К оглавлению лекций З.Дашевского по Торе

Лекция 16. Недельный раздел Бешалах. (16:22-16:29)

Нарушение Субботы эквивалентно отрицанию Торы. (16:28)
Почему Бог упрекает также и Моше (16:22-16:29)
Материальные и духовные компоненты пищи
Преобразование материального в духовное

Нарушение Субботы эквивалентно отрицанию Торы. (16:28)

Мы уже начали обсуждение раздела, касающегося мана, и говорили о том, что евреи питались маном все 40 лет нахождения их в пустыне. Интересно обсудить теперь следующий вопрос. В 28-ом стихе (16:28) говорится:
"             -    -    '    " -
- "И сказал Господь Моше: доколе будете вы отказываться соблюдать Мои заповеди и Мои учения". Надо отметить, что этот стих важен очень идеологически, потому что отсюда следует принцип, что соблюдение субботы - эквивалентно всем заповедям Торы вместе взятым. Поэтому говорится, что человек, который публично нарушает шаббат, является человеком, начисто отрицающим Тору (всю). Откуда это видно? В приведенном стихе речь идет о том, что евреи нарушили субботу: они вышли в субботу собирать ман, и не нашли его. И именно в ответ на это Всевышний говорит: "Доколе вы будете отказываться соблюдать Мои заповеди!"

Имеется довольно серьезное обсуждение вопроса о том, в чем же именно состояло нарушение, ведь они хоть и пошли собирать ман, но они его не нашли? И кроме того, имеются различные мнения по поводу того, каким видом запрещенной в субботу деятельности является выход для собирания мана. Для примера можно привести несколько экзотическую точку зрения Сфорно. Он говорит, что человек, который собирает ман, делает работу " "- производное от "жатвы". Но здесь есть много возражений, потому что ман не нужно "вырывать", и пр. Имеются и другие варианты объяснений. Проще всего, наверное, понять так, что они выходили за маном не с пустыми руками, а с каким-то сосудом, куда хотели собирать ман. Если они выносили такой сосуд, то это - одна из З9-ти категорий работ, запрещенных в шаббат, а именно - работа "выноса", поскольку они собирали в пустыне, которая являлась " - " - "местом общего пользования", а каждый выходил из своего шатра, который был " - " - "местом единоличного пользования". Эта работа является последней - З9-ой, в списке категорий работ, запрещенных в субботу.

Как бы там ни было, мы видим, что евреи здесь провинились в том, что они вышли собирать, и тем нарушили Субботу. Почему же они такие глупые, и не поверили Моше, который им сказал, что в субботу не будет мана, а они все-таки пошли проверять? Правда, вышла только часть народа, потому что сказано:
"       " - "вышли из народа..." Простое объяснение, почему же они все-таки вышли, дается такое. Они верили в то, что в шаббат, действительно, не будет выпадать ман, но они решили так, что поскольку тот ман, который они собрали вчера, не испортился, в отличие от предыдущих дней, то может быть, что и тот ман, который остался в пустыне, - тоже не испортился, и можно его собрать. Однако все, что оставалось в пустыне - растаяло.

Ответ на вопрос: Есть и такой вариант объяснения, что им не хватало. Почему же им могло не хватать? Мы говорили уже о том, что двойная доза мана, которая выпадала накануне шаббата, называется: ("мишенэ")    " - "двойной", а не просто "    ". Есть такой драш относительно "    ", который говорит, что этот субботний ман отличался не только количеством, но и качеством: он имел другой вкус и запах, и имел приятный аромат. В результате, когда в первую трапезу, вечером, они сели есть, то они съели гораздо больше, чем треть всего субботнего запаса. Поэтому они испугались, что у них на хватает на две оставшиеся сеуды, и пошли немножко "дособрать". Такой вариант - несколько экзотичный.

Почему Бог упрекает также и Моше (16:22-16:29)

Раши комментирует этот стих: "До каких пор вы будете..." таким образом, что этот вопрос Всевышнего адресован так же и Моше. Поскольку сказано: "вы будете", то отсюда следует, что Моше не исключен из этого упрека, и к нему тоже относится вопрос Всевышнего: "До каких пор вы будете отказываться соблюдать Мои заповеди?" В чем же здесь провинился Моше? Гемара, которую кратко цитирует Раши, по этому поводу говорит: "Вместе с сорняками иногда страдает и капуста". То есть, когда выпалывают сорняки, то может попасть и капуста, которая виновата только тем, что находится среди сорняков. Здесь проявляется правило: "горе злодею - и горе его соседу". Если посмотреть 22-ой стих, то там сказано так: "И было, в шестой день собрали двойной хлеб, два омэра на каждого; и пришли все князья Собрания и сообщили Моше". Не ясно, что же они сообщили? Ничего же не произошло такого, о чем бы Моше не знал, что так должно быть. И Раши здесь говорит, что эту фразу: "       " - "они собрали двойной хлеб" можно объяснить таким образом, что когда они измерили то, что они собрали и принесли в свои шатры, то обнаружилось, что там - двойная доза, по два омэра на каждого. И мидраш поэтому-то и говорит, что это - "    " (от - "мешунэ" - странный). Да, но почему же они удивились? Разве Моше их не предупреждал, что будет мана больше? И получается так, что, по-видимому, он их не предупредил. Раши говорит, что "сообщили Моше" - означает, что у Моше спросили, что это за особенный день, когда мана в два раза больше? Отсюда мы можем полагать, что до этих пор Моше не сообщил им законов шаббата, в такой мере, в какой он получил их от Всевышнего. Ему было заповедано сказать, что в шестой день они должны все приготовить к шаббату и т.д., а он им не сообщил этой параши (раздела) до тех пор, пока они его не спросили. И тогда Моше сказал:
- "       " - "вот об этом-то как раз и говорил Всевышний, и мне было заповедано сказать вам". Поэтому, как пишет Раши, его наказало Писание, а именно ему было сказано: "Доколе будете вы отказываться..."

Таким образом, имеется один из ярких примеров того, как "у одного и того же памятника две шапочки". То есть - у нас имеется слишком много объяснений, с которыми надо разобраться. Раши пишет, что Моше провинился, и не сообщил им вовремя законов шаббата, и поэтому он заслужил упрек вместе со всеми. Но в комментарии к тому месту, где Моше этот упрек получает, Раши пишет, что мол "раз вокруг тебя все такие плохие, то и тебе тоже достанется". И тут получается, что Моше вроде бы ничего плохого не сделал. Таким образом, проблема более-менее вырисовывается. Во-первых, почему Раши говорит здесь одно, а там - другое? И, во-вторых, если Моше виноват, то в чем же заключается его вина? Если он должен был сообщить сразу, то, конечно, нехорошо, что он этого не сделал, но тогда спрашивается, почему он этого не сделал? Как правило, Моше всегда был очень исполнителен.

Почему Раши дает противоречивые объяснения? Обычно, когда человек приводит два совершенно разных повода для объяснения одного явления, то это признак того, что ни один из них не является решающим. Если взять второе объяснение Раши, по которому Моше ни в чем больше не виноват, кроме того, что он завязан с этим народом, то это - хорошо. Если же взять первое объяснение Раши, то Моше - виноват в том, что он не сообщил. Тогда возникают два вопроса: в чем эта вина, и почему Моше сам не сообразил исполнить это поручение вовремя?

Ответ на вопрос: Действительно, по Торе получается, что Моше с народом разговаривал дважды: когда они сообщили, что в шестой день собрали вдвое больше (16:22), и второй раз - в шаббат, когда Моше сказал им о законах Субботы, и о том, что в Субботу они не найдут ман (16:25). На самом деле, вполне возможно, что Моше не сказал им все сразу не по злому умыслу и не по забывчивости, а потому что он хотел, чтобы все было вовремя, и чтобы евреи сами все увидели. Когда человеку подсказывают разгадку "детективной истории", то ему тем самым оказывают сомнительную услугу. Интересно так же, что Моше никогда не приводится этот поступок, как заслуживающий наказания.

Из того факта, что Раши в самом месте этого упрека не вспоминает того, что он пишет за несколько стихов до этого, уже следует, что промашка Моше (если она была) - чрезвычайно слабая. Тем не менее, из того, что написано в комментарии к 22-ому стиху, она ему все-таки "поставлена в строку". Итак, в чем же его вина?

Ответ на вопрос: не стоит, наверное, навешивать на Моше "лишние неприятности", в том числе то, что он мог не поверить или недостаточно поверить в народ Израиля, и поэтому - слишком их усердно поучал. Наоборот, как мы поймем позже, из этого имеется возможность увидеть излишне высокую оценку народа Израиля со стороны Моше. В природе человека лежит - "показать" (лучше один раз показать, чем 10 раз рассказать), преподнести "сюрприз", чтобы люди увидели. Пусть человек убедится сам в том, что происходит.

Можно привести в защиту Моше один очень простой аргумент. В самом начале 16-ой главы (16:4) говорится так.
" -                -    '    " -
и это и есть начало того пророчества, которое дается Моше относительно мана: "Вот Я буду вам посылать хлеб с Неба". Обычно, когда Моше получает какой-нибудь очередной раздел Торы для передачи народу, то вводится этот раздел оборотом: "
   -      
" - "и сказал Всевышний Моше сказать". Здесь же не сказано "сказать", а просто Всевышний что-то сообщает Моше, как можно полагать, просто "для сведения". Поэтому не понятно, почему Раши в комментарии к 22-ому стиху пишет, что Моше не передал того, что он "должен был сказать"?. Этого не видно из текста. Слова Раши можно истолковать единственным образом так, что Моше должен был сообразить, что это следует передать. И тогда более менее все сходится. Подтверждение этому мы видим в том, что упрек Моше - очень не явный (слабый). Он не получает за это никакого наказания. Можно считать так, что Моше как бы говорится: "За то, что ты, Моше, не передал им сразу законы Шаббата вместе с законами мана, - за это ты получаешь упрек в "списке" со всеми".

Ответ на вопрос: Можно ли найти аналогию в этом событии с историей со скалой? Имеется между ними существенная разница. Скала, к которой Моше должен был обратиться со словами (а не ударять по ней), была в самом конце хождения евреев по пустыне. Надо сказать, что в самом этом действии "ударить по скале" - нет ничего плохого, и это демонстрирует очень важные вещи. Мы знаем, что Моше один раз это было велено сделать в начале странствий по пустыне. Важно то, что второй раз эпизод со скалой происходил уже в конце 40-а лет, когда нужен был уже урок следующему поколению: вот, скала бессловесная слушается, а вы - не можете послушаться слов! Вряд ли можно принять, что Моше в этом эпизоде с маном и шаббатом тоже "принижает" возможности народа (как в случае со скалой, по которой он ударил) тем, что растолковывает им слишком много. Было бы, конечно, очень интересно обсудить все промашки Моше (а их было не много), и рассмотреть их все, как сходящиеся к чему-то одному.

Ответ на вопрос: Можно ли рассматривать то, что Моше включается в упрек, сделанный всему народу, как пример коллективной ответственности евреев? Надо сказать, что коллективная ответственность у нас, действительно, есть, и - на протяжении всей истории, но только, начиная с некоторого момента. И рассматриваемый эпизод - это не тот момент. Заведомо не было коллективной ответственности до Синая. На Синае она возникла в принципе, но в полную силу она вступила только тогда, когда евреи вошли в Эрэц Исраэль. В том, что Раши говорит, что Моше здесь досталось наряду со всеми, можно может быть увидеть и этот аспект (коллективной ответственности). Но то, что говорится в Талмуде, что заодно с сорняками достается и капусте, - это мысль более широкая и относится она не только к еврейскому народу. Просто: "горе злодею - и горе его соседу".

Ответ на вопрос: "Видение" на самом деле - не такое хорошее восприятие, как "слушание", но тем не менее, в Торе немало мест, где говорится: "увидьте, посмотрите!" И в этом есть заповедь - "увидеть". Пока человек не увидел, он не является свидетелем, поэтому без видения ничего не может быть. Когда евреи стоят у моря, Моше говорит (14:1З): "Не бойтесь, встаньте и увидьте спасение Всевышнего, которое Он сделает вам сегодня". То есть, здесь как раз есть инструкция: "увидьте".

Ответ на вопрос: В книге Дварим имеется глава "Реэ" ( ), где речь идет о "взгляде разума", потому что такие слова, как: "смотри Я поместил перед тобой сегодня жизнь или смерть...", - этого глазом не увидишь, и требуется особый взгляд. Но в том случае, когда Моше говорит: "увидьте спасение", то это вполне относится к тому, что видно глазом. Когда евреи стояли на берегу и не видели египтян, то они говорили: "так же, как мы выходим здесь, они выходят там, и сейчас опять за нами погонятся". И тогда море выплеснуло их и - "увидел Исраэль египтян мертвыми на берегу моря". Если бы евреи их не увидели, они бы не поверили в спасение. То есть, здесь это "видение", безусловно, включает то, что они "физически" увидели. Обычно, конечно, все не сводится к физическому видению, но оно обязательно включается. Кроме того, Тора сама называется Свидетельством, и законы Торы основаны главным образом на системе Свидетельства. Например, человек, видевший молодой месяц, обязан прийти в Бейт-Дин и свидетельствовать об этом. Нельзя утверждать, что сначала надо услышать инструкцию, что именно надо видеть, а потом - на это обращать внимание, и именно это - увидеть, потому что для понимания инструкции, прежде всего, нужен именно жизненный опыт. И жизненный опыт - предшествует изучению и исполнению законов Торы.

Ответ на вопрос: Конечно, имеется некоторая опасность простого видения (созерцания), и поэтому специально и обращается внимание на то, когда человеку следует "посмотреть", чтобы извлечь урок из этого, и "переварить" то, что он видит. "Опасность зрения" особенно подчеркивается цитатой Мишны из трактата "Авот", с которой начинается "Арбаа Турим" (книги, из комментария к которой возник " - "): "Будь дерзким, как леопард; смелым, как лев; легким, как орел; и беги, как олень, выполнять Служение Всевышнему". Тут слишком много параллелей: "легкий, как орел", так зачем же тогда - бегать, как олень? Мудрецы дают такой ответ, что "легкий, как орел", - это нужно для того, чтобы отвести взгляд от того, на что не нужно смотреть.

В случае с Моше, когда он хочет дать возможность людям самим увидеть, имеется в виду не только физическое видение. Увидеть - это значит убедиться всеми своими органами чувств. В данном случае Моше хотел, чтобы евреи увидели, какой имеется резкий контраст между шаббатом и буднями. Мудрецы объясняют, что Моше здесь был не вполне прав. Его промашка состояла в том, что надо было сказать сразу, одновременно с рассказом о том, что будет падать ман, и - о шаббате, а он этого не сделал. То есть, Моше был не прав в том, что он хотел здесь "преподнести сюрприз".

Ответ на вопрос: Сколько раз Господь говорил прямо с народом? Бывало такое, обычно, когда они его очень злили. Обычно, Он как бы обращается к Моше при всем народе, и адресуется к ним ко всем. Конечно, это не то же самое, как тот громоподобный Голос, который они слышали у Синая, но, тем не менее, они слышат этот разговор Всевышнего с Моше, и гора Синай - это не единственный случай обращения Господа к народу.

Ответ на вопрос: Моше не наказывают за его промашку, а он получает только упрек. Откуда Раши взял, что упрек имел под собой именно промашку Моше, а не был упреком всему народу и в том числе - и Моше, как его руководителю? Надо иметь в виду то, что все доводы, на которых основывается Раши, всегда имеют под собой твердые основания, и прежде всего - Устную Тору. Если бы Раши приводил только свои собственные соображения, даже основанные на каких-то логических доводах, то он обязательно сказал бы: "я думаю" или "мне кажется". Если же он этого не говорит, то это значит, что он приводит слова Устной Торы. Если бы это придумал кто-то из поколения его учителей, - он бы сослался на него. Если это было после Талмуда, то он говорит, от кого идет эта точка зрения. Раши никогда не приводит точку зрения безымянно, если это не есть часть устной традиции. Соседство стиха 29-го, идущего сразу за упреком Господа, предполагает наличие связи между этими стихами. Сказано (16:29): "Смотрите, ведь Я дал вам субботу, и поэтому в день 6-ой Я даю хлеб на 2 дня. Никто не выходите со своего места в седьмой день".

Возникает некая редакционная трудность при чтении Раши, почему он здесь приводит только общую сентенцию о том, что "плохо, когда твои соседи себя плохо ведут", а в другом месте он говорит, что под этим скрывается нечто, в чем сам Моше виноват. Каков же ответ? Мы уже разобрали почти все, что требуется для формулировки объяснения.

Материальные и духовные компоненты пищи

Мы знаем, что ман дан за заслуги Моше. Мы знаем, что ман называется: "    "- "хлеб могучих" или, как говорит мидраш:"
      ", то есть - хлеб, который непосредственно впитывается в члены тела так, что не остается никакого остатка и никаких отбросов. Таким образом, с одной стороны, ман - пища для ангелов, которые не нуждаются в материальной пище, а с другой стороны, ман - совершенно не годится для человека, которому обязательно нужна материальная пища. Уже говорилось о том, что чисто материальной пищей питаются животные, а чисто духовной пищей питаются ангелы, а человек, будучи соединением и того и другого, не может жить, если отсутствует хотя бы один компонент. Ему нужна материальная пища, насыщенная духовной. В этом и заключается простой смысл стиха Торы:
"          " - "Не хлебом единым" (жив человек). Человек не может жить только материальной пищей, ему нужно что-то, что вышло из Уст Всевышнего, и насытило бы его пищей духовной.

Мы знаем, что когда к Аврааму пришли в гости ангелы, они у него "ели". Талмуд это обсуждает: один говорит, что они ели по-настоящему, другой говорит, что они делали вид, что ели, а на самом деле они сжигали пищу дыханием своих уст. На самом деле, не так тут важны технические детали, и хоть казалось бы, что они не ели эту не нужную им материю, важно здесь то, что в конце концов они ели по-настоящему. Они ели в том смысле, что они насыщались тем, чем их угощал Авраам. Поскольку эта пища была насыщена всеми заповедями, которые выполнял Авраам, приготавливая ее, то в ней было полно ангельских "витаминов", и мало того, она содержала такое лакомство, которое они никогда не пробовали. Она была насыщена гостеприимством Авраама. Это было ангелам неведомо, потому что они не понимают, что такое гостеприимство. Каждый ангел самодостаточен, и поэтому ангелу очень трудно объяснить, что кто-то в ком-то нуждается. Угощаясь у Авраама, они лакомятся чем-то, чего они никогда не пробовали. И отсюда надо понять, что хотя мы и знаем, что ман дан за заслуги Моше, но имеется более нетривиальная вещь, а именно, что ман дан также за заслугу Авраама. Это впрямую сказано в Талмуде: "За все то, что делал Авраам, принимая этих трех путников (он не знал тогда, что это ангелы), его потомки получили награду. Причем, то что Авраам делал собственноручно, - то и они получали собственноручно, а то, что он делал через посланца, то и они получали через посланца. Так, хлеб, который Авраам хотел принести сам, Всевышний посыпает евреям Сам с Неба за заслугу Авраама. А поскольку про воду Авраам сказал: "Я распоряжусь принести немного воды", то поэтому воду послан добывать Моше.

Ответ на вопрос: Хлеб, конечно, делала Сара. Хлеб вообще не появился на столе, потому что к Саре явилась молодость, и она перешла в состояние ниды, и поэтому Авраам не хотел подавать хлеб на стол из-за состояния нечистоты. Но хотел он его принести собственноручно, и поэтому заслуга его сохранилась. Он сказал: "Я принесу хлеба, и вы подкрепитесь, я прикажу принести немного воды". Главное то, что он хотел принести хлеб.

Заслуга Авраама состояла в его потрясающем гостеприимстве. Благодаря этому материальная пища превращалась целиком в духовную, пригодную для ангелов. В награду за это его потомки получают чисто духовную пищу, которая в честь Авраама превращается в материальную, пригодную для человека.

Преобразование материального в духовное

Мы знаем, что когда Моше поднялся получать Тору, и ангелы роптали по поводу того, как можно Тору давать человеку, то Всевышний (по одному из мидрашей) сделал Моше совершенно похожим на Авраама, и упрекнул ангелов: как же вам не стыдно! Вы же у него ели в гостях, а теперь не хотите дать ему Тору! И ангелы тут же притихли и прекратили возражать. В чем же здесь дело? Как же могли ангелы, не хотевшие отдавать самую драгоценную вещь - Святую Тору, вдруг согласиться, сказав, что если они ели у него в гостях, то пусть он берет. Дело в том, что когда ангелы видят, что это - тот самый человек, который способен материальное превращать в духовное, то они говорят, что Тора - для него, потому что Тора предназначена специально для того, чтобы материальное превращать в духовное. Ангелы этого делать не могут, потому что они уже духовные.

Мы уже говорили о том, что между тремя вещами: Моше, ман и шаббат, - существует некое, очень глубокое соответствие. Соответствие это состоит, во-первых, в том, что ни одна из них не определяется никаким положительным именем, и этим может считаться похожей на Творца. "Моше" - от образа "вытаскивать из воды", а вода здесь олицетворяет материю, а Моше - тот, кто "вытаскивает" из "материального". Шаббат - это отрицание, когда не делается " " (определенные работы). И ман - это вопрос: "что это?" Ему нельзя дать имя. Почему эти три вещи похожи друг на друга? - Потому что они "пришельцы" из высшего мира - сюда. Моше при рождении сказано, что она посмотрела на него и увидела, что он - "хорош". Про шаббат сказано:
"...             " - "шаббат хорош". И ман отличался от любой другой пищи тем, что он не вызывал в человеке никаких вожделений, кроме стремления выполнять желания Всевышнего. Эти вещи соответствуют друг другу в том, что говорит кабала: "
   ,    , " - есть: "мир, время и человек"(три этажа). И в каждом из них - есть соответствующие этажи. И вершинами каждого из них являются: в " "- это ман, во времени - это шаббат, и в человеке - это Моше.

Эти три вещи друг с другом связаны, эквивалентны друг другу. Евреи, на каком бы высоком уровне они уже не находились, а они (в нашем разделе) уже приближаются к Синаю, поскольку пошла уже вторая половина месяца, сами по себе еще вовсе не дошли до того уровня, чтобы питаться маном. Они - люди, а это пища ангелов. Моше, конечно, нормально может питаться этим маном, и у него - нет проблем. А евреи могут получать из мана все, что нужно для того, чтобы он усваивался полноценно, только, держась за связь с Моше и с шаббатом. Без этой связи они не достигают уровня "едоков мана". Поэтому Моше, который не сообщил им сразу про шаббат, сделал страшное дело: он их оторвал от этой связи. Почему же Моше так сделал? Он-то знает, что ман - полноценная пища, и он его ест, и он не считает себя лучше других. То есть, снова получается, что корень всех промашек Моше - в его сверхъестественной скромности. Он на самом деле думал, что все такие. И поэтому Моше сделал, действительно, вредную для евреев вещь: он им недодал связи с шаббатом. Он не стал им заранее объяснять. Он считал, что достаточно того, что они знают все, что надо на сегодня. А перед шаббатом можно будет им все рассказать про шаббат, а до этого - они еще и "увидят". Однако, имеется мицва, которую, как мицву, они может быть еще не получили, но которая важна сама по себе, которая говорит: "Помни день субботний". Что это значит? Это значит, что помнить его надо не только тогда, когда он уже пришел, но каждый день недели следует помнить день субботний! И из-за того, что они все дни недели не помнили, и не знали ничего про шаббат, означало, что Моше им "недодал", и в результате ман не усвоился ими, как надо, и в результате - некоторые вышли в шаббат (собирать ман). Если бы он им сказал заранее, и они бы всю неделю готовились, то может быть никто бы и не вышел, как и произошло в следующий шаббат.

Таким образом, получается опять, что Моше неправильно поступает, как мы видели уже в двух - трех таких случаях, из-за своей скромности. В истории со скалой те объяснения, которые связывают поступок Моше с его скромностью, далеко не являются общепринятыми. Рамбам, как известно, по-простому объясняет, что Моше виноват в этом случае со скалой тем, что он рассердился на евреев. Это не мешает свести это еще на один уровень глубже.
Продолжение