МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр

Лекция 8. 3:17-4:20

/3:17-28/ Продолжениея обсуждения суда Шломо над двумя женщинами. Версия Альшеха. Решение Шломо укрепляет его царство.

Обсуждение мнения двух противоположных сторон: Мальбима и Альшеха. Версия, объединяющая оба мнения. Приводится довод, что царь должен "работать на публику". В ответах на вопросы обсуждается, на руках у какой женщины был живой ребенок, и с чьим мнением эти варианты лучше согласуются.

В ответах на вопросы обсуждаются три мнения мудрецов по поводу того, кем были эти женщины, и логические выводы из этого относительно их поведения.

/4:1-2/ Обсуждение первой фразы главы 4: "И был царь Шломо царем над всем Израилем".

/4:З-19/ Перечисление многочисленных начальников Шломо. Из них наиболее важные: Азарйаhу, сын Цадока; Элихорэф и Ахийа - "софрим" (обсуждается эта должность); Йеhошафат - летописец; Бенайаhу бен Йеhояда - военачальник; Азарйаhу - правитель над губернаторами; Завуд - "друг царя" (впервые такая должность); Ахишар - "над домом"; и Адонирам - над налогами. Перечисляются 12 губернаторов Шломо, снабжающих двор царя. Обсуждается порядок снабжения.

/4:19-20/ Обсуждается роль "правителя по всей стране".

/3:17-28/ Продолжениея обсуждения суда Шломо над двумя женщинами. Версия Альшеха. Решение Шломо укрепляет его царство.

Итак, суд слушал дело двух женщин, ссорившихся из-за ребенка (З:17-27). Мы подробно разбирали доводы, приведенные Мальбимом, по поводу того, какая из двух женщин была настоящей матерью. Однако, большинство все-таки склоняется к тому, что настоящей матерью была первая женщина, хотя доводы Мальбима и кажутся довольно убедительными. Попробуем, несколько задержавшись на этой сцене, рассмотреть еще версию авторитетного комментатора, который жил немного раньше, чем Мальбим, - рабби Моше Альшеха. Он по мнению многих был учителем Йосэфа Каро в Кабале. По поводу этой сцены Альшех говороит следующее. Если рассмотреть приговор царя, то он противоположен тому, что предписывает правосудие. По закону полагается так. Если нет доказательств в пользу истца, в пользу претендента, то действует такое правило: если я хочу отнять у другого, то на мне лежит обязанность привести доказательства того, что это принадлежит мне. В тех случаях, когда претендент требует, а ответчик не соглашается, и нет никаких доказательств, то тогда ответчику суд предлагает поклясться.

Очевидно, Альшех рассматривает ситуацию таким образом, как мы уже обсуждали, а именно, что для того, чтобы версия Мальбима проходила, требуется, чтобы женщины пришли, держась обе за живого ребенка. Иначе не действует аналогия с судом, описанным в мишне, когда приходят двое и оба держатся за талит. По всей вероятности, Альшех представляет себе дело таким образом, что одна женщина приносит на руках живого младенца, а другая рассказывает всю эту историю, как она ночью встала и т.д. Таким образом получается, что презумпция - в пользу той, которая держит ребенка у себя. И эта женщина говорит, что этот ребенок, который у меня, - "это мой сын, живой". А первая женщина продолжает утверждать: "нет, - это мой сын". Получается, что эта первая претендентка хочет отнять у второй. И Шломо не идет по такому стандартному пути, которого требует закон, и он говорит: "Принесите мне меч", то есть, он как бы говорит, что вот, вы увидите, что истина на самом деле противоположна тому, что кажется. И далее говорится, что сказал царь: "Разрезайте". Стих 26 говорит: "И сказала женщина, сын которой жив". То есть, по мнению Альшеха, - это не та, которая держит живого ребенка на руках, а та, чей сын, действительно, жив. Она сказала: "Отдайте ей этого живого младенца, а умерщвлять - не умерщвляйте!" А та, которая живого держит на руках, говорит: "Ни мне ни тебе не будет - разрезайте!" И сказал царь: " Отдайте той живое дитя и не умерщвляйте его, она - его мать". Получается, что спор решен в пользу той, которая пришла отнять, не имея доказательств. Мудрецы по поводу слов: "она- его мать", говорят, что поскольку эти слова совершенно избыточные после того, как Шломо уже сказал: "Отдайте ей живого ребенка", то это, по их мнению, был (как уже упоминалось), Голос с Неба. Подтверждение с Неба здесь требовалось потому, что приговор был вопреки положенной процедуре решений.

Дальше Альшех приводит некоторые психологические доводы в пользу того, почему правильно было ожидать, что именно первая является настоящей матерью. Когда Шломо повторяет, что одна женщина говорит так, а другая - так, то он это говорит для того, чтобы дать почувствовать, что та, которая держит живого ребенка на руках, на самом деле обманывает. Как это можно почувствовать? Она говорит: "Это - мой сын, живой, а твой сын мертвый". И здесь дело не просто в отличии в порядке слов, а в том, что если она держит, действительно, на руках своего живого ребенка, то зачем ей говорить: "а твой сын мертв"? Это получаются совершенно лишние слова, она просто должна была утверждать, что - это ее живой ребенок, и все! Тогда отсюда можно понять, что она хочет оттолкнуться от того, что она на самом деле сделала, подменив ребенка. Та же, которая говорит, что у той сын мертвый, а ее сын живой, говорит так потому, что у нее на руках мертвый ребенок, и она хочет сказать, что - это не ее сын. И поэтому, мол, Шломо и поменял порядок. Но тут трудно понять Альшеха, потому что вроде бы то, как Шломо поменял порядок, говорит в пользу версии Мальбима. Дальше Шломо говорит, что вы сейчас это увидите и почувствуете настоящее доказательство. И он проводит свой эксперимент, который так блестяще все подтвердил.

И дальше уже говорится о том (З:28), что царство Шломо укрепилось.

Обсуждение мнения двух противоположных сторон: Мальбима и Альшеха. Версия, объединяющая оба мнения. Приводится довод, что царь должен "работать на публику". В ответах на вопросы обсуждается, на руках у какой женщины был живой ребенок, и с чьим мнением эти варианты лучше согласуются.

Каждый, кто считает, что Шломо знал правильный;;Йя ответ еще до того, как он произвел эксперимент, поддерживает версию, которая объединяет две противоположные линии, и которая представляется очень интересной и содержательной. При этом, то, что Шломо мог этот эксперимент провести, так сказать, для публики, ничего плохого не означает, потому что царь всегда должен работать "на публику". Совершенно необходимо было, чтобы всем была ясна правда. Если бы он сказал, что он с Неба получил срочное сообщение, или, что он - угадал, то это не равноценно тому, что он, фактически вынудив ненастоящую мать так сглупить, представил недостающие доказательства. Вся сцена после того, как он дал приказ разрезать, вызывает удивление мудростью этого решения. И здесь нет проблемы. Проблема вся в том, что, если следовать тем мнениям, что Шломо уже сразу, выслушав показания, знал, кто настоящая мать, то хотелось бы сделать еще один шаг вглубь и попытаться понять, на основании чего он мог это сообразить. Здесь нам каждый из противоположныхFFЙ; авторитетов говорит, что Шломо знал потому, что та из них, которая не настоящая мать, говорит что-то лишнее, не то, что ей следовало бы говорить, если бы она была настоящая мать. Однако, каждый из этих авторитетов считает, что-то другое "лишним", а поведение той женщины, на которую он сделал ставку, он считает естественным.

Ответ на вопрос. - Из чего видно, что ребенок был на руках у второй женщины? - Надо сказать, что это не видно ни из чего. Из того, что употребляется слово "зэ" - "вот это", делается достаточно основательный вывод, что ребенок присутствовал здесь, перед судом. То есть, живой ребенок был при них. Довольно естественно согласиться с Альшехом, что ребенка приносит та женщина, у которой он был, и которая объявляет себя его матерью. Как выглядит все дело? В суд являются две женщины, одна из которых - инициатор. Женщина, у которой оказался мертвый ребенок, который или был ее ребенком или подложенным ей, сказала, что она этого так не оставит, и обратится в суд. Она идет в суд и требует, чтобы вызвали на суд ту, другую, с живым ребенком. Поэтому как раз по этой логике вполне естественно, что вторая должна прийти с живым ребенком. И здесь позиция Альшеха сильнее. И в этом смысле мнение Альшеха, пожалуй, проще, чем у Мальбима, который об этом не говорит, но требует, чтобы ребенок был ни у той и ни у другой. Это, конечно, более сложно понять, хотя вполне возможно представить себе, что судебному исполнителю было поручено принести ребенка отдельно.

В пользу Мальбима может служить такой замечательный мета-психологический довод, что та женщина, которая хочет добиться, чтобы ей оставили или вернули ее ребенка, в первую очередь начинает с того, что "мой сын жив". А та, которая хочет, чтобы у другой не было, говорит в первую очередь, что у той сын мертв. И этот довод представляется довольно важным. Правда, Альшех - большой кабалист, и может быть, ему виднее, тем более, что он жил "ближе" к времени Шломо, он жил на три с половиной столетия раньше Мальбима.

В ответах на вопросы обсуждаются три мнения мудрецов по поводу того, кем были эти женщины, и логические выводы из этого относительно их поведения.

Ответ на вопрос. - Если попытаться подойти к поведению этих женщин с точки зрения их активности в желании оставить ребенка, то надо вспомнить обсуждение мудрецами версий, кто же были эти две женщины. Если принять такую версию, что это были духи, посланные для того, чтобы показать мудрость Шломо, то тогда вся психология направлена только к этому. Если это были в буквальном смысле блудницы - "зонот", то мало вероятным представляется желание их оставить ребенка, потому что казалось бы, что блудницы скорее хотели бы от него избавиться. Возможно и такое объяснение, которое есть у комментаторов, что, если действительно одна придавила ребенка, то она могла бояться наказания за то, что она сделала, потому что наказание могло быть независимо от того, что она сделала это несознательно, поскольку блудница, которая родила, находится в презумпции ненавидящей этого ребенка, а вовсе не любящей его. Поэтому, когда она доказывает, что не ее ребенок мертвый, то она этим как бы хочет дать показания, что не она это сделала. И, наконец, если принимается версия, что это были свекровь и невестка, то у каждой из них есть горячее желание доказать, что у другой ребенок умер, не меньшее, чем доказать, что ее ребенок жив. Невестке достаточно одного из двух обстоятельств, чтобы не ждать, пока подрастет тот, за кого ей надо будет выходить замуж.

Если предположить, что это на самом деле был сын невестки, и злобная свекровь выдает его за своего сына, и - побеждает, то тогда через каких-то 1З лет этот мальчик вырастает и получается, что он либо женится на родной матери, либо делает ей халицу, что не выглядит ни хорошо и не плохо, потому что халица в том месте, где она не нужна, не является никаким галахическим обязательством.

Ответ на вопрос. - Если отец этого ребенка умер, то он называется, как и во все времена, - сиротой. Скорее всего, если это были блудницы, то отцы детей были неизвестны, и тогда по галахическим критериям такой ребенок называется "штуки", от слова "лишток" - "замалчивать" (относительно отца). И, конечно, такой ребенок, вырастая, находится в таком положении, что он не может жениться на еврейке, потому что он находится под подозрением, что он может быть мамзер, потому что неизвестно, кто его отец, он ведь может быть и его близким родственником. Вообще мамзер - это человек, который родился от очень сильно запрещенной связи: либо от близкородственных связей, которые перчислены в главе 18 книги Ваикра, либо от "чужой жены". Если, например, еврейка родила ребенка от нееврея, то не важно, замужняя она или нет, ее сын считается совершенно нормальным евреем.

Ответ на вопрос. - После того, как мы рассмотрели всю сцену суда, этот вопрос звучит довольно неожиданно: "Откуда мы знаем, что Шломо решил правильно?" Вероятно, можно привести доказательство "от противного", которое должно выглядеть таким образом. Допустим, что та женщина, которая сказала: "Только не режьте его", не настоящая мать, а просто - "большой гуманист" или она уж очень умна и умеет прекрасно владеть собой. Но та женщина, которая сказала: "Режьте!", как же тогда она может быть настоящей матерью? И тот тест, который применяет Шломо, не является косвенным, а он является прямым доказательством "пост фактум", когда на глазах у всех выявляется, кто настоящая мать. И, как нам представляется, сомнений в показательности этого эксперимента просто не может быть. Может быть, конечно, и такая, совершенно вымученная версия, что эта настоящая мать настолько ненавидела конкурентку, что искренне считала, что лучше - смерть, чем ребенку быть у нее на воспитании. Но даже и в таком, мало вероятном, случае трудно представить непосредственную реакцию матери, которая могла бы сказать: "Режьте, режьте, лучше, пусть никому не будет!". Кстати, то, что написано: "И сказала мать живого ребенка", это может быть истолковано либо по-простому, как то, что сказала та, которая настоящая мать, либо может быть истолковано в пользу версии Мальбима: сказала та, которая с самого начала начинала с живого ребенка и кончала мертвым.

Можно упомянуть еще о том, что Йосиф Флавий в "Древностях" добавляет еще одну деталь (не ясно, откуда он ее взял), что вторую женщину, не настоящую мать, Шломо наказал.

Ответ на вопрос к стиху 28. Почему весь Израиль после этого стал так бояться царя? - Естественно, что если демонстрируется, что царь видит истину там, где нет никаких доказательств, то перед ним исытывают трепет в двух смыслах: либо, если у человека "рыльце в пушку" и он боится, что царь его видит насквозь; либо - это трепет перед чем-то бесконечно превосходящим обычные человеческие возможности.

/4:1-2/ Обсуждение первой фразы главы 4: "И был царь Шломо царем над всем Израилем".

В начале главы 4 говорится: "И был царь Шломо царем над всем Израилем". Говорится так для того, чтобы подчеркнуть, отличие от его отца, который семь с половиной лет был царем только над одним коленом в Хевроне. Кроме того, интересно, что, как мы знаем, Шломо составил три книги, вошедшие в Танах, и в них сказано по-разному. В одной говорится: "Был царем над всем Израилем"; в "Мишлей Шломо" (книге "Притчей Шломо") говорится просто: "царь Шломо", а в другом месте говорится: "Царь над Израилем"; и в третьей говорится: "Царь в Йерусалиме". Шломо, согласно описаниям мудрецов, не все время был царем над всем Израилем; было время, когда он под старость был отставлен от царствования, по поводу чего существуют разные мидраши.

/4:З-19/ Перечисление многочисленных начальников Шломо. Из них наиболее важные: Азарйаhу, сын Цадока; Элихорэф и Ахийа - "софрим" (обсуждается эта должность); Йеhошафат - летописец; Бенайаhу бен Йеhояда - военачальник; Азарйаhу - правитель над губернаторами; Завуд - "друг царя" (впервые такая должность); Ахишар - "над домом"; и Адонирам - над налогами. Перечисляются 12 губернаторов Шломо, снабжающих двор царя. Обсуждается порядок снабжения.

Далее, с третьего стиха идет перечисление;;Йб многочисленных начальников, которые были у Шломо, имена большинства из них совершенно незнакомы. Первым из этих министров называется Азарйаhу, сын Цадока коhена. Цадок был тем самым главным коhеном, который был еще в конце царствования Давида, и Шломо поставил его Первосвященником. Так вот, вероятно (хотя это и не достоверно), что этот Азарйаhу был его сыном, и он назван первым среди министров. Потом перечисляются двое - Элихорэф и Ахийа, которые были "софрим". Кто такой софэр? Это не просто писец, который составляет какие-то бумажки, а это такой секретарь, который является приближенным, нечто вроде "референта". Он составляет разные тексты и пр.

Ответ на вопрос. - Те, кто писал Тору в те времена, не назывались софрим, потому что по закону Торы каждый еврей обязан был написать себе свиток Торы. И в те времена, наверное, каждый человек мог написать свиток Торы. При этом, можно было, очевидно, и не писать самому, а заказать, потому что всякую заповедь, которая касается не моего тела, можно сделать, если возможно, самому, но можно и заказать, чтобы это мне сделали; как например, можно заплатить, чтобы построили Суку. Правда, строительство Суки - это подготовительная работа, которая сама не является заповедью, а написание свитка Торы является заповедью. Что касается современности, то среди авторитетов нашего поколения есть сомнение в том, что в наше время эта заповедь актуальна, считается, что она не вполне выполнима. Специалисты считают, что из 61З заповедей на сегодняшний день вообще можно выполнить максимум 270, то есть, меньше половины. Ясно, что соблюдать каждую букву Торы следует только с учетом устной традиции, иначе можно "наломать дров", например, при прямом понимании "око за око". Здесь же "софрим" называются не те, кто пишет свитки Торы, а те, кто пишет царские документы.

Четвертым называется Йеhошафат - летописец; затем идет известный уже Бенайаhу бен-йеhояда, который был над армией. Следует заметить, что когда на смену царствования Давида пришел Шломо, изменяется порядок важности министров: если у Давида военачальник назывался самым первым среди министров, то Бенайаhу здесь чуть ли не на пятом месте. Давиду было предсказано, что у него родится сын, который станет царем Шломо, и будет - "шалом"! И действительно, его царствование было мирным. Дальше перечисляются Цадок и Эвйатар - коhены. Не понятно, почему упоминается Эвйатар, когда мы знаем, что Шломо его отправил в высылку? По этому поводу имеется много версий, самая разумная из которых и самая простая - это ссылка на то, что, перечисляя начальников Давида в конце книги Шмуэль, пророк приводит нам также и Асаhэля, который был убит в самом начале царствования Давида. То есть, он перечисляет героев Давида за все время царствования Давида. И тогда здесь - то же самое: поскольку Эвйатар занимал пост Первосвященника в начале царствования Шломо, то он тоже должен был быть в этом списке.

Дальше упоминается такая должность, как "ницавим", что означает нечто вроде губернатора - гражданского начальника. Затем говорится о Завуде, сыне Натана, про которого сказано - "коhен", но несколько необычно, потому что надо было бы сказать: "hа коhен". Комментаторы предполагают, что Натан - это пророк Натан. Конечно, его сын мог быть коhеном, но мы знаем, что слово "коhен" в Танахе совсем не обязательно означает коhенов - левитов, потомков Аарона. Это слово может обозначать так же и просто важного сановника. Например, про Итро говорится: "коhен мидиян", откуда следуют две версии: либо он там был жрецом, священнослужителем, либо он там был просто важным сановником, правителем. Поэтому, вполне может быть, что этот Завуд действительно был сыном пророка Натана и занимал важную должность. Сказано, что он - "реэ hамэлэх", что называется - "друг царя". У других правителей бывала такая должность, а в нашей истории мы встречаемся впервые с таким упоминанием, относящимся к Давиду: появляется такой "друг Давида", которого он посылает погубить Ахитофеля. И вот, у Шломо есть уже реально такая должность. Затем говорится о Ахишаре, который был "над домом", то есть был как бы министром двора, и Адонираме, который заведует налогами. При этом, то, что здесь сказано: "ал-hамас" совсем не обязательно означает, что он занимался сбором денег или материальных ценностей. Очень часто слово "мас" обозначает "трудовую повинность".

Далее перечисляются 12 "ницавим" - "губернаторов" над всем Израилем, которые снабжали царя и его дом: один месяц в году каждый из них должен был снабжать продовольствием двор царя. У Шломо должность этих правителей - вполне гражданская, не военная; и их было 12 - по всем коленам Израиля. И вот, каждый из них должен был один месяц в году снабжать двор Шломо всем необходимым. Что касается 1З-го месяца, то эта проблема рассматривается в разных местах. Этот месяц появляется несколько чаще, чем раз в три года, потому что между солнечным годом, в котором З65 дней, и годом, где З54 дня, разница в 11 дней, и за три года должно набежать около ЗЗ дней, что больше, чем месяц. И поэтому поправку надо вводить чаще, чем раз в три года. Сегодня, когда у нас календарь фиксированный, то этот месяц вставляется семь раз за 19 лет. Так вот, проблема с этим 1З-ым месяцем решалась либо так, что изыскивался еще какой-то 1З-ый начальник, либо все они по очереди исполняли эту функцию. Ответ на вопрос. - Действительно, это очень мудрое экономическое замечание, что, если распределение между коленами месяца в году, когда они должны снабжать двор, делать произвольно, то тогда время этого обслуживания может оказаться разной степени тяжести. Если же делить с умом, то можно выбирать размеры области так, чтобы с нее собрать необходимое количество было одинаково легко. Здесь требовалась большая экономическая мудрость; и может быть, что правление Шломо в этом смысле как раз выгодно отличалось. Мы знаем, как в социалистическом хозяйстве назначали сдавать "средне-потолочные" цифры продукции постоянно.

Ответ на вопрос. - Описывает ли это перечисление областей Шломо границы его царства, здесь подробно не говорится. Здесь просто описываются области довольно приблизительно, и мы видим, как это описание двигается с севера на юг. В определениях границ царства здесь нет особой нужды, потому что дальше будет сказано довольно четко и о самих границах. Не нужно учить об этом из этого места.

/4:19-20/ Обсуждается роль "правителя по всей стране".

В конце стиха 19, после перечисления всех областей, говорится: "И один начальник, губернатор, который - в стране". Поскольку это написано не вполне определенно, то мнения коментаторов здесь расходятся. Одни считают, что - это один, который был над всеми, и в пользу этого мудрецы приводят такой довод, что это не к чести царя, если его будут обслуживать 12 губернаторов. Вообще надо сказать, что по крайней мере в более позднюю эпоху, в эпоху ришоним, мы видим такое соображение очень часто: "арифметика" требует, чтобы было какое-то соответствие. Так, Один Бог не мог сотворить много миров, а Он обязательно сотворил единый Мир. Или - цепочка передачи Устной Традиции: Моше получил Тору на Синае, передал Йеhошуа и т.д., и дошло до людей Великого Собрания, которые передали Антикносу. В самой первой мишне из трактата "Авот" сообщается, что Антикнос был последним человеком, который один смог получить всю полноту Устной Традиции. После него таких людей уже не было, и после него начинаются уже "пары". Обучались, конечно, множество учеников, но в результате главными, надежными получателями Традиции были единицы, а после Антикноса один уже эти знания не может в себя вместить при всем старании, и только парам передают Традицию. И говорится, что так и должно быть, потому что люди Великого Собрания - это удивительное множество единиц - 120 мудрецов, каждый из которых получил всю полноту Традиции. И по "квантовому закону" не могут множество единиц передать множеству дробей. Такая передача невозможна. Поэтому, множество единиц передает одной единице, а одна единица уже передает двум половинкам. Именно поэтому эти комментаторы и говорят, как это царь, который является правителем над всем Израилем, вдруг будет призывать к себе по очереди этих 12 губернаторов? Ясно, что он назначает начальника, который этим занимается. И это одно объяснение. Другое же объяснение, что этот человек - тот самый тринадцатый, который обслуживает 1З-ый месяц.

Ответ на вопрос. - Действительно, в стихе 5 говорится о Азарйаhу, сыне Натана, который - "над правителями (губернаторами)", а в стихе 19 говорится о "правителе, который по всей стране". Надо отметить, что "ницавим", как сказано в стихе 5, - это от слова "ницав" - "начальник", а "ницив" в стихе 19 означает "наместник". По-просту говоря, со стихом 5, самим по себе, у нас нет никаких проблем. То есть, Азарйаhу был министром над всеми этими губернаторами. Что же тогда плохого в том, что он назван так сказать и "сверх губернатором". Правда, это несколько ослабляет тот комментарий, который был только что приведен. Прежде всего, по мнению комментаторов "ницив" отличается от "ницава" тем, что ницив ведает не только гражданскими делами, но и военными, то есть, он как бы "генерал-губернатор". Здесь имя его не называют, и кто это место занимает - неизвестно.