Виртуальная Йешива "Маасэ Рэшэт"

Комментарий к недельным главам

Недельная глава: ТЕЦАВЕ (23 февраля 2002)

(Шмот /Исход/, 27, 20 – 30, 10)

На этой неделе мы отмечали 7 адара – годовщину смерти, а, по традиции, и день рождения Моше, первого законоучителя еврейского народа; человека, который вывел наш народ из инертности рабства. На следующей неделе – 14 адара, Пурим, праздник другой великой освободительницы – царицы Эстер. Для чего нам дана свобода? Чтобы делать всё, что хочется? Так принято считать в современном «глобальном» обществе. Беда в том, что свободой такое состояние не является.

Вспомним традиционный идеал старой Европы – королевство Артура и рыцарей Круглого Стола. Кто наиболее свободен? Король. Может ли он делать все, что хочет? Нет! Он ограничен жесткими законами чести. Он не может поступить вопреки правилам, которые диктует ему вера и звание. Чуть меньше ограничений у его рыцарей: они могут выбирать сторону в конфликте, они способны пренебречь одной опасностью ради другой; наконец, они могут выбрать, куда повернуть своего коня. Король же даже и этого не может: где бы он был, сердце Англии – у него в груди.
Простолюдина же не ограничивает почти ничто. Он может быть подл, лжив, вороват – пока не столкнется с рыцарем.

Позволь, скажете вы, но ведь это моральные ограничения! А в материальном-то смысле – читай Марка Твена – рыцари делали всё, что захотели, а бедные крестьяне...

В том-то и дело. Для многих наших современников материальное ограничение реально, а моральное – призрачно. Его как бы не существует. Для жителя же легендарного Артуровского королевства моральное превалирует над материальным, и свободный рыцарь связан бОльшим числом запретов, чем его вассал или раб.

Вернемся из Британии в Синай. Мы уже говорили, что еврейский народ – скорее не народ в современном смысле, а рыцарский орден. Сравнение оказывается справедливым и здесь. Свобода, данная нам после египетского плена, как и свобода, заново обретенная нами после преследований Амана и его своры (и всех наследников Амана в наши дни!) дана нам, чтобы обременить нас ограничениями и повелениями. Мы свободны, над нами – Единый. Мы следуем Его повелениям.

«Рабы времён суть рабы рабов, лишь раб Единого – без оков», писал ивритский поэт 11-го века рав Шломо Ибн-Габироль. Исполняя заповедь, мы произносим благословение: «Благословен Ты, Единый, Бог наш, Царь Вечности, освятивший нас своими заповедями».

Глава «Тецаве» посвящена подготовке первых коэнов – регуляторов энергообмена материального мира с неплотным миром (см. Маамарим -> Хатуль -> Что такое «коэн»?). Кому приносятся жертвы? Что это вообще за жертвы? (Любая молитва, да и любой добровольный поступок, является, кстати, жертвой). Мы, надеюсь, постепенно поймем этот механизм по ходу наших занятий. Но одно ясно: жертвы кормят не Бога («если Я проголодаюсь, тебе Я не скажу об этом, ведь Мне принадлежит весь мир и всё, что в нем!» - псалом 50). Они обеспечивают жизнедеятельность того самого слоя бытия, где честь заметней железа, а совесть – камня. При чем же здесь Бог? При том, что если процесс жертвоприношения, коэнства ведется во Имя Бога, то он – верен. Иначе его не стоит проводить. Как, впрочем, и любой процесс: кому нужна дорога, не ведущая к храму?

Материальные предметы – одежда, диадема, нагрудный хошен – все они для того, чтобы метафизический процесс обмена энергией происходил верно. Но когда его перестали делать во Имя Бога, Храм разрушился, и не помогли ни хошен, ни диадема.
Теперь, без хошена и диадемы, единственное, что может дать нам надежду – жизнь во Имя Бога. Может быть – наверняка! – она приведет нас на ту дорогу, которая ведет к Храму. К нашему Храму. А хошен и диадему мы найдем по дороге.

Шаббат шалом!