К оглавлению "Статьи к недельным главам Торы"

Комментарий к Торе
Недельный раздел "Мишпатим"

Законы и видение

Мириам Китросски

 

В нашем недельном разделе, после долгого подробного описания различных законов, призванных установить в Израиле жизнь в соответствии с законами справедливости и милосердия, мы доходим до таинственного, малопонятного эпизода, по поводу которого существуют комментарии не только разноречивые, но даже и противоположные. Моше торжественно читает народу книгу завета, и народ отвечает знаменитой фразой: «наасе ве-нишма» - «все, что говорил Господь, сделаем и послушаем».  И дальше Моше и Аарон, и плюс к этому еще Надав и Авигу, и семьдесят старейшин восходят на гору и: «И видели они Бога Израилева; и под ногами Его как образ кирпича из сапфира, и как самое небо по чистоте». Вот это да! Моше, про которого сказано, что не было такого, как он, по близости к Господу, что Всевышний говорил с ним «лицом к лицу», как говорит человек с другом – и то ему говорится в главе Ки Тиса «увидишь Меня сзади, а лица Моего не сможешь увидеть». А здесь, такой толпой – видели Господа! И потом еще добавляется: и видели они Бога, и ели и пили. Как же это может быть?

Как я уже говорила, существуют самые разные комментарии к этому месту. Раши считает, что нельзя им было смотреть на Господа, и что они за это подлежали смертной казни, но просто Всевышний отложил им наказание, чтобы не портить радостный момент. Так считает и Рашбам. Онкелос, однако, видит это иначе: они принесли жертвы, и радовались тому, что что они приняты, и это было для них как  еда и питье. Рамбан тоже считает, что они вели себя правильно, остереглись от того, что им было запрещено. Трактат Брахот  (17а) видит этот эпизод в положительном свете, говорит даже, что это нечто, похожее на будущий мир, где праведники сидят в своих венцах и наслаждаются сиянием Шехины. (Правда, тогда мы должны понимать «ели и пили» как нематериальное, интеллектуальное постижение, поскольку в будущем мире, как говорит Талмуд, никакой еды и питья нет.)

Рамбам также считает, что это было интеллектуальное постижение, но недостаточно чистое, и он их за это осуждает:

Что же касается "избранных сынов Израиля", то они дерзновенно простерли свою мысль и постигли нечто, однако их постижение было несовершенным, и потому говорится о них: "И видели они Бога Израилева; и под ногами Его [нечто вроде прозрачного сапфира]", и не сказано просто: "И видели они Бога Израилева". Ибо основное содержание речения - осуждение их за то, как они видели, а не описание того, что они видели, ведь они были осуждены за форму своего постижения, в той мере, в какой оно содержало в себе телесность. И было это вызвано их посягательством [на познание Бога] прежде достижения ими совершенства. И заслужили они смерть, но заступился за них [Моисей] (мир ему), и дана была им отсрочка - до тех пор, пока не сгорели [одни из них] в Тавере, а Надав и Авиhу - в шатре соборном, о чем повествует истинное предание.(Рамбам, Море Невухим 1:5, перевод М. Шнейдера).

Но можно попытаться взглянуть на этот эпизод и несколько иначе. Почему это говорится сразу после перечисления вполне земных законов, которые, в сущности, эти же лидеры народа должны претворять в жизнь? Может быть, это означает, что если, действительно, народ Израиля будет жить по этом законам, тогда в народе будет пребывать Шехина, и  Господь  не будет прятать Свое лицо? Это, как всегда, возвращает меня к идеям Берковича, который говорил, что иудаизм всегда видел свою центральную миссию в создании образцового общества», что  ам кадош, святой народ – это образцовый народ, у которого справедливые и милосердные законы, и если он претворит их в жизнь – тогда в повседневной жизни  Израиля будет присутствовать Бог, и они будут видеть Бога Израилева, и есть, и  пить.