МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр


Лекции по книге Мелахим I3. Дашевский
К оглавлению лекций

Лекция 14 7:1-8:8

Повторение обсуждения началы главы 6 и названия месяца - "зив". Шломо построил Храм за 7 лет.

/7/ Шломо занимался строительством своего дворца 13 лет. Обсуждение вопроса о том, почему Шломо не воспользовался заготовленными Давидом сокровищами для строительства Храма. Насколько Давид заслужил столь суровую критику. Значение стиха: "завершена вся работа".

/8:1/ Шломо собирает всех глав народа для переноса Ковчега Завета в Храм. События, связанные с историей перемещения Ковчега.

/8:2/ Главы народа собрались к царю Шломо в месяц Эйтан, в праздник. Объяснение смысла названий этого месяца.

/8:3-5/ Перенос Ковчега. Обсуждение трех случаев когда Ковчег переносят коhены. Внесение всех сосудов Мишкана и Шатра в Храм. Принесение жертв.

/8:6-8/ Коhены внесли Ковчег Завета в Двир - Святая Святых, под крылья керувов. Обуждается: происхождение керувов, размер их крыльев и размещение шестов Ковчега. Значение слов: "до сего дня" по отношению к пребыванию Ковчега. Разные мнения.

Подробное обсуждение стиха: "Головки шестов были видны". Свидетельство присутствия Торы во все дни. Аналогия в мидраше со стихом Песни Песней.



Повторение обсуждения началы главы 6 и названия месяца - "зив". Шломо построил Храм за 7 лет.

Обсуждалось уже начало главы 6 и то, как Шломо начал строить Храм. В самом начале, в стихе 1 мы видим, что месяц определяется не так, как в Торе; говорится: "Было "бе ходэш зив"". Из арамейских переводов и комментариев следует, что это тот месяц, в котором цветут деревья; "зив" - это деревья , усыпанные цветами. Следует отметить, что дело происходит в царствование Шломо, а собственные имена, привычные нам названия месяцев, появились намного позже, примерно, позднее на пол-тысячелетия. Написано, что месяц Зив - это второй месяц, и комментаторы объясняют, что месяцы всегда, с самого начала нашей истории, то есть, со времени выхода из Египта, отсчитывают от Нисана. Ясно поэтому, что здесь идет речь о месяце Ияр. Откуда же в эпоху Шломо может появиться собственное имя месяца, если собственные имена позаимствованы из Вавилона и пришли к нам с теми, кто вернулся из Вавилонского изгнания. Ответ здесь такой, что, вероятно, и старинное название месяца Нисан - "ходэш Авив", которое встречается еще в Торе, не является его собственным именем, а является его эпитетом. "Авив" в Торе - это не просто весна с птичками и пр., а это - стадия созревания зерна. И было еще несколько месяцев, которые с древних времен имели такие определяющие эпитеты, которые, по-видимому, нельзя считать именами месяцев, это - не собственные имена. В книге Мелахим они как раз начинают появляться. Можно было бы предположить, что поскольку книга Мелахим написана Йирмеяhу, который жил уже в эпоху, когда Первый Храм был разрушен, и началось изгнание, и мы не знаем точно, где и когда умер Йирмеяhу, то он мог бы позаимствовать вавилонские названия. Однако, как раз такие названия, как месяц Зив, - не вавилонские. Дальше еще будет месяц Мабуль и месяц Итоним. Все эти три названия встречаются довольно близко друг к другу в этом месте Мелахим, и по мнению специалистов они являются древними названиями, принятыми в этом месте; они не являются собственными именами месяцев, и это те имена, которые больше не повторяются.

Сказано, что именно в этом месяце Шломо строит Храм. (Подробности, очень интересные и важные, построения Храма мы лучше обсудим на специальном семинаре.) В начале главы 6 сказано, что "на четвертом

году царствования, Шломо начал строительство Храма", и его некоторые упрекают за это говоря, что вот, твой отец всю жизнь хотел построить Храм, но ему это не было позволено, так почему же ты, Шломо, откладывал это до четвертого года своего царствования? Почему ты не начал строить Храм сразу, когда воцарился? Имеются разные объясненеия. Одно из них говорит, что есть понятие "хазака", от слова "хазак"- "крепкий", которое имеет несколько смыслов. В частности, в области землевладения, если человек три последовательных года вел себя, как хозяин некого земельного участка, то это еще не является исчерпывающим доказательством того, что он на самом деле хозяин, то есть, может появиться более сильный претендент с соответствующими документами. Однако, при отсутствии дополнительных факторов это - очень сильное свидетельство в пользу этого человека, если он три года подряд вел себя, как хозяин, владея этой землей. Такое положение сущестует не только в таком случае, но и в других ситуациях, когда три элимента, следующие друг за другом, образуют то, что можно перевести словом "презумпция", когда человек находится в определенном статусе. И по этому объяснению Шломо ждал пока пройдут первые три года царствования, чтобы он уже имел такую "хазаку", что он - утвердившийся царь. Именно поэтому он и начинает строить Храм на четвертом году. Строит он Храм 7 лет. Последний стих 38 главы 6 подводит итог этому строительству. Говорится: "На одиннадцатом году в месяце Бул (мидраш понимает происхождение этого названия от "мабуль" - "потоп", то есть, это месяц, в котором начинался всемирный потоп в поколении Ноаха; по сегодняшнему пониманию это месяц Хишван), восьмом месяце, закончил Храм со всеми его принадлежностями, во всех отношениях; и строил его семь лет". Таким образом Шломо построил Храм за 7 лет.


/7/ Шломо занимался строительством своего дворца 13 лет. Обсуждение вопроса о том, почему Шломо не воспользовался заготовленными Давидом сокровищами для строительства Храма. Насколько Давид заслужил столь суровую критику. Значение стиха: "завершена вся работа".

Следующая глава 7 описывает следующее великолепное строение, которым занимался Шломо. Сказано (7:1): "И дом свой, дворец свой, строил Шломо 13 лет, и закончил весь свой дом". Мудрецы отмечают, что Шломо, в отличие от Давида, прежде всего строит Храм, а только потом занимается своим домом. Причем, Храм он построил за 7 лет, а дворец строил 13 лет, но не потому, что он дворец отделывал лучше, а потому, что он торопился при строительстве Храма, и не спешил со строительством своего дома. Почему мудрецы отмечают про Шломо: "в отличие от Давида"? Ведь мы знаем, что

Давиду Храм строить не позволили? Тем не менее, Давид вознамерился строить Храм после того, как ему построили дворец. И за это его несколько упрекают: "Вот ты, Давид, сначала во дворце поселился, а потом вспомнил, что надо построить Дом Имени Всевышнего". Шломо же сделал не так: он сначала построил Храм, а потом стал строить себе дворец. Этот дворец тоже был поразительным сооружением, и в нем были удивительные вещи, которые мы будем отчасти вспоминать в ходе дальнейших обсуждений (опять-таки подробное обсуждение лучше перенести на специальный семинар). Последний, 51-ый, стих главы 7 говорит: "И закончена вся работа, которую делал царь Шломо для Дома Всевышнего. И внес Шломо все, посвященное отцом его Давидом: серебро, и золото , и сосуды, и поместил все это в сокровищнице Дома Всевышнего.

Давид так хотел построить Храм, что он заранее готовил все необходимое: золото, серебро, сосуды. Теперь Шломо, построив Храм, все это, приготовленное Давидом, взял и снес в сокровищницу Храма. Получается так, что Шломо не воспользовался для строительства Храма и для его эксплуатации ничем из того, что заготовил Давид. Хорошо это или плохо? Это очень важный вопрос. Мидраш по этому поводу говорит следующее. Он говорит, что некоторые толкуют тот факт, что Шломо не воспользовался сокровищами, заготовленными Давидом, в сторону послабления, а некоторые - в сторону хулы. Очень часто в Талмуде и мидрашах приводится спор двух мудрецов по какому-нибудь поводу. Классический пример связан с описанием всего того, что происходило с Ноахом, которое начинается с того, что говорится: "Ноах был полный праведник в своих поколениях". И два мудреца обсуждают вопрос о том, зачем здесь сказано "в своих поколениях"? Ясно, что это выражение что-то подчеркивает, и как раз по этому поводу и возникает спор мудрецов. Один из них говорит, что это сказано для того, чтобы усилить похвалу Ноаху, то есть, чтобы подчеркнуть, что даже в таких злодейских поколениях он был праведником. А другой говорит, что это сказано в хулу Ноаху, то есть, сказано для того, чтобы подчеркнуть, что в этих поколениях он был праведником, а если бы он жил в поколении Храма, то его и видно бы не было. Таким образом, один и тот же оборот допускает прямо противоположные толкования. Это один из множества примеров, когда комплимент что-то обозначает, только мы не понимаем, что именно. И в нашем случае тоже явно

происходит что-то необычное: Давид заготовил для строительства Храма сокровища, а Шломо этим не воспользовался. И здесь тоже есть два объяснения. Одно из них - в сторону похвалы: Давид стремился построить Храм, и сказал, обращаясь ко Всевышнему: "Владыка миров, я предвижу пророчески, что в конце концов Храм будет разрушен, и тогда относительно всего того, что я забрал из домов идолопоклонства, которые я разрушал, идолопоклонники скажут так: "Что же Давид думал? Он разрушил дома наших богов и сделал Дом своему Богу, но наши боги собрались с силами и пересилили его, отомстили, и разрушили дом его Бога". И поэтому Давид помолился, чтобы Шломо не понадобились все материалы, которые он заготовил. Те, кто толкуют в хулу Давиду, говорят, что собранное Давидом было невостребовано из-за того, что, когда был голод в дни Давида, который продолжался три года, и который описан под конец книги Шмуэль, то в эти дни Давид не открыл свои сокровищницы, где было много золота и серебра, чтобы купить хлеба и накормить голодных. И в наказание за это (по этому мнению) эти окровища остались невостребованными; и Шломо обошелся без них.

Стоило ли так сурово критиковать Давида? Вероятно, стоило, потому что как раз из биографии царя Давида мы видели проявление очень сильного принципа, что человек, если судит, то судит самого себя. Мы помним, что после истории с Бат-Шэвой и Урия, пришел к Давиду пророк Натан и сказал знаменитую притчу про овечку и бедняка. Давид сказал: "Клянусь, что достоин смерти злодей, и за овечку заплатит вчетверо". И тогда Натан сказал ему: "Этот человек - ты". Отсюда мудрецы говорят, что, когда ты выносишь суждение, надо быть чрезвычайно осторожным, потому что человек всегда выносит приговор сам себе. Здесь речь не идет впрямую о приговоре, но, когда Давид, убегая от преследований Шауля, приходит в Храм, который тогда был в городе Нов, и говорит, что его послал царь с секретным заданием, и просит дать ему провизию, то там не оказалось ничего, кроме "хлеба предложения", который является святым, и есть его имеют право только коhены. Давид тогда выносит решение, абсолютно оправданное галахически, что там, где речь идет об опасности для жизни, там можно кормить простых людей продуктами, обладающими святостью. Если в этом случае его решение было правильным, то почему же он не применил тот же принцип в ситуации, когда народ умирал с голоду, и он не открыл сокровищницу, и не израсходовал

посвященные Храму Всевышнего сокровища на то, чтобы спасти людей? И получается тогда, что Давид в своей личной ситуации понимал, каким должно быть решение, то есть, он постановил для себя, что там, где есть угроза человеческой жизни, там нужно Святое отдать для будничного использования, так как человеческая жизнь стоит того, она отталкивает эту посвященность. Поэтому, с него должен быть очень серьезный спрос в ситуации, когда он не применил такое же решение для спасения жизни других людей.


Ответ на вопрос. Почему обсуждается вопрос о том, хорошо или плохо использовать запасенные Давидом сокровища для построения Храма только в применении к Давиду, и мы не видим, чтобы обсуждалось, хорошо или плохо поступил Шломо, который ими не воспользовался? - Как уже говорилось имеется две точки зрения. Согласно одной из них Давид помолился, чтобы у Шломо не возникло необходимости воспользоваться этими сокровищами для построения Храма, чтобы у него хватило других средств. Если это так, то это служит и к чести Давида и к чести Шломо. Если Шломо знает, что ему надо изо всех сил постараться и не пользоваться этими сокровищами, чтобы потом идолопоклонники не имели повода связывать их с падением Храма, то похвала Давиду одновременно является и похвалой Шломо. Если же считать, что Давид заслужил наказание за то, что он не открыл сокровищницы во время голода, то в таком случае такой мудрый человек, как Шломо вряд ли бы стал судить своего отца, но вместе с тем, он мог решить, что то, что эти сокровища не были открыты голодающим, делают возможность их использования для Храма весьма сомнительной. Поскольку имеются только эти две точки зрения, то в любой из них не остается почвы для того, чтобы как-то обсуждать, хорошо поступил Шломо или нет. Либо Шломо поступил, следуя воле отца и принимая его соображения, либо Шломо понимал, что отец здесь был не вполне прав, но, что посвященное остается посвященным, и поэтому он их и поместил в соковищницу Храма.

Там, где речь идет о святости, то там "деньги пахнут" (в отличие от знаменитого высказывания Веспасиана). Имеется четкий закон Торы, что нельзя принести выручку проститутки или деньги, полученные за продажу собаки, и посвятить их Храму. Это запрещено, потому что деньги, посвящаемые Храму, должны быть чистыми, и чистыми в

высоком моральном смысле слова. Например, когда вносили материалы на строительство переносного Храма в пустыне - Мишкана, то женщины принесли медные зеркала, и, согласно мидрашу, Моше не хотел их принимать, потому что он считал, что женщины прихорашивались перед этими зеркалами прежде чем окунуться в микву и идти к мужьям, а теперь они приносят эти зеркала для посвящения Всевышнему. Однако, Всевышний говорит Моше, что как раз все наоборот. Он говорит: "Вот это как раз то, чего Я больше всего хочу!" То есть, дело не в том, что посвященное Храму должно быть чистым в каком-то духовном, а не в физическом плане, оно должно быть чисто в том смысле, к чему это ведет. Если на этих сокровищах лежит пятно из-за того, что они не были использованы в тот момент, когда их надо было использовать для спасения жизни, то это пятно может сделать их негодными для использования при строительстве Храма. Храм очищает все, но если очищение происходит посредством чего-то, на чем лежит пятно, то тут могут возникнуть противоречия.


По поводу стиха (7:51): "И завершена вся работа по строительству Храма" мидраш говорит, что "завершена работа" не сказано здесь, а сказано: "вся работа". Но как же можно завершить всю работу? И говорится, что имеется в виду, что завершена работа "Шести дней Творения". Мидраш играет на этом слове - "вся" - "коль". Говорится: "Шесть дней делал всю работу, а в седьмой день отдохнул от всей работы, которую Он сотворил" - "ашер-бара элоким леасот" Эту фразу, которая начинает вторую главу книги Берешит, мы читаем в кидуше в шабат. Русские переводы находятся в трудной ситуации по поводу того, как переводить слово "леасот"? Как правило, этот стих переводят как: "которую творил Бог, созидая". И тут сразу Тора приобретает налет чего-то "ветхого". Что значит, что Он творил, созидая? Как вообще можно себе представить, что можно творить, не созидая? Кроме того, вероятно, мало оправдано переводить "леасот" деепричастием, а по смыслу такой перевод разрушает саму функцию. "Честно" надо переводить так: "от всей работы, которую сотворил Бог делать" (хотя это и звучит странно по-русски). И мидраш говорит, что "сделал" не написано здесь, а сказано - "сделать". То есть, Бог сотворил все в мире: и небо и землю и все, что к ним "полагается", но к этому надо что-то еще сделать. Что же надо сделать? Есть еще некоторая работа, которая к тому

моменту не сделана, и это то, что сейчас сделал Шломо: пришел Шломо, и построил Храм. И сказал Всевышний: "Теперь завершена работа по изготовлению неба и земли". И потому-то он и называется Шломо, что он завершил то, что не завершил Всевышний - работу шести дней Творения посредством изготовления этого изделия.

Мы помним, что поколение Шломо было единственным за всю нашу историю, у которого была принципиальная возможность исполнять все 613 заповедей Торы. Ни до ни после Шломо этой возможности не было. Во время Шломо была полнота жизни народа: царь, Храм, все колена живут на своей территории. Это и есть "шломо" - "цельность и совершенство.


/8:1/ Шломо собирает всех глав народа для переноса Ковчега Завета в Храм. События, связанные с историей перемещения Ковчега.

В восьмой главе описывается введение построенного Храма в строй. Первый стих говорит: Тогда собрал Шломо старейшин Израиля и всех глав колен и князей отчих домов сынов Израиля к царю Шломо в Йерушалайм для того, чтобы внести Ковчег Завета Всевышнего из города Давида он же Цийон". Начало стиха "аз йакhель" - носит несколько песенно-былинный характер, и это форма нередко употребляется в Танахе. Впервые мы встречаем такой оборот в середине книги Шемот, когда после рассечения моря евреи увидели чудесное спасение и говорится: "аз яшир-моше убней исраель" - "тогда запел...", то есть, слово "аз" - "тогда" соединяется с будущей формой глагола, вроде русского: "да и запоет", например. Таким образом, Шломо для такого необычайно важного и торжественного шага - переноса Ковчега Завет в Храм, созывает всех глав народа. Старейшины - это руководители, и очень может быть, что речь идет о большом Санhедрине. Когда Моше передал от своего духа - семидясяти старейшинам, то с этого времени, по-видимому, во главе духовной жизни стоял Совет мудрецов, который являлся одновременно и высшим судом, и без их постановления царь не мог начать войну, и другие важнейшие вопросы нельзя было решить без них. И вот, Шломо собрал и большой Санhедрин и князей колен и глав семейств.

Где же к этому моменту находился Ковчег Завета? Мы помним, что все дни правления Шмуэля Ковчег, после того, как его вернули пелиштимляне, находился в Кирьят-Йарим. Можно коротко напомнить эти события. В соответствии со страшным предсказанием, сообщенном коhену Эли о том, что его дом кончит трагически, во

время войны с пелиштимлянами были убиты оба его сына и был взят в плен Ковчег Завета, который некоторое время находился у пелиштимлян. Они его переносили из города в в город, потому что там, где находился Ковчег, происходили всякие бедствия и болезни. В конце концов они собрались и решили отправить его обратно. Они сделали телегу, поместили туда сундучек с разными богатыми приношениями в качестве откупа, дара этому строгому богу евреев. Запрягли они двух коров в повозку, причем, по мидрашу они оставили телят этих коров и решили, что если коровы, все-таки пойдут к евреям, а не к своим телятам, то значит - это от Бога. И действительно, коровы повезли Ковчег к евреям. Получилось так, что евреи встретили Ковчег недостаточно почтительно, и много народу погибло в результате этого в Бейт-Шемеше. И тогда решили поместить Ковчег неподалеку в Кирьят-Йарим у некого праведного человека - Авинадава. С тех пор Ковчег там и находился. Почему Шмуэль сразу же не перенес Ковчег из этого частного дома во временный Храм, который после Шило находился в Нове? Ответ здесь таков, что как Шмуэль, так и Давид, а иногда они и совместными усилиями, пытались решить загадку, где то место, которое Всевышний изберет для построения Храма. Оно оставалось несообщенным до конца дней Давида. Есть очень интересное предположение, что, поскольку Шмуэль понимал из некоторых мест в Торе, что Храм должен стоять на границе территорий Йеhуды и Беньямина, и этому условию как раз удовлетворяло то место, где находился Ковчег - Кирьят- Йарим, то Шмуэль подумал, что, может быть, лучше оставить Ковчег здесь и не перевозить в Нов. Потом, когда Давид понял, что этим местом должен быть Йерусалим, то он перенес Ковчег, и сначала неудачно: была трагедия, когда погиб Уза, пытавшийся поддержать Ковчег. Некоторое время Ковчег находился в доме человека из Гата. Потом его очень торжественно доставили в Йерусалим, и поскольку Храма не было, то вплоть до обсуждаемого нами момента Ковчег оставался в Шатре, который для него сделал Давид в старом городе - в Ир Давид, на холме Цион.

Теперь Шломо созывает руководителей народа для того, чтобы "поднять" Ковчег. Сказано "леhаалот", и мы знаем, что всегда, когда человек из любой местности перемещается в Эрэц Исраэль, то это называется словом - "подъем" - "алия". Можно найти и географическое объяснение, поскольку Египет находится ниже по сравнению с уровнем моря. Хорошо известно, что Эрэц

Исраэль в духовном смысле имеет высший уровень Святости, и поэтому, если даже человек перемещается сюда с вершины Гималаев, то говорят, что он поднимается в Эрэц Исраэль. И внутри Эрэц Исраэль тоже есть уровни Святости. Так, Храмовая Гора с одной стороны выше находится, чем Ир Давид, а с другой стороны и ее уровень святости выше; Йерусалим выше остальной части Эрэц Исраэль, а Храмовая гора - выше, и двор Храма - еще выше и т. д. Существует 10 уровней святости.


/8:2/ Главы народа собрались к царю Шломо в месяц Эйтан, в праздник. Объяснение смысла названий этого месяца.

Глава 2 говорит, что собрались к царю Шломо все мужи Израиля в месяце Эйтаним, в праздник. Это - месяц седьмой. Мы уже на протяжении этих трех глав видим три таких месяца, у которых имеются старинные названия. Что такое месяц Эйтаним? Известен спор мудрецов Талмуда по поводу того, что означает слово "хаг"? Это слово многозначно и его значение заисит от эпохи, от контекста: "хаг" может означать и любой праздник, а в Талмуде - это праздник Суккот. Здесь, по простому смыслу, комментаторы считают, что "хаг" обозначает сам этот месяц. По основному толкованию, месяц Эйтаним - это месяц Тишрей, тем более, что прямо сказано, что это месяц седьмой. Почему его называют "Хаг"? - Потому что он больше всех месяцев года насыщен праздниками. А почему он называется ходеш Эйтаним? "Эйтан" - означает "могучий", "непоколебимый"; такой эпитет применим к массам океанской воды, то есть, - это нечто громадное, могучее, что невозможно сдвинуть, одолеть. В Талмуде есть спор, почему он так называется? В барайте сказано, что рабби Элиэзэр говорит: "Он называется так потому, что это месяц, в котором родились праотцы Израиля, а они - могучие этого мира". Это объяснение считается основным, то есть, понимается так, что Эйтаним - это Авраам, Ицхак и Яаков. А рабби Йеhошуа спорит с этим и считает, что праотцы родились вовсе не в месяце Тишрей, а в месяце Нисан, а месяц Тишрей называется ходэш Эйтаним потому, что он больше всех месяцев насыщен заповедями. То есть, могущество этого месяца в этих двух точках зрения объясняется с разных сторон. И этот глубокий спор касается также того, в каком месяце сотворен мир. Этот спор не решен, как и большинство споров танайм.

По поводу обсуждаемого здесь вопроса можно коротко сказать так, что рабби Элиэзэр считает, что месяц Тишрей

и Рош-hа-Шана - это праздник для всех народов, и Авраам является духовным прародителем вообще всех народов на свете, и именно с этим связано название месяца Эйтаним. Вряд ли все согласны с тем, что все праотцы родились в этом месяце. Наиболее принятой версией является мнение, что Ицхак родился в месяце Нисан. Когда один из трех ангелов сообщает Аврааму, что ровно через год у Сары будет сын, то это по мнению очень серьезного и распространенного мидраша было сказано в Песах: Авраам их кормил лепешками, а Лот кормил их мацой. Поэтому, точка зрения, что Ицхак родился в месяце Нисан на самом деле довольно сильная. Понятно, что каждый мидраш существует в своем пространстве и поэтому вполне можно рассматривать и точку зрения рабби Элиэзэра, что все праотцы родились в Тишрей и задали духовное содержание всем народам мира. А рабби Йеhошуа считает, что главное это то, что они духовные прародители народа Израиля. Отсюда и возникает вопрос о том, какой месяц рождения здесь важен: связаны ли наши праотцы с месяцем, с которого начинается год и начинается история человечества вцелом, или же с месяцем Нисан, с которого начинается история народа Израиля.

/8:3-5/ Перенос Ковчега. Обсуждение трех случаев когда Ковчег переносят коhены. Внесение всех сосудов Мишкана и Шатра в Храм. Принесение жертв.

Стих 3 говорит: "И пришли все старейшины Израиля и понесли коhены Ковчег". То, что сказано: "Ковчег понесли коhены", является вовсе не обычным делом, потому что перенос сосудов Храма, начиная еще с мишкана (а после перенесения сосудов в Храм их уже переносить было незачем и вообще запрещено), было делом левитов, они же переносили и сам Мишкан. Были только отдельные, наиболее важные переходы, на которых именно коhены должны были нести их. В Талмуде про это сказано так: "В трех местах ковчег переносили коhены: когда переходили Йарден, когда ходили вокруг стен Йерихо, и когда возвращали Ковчег на место (и в этом случае имеется в виду наш эпизод, когда Шломо возвращал его в Святая Святых)". Мы помним первые два места. Первое - это когда на подходе к Йардену коhены несли Ковчег на последнем участке, и там, согласно мидрашу, произошло одно из выдающихся чудес, когда весь народ, 600 тысяч человек, собрался между шестами Ковчега, и это одно из мест в Торе, когда малое вмещает в себя большое. После чего народ весь двигался, а коhены с Ковчегом стояли по щиколотку в воде, а когда народ весь кончил переходить, то, как описывает мидраш, Ковчег поднялся в воздух и перенес коhенов на другую сторону, для того, чтобы весь народ хорошо усвоил "кто кого носит", то есть, что Ковчегу

требуются носильщики не потому, что он не самодвижущийся, а потому, что ему полагается воздавать почести. Эта же логика относится к тому, почему царский дворец, и в частности Храм, нуждаются в почетном карауле: не для того, чтобы охранять от взломщиков, а для того, что царский дворец нуждается в почете, ему следует воздавать почести. Второе - хорошо известное место, когда с Ковчегом обходили вокруг стен Йерихо. И теперь - третий случай, когда коhены несут Ковчег, это как раз перенос Ковчега в построенный Шломо Храм. В остальных случаях Ковчег переносился левитами.

Стих 4 говорит: "И внесли Ковчег Всевышнего, и шатер собрания, и все сосуды Храма, которые находились в шатре, и внесли их коhены и левиты". Комментаторы здесь объясняют, что и коhены и левиты, каждый из них, нес что-то определенное. Что значит, что внесли шатер, и какую он имеет конструкцию? Мы помним, что в пустыне Мишкан представлял собой шатер, состоящий из нескольких слоев. Потом, начиная с Гилгаля и дальше, во всех местах, где находился Мишкан, он был уже комбинацией шатра и строения, то есть, стены были твердые, а сверху был шатер. Во всяком случае, все, что осталось от шатра с тех времен, все это внесли в Храм, и все сосуды, и, вероятно, также и тот шатер, который Давид сделал для Ковчега Завета.

В стихе 5 говорится, что и царь Шломо и вся община Израиля, которые собрались с ним перед Ковчегом, приносят в жертву мелкий и крупный скот, которых не сосчитать из-за их множества. Мы уже видели подобные описания, когда Давид возвращал Кочег, и это не было еще принесение жертв в самом Храме, а только по дороге, и там, когда по дороге от города Давида к Храму несли Ковчег, то по пути следования, когда еще не были запрещены бамот, приносилось великое множество жертв. Когда Храм будет введен в действие, возможно, как раз с того момента, как кончат доставлять Ковчег, и Храм станет полноценным, с этого момента навеки уже будут запрещены бамот.


/8:6-8/ Коhены внесли Ковчег Завета в Двир - Святая Святых, под крылья керувов. Обуждается: происхождение керувов, размер их крыльев и размещение шестов Ковчега. Значение слов: "до сего дня" по отношению к пребыванию Ковчега. Разные мнения.

Стих 6 говорит: "И доставили коhены Ковчег Завета Всевышнего к его месту, в двир Храма, под крылья керувов." "Двир" - это синоним "Святая Святых" Храма.

Какие керувим здесь имеются в виду - это следует понять. Мы помним, что на самом Ковчеге имеется массивная золотая крышка, изготовленная Бецалелем по указанию

Моше. Из этой крышки, по ее краям, сделаны фигуры, напоминающие мальчика и девочку, керувим, которые смотрят друг на друга, смотрят на крышку Ковчега. Никак нельзя понять, что здесь идет речь о них, потому что, когда вносят Ковчег вместе с этой крышкой, то - вместе и с этими керувимами. Поэтому, когда говорится, что Ковчег помещают "под крылья керувим", то имеются в виду совсем другие керувим, совершенно новые, которые сделаны Шломо, и построение которых он, по-видимому, согласовал со Всевышним. Это - очень высокие керувим, которые стоят на полу, и простирают свои крылья над Ковчегом Завета. Эти крылья находятся довольно высоко, примерно, десять локтей над землей. Эти керувы простирают крылья к месту Ковчега, то есть их крылья сходятся как раз над тем местом, где находится Ковчег и они образуют покрытие над Ковчегом и над его шестами сверху. Размеры здесь святая Святых больше тех, что были в Мишкане, поэтому у этих керувов и высота больше и размах крыльев, так, что они своими крыльями прикрывают все - и сам Ковчег и его шесты.

В стихе 8 говорится: "Продлили шесты; и выглядывали концы шестов из Кодэш на поверхности двира и не были видны наружу; и находятся там до сего дня". Обычно, самый простой смысл слов "до сего дня" означает - до дней того, кто составляет этот текст. Если Йирмеяhу пишет, что они там так и находятся "до сего дня", то как же можно это согласовать с тем, что в его время Храм уже был разрушен? Это - очень сложный и важный стих, который обсуждается с самых разных сторон. Прежде всего, что означает и в каком смысле надо понимать: "продлили эти шесты"? Имеется несколько толкований. Согласно одному толкованию, шесты, сделанные Моше, были короче, чем глубина Святая Святых в Храме, и поэтому по приказу Шломо их сделали длинней. Эти шесты очень важная часть и неприменная принадлежность Ковчега Завета. Моше получает и передает приказ, что эти шесты должны быть постоянно вдеты в кольца Ковчега и никогда оттуда не выниматься. Понятно, что это важно во время походной жизни, когда Ковчег все время должен быть готов к переноске, но теперь он поставлен в место, откуда его не будут переносить, но тем не менее эти шесты обязаны быть там по инструкции, и мало того, их еще доточали и по некоторым версиям еще выдвигают так, чтобы они немножечко входили в дверной проем. Имеется основная часть строения - Кодэш, и западная часть, последние 20 локтей, - Кодэш-Кадашим. Эти шесты

должны концами входить в проем, и это закрывается занавесом так, чтобы чуть-чуть были видны из Храма эти выпуклости, которые немножко толкают завесу там, где находятся концы этих шестов. И это - очень важный момент.

Несколько слов еще поводу того, что Ковчег там оставался "до сего дня", что иногда обозначает вообще - "навеки" и, как уже упоминалось, по другому пониманию - до дней пишущего эти строки. Не совсем очевидно, что это писал сам Йирмеяhу, потому что скорее всего он диктовал своему ученику Баруху (он был учителем Эзры). Так или иначе трудно понять, как Ковчег мог оставаться в разрушенном Храме. В Талмуде говорится, что рабби Элиэзэр говорит: "Ковчег отправился в изгнание в Вавилон" и он приводит в подтверждение стих из Ишаи, где говорится, что по прошествии года послал царь Навуходнацер, и доставили его в Вавилон, со священными сосудами и Храмовой утварью из Дома Всевышнего. А рабби Шимон бар Йохай говорит, что Ковчег отправился в Вавилон, потому что сказал Всевышний: " Не останется это дело", а "это дело" - "давар" - ничто иное, как Десять Заповедей, которые в Ковчеге. И отсюда он выводит, что Ковчег отправился в изгнание. Один - опирается на Хроники, на Диврей-hаямим, а другой - на книгу Йешаяhу. А рабби Йеhуда говорит: "Ковчег спрятан на своем месте", потому что, как сказано в разбираемом стихе: "Они до сего дня там". По сегодняшний день нет полного единства мнений специалистов. Впечатление такое, что основное мнение все-таки такое, что Ковчег, действительно, спрятан там на своем месте, и спрятан он был незадолго до разрушения Первого Храма. Считается, что это было в царствование царя Йишаяhу. Есть мнение, что он спрятан там же, но немного глубже по вертикали, но есть мнение, что немного не там, но в пределах Храма.

Подробное обсуждение стиха: "Головки шестов были видны". Свидетельство присутствия Торы во все дни. Аналогия в мидраше со стихом Песни Песней.

Относительно того, что "они видны", в Талмуде имеется обсуждение. В тексте сказано, что видны концы этих шестов из Кодэш, а с другой стороны, говорится, что не видно их снаружи. Как же это получается: видны они или не видны? И отвечают так, что они "и видны и не видны". Смысл этого ответа заключается в том, что их присутствие видно, но они закрыты завесой, и их самих не видно, видно только, как выступает эта завеса. Этот факт так сильно обсуждается потому, что Ковчег Завета и есть самый главный предмет, который был в Храме; он и находился в Святая Святых. То, что шесты в него вставлены, кроме того, что это просто инструкция, должно

иметь под собой и какую-то философию. По-видимому, это обозначает, что Тора - она всегда "на ходу", то есть, Ковчег Завета всегда для всех поколений, начиная с поколения пустыни, является символом, олицетворением Торы, которая дана Израилю. И народ должен постоянно сознавать и получать подтверждение того, что в Израиле имеется Тора. Но для этого нужно, чтобы мы имели какое-то явное свидетельство, что именно здесь она есть. Поэтому и выступают эти торцы шестов, которые вдеты в кольца Ковчега. И это соответствует тому, что Всевышний не хочет, чтобы Тора была принадлежностью некоторой выделенной касты. В этом отличие.

Мы говорили уже о том, что очень заблуждаются люди, которые определяют иудаизм, как первую монотеистическую религию. Это совершенно не соответствует действительности. В каждом поколении, начиная от Сотворения мира, были порядочные люди, которые понимали, что богов не может быть 8 и не может быть, что бога вообще нет. Были люди, которые знали, что есть один Бог. И это, возможно, продолжалось во всех поколениях. Поэтому, никак нельзя сказать, что Авраам был первым монотеистом, как пишут в некоторых популярных книжках. Есть достаточные основания полагать, что в Египте была эзотерическая религия жрецов, которые учили народ поклоняться всякой мерзости, хотя сами знали, что есть один Бог и ему надо поклоняться. Таким образом, монотеизм не был первым изобретением или первой находкой именно Израиля. В чем действительно имеется существенное отличие, так это в том, что у нас с самого начала было ударение на том, что контакт с этим единым живым Богом имеет каждый человек, независимо от того уровня, на котором он находится. Тем самым выбивается почва из-под ног любого идолопоклонства. Как мы помним, в описании Рамбама идолопоклонство начинается с такой ситуации, когда все вроде бы знают, как например, в поколении Ноаха, что есть один Бог, но Бог высоко, а "мы - люди маленькие". Поэтому, так же, как царю приятно, чтобы воздавали почести его приближенным, так и Богу должно быть приятно, если мы будем поклоняться, например, светилам, которые Он сотворил. Правда, этот мидраш поразительно анахронистичен, потому что в третьем поколении никаких царей еще не было, поэтому, наверное, люди рассуждали по-другому; у них не было еще этой логики. Такая логика могла быть у людей гораздо более поздних поколений, уже после Рима. Но во всяком случае, идея о том, что мы, мол,

люди низкие, и нам бы чего-нибудь по-проще, то есть того, что можно руками потрогать, такая идея представляется довольно разумной. Поэтому очень важно понимать, что Тора не должна быть где-то у жрецов, за семью замками, а народу только рассказывают, что там происходит. Весь народ должен хоть в какой-то степени иметь прямой контакт с этим и сознавать, что Тора дана всему народу.

Был один день в году, когда заведомо отодвигали эту завесу - это было в Йом-Кипур. Есть такое современное толкование у автора Мусар Невиим, что еврей не должен поддаваться такому настроению, очень знакомому в наши дни: "Я - еврей в Йом-кипур": в Йом-Кипур я не ем, не пью и все соблюдаю, а в остальные дни я живу, как человек двадцатого века. Для того, чобы не было у евреев, у всего народа, контакта с Торой только в один день, в Йом-Кипур, когда открывается завеса и туда входит Первосвященник, а чтобы во все дни можно было увидеть присутствие Торы, для этого и выступают торцы шестов, вдетые в кольца Ковчега. У всего этого имеется не только такой философский содержательный смысл, но есть еще необыкновенно глубокая эмоциональная сторона в отношениях между народами Торы. В мидраше это отражено таким образом. Говорится, что эти выступающие за завесы торцы напоминают женскую грудь. Подтверждение этому мидраш выводит из стиха в начале "шир-hаширим". Говорится, что шесты эти отталкивают и делают выпуклой завесу, и похожи на две женские груди, как сказано: "црор hамор доди ли бейн шадай йалин" - "как сгусток благовоний мой милый мне между грудями моими будет отдыхать". Мы помним, что "Песня Песней" толкуется мудрецами, как напряженный драматический любовный роман между Всевышним и народом Израиля. И, если задается вопрос, что же это: просто любовная интрига, напряженный роман, или это песня отношений между Израилем и Богом, то человек, задающий такой вопрос, не понимает самого главного. Здесь "или" - совершенно лишнее, потому что вся история отношений между Всевышним и Израилем - это и есть очень жгучая и очень непростая история любовных отношений с разладами, примирениями и т.д. И здесь висит эта завеса, которая отделяет Святая Святых, где, как уже обсуждалось, происходят чудеса, противоречащие законам пространства: Ковчег не занимает нисколько места в пространстве. Собственные размеры Ковчега нам хорошо известны, но когда он стоит в Святая Святых, то он не занимает ровно никакого места, то есть, его внешние

размеры становятся равными нулю. За этой завесой кроется бесконечная тайна, а эти две маленькие точки, которые делают выпуклой эту грудь, волнуют народ, потому что они скрывают за собой эту интимную нотку отношений между народом и Всевышним.


Ответ на вопрос. Если так хорошо известно все о перемещении Ковчега во времена Давида, то почему о судьбе Ковчега во время Вавилонского плена, после разрушения Храма, имеются только сомнительные версии? - Во времена Давида и во времена Шломо нам отчетливо сообщают об этом пророки. Что касается времени изгнания - 70 лет после разрушения Первого Храма и до построения Второго Храма, то это полоса переходная от эпохи Письменной Торы к эпохе Устной Торы. Первый Храм - это эпоха Письменной Торы, которая завершается в начале эпохи Второго Храма. Мудрецы Великого Собрания во главе с Эзрой утверждают состав книг Святого Писания, и дальше туда добавить ничего нельзя. Иначе, вполне возможно, что какие-то книги Маккавеев или Бен-Сиры были бы включены. Эпоха Устной Торы отличается от эпохи Письменной Торы тем, что нет такого однозначного свидетельства. Поэтому не приходится удивляться тому, что мы какие-то обстоятельства более ранней истории можем знать гораздо четче, чем более поздней. Мы видим, что про Храм у пророков еще сказано что-то, но пророки редко говорят совсем однозначно; особенно это касается поздних пророков. У ранних пророков, которые завершаются книгой Мелахим, есть еще высокая степнь историчности, а поздние пророки больше обращены в будущее, и дают его в не очень определенной форме. Может быть, что эта неясность с местонахождением Мишкана и тем более других храмовых сосудов, нужна для того, чтобы не предпринимались слишком уж резвые экспедиции для их отыскания. Если не полагается, чтобы эти предметы появились в нашем обиходе раньше, чем будет построен следующий Храм (как известно, Ковчег не появился во Втором Храме и его не было всю эпоху Второго Храма), то, наверное, это лучше скрыть по возможности с большей неопределенностью. Есть традиция, которая говорит, что, когда будет построен Третий Храм, то к нам вернется все, в том числе и то, что было награблено и увезено в Вавилон.