К оглавлению лекций З.Дашевского по Торе

Лекция 41. Недельный раздел Ки-Тисса (З2:26-32:З0)

Наказание за грех Тельца
Почему Моше не боялся послать левитов для наказания идолопоклонства
Потеря перспективы - трагедия для народа
Грехи, описанные в Торе - уроки для будущих поколений

Наказание за грех Тельца

Ранее обсуждались - "грех тельца" и приход Моше в лагерь. Дальше: "И стал Моше в воротах лагеря и сказал: "Кто за Всевышнего, - ко мне!" И собрались к нему все сыновья Леви. Что значит, что Моше встал в воротах лагеря? Обычно объясняется, что ворота - это всегда в Торе обозначение места, где заседает Суд. То есть Моше встал на том месте, где был главный, большой Санhедрин и сказал собравшимся к нему Левитам, чтобы они прошли от этих ворот, от большого Санhедрина, до малого Санhедрина каждого колена. Что же он им приказал? Это не так очевидно, как может показаться. К нему собралось все колено Леви и отсюда следует, как подчеркивают многие комментарии, что никто из колена Леви не занимался идолопоклонством. Из того, что погибло всего 3 тысячи человек, ясно, что и в других коленах очень мало, кто занимался идолопоклонством. И сказал им Моше: "Так сказал Всевышний, бог Исраэля: возложите каждый меч на бедро и пройдите от ворот до ворот по лагерю и убивайте каждый брата своего, и каждый ближнего своего и каждый родственника своего". Не ясно, по какой статье нужно убивать мечом. Раши объясняет, что мечом потому, что есть сходство с тем, что это - как город, который совратился заниматься идолопоклонством. Есть закон Торы, что когда большая часть города пошла за каким-то агитатором поклоняться идолам, то их убивают мечом. Здесь возникают определенные трудности в понимании Раши. Во-первых, видно (хоть и постфактум), что никак не большинство этим занималось и во-вторых, этот закон еще не был дан евреям. Имеется одна версия, которая представляется достаточно простой и привлекательной. По этой версии, Моше велел Левитам пройти от этого места, где заседает Большой Санhедрин, по всем коленам, с мечами, и в качестве "караульной службы" сопроводить виновных в малый Санhедрин, чтобы их там судили. То есть мечи, по этому мнению, нужны были только, как часть формы. Такое объяснение менее "напряженное", чем имеющееся к этому месту другое объяснение, что Моше отдал разовое распоряжение в виду напряженности ситуации - разбираться без суда и вершить приговор на месте.

Моше говорит: "Так сказал Всевышний". Талмуд, мидраш и Раши задают один и тот же вопрос: "А где он это сказал?" Где Он сказал, чтобы Левиты положили мечи на бедро, пошли и убивали? Этого нет. И есть объяснение, которое дает Раши, из Мхилты - очень "почтенного" источника, что тот, кто приносит жертву идолам, тот подлежит смерти. Единственная трудность состоит в том, что этот закон еще не был дан. То есть получается, что это - предпредупреждение: сообщать, что по этому закону казнят, когда сам закон еще не объявлен. Есть очень странный мидраш, который говорит: "Я призываю в свидетели Небо и Землю, что не говорил Всевышний Моше этого". Как это понять? Один из самых основных принципов нашей веры состоит в том, что каждое слово, которое говорит Моше, - это абсолютно точная передача того, что говорит Всевышний. И вдруг мидраш (седер Илиягу Рабан) говорит, что Всевышний не говорил Моше этих слов о том, что надо становиться в воротах лагеря и говорить: "Кто за Всевышнего - ко мне" и - "Так сказал Всевышний - Бог Исраэля". А на самом деле "этот цадик Моше" - сам вычислил, что если он скажет евреям, чтобы они шли и убивали каждый брата своего, каждый ближнего своего и каждый родственника своего, то евреи скажут: "Моше, ты учил нас не убивать, как же ты вдруг, в один день убиваешь 3 тысячи человек?" В качестве довода приводится цитата из трактата "Макод", из Талмуда: "Санhедрин, который приговорил к смерти одного человека за 70 лет называется трибуналом убийц". Именно на таких основах учил или будет учить народ Моше. И поэтому Моше сослался на Высший авторитет и сказал: "Так сказал Всевышний". Подтверждением тому, что Моше сам издал этот приказ, может служить то, что в конце Тора говорит: "И сделали так Левиты по слову Моше" (а не по слову Всевышнего).

Ответ на вопрос: Очень трудно согласиться с тем, что у Моше была "склонность к насилию". Он, действительно, убил египтянина, защищая еврея. Но при попытке вывести отсюда "склонность к насилию" можно вспомнить один кинофильм. В этом фильме мужественная итальянская девушка увидела, что немец собирается расстреливать итальянца, дезертировавшего из армии, и пристукнула этого немца утюгом. Итальянец потом женился на ней и через много лет в пылу ссоры он сказал ей: "Чего вообще от тебя ждать - человека простым утюгом убила". Естественно, что наша благодарность Моше за то, что он убил египтянина, - очень велика. Наверное, человек не может быть настоящим полновластным царем, правителем, каковым Моше был, без того, чтобы иметь сильную руку и в нужный момент проявить ее в действии.

Интересно, что этот мидраш говорит то, что мы никогда не посмели бы сказать, а именно, что Моше, сказав: "Так сказал Всевышний", не обязательно цитирует Его слова. Тогда получается, что этот мидраш ставит под вопрос адекватность всей Торы. Тот же самый вопрос, но в менее драматической форме мы обсуждаем в связи с тем, что цитируется в Пасхальной Агаде, когда говорится, что Моше перед последней казнью - казнью первенцев, говорит: "Так сказал hа-Шем, около полуночи Я пройду..." Но Он говорил не так, Он говорил: "В полночь Я пройду". Почему Моше таким образом "редактирует", смягчая выражение? Чего боялся Моше? Он боялся, что египетские астрологи могут не точно определить момент полуночи и сказать: "Видишь Моше - ты всегда немного привираешь - обещанное время на пол минуты отличается от полуночи". Поэтому, на всякий случай, Моше сказал: "Около полуночи". Надо сказать, что Моше, как пророк, отличается от других пророков. Все пророки начинали свои пророчества с такого оборота: "Так говорит Всевышний". Моше единственный, кто начинал пророчества с других слов. Он говорил: "Вот слово, которое говорит Всевышний". При этом он открывал рот, и его устами говорило Божественное Присутствие. В некоторых случаях Моше тоже говорит: "Так говорит Всевышний". И тогда он может что-то формулировать "от себя", несколько изменяя по своему разумению. Всевышний потом подтверждает, что Моше все передал правильно и велит записать слово в слово в Торе (Он потом продиктует эти Слова). Не следует бояться того, что какие-то Слова Моше мог сказать "от себя", ведь даже всю книгу Дварим Моше сказал "от себя". Книга Дварим - это авторский текст Моше, который ему потом был продиктован Хозяином, который Моше записал и он обладает такой же Святостью, как и текст всех остальных 4-х книг. Поэтому, когда Моше стоял в воротах и говорил: "Так говорил Всевышний", могло быть так, что Он в явном виде Моше до этого времени так не говорил. Конечно, этот факт очень не простой.

Собирая Левитов, главное, что хочет сказать им Моше, это то, что если они собираются судить кого бы то ни было, они должны быть уверены, что они относятся к нему, как к брату, как к другу и как к родственнику, а если они хотят сводить какие-то счеты, то они не могут в этом участвовать. "в яасу бней-леви кидвар моше" - "И сделали сыны Леви по слову Моше": "и пало из народа в тот день около 3 тысяч человек". К этому месту есть большое количество мидрашей. Главный вопрос, который обсуждается, состоит в том, что Тора обычно дает точные числа и даже тогда, когда дело идет о больших числах. Например, численность населения Израиля в пустыне подсчитывается с точностью до десятков, а их было намного больше, чем 3 тысячи. Почему же здесь сказано: "около 3-х тысяч", а не приводится точное число? Есть мидраш, который говорит, что на самом деле погиб только один Хур, который стоил 3-х тысяч: он был, как тысяча по уму, как тысяча по знаниям и как тысяча по своим моральным качествами. Этот мидраш идет в разрез со всем, что мы читаем у комментаторов и в других мидрашах. Рав Кошер, который приводит его, пытается совместить его с другими и говорит, что эти 3 тысячи погибли, а кроме того, погиб Хур, который стоил 3-х тысяч. Из объяснений к этому стиху несколько классиков, в том числе Виленский Гаон, приводят такой несколько неожиданный мидраш. Виленский Гаон говорит, что с вора - берется вдвое, а если он украл овцу - то вчетверо, а если быка - то впятеро: "пять говядов отдаст за быка". Царь Шломо говорит: "Мужчину - одного из тысячи я встретил, а женщины - ни одной не нашел". По-простому можно понять, что трудно встретить мужчину, на которого можно положиться, а женщины вообще такой нет. Мидраш же говорит, что это - разговор об истории с золотым тельцом: мужчины были один из тысячи грешны в этом деле, а женщины - ни одна! Поскольку евреев было 600 тысяч, значит согрешило 600 человек. Так вот, так как за быка берут впятеро, то пятью 600 - получается 3 тысячи. При чем же здесь бык, который украден? - Притом, что они стянули быка с Божественной колесницы и сделали из него эгеля здесь внизу. То есть они украли быка из четырех образов, которые на колеснице Божественной Славы, и за это заплатили впятеро.

Ответ на вопрос: Конечно, они не украли 600 быков, а их было так сказать - 600 "быкокрадов". Ясно также, что не может быть и речи о том, что человек может погибнуть за чужой грех. Это - мидраш и его никак нельзя понимать в обычном, "судебном", смысле, где каждого человека должны судить отдельно. Мидраш преподносит некоторую мораль не в материальном мире действия, а скорее в мире абстрактного правосудия, пытаясь дать представление о принципах "Небесного Правосудия". Мидраш пытается объяснить, почему этот народ заплатил тремя тысячами жизней? И делает вывод: потому что они украли 600 человеко-сил и заплатили впятеро, то есть - тремя тысячами человеческих жизней.

Почему Моше не боялся послать левитов для наказания идолопоклонства

Основным объяснением следующей фразы Торы: "посвятите сегодня руки ваши Всевышнему" можно считать то объяснение, которое дает Раши. Он говорит, что не легкая служба, которую выполняют Левиты в этот день, является их вступлением в должность, которая им теперь предстоит. До сих пор для Священнослужения были избраны первенцы в каждой семье, а теперь, когда первенцы показали себя не очень хорошо, их место должны занять Левиты и выполнение распоряжения Моше - это как бы их вступительный экзамен. "Ве-латет алейхем hайом браха" - "И дать вам сегодня Благословение". Это выражение обычно понимается по-простому, что "дать Благословение" обозначает благословить вас. Еще более простой смысл предлагает мидраш, который говорит, что это следует понимать, как "вручить вам браху, которой вы будете благословлять народ". Например, Когены - благословляют народ. Они при этом тоже получают эту браху, но только как передаточное звено, а не как конечная инстанция, которой эта браха предназначена.

Интересно обсудить взгляд на эту историю Нацива - (Раби Нафтали Цви Иегуда Берлин), который в своем комментарии ставит вопрос: "Как Моше рискнул в народ, находящийся в таком разгоряченном состоянии, послать довольно небольшие группки Левитов?" Народ, который так "куролесил" вокруг тельца, мог успокоиться далеко не сразу и они могли убить Левитов так же, как они убили Хура. Почему же Моше не боялся? Надеялся на чудо? Но надеяться на чудо нам обычно не рекомендуют. Ситуация же была такая, что даже если активных преступников действительно было всего 3 тысячи, то основная масса народа совсем не находилась в состоянии активного сопротивления. Правда, с приходом Моше и особенно после того, как он разбил Скрижали, они немного "приструнились". Однако, Нацив, неплохой знаток человеческой природы, считает, что они далеко не сразу перешли в спокойное состояние. Поэтому то он и считает, что была высокая степень опасности в посылании таких небольших групп Левитов. Послать маленькие группы, а не, скажем, большой отряд - в этом есть нечто вызывающее. И из текста и из мидрашей ясно, что они должны пройти по всем коленам Израиля параллельно, в разных местах.

Ответ на вопрос: Как Левиты могли в такой массе народа узнать тех, кто был виноват? Прежде всего, они могли хватать тех, кто, как они сами видели, или, как сообщали им другие люди, активно занимался этим идолопоклонством. Однако, вопрос о том, "как они знали?" - больше технический вопрос (такой же, например, как вопрос о том, как Всевышний смог каждый день посылать им в пустыне пропитание?) тогда как, "как Моше решился их послать?" - это вопрос принципиальный. На вопрос о том, что было бы если бы часть Левитов погибла, можно сказать следующее. Тора иногда предпочитает не говорить некоторые вещи, которые позорят евреев. Например, Тора нигде не сообщает, что в Египте евреи в довольно сильной степени втянулись в идолопоклонство (но об этом сообщает пророк Иехезкиэль). Есть принцип, что слова Торы бедны в одном месте и богаты в другом месте. Не обязательно, чтобы в одном месте сразу все было так выпукло показано. Однако, если бы был бунт и в результате погибли бы Левиты, то не может быть, чтобы это нигде не было отмечено, потому что тогда трудно было бы говорить о "Торат эмет". Тора не может из истины скрыть кусочек, который является существенным, хотя может и не сообщать какие-то не очень важные подробности. Тора не может умолчать о каком-то важном событии и не сказать или не намекнуть об этом в каком-нибудь месте, так как это противоречило бы полной правдивости Торы. Другое дело, что в Торе некоторое, даже важное, событие не всегда пишется немедленно. Тора иногда переставляет куски. Например, история с золотым тельцом следует после двух с половиной разделов, описывающих как приносить материалы и как строить Храм, хотя до этого еще далеко - почти 3 месяца. Не верно понимать также, что Моше знал всю свою будущую жизнь и всю Тору, хотя он и был такого уровня пророком, которого еще на земле не было. Моше, конечно, не знал всю Тору. Он знал те куски, которые ему "диктовали" и пророчески он знал то, что ему "показывали", что ему "открыли". Не правильно думать, что если человек пророк, то он знает все.

Итак, если нам говорит мудрец, комментатор, что в том, что делал Моше, был риск - это значит, что априори существует такая опасность, что евреи взбунтуются и убьют Левитов. И Моше пошел на этот риск, и пошел на него сознательно именно потому, что народ находился в состоянии "растрепанности". Сказано: "и увидел Моше, что народ растрепанный (развращенный) и что развратил его Аарон " "ле шимца бэкамейхем" - что обычно понимают так: "чтобы это было к позору в глазах, встающих на них (в глазах их противников)". Но есть другое объяснение "бэкамехем", по которому можно понять, что здесь имеются в виду руководители, которые поднимаются над народом, а они уже вкусили такой "замечательной вещи", как неподчинение начальству. Они уже знают, что можно прийти к Аарону и грубо потребовать у него: "давай нам тельца!" И именно для того, чтобы это исправить, Моше идет на рискованный шаг - он посылает маленькие группки Левитов по всему народу для того, чтобы показать, что они вершат правосудие открыто, посреди бела дня и пусть каждый, кто хочет вытащить свою анархию на поверхность, пусть попробует встать и помешать им. Это - очень сильный воспитательный прием. В Торе в нескольких напряженных эпизодах употребляется один и тот же оборот, а именно: "бэ эцем ха йом хазэ" - "посреди бела дня". Такой оборот фигурирует, когда Авраам делает обрезание, а до этого - когда Ноах входит в Ковчег и после этого, - когда евреи выходят из Египта. Почему нужен этот оборот? Потому что злодеи, жившие в поколении потопа, говорили: "Не будет потопа, а если будет, то мы этому человеку - Ноаху не позволим войти в Ковчег, мы его на куски разорвем. И вот Ноах посреди белого дня входит в этот ковчег, и дикие звери не допускают злодеев даже пальцем притронуться к Ковчегу. То же самое с Авраамом. Он делает обрезание среди бела дня, чтобы не говорили окружающие народы, что если бы они знали, то они не дали бы ему так себя "изуродовать". Египтяне говорили, что они ни за что не допустят, чтобы евреи вышли, и порубят мечами их на куски, как только почувствуют, что евреи собираются уходить. А евреи между тем были выведены среди бела дня. И вот Моше показывает тот же самый прием - ту же сильную руку. Он посылает своих порученцев в открытую, маленькими группами, по три человека, с мечами, проходить по лагерю и показать, что народ будет приведен к дисциплинированному состоянию не потому, что он послал массировано много штыков вместе. Они совершают правосудие, и никто им ничего не сделает. Как Моше мог быть уверен в этом? Разумное соображение, конечно, что в случае успеха, народ, спокойно подчинившийся приказу, мог гораздо лучше выглядеть в глазах hа-Шема. Но ясно, что это не была единственная цель Моше. Так или иначе, почему он это сделал - понятно, но не понятно пока, почему же он не боялся?

Самая первая Мишна трактата Песахим относится к кануну праздника Песах, и она всем известна: "в ночь на 14-ое нисана ищут хамец при свете свечи..." Хамец ищут всюду, где он только мог оказаться, куда в принципе когда-либо заносят квасное (закисшее тесто, пиво, водку и т.д.) и следует его выискивать и убирать, чтобы в Песах в нашем владении не было ничего квасного из зерна. Мудрецы добавляют к этому множество очень важных деталей, подробностей и в частности говорят так: если есть забор между моим двором и соседским и в нем есть дырка, то я обязан искать хамец в этой дырке на таком расстоянии, на каком достает моя рука, а остальное я упраздняю для себя мысленно. А один из таннаим - мудрецов Мишны, говорит: если есть опасность, то вообще не следует искать. Приходят мудрецы следующей эпохи - эпохи Гемары - амораи, и обсуждают - что это за закон? И спрашивают они: "какая опасность?" От чего может быть опасность, о которой говорит Тана? И отвечают - от змей (или скорпионов). Но тогда - как же могли раньше пользоваться этой "дырой" и вообще, какая идея в дыре в заборе искать хлеб, хамец? Представить можно, что там, скажем, месили тесто, и не было тогда опасности, а потом он (хамец) провалился. Если он провалился, то хамец считается "похороненным". Однако, вообще хамец считается похороненным, если собака не может его разнюхать, а здесь - собака может его разнюхать. Если так, то надо - искать... и т.д. Но о чем вообще говорить, к чему все эти сложные построения и какая может быть опасность, если сказал Раби Элиэзер: "Нет опасности исполняющему мицву"? Но Гемара говорит нам, что есть такая возможность, что, может быть, человек когда-то потерял там иголку и теперь, когда со свечой ищет хамец, думает о том, что заодно сможет поискать и свою иголку. Также, например, когда человек говорит, что он дает шекель на цдаку, но при условии, если его сын выздоровеет или что у него будет доля в будущем мире, и т.д. То есть за этот свой шекель он хочет купить что-то стоящее. В каком статусе тогда находится его цдака? И ответ такой - это 100-процентная цдака, без всяких сомнений. Таким образом, человек, исполняющий мицву, не перестает ее исполнять даже в том случае, если у него есть какие-то "задние" мысли. Тогда чего же бояться тому человеку, который ищет хамец? Мудрецы говорят, что бояться здесь следует того, что он уже кончит искать хамец и будет продолжать искать иголку.

Если нет опасности исполняющему мицву, то зачем же освобождать человека от этой обязанности? Однако, там, где опасность очень явная, там ее надо опасаться, несмотря на мицву. Откуда это следует? Талмуд полон красивых и потрясающе важных правил. Единственно, что необходимо, - надо хорошо знать области применения каждого из этих правил. Так и с этим важнейшим принципом: "нет ущерба исполняющим мицву". Вот история со Шмуэлем из книги "Шмуэль". Всевышний говорит Шмуэлю: "Я усмотрел Себе подходящего царя из сыновей Ишая, пойди и помажь мне его". Шмуэль говорит: "При живом-то царе Шауле? Шауль узнает, что я пошел и помазал нового царя и убьет меня". Что ему должен сказать Всевышний на это? Сказать, что нет ущерба исполняющему мицву, и поэтому - не волнуйся? Что же говорит Всевышний на самом деле? Он говорит: "А ты возьми телку, скажи, что ты пришел принести жертву и потихоньку помажь его". Отсюда следует прямое доказательство, что там, где опасность очень явная, там не шутят и недостаточно сказать, что я исполняю мицву и мне бояться нечего. А тогда - как же Моше не боялся? Ведь он послал Левитов и даже не подстраховал их, что он, безусловно, бы сделал, если бы боялся. Более того, он их посылал в открытую и делал это сознательно, так как он хотел продемонстрировать, что он ничего не боится, посылая малые группы Левитов карать виноватых.

Потеря перспективы - трагедия для народа

Трудно понять разницу между тем, как поступал Шмуэль, который тоже был сильным пророком, и великим цадиком и получил прямую инструкцию от Всевышнего пойти и помазать нового царя и робел и не хотел идти пока не придумает защиты от опасности, и тем, как поступил Моше. Моше специально послал Левитов малыми группами, незащищенными, и ничего не сделал для их защиты. В чем же здесь дело? Моше повезло? Нет, Моше рассчитал правильно. Правильность его расчетов была в том, что когда он сказал: "Ми лэ hа-Шем элай!", он не имел в виду, кто за Всевышнего, а не за идолов, так как такими были почти все. Он хотел сказать - "кто за Всевышнего и ни за что и ни за кого больше", кто целиком принадлежит Всевышнему. Пусть тот подойдет ко мне, потому что задача такова, что любому другому надо бояться опасности. Нужен человек - огнеупорный, человек, которому опасности бояться нечего, потому что он ничего не держит для себя и целиком принадлежит Творцу. И именно поэтому Левитам таки нечего было бояться. А почему же Шмуэлю было чего бояться? Он что - был хуже Левитов? Шмуэль и сам был из Левитов, но все зависит от данной конкретной ситуации и от того, кто в народе в каком состоянии находится.

Один мидраш говорит, что все 3 тысячи злодеев, которые разгулялись, поклонялись идолам, были из "эрев рав" - из примазавшихся египтян. И были Левиты, которые, как мы видим, находились в состоянии полярно противоположном. Они были за Всевышнего в том смысле, что они целиком существовали только в Нем. У них для себя, про запас, ничего не оставалось, ничего не было спрятано. Подавляющая же масса народа находилась в промежуточном состоянии. Они вовсе не стремились поклоняться идолам, но при этом они были далеки и от состояния ясного видения истины. Есть мидраши, которые считают, что то, что люди после этого греха стали думать, что нет никакой надежды, что все пропало, тоже находились в очень плохом состоянии. То есть сначала они полагали, что лучше было бы этого не делать (то есть были против тельца), но теперь, когда уже все было сделано, они ужаснулись тому, что случилось, и находились в состоянии глубокой печали, убивающей всякую надежду. Это тоже - очень плохое состояние. Правда, это - не то состояние, за которое можно казнить и вообще наказывать, но это состояние очень опасное. Находиться в состоянии печали, когда пропала всякая надежда, значит совершать глобальное убийство. Если вспомнить ту главу Торы, когда Йосеф открывается братьям, то он говорит: "не печальтесь от того, что вы меня продали в Египет. Это не вы послали меня, а Всевышний послал меня для пропитания". Что Йосеф здесь хочет сказать братьям? Хочет их утешить, что все вышло хорошо? Нет, он говорит, чтобы они не печалились, что они его продали. Да, они его продали, совершив страшное дело, которое еще не скоро удастся искупить. То есть несмотря на то, что они совершили страшнейшее преступление, он им говорит: "не печальтесь". То есть, раскаиваться в сделанном нужно изо всей силы, нужно стараться исправлять все, что от нас зависит, всю жизнь, но только не впадать в состояние печали, потому что в этом случае вы погубите остаток своей жизни, погубите себя. Находиться в состоянии печали - это самое страшное, что может случиться. Это - самое тяжелое преступление, которое бывает в моральном смысле. Пока человек живет, он должен стараться бороться за жизнь, и хотя что-то сделано хорошо, а что-то сделано не хорошо, - стараться исправить то, что можно, но только не переходить в состояние печали.

И отсюда еще один взгляд на те же события. Грех всего народа состоял в том, что он в массе своей изменил тому, до чего они дошли во время стояния у Синая. Когда они стояли у Горы, они видели Божественный Свет. Они видели, что у жизни есть смысл и назначение и при этом, дело не в том, за кого ты, а в том, что жизнь - это осмысленное занятие. Преступник взял и перекорежил смысл наизнанку. Вместо настоящей правды - показал липовую правду. Он или ошибся или сделал что-то очень нехорошее по злому умыслу. В любом случае его надо исправить или наказать, но все остальные - что же они делали? Когда Моше говорит неопытному еще Иеhoшуа, который сказал, что слышит крики войны в лагере: "Я не слышу возгласов победителей, я не слышу возгласов побежденных, возгласы я слышу", что означают эти "возгласы"? Они означают, что основная масса людей была - ни за и не против: "Мы - люди маленькие. Очень нехорошо все получилось, и теперь все пропало и надежды больше нет!" Люди начинают причитать или хихикать, и в некотором серьезном смысле все это подходит под то, как этот стих перевел Онкелос: "Я не слышу возгласов победителей, я не слышу возгласов побежденных, я слышу возгласы насмешников". Это действительно насмешка - сказать и поверить в то, что дело, которое нам показано, как смысл жизни, оказалось несостоявшимся. Этого не может быть! Если у жизни есть смысл, есть цель, поставленная Создателем, то эта цель не может быть не достигнута. Поэтому самое глупое поведение, когда человек на пол дороге прекращает свое "движение", говорит, что он все равно не дойдет и т.д. Очень важно, что если в плане индивидуального человека самыми страшными являются такие преступления, как убийство, идолопоклонство, разврат, то для народа в целом это еще не самое страшное. Народ в целом погибает или болеет сильно не от того, что от него отпадают отдельные совершившие преступления люди , а от того, что он теряет перспективу, теряет чувство того, что он обязательно дойдет до этой цели. Казалось бы, народу в целом смешно в этом сомневаться, ведь им была дана гарантия, что они дойдут до цели. И горе тому, кто отпадет от народа. Потому что говорится, что для народа Исраэля: "еш лахем хелек ле олам хаба" - то есть у Израиля в целом есть доля в будущем мире. У всякого человека, даже не совсем хорошего, не особенно значительного, если он не совершил чего-то, что отрежет его от народа, есть гарантированное "место". Может быть, оно ему достанется очень дорогой ценой, может быть, ему придется (не дай Бог) очень сильно страдать, но, тем не менее, всякий, кто от этого организма не оторвался, тот связан с этой целью. Поэтому важно не особенно "оправдывать" евреев тем, что эти три тысячи были из "эрев рав" - из примазавшихся египтян. Очень утешительно сказать, что преступление совершили или, по крайней мере, инспирировали эти пришлые элементы (хотя это и правда), но оттого, что нам достались от наших предков очень хорошие гены, мы не должны почивать на лаврах и считать себя выше других. У нас, действительно, есть высокие задатки. Благодаря тому, что наши предки поработали над собой, у нас есть задатки к чему-то важному и хорошему. Однако, если мы их не будем реализовывать, то мы их извратим и сделаем что-то важное, но не хорошее. Задатки определяют только размах, только амплитуду, а знак выбираем мы сами. Поэтому, если мы отворачиваемся от цели, которая нам показана, то мы совершаем страшное преступление. И в истории с тельцом - это было именно преступление всего народа. Одни только Левиты не только не участвовали в преступлении, но они не потеряли связи с этой целью. Они понимали, что это - очень трудный момент. И, когда они получают очень сложное и неприятное задание - пройти по лагерю с мечами и выбрать виновных для расправы (не столь важно сами они осуществляют здесь правосудие или через Бейт Дин), они исполняют эту Божественную задачу только с одной целью - чтобы остановить поражение народа, чтобы не погибли все.

Ответ на вопрос: Возвращаясь к Шмуэлю, надо сказать, что Шмуэль был опечален. Он был опечален из-за своего любимца и протеже Шауля. А поскольку он был печален, он был уже не застрахован от опасности. Потому что пророчество может почерпнуть настоящую силу только от того, кто находится в состоянии веселья. У Шмуэля был ущерб. Ущерб был тоже потому, что Шмуэль был очень хороший. Шмуэль не мог пережить того, что его любимец - первый царь, которого он помазал, отставлен. И из-за того, что он был печален, он сразу подпадает под возможность причинить ему ущерб.

Ответ на вопрос: По поводу того, говорил ли все это в явном виде hа-Шем Моше или нет, есть два мнения. Одно мнение, что hа-Шем ему говорил, но поскольку это была разовая заповедь, а не то, что входит в 613 заповедей, то Тора нам этого не приводит. Другое мнение - что именно таких слов Он ему не говорил, но Моше их выводит из других слов, которые Он ему говорил. Это не то, что расширение, а есть приемы, с помощью которых толкуются слова Торы, и то, что выведено с помощью этих приемов, является законом Торы, а не законом, установленным мудрецами. Поэтому здесь имеется достаточно широкий спектр возможностей того, что, может быть, было сказано, но мы узнаем это только из уст Моше. Может быть, это не было сказано в явном виде, но Моше это вывел и получил так, как если бы это было сказано в явном виде. И третья возможность, что Моше взял на себя инициативу, и это было утверждено задним числом. Он сказал так для того, чтобы и Левиты и весь народ знали, что это - указание Хозяина, а не инициатива его, Моше. Даже если он сказал это от себя и приписал это Хозяину, то в ситуации "пикуах нефеш", когда нужно спасать человеческую жизнь, а здесь - жизнь всего народа, это допустимо. В книге Бэмидбар мы видим нечто похожее. Когда народ плохо себя ведет, и начинается уже мор, который грозит истребить весь народ, Моше получает очень похожую инструкцию в явном виде. hа-Шем говорит Моше: "Возьми глав колен, и пусть пройдут они от ворот до ворот и повесят всех виновных..." То есть это говорится в совершенно явном виде. Вполне может быть, что по аналогии и здесь, на Синае, ему было тоже так сказано, а может быть, что это здесь не было так сказано, а во второй раз - было.

Ответ на вопрос: Все 3 тысячи провинившихся действительно были "эрев рав", и они не принадлежали ни к какому определенному колену но, по-видимому, они располагались хоть и по краям лагеря, но все же на его территории. То, что Левиты получают инструкцию убивать и брата и друга и родственника, не означает, что это не относится к эрев рав. Они просто в такой форме получают инструкцию, как надо относиться к тому, что им предстоит сделать, к их обязанностям. То есть, что даже чужого человека они должны судить только, если они относятся к нему также, как к брату, другу или родственнику. Есть много объяснений более конкретных по поводу того, кто эти братья, родственники и пр., но все крутится вокруг того, что они являются Исраэлем, а не Левитами. Трудности с тем, как проходить по лагерю, по-видимому, нет. Просто Левиты, очевидно, должны пройти по всему лагерю.

Грехи, описанные в Торе - уроки для будущих поколений

Ответ на вопрос: По поводу того, почему евреи вроде бы должны страдать за то, что сделали "эрев рав", надо сказать, что , когда собрались все Левиты, которые все были за hа-Шема, то это, кроме всего прочего, значило еще, что ни один из них не давал золота. Остальные (многие) тоже не хотели поклоняться идолам, но они золото давали. Чем же все-таки виноваты евреи? Есть интересное объяснение. Когда Моше только еще собирается спускаться с горы, hа-Шем говорит: "Иди, спустись, потому что развратился народ твой "ашер hаэлейта меэрец мицраим" - "который ты вывел из Египта". Раши объясняет, что это - не весь народ, а именно только эрев рав, который не следовало выводить, и что это Моше, мол, такой гуманист, что вывел их. Это - обычный мидраш, но есть еще одно очень простое рассуждение. Слово "ашер" не имеет такого сопряжения со словом, к которому оно относится, как в русском языке. И тогда может быть такое понимание: этот народ развратился и испортился тем, что он сказал, что ты вывел их из земли египетской. То есть они докатились до того, что считают, что их вывел не Господь, а Моше. В этом - разврат. Зачинщиками были эрев рав, которые сказали: "вот ваши боги". Но ведь потом евреи скажут Моше: "Зачем ты вывел нас из Египта?" Значит, они думают, что это Моше вывел их. Значит - они скатываются на уровень тельца и думают, что какие-то промежуточные силы вывели их, а не Сам Всевышний Своей Рукой. И если уж говорить о том, чем согрешили евреи, можно подумать о том, чем же согрешил Адам и был приговорен к смерти за это? И ответ получится один и тот же. Евреи того поколения совершенно не подходили для того, чтобы опуститься до этой гнусности. И толкнули их во всю эту историю только для того, чтобы нам оставить урок (что можно, так сказать, считать оправданием этому поколению), для того, чтобы научить людей, которые хотят сделать Тшуву. Точно также, как нет такого наказания в будущих поколениях, в котором не было бы крупицы наказания за грех тельца, так же нет и такого раскаяния, в котором не было бы крупицы того, чему нас научили евреи того поколения.
Продолжение