы поднимемся в эту землю, и по поводу городов, в которые мы будем входить». И понравилось мне это дело. И я взял из вас двенадцать мужей, по одному из каждого колена». Как мы видим, начало описания этого эпизода ничуть не похоже на то, что мы читали в книге Бемидбар. Там сказаано, что Бог сказал: «пошли себе», а тут говорится, что вы пришли, сказали, что давай пошлём разведчиков, они нам разведают, и мне это понравилось, и я послал. Предположить, что это другой эпизод, невозможно, потому что сказано, что они повернулись и поднялись в гору, и дошли до долины Эшкол, и разведали её, и взяли в руки из плодов земли, и принесли сообщение, и сказали: «Хороша земля, которую Всевышний даёт нам». Если это тот же самый эпизод, то сообщение передано, мягко говоря, кратко и не вполне точно. То, что они дошли до долины Эшкол, и срезали гроздь, нельзя сказать, что это – «вторая серия», где они вели себя по-другому и принесли новую виноградную гроздь. Понятно,что это та же самая миссия, которая описана здесь с какого-то совершенно другого бока. То, что тут появляются подробности, отсутствующие в книге Бемидбар, это было бы не так страшно, потому что есть принцип, что слова Торы, бедные в своём месте, богаты в другом месте, и нам могут сообщать новые подробности. Мудрецы разрешают противоречия таким образом. Народ подошёл к Моше и сказал: «Давай пошлём», и Моше это понравилось (конечно вопрос: почему ему понравилось?). И он доложил «начальству», спросил Бога, как быть, и Всевышний сказал ему: «Пошли себе», то есть, Я тебе не приказываю, на твое усмотрение. Мидраш, конечно, может себе позволить толковать «шлах леха», как «пошли на свое усмотрение». Простой подход требует, чтобы мы однотипные обороты старались понимать в одном смысле. Если «лех леха» – то, что говорится Аврааму, толкуется, как «иди для своей пользы, для твоего будущего», а «ках леха» толкуется, как «возьми для твоего блага», то почему вдруг я должен понимать «шлах леха» не так, что Бог здесь приказывает так же, как в остальных случаях? Такой авторитетный комментатор, как Нацив, говорит, что по пшату «шлах леха» надо понимать, как заповедь, которая дана в положительном и хорошем смысле.
Тут мы оказываемся перед очень глубокой и интересной проблемой. С одной стороны, есть набор мидрашей, которые говорят, что Богу ясно, что народ просит нехорошие вещи, и лучше бы этого изначально не делать, но раз они попросили, то посылай. Дополнительная проблема в том, почему Моше это понравилось? Это очень сложное место, и к нему есть множество подходов. Мы знаем, что когда от болезни есть слишком много лекарств, то это не говорит ни о чём особенно хорошем.
Ответ на вопрос:
Какие расхождения между сказанным в книге Бемидбар и Дварим можно считать принципиальными? – Какие расхождения вы можете считать принципиальными – это ваше читательское право. Вы имеете право ставить восклицательный знак там, где вам кажется, что это его место. Это право читателя. То, что они сказали здесь, что земля очень хороша, мягко говоря, не вполне эквивалентно тому, что они наговорили там. Когда мы дочитаем весь эпизод, то это окажется проблемой, которая решается не так уж сложно.
Эпизод, описанный в Бемидбар, мы не дочитали, потому что мы прочитали реакцию народа, но не прочитали наказания, которое за этим следует, правда оно нам известно. Известно, что эти разведчики были наказаны немедленно, и погибли страшной смертью (их языки распухли, и из них червяки вылезали), а весь народ, всё это поколение, было приговорено не войти в эту землю и вымереть в пустыне. То есть, разведчики свое получили, и когда сейчас Моше накануне входа в землю повторяет эту историю, то ему не интересно ворошить грехи отдельных лиц. Они, конечно, поступили во многом нехорошо, они поступили точно так же, как Адам, который говорит: «Я слушал жену, которую ведь Ты поместил, Ты мне её дал, а она мне дала (яблоко), и я поел». Бог отвечает Адаму: «Я не спрашиваю, кто тебе дал, Я спрашиваю: зачем ты взял?». То есть, кто-то искушает, но у тебя есть своя ответственность. И Моше сейчас интересуется ответственностью народа, а не тех нехороших людей, которые ему сообщили плохие вести. Они сказали, что земля хороша, действительно, сказали это. Они сказали ещё многое другое, но самый важный вопрос – это понять то, как зрелый человек должен воспринимать сообщение. Для чего-то послали эту миссию; что-то захотели услышать от неё новое. И в этом надо разобраться: для чего её хотел послать народ; почему Моше понравилась идея, и он охотно послал; и почему Всевышний сказал «пошли»? То есть, есть три стороны, и это вопрос очень принципиальный. Народ явным образом просит военной разведки: разведать дорогу, города, как мы будем входить. Почему Моше это понравилось? Рамбан и другие, следуя за ним, говорят, что Моше понравилось то, что народ проявляет зрелость. Тора не велит полагаться на чудо, и хотя нам обещено, что Всевышний нас введёт чудесами и «парадным маршем» в эту землю, но не будем полагаться на чудо. При этом, есть ещё такое обстоятельство, что если народ знает, что Моше предстоит не войти с ними в эту землю, то им совершенно не очевидно, что чудеса будут продолжаться после его смерти. Поэтому понять их осторожность очень дегко: Моше нас ведёт с чудесами, но когда он исчезнет, мы не знаем, что будет. Тем более, когда они услышали, что эта земля неприступна, то можно понять, почему они пришли в такое отчаяние: куда же нам идти? Таким образом, понятны соображения народа, учитывая то, что они знают такое важное обстоятельство, и это обстоятельство связано с характером всех этих трёх недель «Между теснин». Как грех золотого тельца прежде всего опирается на то, что народу «показали» похороны Моше на Небесном экране, и они двинулись к начальству, подогретые этим секретным знанием, точно так же из пророчества Элдада и Мейдада они узнали, что Моше не войдёт в землю. А раз это так, то нам нужно готовиться и обеспечить какие-то тылы, а тылов мы не видим, потому что нам об этом сообщили разведчики. Поэтому, казалось бы, что есть вполне серьёзное оправдание поведению народа.
У Рамбана есть обсуждение этого эпизода, довольно неоднозначное. Но в последнем абзаце свого комментария к нкчалу нашего раздела Бемидбар, раздела «Шелах», он приводит интересную параллель с тем, как народ приходит к пророку Шмуэлю, и требует поставить им царя. Шмуэлю это очень обидно, что им погнушались, а Всевышний ему говорит: «они не тобой погнушались, а они Мной погнушались». То есть, Всевышний тоже относится к этому отрицательно, но Он говорит, что раз попросили, то ставь им царя. Получается очень серьёзная аналогия между тем, что там они попросили царя, и это плохо, хотя мы не знаем точно, почему: то ли не так, то ли не тогда, и не надо было просить. Основное мнение, почему это плохо, что они попросили царя не вовремя. Это мнение очень серьёзное, потому что у них было управление «явных чудес» и было не время ставить царя, не нужен им был царь, это было излишеством, но раз попросили, то – ставь. Но там у них были очень серьёзные оправдания, потому что Шмуэль уже «вышел на пенсию». Он поставил своих сыновей, которые нисколько не равны ему, и начинается коррупция, взяточничество. Даже не столь важно, если они не сами берут, а важно то, что сыновья не дотягивали до должного уровня управления. Народ справедливо боялся, что когда Шмуэль умрёт, они останутся с такими «руководителями». Поэтому они и требовали царя. И это плохо потому, что они не полагаются на то, что Всевышний о них позаботится. Вечный вопрос: «я не могу сидеть, сложа руки». Где же та грань между моей обязанностью полагаться на Всевышнего и моей обязанностью «подсуетиться» и сделать то, что в моих силах? И то и другое – обязанность, но вопрос в том, где проходит грань? Между прочим, так объясняют глубокий смысл запрета смешивать мясо с молоком. И то и другое – это отличная и рекомендованная пища. Про молоко нам сказал академик Павлов, что это прекрасная пища, созданная для нас самой природой, а мясо тоже хорошая пища. Однако смешивать их нельзя потому, что это два потивоположных типа человеческого питания. Молоко мы получаем в готовом виде, а мясо требует большой последовательности операций прежде, чем его можно будет употреблять. И то и другое на своём месте хорошо, но только смешивать их нельзя. Поэтому, если ты немножко полагаешься на Всевышнего, и немножко суетишься, то получается запрещённая смесь. Всё это хорошо теоретически, но почти вся мудрость жизни сводится к тому, как практически решать эту проблему. Когда Всевышний сказал: «Я даю вам эту землю», то на это надо было полагаться. Пока евреи говорят, что мы хотим всё-таки дополнительно сделать то, что от нас зависит, то это очень хорошо. Моше, которому не показно пророчески, к чему это ведёт (потому что пророк видит не всё, а только то, что ему показывают, даже такой пророк, как Моше), то он считает, что можно выполнить их требование. Но вопрос в том, как потом они реагируют, когда они слышат, что земля эта неприступна, а Моше потом повторит это, усилив во много раз то, что сказали разведчики. Дело в том, что разведчики не соврали ни в одной конкретной детали. Как скажет Моше: «Города, укреплённые до неба и люди, гораздо сильнее, чем вы, и это всё верно, эта земля на самом деле неприступна. Однако, Всевышний сказал: «Я вам её даю». Поэтому, плач, который подняли евреи является абсолютной несусветной глупостью. Эта глупость даже несравнима с «глупой Эльзой», которая плакала по поводу события, которое не произошло, но в принципе было возможно. Евреи же плачут по поводу события, которое в принципе не может произойти, потому что не может быть так, чтобы Всевышний пообещал и не сделал.
Ответ на вопрос:
Как относится к тому, что Авраам спрашивал: «А как я узнаю?» –
Авраам спросил «Как я узнаю?», и согласно мидрашу был за это наказан: «У тебя есть лёгкое сомнение, знай, что за это твое потомство будет четыреста лет пришельцами». С другой стороны, может быть, Авраам не подвергал сомнению слова Всевышнего, а он не понимал, где тот корень в свойствах народа, который позволит быть достойным этого. То есть, за какую заслугу народ получит эту землю в вечное владение? На это ему говорится, что служба в Храме будет тем якорем, который привяжет.
Исходя их этой параллели между просьбой народа послать разведчиков и просьбой народа к Шмуэлю поставить царя, получается, что есть такие направления закона, которые зависят от выраженной воли, от желания народа. Если мы хотим царя, то закон требует его поставить. Когда они говорят, что не хотят войти в землю, то это – конец, и это поколение в землю не войдёт. Вопрос о полной картине каналов управления народом Израиля – это вопрос очень важный и мы постараемся дойти до этого, когда будем обсуждать соответствующие разделы книги Дварим. Для предварительного завершения нашего обсуждения можно сказать так, что народ показал себя не готовым входить в эту землю. По какой причине они были не готовы? Можно ответить, что это потому, что они ипугались, но это очень широкое понятие, можно испугаться по-разному. Когда они сделали золотого тельца, они тоже испугались. Возвращаясь к теме «Теснин», можно сказать, что общее в этих граничных точках между семнадцатым Тамуза и Девятым Ава (день, когда вернулись разведчики) то, что и там и там народ был в состоянии паники, но паника семнадцатого Тамуза (или шестнадцатого, накануне прихода Моше) – это паника во-первых, была более понятна, потому что они новички в этой пустыне, им «показал» Сатан, как Моше похоронили, и они принимают это за факт. Поэтому в этой истории панику понять можно. Кроме того, увидев золотого тельца, они вспомнили, что это очень высокий уровень Божественного управления, который находится в самых верхах, на него можно надеяться. Это большой грех, который вменяется в вину Йосэфу. Когда он, просидев десять лет в этой яме, попросил египетского сановника заступиться за него. Для такого большого человека, как Йосэф, это был грех того же типа, того же направления, что у народа, понадеяться на быка (бык – это Йосэф). Но этот грех был прощён, потому что они были ещё неопытны и т.д., то есть, были какие-то смягчающие обстоятельства. Теперь же, когда они поверили впечатлению этих разведчиков, ситуация иная. Для чего были посланы разведчики? Для чего Всевышний сказал «шлах леха» в понимании того, что это хорошо? Это хорошо в нескольких смыслах. Во-первых (и возможно Моше именно это имел в виду), если люди пойдут и по-хорошему взглянут на эту землю, и проникнуться к ней тёплыми чувствами, то они вернутся и передадут народу это горячее желание войти в эту землю. В разведке, как таковой, не было реальной нужды. И когда Моше посылает их посмотреть, какова земля, города и т.д., то это всё скорее не для нужд войны, а для того, чтобы составить личное положительное впечатление от этой земли. Как говорит рав Соловейчик, отношение народа Израиля с землёй – это совершенно не объективные политико-экономические отношения; это отношения глубоко личные, интимные. И так же, как мудрецы запретили жениху жениться, ни разу не повидав невесту, точно так же было бы неправильно входить народу слепо в эту землю, не горя желанием войти в неё. Для того, чтобы разжечь такое желание, было правильно от каждого колена послать по серьёзному представителю, поэтому нужда такого личностного характера была. Кроме того, есть глубокая нужда в том, что заранее сообщили разведчики. Раши начинает свой комментарий к Торе с того, что так сказал рабби Ицхак: «зачем Тора начинает с рассказа, она могла начать с заповеди, с того, что этот месяц для вас первый, то есть, Тора – это законы, а рассказы можно поместить в сборник мидрашей». Но Раши отвечает, что это для того, чтобы показать силу Своих дел, показать Своему народу, чтобы дать им наследие. Если другие народы скажут вам: «Вы захватчики, зачем вы захватили землю других народов?», то вы скажете: «Вся земля принадлежит Всевышнему, Он её сотворил, дал, кому хотел, захотел и отнял у них и дал нам». Это вроде бы всё хорошо, но хорошо до тех пор, пока мы, вдруг, не осознаём, что это слишком хорошо. Такой аргумент может привести любой варюга, который скажет, что Богу было угодно, чтобы этот бумажник перекочевал из его кармана в мой. Поэтому, абсолютно необходимым аргументом является то, что ни одному ловкачу или силачу было бы не под силу захватить эту землю, потому что она была неприступна. Поэтому Моше усиливает это свидетельство, и поэтому книга Иеhошуа говорит, что город Йерихо абсолютно неприступен, и он нам отдан абсолютным чудом с Неба для того, чтобы показать, что он нам отдан с Неба, а не просто мы оказались сильнее. В книге Дварим Моше как бы «проходит боком» и совсем не акцентирует внимание на тех извращениях, которые вменяются в вину разведчикам, для того, чтобы показать, что вся вина лежит на народе. Если бы народ не хотел найти зацепку, почему не нужно входить в эту землю, её бы не нашли. Люди испугались, конечно, но мало того, когда говорится «Он дошёл до Хеврона», и он – это Калев, то мидраш говорит, что Калев пошёл поклониться на могилах Праотцов для того, чтобы они дали ему силы не примкнуть к сговору этих разведчиков. Это означает, что впечатление было очень серьёзное, и даже у этих очень сильных людей возникло невыносимое впечатление: куда же мы годимся против всей этой громадины! Раз надо было держаться изо всех сил, значит устоять было очень тяжело, но есть вещи, которые человек видит, и начинает поклоняться силам стихии природы, и есть вещи, которые относятся к личности. Когда моя личность основана на том, что Всевышнему следует доверять, что Он оправдал это доверие на протяжении всей истории от начала египетских казней и до этого момена, Он показал, что на Него следует полагаться прежде всего, тогда, если я начинаю полагаться на случайные впечатления, то значит, что я, как народ, не созрел. Весь период нахождения в пустыне является некоторым «эмбриологическим процессом», когда от зачатия происходит развитие этого народа, который уже как бы родился у Синая, но он ещё находится «под колпаком», он ещё проходит стадии развития. И тот факт, что народ сейчас готов поверить очень сильным эффектам, пересказанными разведчиками: великаны, и города укреплённые, и эта паталогическая гроздь винограда, и хотя всё это верно, но если народ полагается на эти эффекты больше, чем на твёрдое личностное знание, что прежде всего нужно полагаться на Всевышнего, то это значит, что он ещё не дозрел до входа в землю. Поэтому надо понимать, что любое наказание является просто «оставлением на второй год» для того, чтобы человек прошёл нужный этап развития.
Ответ на вопрос:
Возможно ли, что народ боялся того, что с ними случатся всякие беды, котрые их преследовали в пустыне, когда Всевышний их испытывал? – Народ боялся не зря. Вся человеческая жизнь состоит из одних сплошных испытаний. Человек помещён в этот мир для того, чтобы выстоять в испытаниях, потому что без испытаний не бывает живой жизни.