К оглавлению лекций

З.Дашевский

Курс Незекин 2004 года. Тема 5. Законы о злоумышленных свидетелях

цифры заключенные в двойные круглые скобки (()) - означают ссылки на номер страницы учебной брошюры (для студентов Бар-Илана)

1. Запрет лжесвидетельства. Тора и Мишна о наказании злоумышленным свидетелям
2. Статус злоумышленного свидетеля. Источник закона о наказании лжесвидетеля побоями
3. Наказания, которым не подлежат злоумышленные свидетели
4. Признание человека в собственном лжесвидетельстве
5. Конкретные примеры наказания злоумышленных свидетелей
6. «Разделение» наказания между лжесвидетелями. Поведение суда в случае противоречивых показаний
7. Законы об убийстве лжесвидетелей

1. Запрет лжесвидетельства. Тора и Мишна о наказании злоумышленным свидетелям.

Мы кратко обсудим основные положения законов о свидетелях и остановимся на законах о лжесвидетелях, точнее – на некоторой частной категории лжесвидетелей, которых можно назвать по-русски «злоумышленными свидетелями».

Любое дело в бейт дине рассматривается исключительно на основании свидетельских показаний. Свидетелями могут быть только взрослые мужчины-евреи, которые являются дееспособными, т.е. исключаются глухие, немые, слепые, умственно неполноценные и дети. Исключаются рабы, а также  люди, совершавшие любые преступления, переводящие их в категорию злодеев. Запрет лжесвидетельства - это одна из десяти заповедей (приведенных один раз в книге «Шемот», а другой раз в книге «Дварим»). Отрывок Торы, который подробно говорит о законах свидетельства и, в частности, о злоумышленном свидетельстве, находится в разделе «Шофтим».

«Дварим», 19:15-21:  ДА НЕ ВЫСТУПАЕТ ОДИН СВИДЕТЕЛЬ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕКА, ПОДОЗРЕВАЕМОГО В КАКОЙ-ЛИБО ПРОВИННОСТИ И В КАКОМ-ЛИБО ПРОСТУПКЕ, В ЛЮБОМ ГРЕХЕ, КОТОРЫЙ ОН СОВЕРШИТ; ПО СЛОВАМ ДВУХ СВИДЕТЕЛЕЙ ИЛИ ПО СЛОВАМ ТРЕХ СВИДЕТЕЛЕЙ БУДЕТ РЕШЕНО ДЕЛО. /16/ А ЕСЛИ ВЫСТУПИТ ЗЛОНАМЕРЕННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ПРОТИВ КОГО-ЛИБО, ЧТОБЫ ОБВИНИТЬ ЕГО В ПРЕСТУПЛЕНИИ, ТО ПУСТЬ ПРЕДСТАНУТ ОБА ЭТИ ЧЕЛОВЕКА, У КОТОРЫХ ТЯЖБА, ПРЕД БОГОМ, ПЕРЕД КОhЕНАМИ И СУДЬЯМИ, КОТОРЫЕ БУДУТ В ТЕ ДНИ. /18/ И ЕСЛИ СУДЬИ РАССЛЕДОВАЛИ ХОРОШО И ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО СВИДЕТЕЛЬ ЭТОТ - ЛОЖНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ, ЛОЖНО ОБВИНИЛ ОН БРАТА СВОЕГО, ТО СДЕЛАЙТЕ ЕМУ ТО, ЧТО ЗАМЫШЛЯЛ ОН СДЕЛАТЬ БРАТУ СВОЕМУ, И ИСКОРЕНИ ЗЛО ИЗ СРЕДЫ ТВОЕЙ. А ОСТАЛЬНЫЕ УСЛЫШАТ, И УСТРАШАТСЯ, И НЕ БУДУТ БОЛЕЕ ДЕЛАТЬ ПОДОБНОГО ЗЛА В СРЕДЕ ТВОЕЙ.

15-й стих говорит, что один свидетель не является годным для того, чтобы суд вынес решение на основании его свидетельства. Т.е. свидетелей должно быть всегда минимум двое. 19-й стих является центральным для темы злоумышленных свидетелей. Если он оказался злоумышленным свидетелем (статус такого свидетеля мы поймем из Мишны и Талмуда), то «сделайте ему то, что он замышлял сделать своему брату».

Талмуд, трактат «Макот», даф 2-алеф. Мишна: Каким образом свидетели становятся злоумышленными? Приводится пример. Свидетели говорят: Мы свидетельствуем про такого-то, что он сын разведенной, или сын халуцы. (Напомню, что халица – это процедура, когда брат человека, умершего бездетным, отказывается взять его вдову в жены, чтобы продолжить имя брата. Женщина, прошедшая халицу, называется халуца; она запрещена коэну постановлением мудрецов, так же, как разведенная запрещена коэну законом Торы. И если коэн женился на разведенной или на халуце, то дети, которые рождены им, являются испорченными коэнами, «халалим»). Надо сразу понять, о какой ситуации  идет речь. По смыслу ясно, что человек, о котором они свидетельствуют, - коэн. Потому что для любого другого человека совершенно несущественно то обстоятельство, что он может оказаться сыном разведенной или халуцы.

Свидетельство о том, что некто является сыном разведенной или халуцы имеет реальный смысл и действенность только в случае, когда обсуждаемый человек – коэн. Таким образом, эти свидетели хотят доказать, что он – испорченный коэн и не имеет, в частности, права служить в Храме или исполнять другие коэнские обязанности. В этом случае, говорит Мишна, мы не говорим: пусть этот свидетельствующий, если он оказался злоумышленным свидетелем, станет сыном разведенной или сыном халуцы вместо него, а он получает сорок ударов. (Мы помним, что, когда говорится о наказании в сорок ударов, то подразумевается максимум тридцать девять ударов). Другой пример. Свидетельствуем про такого-то, что он подлежит изгнанию, т.е. совершил неумышленное убийство. Мы не говорим: Пусть этот отправится в изгнание вместо того, а он получает 40 ударов.

Какую проблему решает Мишна? В 19-м стихе 19-й главы «Дварим» сказано, что если свидетель оказался злоумышленным, то ему нужно сделать то, что он замышлял сделать другому. Мишна приводит нам два случая, когда ему не делают того, что он замышлял, а просто наказывают его побоями. Мы не говорим: пусть он вместо него станет негодным коэном, и не говорим: пусть он отправляется в изгнание. В обоих случаях мы наказываем его побоями.

2. Статус злоумышленного свидетеля. Источник закона о наказании лжесвидетеля побоями.

Талмуд, трактат «Макот», Даф 2-алеф, Гмара.

- Это (то, что описано в Мишне), надо было бы озаглавить: каким образом свидетели не становятся злоумышленными? Потому что статус злоумышленных предполагает наказание тем, что они замышляли сделать другому. А здесь как раз приводятся примеры того, что им не делается. Кроме того, из того, что дальше Мишна скажет: Но если другие свидетели скажут им: как же вы так свидетельствуете? Ведь в тот день вы были с нами в таком-то месте, - вот это злоумышленные свидетели -  следует, что те, которые обсуждаются перед этим, не являются злоумышленными. Таким образом, Гемара начинает с претензии к Мишне по поводу того, что заголовок «Каким образом свидетели становятся злоумышленными» не соответствует содержанию приведенных примеров, в которых закон Торы о наказании злоумышленных свидетелей как раз и не исполняется: они не получают того, что замышляли сделать другому.

= Тана отправляется вот откуда. В конце трактата «Сангедрин», прямым продолжением которого является наш трактат «Макот» (мы находимся в самом начале этого трактата «Макот») говорилось: Все злоумышленные отправляются к той смерти, под которую они хотели подвести обвиняемого, за исключением злоумышленных свидетелей по поводу дочери коэна и того, кто с ней развратничал, где злоумышленные свидетели подлежат не той же смерти, а другой, чем дочь коэна. А есть еще другая категория злоумышленных свидетелей, к которым вообще не применяется закон о том, чтобы они получали то же, что замышляли сделать другому, а вместо этого получают сорок ударов. Мишна объясняет нам, что это за случаи.

Свидетельствуем мы про такого-то, что он является сыном разведенной или сыном халуцы. Мы не говорим: пусть сам станет сыном разведенной или халуцы вместо него, а он получает сорок ударов.

Теперь нам надо понять: а почему, собственно, им не сделать то же самое? Ответ кажется ясным. Если пришел произвольный человек и говорит: «Я утверждаю, что этот коэн негодный», - мы не можем сказать: «Вот теперь в наказание будь негодным коэном». Понятно, что, если свидетель – не коэн, то сделать его негодным коэном невозможно. Но если этот свидетель является коэном? Может быть, хотя бы в этом случае ему нужно сделать то же самое? И вот об этом случае Гемара задает вопрос:

- Откуда эти слова? Из какого стиха Торы  следует, что даже лжесвидетеля - коэна нельзя наказать тем же, что он замышлял сделать другому? На это Гемара отвечает:

=  Сказал рабби Йегошуа бен-Леви: потому что говорит стих: «и сделайте ему то, что он злоумышлял». Подчеркивает – ему, а не его потомству. Допустим, что этот лжесвидетель - коэн. И вы говорите: За то, что ты оклеветал этого человека, хотел сделать его испорченным коэном, мы теперь тебя сделаем испорченным. Тогда все его потомство становится испорченными коэнами. А мы не можем наказывать его потомство, потому что Тора сказала: «Сделайте ему», а не его потомству. Гемара говорит:

- Давайте его объявим  негодным, а потомство оставим неиспорченным.

= Нет, требуется сделать так, как он злоумышлял, а это не получится, потому что он хотел испортить обвиняемого вместе с потомством. Оказывается, что, даже если свидетель коэн, мы не в силах исполнить закон: «Сделайте ему то, что он злоумышлял другому». Либо вы сделаете ему больше и испортите не только его, но и его потомство, тогда как говорится: «Сделайте ему». Либо вы сделаете ему меньше - его непригодность будет только его личной, но не будет передаваться его потомству, тогда как говорится: «то, что он злоумышлял другому». Тогда не будет соответствия тому, что он хотел сделать другому.

Бар-Пада говорит: Каль-ва-хомер - это ведь и подавно. Уж если тот, кто делает испорченным, сам не становится испорченным ,то тот, кто пришел делать испорченным и не сделал испорченным, и подавно не должен стать испорченным! Коэн, который вступает в связь с запрещенной ему женщиной, делает ее «халала». Она становится испорченной. И, кроме того, дети, которых он от нее рожает, - испорченные коэны. Но сам он остается нормальным, неиспорченным коэном. Т.е. тот, кто делает другого испорченным коэном, сам не становится испорченным коэном. А здесь гораздо слабее: он хотел сделать его испорченным коэном, но его остановили, пресекли это. Казалось бы, если за то, что сделал, он сам не портится, то за то, что он только хотел сделать, и подавно он сам не должен становиться испорченным?

Атакует эту точку зрения Равина. Он говорит: если так, то весь закон о злоумышленных свидетелях упразднен.

Даф 2-бет. Потому что Тора сказала: «Сделайте ему как он замышлял». И никто не сказал, что его замысел исполнился. А мы увидим  дальше, что этот закон действует как раз только в том случае, если замысел его не доведен до конца. Потому что тогда,- говорит Равина, - я могу сказать: Уж если того, кто казнит – не казнят; того, кто намеревался казнить и не казнил, - не тем ли более не должны казнить? Он имеет в виду случай злоумышленных свидетелей, по свидетельству которых обвиняемый был приговорен к смертной казни.  Закон таков: если приговор вынесен, но не приведен в исполнение, то злоумышленных свидетелей казнят, если же приведен в исполнение – то не казнят.  Таким образом, Равина опровергает рассуждение Бар-Пады, доведя его до прямого противоречия закону. Но надо сказать так, как было сказано изначально: мы потому не делаем человека испорченным коэном - что это невозможно сделать в точности равным тому, что он замышлял. Нужно сделать ему то, что он замышлял, но сделать именно ему, а не его потомству. Но если его потомство окажется неиспорченным, то наказание ему окажется слабее, чем он замышлял. 

Другой случай, который указан в Мишне.  Мы свидетельствуем про этого человека, что он подлежит изгнанию. Откуда эти слова? Сказал Реш-Лакиш: Потому что сказал стих (Дварим 19:5): «он убежит в один из городов-убежищ». Он, а не те, кто злоумышлял против него. Употребив местоимение «он» (в котором нет нужды, т.к. глагол «убежит» и без того указывает на лицо и род), Тора ограничила круг тех, к кому применяется закон об изгнании. Он убежит, а не те, кто хотел подвести его под это изгнание.

-         Рабби Йоханан говорит: но это ведь – «и подавно». Если уж тот, кто сделал дело злоумышленно, не подлежит изгнанию, то эти, которые злоумышляли, но не сделали дела, не подавно ли? На это ему говорят:

=Как раз тут есть другое «подавно». Тот, кто сделал дело злоумышленно, не подлежит изгнанию, потому что его преступление слишком велико, для того чтобы он получил искупление. А эти, которые замышляли, но не сделали дела, - их вина не так велика –пусть будут изгнаны, чтобы это было для них искуплением. Однако следует считать согласованной и последовательной точку зрения Реш-Лакиша.

В случае злоумышления, когда свидетели хотят подвести человека под закон об изгнании, мы, выведя на чистую воду этих злоумышленных свидетелей, только потому не подвергаем их изгнанию , что Тора ограничивает круг подлежащих изгнанию – тем, что говорит: «Он убежит», а не злоумышленный свидетель.

Надо сказать, что весь этот закон о злоумышленных свидетелях – это то, что на языке мудрецов называется «хидуш». Когда это не некоторый закон, вытекающий из общих представлений о справедливости, а это постановление Торы в явном виде: злоумышленных свидетелей надо наказать вот так.

Сказал Ула:

Намек на злоумышленных свидетелей из Торы – откуда? Гемара удивляется:

Намек на злоумышленных свидетелей? Но ведь сказано

в нашем 19 стихе 19 главы «Дварим»:

 «И сделайте ему так, как он злоумышлял».

Дано совершенно явное определение, а ты спрашиваешь – намек? Но, конечно, вопрос - не о том, что существует такая категория преступников, а о том, содержится ли в Торе намек на то, что бывают случаи, когда злоумышленные свидетели подлежат наказанию побоями и если да, то где? Сказано  (Дварим, 25): «И оправдают правого, и обвинят злодея, и вот если злодей будет подлежать наказанию побоями, и т.д.».

Говорится: суд должен рассмотреть - оправдают правого, обвинят злодея. И вот если злодей будет подлежать наказанию побоями, то нужно ему назначить количество побоев, которое соответствует его злодейству. Казалось бы, все совершенно ясно. Когда в Торе все совершенно ясно, нужно быть настороже. Если это ясно, то зачем Тора это пишет? Гемара спрашивает так:

-Оттого, что оправдают правого и обвинят виновного, злодей будет заслуживать наказания палками?

Почему именно такой частный случай? И какая связь? Почему надо говорить здесь о том, что оправдают правого? Понятно, что судьи должны оправдывать правого и обвинять виновного.

Но речь здесь идет не об указании судьям, а о свидетелях. Пришли свидетели и обвинили правого. Пришли другие свидетели и оправдали правого, которого те оклеветали, и сделали злодеями этих первых свидетелей. И тогда вы назначите этим первым свидетелям наказание побоями.

Гемара говорит.

-Так выведи это из «Шемот», 20:13. Там же сказано:

«не выступай ложным свидетелем против ближнего твоего»

Он нарушил заповедь «не делай» - следовательно  подлежит наказанию побоями. Зачем мне нужны такие ухищрения, зачем так сложно толковать другой стих? Отвечает Гемара.

=Это не годится потому, что «не выступай  ложным свидетелем» – это, конечно, полноценный запрет Торы, но это – заповедь «ло таасэ», в которой нет действия. Разговор не считается действием.

 А общее правило – если человек нарушил запрет, но при этом не совершил действия, то он не подлежит наказанию.  Очень сильный пример - заповедь Торы: «Не стой при крови ближнего твоего». Если твоему ближнему грозит опасность, то ты не имеешь права бездействовать, а обязан его спасать. Если человек этого не сделал, он нарушил очень важную заповедь «не делай». Но при этом он не подлежит наказанию, потому что он ничего не делал, он не совершил действия.

3. Наказания, которым не подлежат злоумышленные свидетели

Барайта.  Четыре вещи сказаны про злоумышленных свидетелей. Они не становятся сыном разведенной или сыном халуцы, не подлежат изгнанию в города-убежища, не платят выкупа за душу, и их не продают в «эвед-иври».

Первые два пункта мы поняли, вторые - надо объяснить. «Не платят выкупа за душу» означает, что если  свидетели утверждают, что бык забодал человека насмерть и был муад = был засвидетельствованным рецидивистом, т.е. уже два или три раза  до этого забодал человека насмерть, то хозяин этого быка должен заплатить выкуп за душу. Если эти свидетели выведены на чистую воду и перешли в категорию злоумышленных, то, по общему правилу, надо было бы заставить их платить выкуп за душу.

Наконец, четвертая категория, которая здесь указана: не подлежат продаже во временное рабство в статусе «эвед-иври». Известно, что если человек украл и бейт-дин приговорил его заплатить вдвое, вчетверо или впятеро, в зависимости от ситуации, а у него нет даже основной стоимости украденного, то тогда его продают в рабство, и эти деньги идут потерпевшему. Если свидетели оказались злоумышленными, то по закону их следовало бы продать в рабство, но этого не делают, как следует из этого списка.

Гемара переходит к рассмотрению этих случаев и говорит.

Они не становятся сыном разведенной или халуцы - как сказано. И не подлежат изгнанию в города-убежища - как сказано. И не платят выкуп за душу, потому что тана, который является автором этой барайты, исходит из того, что выкуп является не только штрафом и наказанием, но он искупает вину человека, за то, что его бык убил кого-то. Вина человека – в том, что он допустил это, но все-таки у него не было злого умысла. А злоумышленные свидетели хотели  нанести ему ущерб сознательно.

Т.е. их вина - более явная, чем вина того человека. Поэтому они не заслужили такого подарка, чтобы заплатить определенную сумму и так легко искупить свой грех.

Четвертая категория – их не продают в «эвед-иври». Рав Амнуна полагал сказать так. То, что его не продают, сказано в случае, когда у обвиняемого есть свои деньги. В каком случае вора продают в рабство? Тогда, когда у него нет денег заплатить, хотя бы первую, основную стоимость украденного. Если у него есть деньги, он скажет: зачем вы меня будете продавать? Я заплачу. А рав Амнуна считает, что так же - со свидетелями. Они хотели подвести его под то, чтобы он отвечал по закону о воровстве. Если у обвиняемого есть деньги, то получается, что если лжесвидетелей продадут в рабство, это не будет соответствовать тому, что произошло бы с ним, если бы их свидетельство сработало. Он бы всего лишь раскошелился, заплатил за украденную вещь, но не отправился бы в рабство. Тогда их тоже не надо продавать. Потому что,- говорит он,- из того что он не будет продан, могут заключить, что и их не нужно продавать. Но там, где у него нет, даже несмотря на то, что у них есть, все равно их должны продать, для того чтобы было так, как они хотели подстроить ему.

Гемара говорит. Нет, вот как сказано. Пусть они ему скажут: «Если бы у тебя было, то тебя бы ведь не продали. Пусть нас тоже не продают». Т.е. они говорят: «Что вдруг? У тебя есть деньги. Вопрос – есть ли у нас деньги?» От чьих денег зависит? Но полагал рав Амнуна сказать так. Этот закон, что их не продают, в случае, когда или у него есть, или у них есть. Но если нет ни у него, ни у них, - тогда их продают. Сказал Рова, ссылаясь на «Шемот», 22: «И будет продан за свое воровство». Сказала Тора: «За свое воровство», а не за то, что пытались злоумышленно оговорить другого. Т.е. опять-таки, это «хидуш» закона о злоумышленных свидетелях. Это специфическое постановление Торы, и мы можем его ограничивать или уточнять только на основании того, что сказано в Торе. Там, где сказано: «ему», «его», - надо ограничить. Мы не можем логически рассуждать, его или не его. В любом случае, даже когда ни у него, ни у них нет денег, Тора сказала, что в рабство может быть продан только тот, кто украл, но не те, кто хотели его оклеветать своим злоумышленным свидетельством.

Продолжает Гемара. От имени рабби Акивы сказали, что человек не может подлежать переходу в статус злоумышленного по своему собственному признанию. Приходит человек в суд и говорит: «Я выступил с ложным свидетельством». Слово свидетеля – не воробей. А именно – если свидетель свидетельствовал и это свидетельство принято, то после этого его слова не достигают ушей судей, не достигают никакой цели. Свидетель свидетельствует в суде один раз. На улице он может говорить сколько угодно. Он является свидетелем, когда дает показания в суде. И он дает их один раз. Его проверяют, уточняют. Но после того, как его свидетельство закончено, разговор с ним по этому поводу завершен раз и навсегда. Он больше ничего не может добавить, изменить, объяснить.

Рабби Акива исходит из того, что закон о злоумышленных свидетелях – это штраф. А штраф человек не платит по своему собственному признанию. Это важнейший закон. Признающийся в том, что влечет за собой штраф, свободен от штрафа. Штрафом является приговор злоумышленным свидетелям. Есть много таких законов. То, что вор должен заплатить вдвое, это штраф. Если он украл и должен вернуть то, что он украл или его стоимость, то это не штраф, это имущественные отношения: взял чужое – верни. И если вор вернет то, что он украл, то с ним расчет окончен. Если вор приходит в суд и говорит, что он украл, то ему говорят: «Иди и верни». Но если по свидетельским показаниям он приговорен, как вор, то он платит, как минимум, вдвое. Эта вторая сотня процентов – штраф. Точно так же, наказание злоумышленным свидетелям – это штраф. Например, они говорят: «бык забодал человека – пусть он платит». Бык никого не забодал, у нас нет потерпевших, они все – в воспаленном воображении этих злоумышленных свидетелей. Поэтому то, что они должны заплатить, - это чистый штраф. Или они говорят: «Такой-то взял у такого-то и должен ему». Но он у него ничего не брал, потерпевших нет! Поэтому то, что они должны заплатить или быть побитыми, - это чистое наказание, чистый штраф. Они должны заплатить тому, кого они оговорили, кого хотели подвести под этот расход или под это наказание.

4. Признание человека в собственном лжесвидетельстве

Сказал Раба (он объясняет эту мысль), Почему нужно считать, что приговор злоумышленным свидетелям – это штраф, а не расчет по справедливости? Потому что они не сделали действия. Они говорят: «такой-то убил такого-то». Убитых нет, но их казнят, если оказалось, что они злоумышленники. Или они говорят: «такой-то должен такому-то». Никто ни у кого до сих пор ничего не взял, но они платят. Сказал рав Нахман: «Знай, что ведь имущество находится в руках его хозяев». И спрашивается: чем отличается объяснение рава Нахмана от объяснения Раба? Один говорит: они не сделали дело, и, тем не менее, расплачиваются. А другой говорит, что имущество осталось в руках своих хозяев.

Кто это такие, кто не сделал действия? Это то же самое, что сказал Раба. Да, то же самое, но нужно сказать: и так же сказал рав Нахман. Вот какая точность требуется от языка Талмуда! Если, что бывает довольно редко, один мудрец согласен с другим, то не может Талмуд сказать: «А сказал так-то, Б сказал так-то. И все отличие - только в словах, а содержание одно и то же». Талмуд должен сказать: «И точно так же сказал второй». Если они сказали одно и то же. Один сказал: «Они не сделали дело», а другой сказал: «Имущество осталось на своем старом месте». А мысль - одна и та же. Из того, что они должны платить или нести наказание в ситуации, когда в мире ничего не изменилось, и, казалось бы, нечего возвращать на место, тем не менее, им приговор таков. И ясно, что это не возвращение внешней справедливости, а наказание им, т.е. штраф.

Даф гимел, амуд алеф. Сказал рабби Йегуда от имени Рава: «Злоумышленный свидетель платит свою долю». Что это значит? Если ты скажешь, что один платит половину и другой платит половину, так мы это уже учили. Мишна дальше так и говорит: разделяют имущество и не разделяют наказание побоями. Речь идет вот о какой ситуации. Если доказано, что злоумышленный – один из двух свидетелей, то он платит свою половину. Разве платит? – удивляется Гемара. А ведь есть барайта, которая говорит: «Злоумышленный свидетель не платит имущество до тех пор, пока не будут «узлоумышлены» оба. Это в случае, когда человек приходит и признается: «Я – лжесвидетель, я дал ложное свидетельство». Еще говорят: «Не все такие умные, как он». После того, как он свидетельствовал, он уже не может свидетельствовать. Речь идет о случае, когда он говорит: «Мы свидетельствовали, и было доказано, что мы злоумышленники, в таком-то бейт-дине». По чьей же системе такое получается? Это не соответствует тому, что сказал рабби Акиве, который сказал: «И так же не платит по собственному признанию». Человек, который дал заведомо ложное свидетельство, а потом приходит и признается, не платит по собственному признанию.

Кто-то говорит: «Мы свидетельствовали, и были доказаны как лжесвидетели в таком-то бейт-дине, и приговорены к плате в таком-то размере». Да, ты мог бы подумать, что, поскольку с его напарника невозможно взыскать, он сбежал, а этот приходит свидетельствовать один, - то с этого тоже не взыщи. Так вот, нет, взыскивают.

Очень важно принципиальное различие. Рабби Акива сказал нам, как нам объяснили амораим, что наказание злоумышленным свидетелям – это штраф. Человек не может быть оштрафован по его собственному признанию. Если человек пришел и говорит: «На нас наложили штраф в таком-то бейт-дине, и я хочу заплатить все, что с меня причитается, мою половину», - то почему его признание принимается? Потому что после приговора бейт-дина сумма, которую он обязан заплатить, является уже не штрафом, а имуществом. Постановление бейт-дина перевело эту сумму в другую категорию.

5. Конкретные примеры наказания злоумышленных свидетелей

Мишна дает нам новый случай. Мы свидетельствуем против этого человека, что он дал развод своей жене и не выплатил ей кетубу, сумму, которую он гарантировал ей при вступлении в брак выплатить. Мишна говорит: «Но в конце концов может оказаться, что он должен заплатить ей кетубу. Кетуба платится в двух случаях: или он дает ей развод, или он умирает. Значит, есть два пути оказаться обязанным заплатить эту сумму. Если человек умер, заплатят его наследники. То, что он гарантировал своей жене, должно быть обеспечено каким-то его имуществом, лучше всего недвижимостью. Если они обвиняют покойника в том, что он не заплатил, то это другой случай. С покойником судиться невозможно, и они судятся с его наследниками. Но это другой случай. Здесь они выступают против заведомо живого человека, который утверждает: «Я не давал развод моей жене». А они говорят: «Нет, он при нас дал развод, а кетубу ей не заплатил».

Дает ли разведенная женщина бумагу о получении кетубы? Как при получении всякой суммы, она должна дать бумагу, что получила. Человек, который дает деньги без расписки, поступает очень неблагоразумно. Потому что получатель потом скажет: «Я ничего не получил». Может быть, он даже и не злодей, а просто забыл.

Итак, ситуация такова. Они хотят подвести его под то, чтоб он выплатил эту сумму, и, казалось бы, мы должны взыскать с них все. Ведь есть шанс, что не сегодня-завтра он окажется обязанным выплатить. Мы приходим к очень современной математической проблеме: какова ожидаемая сумма, которую он должен ей сегодня? И Мишна решает эту проблему так. Оценивают, сколько человек готов заплатить за ее кетубу при условии, если она овдовеет или получит развод, и покупатель получит сумму по кетубе. А если она умрет первой, то ей унаследует муж, и покупатель останется ни с чем. Значит, надо просто выйти на рынок и спросить, почем готовы купить такую кетубу. Это своеобразная лотерея. Как страховая компания: я даю тебе определенную сумму и беру на себя риск. Если эта бумага выиграет, т.е. муж умрет первым или даст ей развод, ясно, что я получаю полную сумму кетубы. Ясно, что я ее не куплю за полную сумму, а соответственно той вероятности, что муж умрет или даст ей развод, по сравнению с тем, что ты умрешь первой. Надо знать колебания рынка. Если он по кетубе гарантировал ей двести зуз, то на рынке за нее могут дать 50 зуз. И тогда Гемара спрашивает: каким образом оценивать? Раз Хизда сказал: расценивать по мужу. Рав Натан бар-Ошайя говорит – по жене. Рав Папа сказал: по жене и по ее кетубе.

Не будем вдаваться в сложные детали. Спрашивают: сколько он ей обязался по кетубе? Скажем, двести зуз. Сколько на рынке сегодня можно получить за эту кетубу? 50 зуз. Это значит, что злоумышленные свидетели должны заплатить мужу 150 зуз, которые он потерял. Дело в том, что если бы он остался с этой кетубой, то он сам, может быть, был бы готов выкупить у жены по рыночной цене – за 50 зуз. 50 зуз он и так мог бы выложить, чтобы потом не платить в случае развода или собственной смерти? Какой резон жене продавать кетубу за 50 зуз, если там написано: «В случае развода или его смерти?» Пока он жив, она не может с него требовать». Т.е. сегодня она имеет только гарантию на «светлое будущее», если она овдовеет или получит развод. Выкупая кетубу, он с ней не разводится. Но в случае развода или смерти он уже никому ничего не должен. Он говорит: «Если хочешь, ты можешь получить 50 зуз, но сегодня».

Мишна рассматривает еще один случай. Мы свидетельствуем про такого-то человека, что он должен другому тысячу зуз, с тем чтобы вернуть их в течение месяца от сегодняшнего дня. А ответчик говорит: «Да, я взял у него тысячу зуз, но с условием, что я верну в течение десяти лет от сегодняшнего дня». Оценивают, сколько человек готов заплатить за то, чтобы у него на руках были тысяча зуз с разницей, даны они на десять лет или на тридцать дней. В Гемаре возникает очень сложная проблема. Если сумма взята на десять лет, то по дороге обязательно будет субботний год, который требует прощения невозвращенных долгов. Относится ли это к долгу, который изначально дан на десять лет? Ясно, что наша Мишна считает, что не относится. Потому что иначе она должна была бы сказать, что фактически взять на десять лет – это получить в подарок.

Еще один случай. Мы свидетельствуем про такого-то, что он должен другому двести зуз, и оказались злоумышленными. Получают побои и платят.

Мы свидетельствуем про такого-то человека, что ему полагается сорок ударов, и оказались злоумышленными. Получают 80 ударов. Один набор («Шемот», 20): «Не выступай ложным свидетелем против своего ближнего». «Дварим», 19: «И сделай ему так, как он злоумышлял». Слова рабби Меира: «А мудрецы говорят: получает всего сорок ударов». Таким образом, в обоих случаях, в обеих половинах нашей Мишны. Спор между рабби Меиром и мудрецами: полагается ли человеку, злоумышленному свидетелю, двойное наказание? Во-первых, за то, что он лжесвидетельствовал, во-вторых – за то, что он оказался злоумышленным свидетелем, и ему надо сделать так, как он замышлял сделать другому. Гемара, даф далет-бет, говорит: «Для мудрецов понятна логика. «Дварим», 25: «Соответственно его злодейству». Злодейство – в единственном числе. Поэтому наказание ему должно быть за одно злодейство, а не за два».

Из чего исходит рабби Меир? Сказал Ула: «Рабби Меир выучил это из закона по моци-шем-ра». Т.е. про человека, который обвинил свою жену в том, что не обнаружил у нее девственности. И рабби Меир учит так. Как тот, кто оговорил свою жену, подлежит наказанию побоями и платит, точно так же и во всех случах – подлежит наказанию побоями и платит. На это ему говорят: что ты сравниваешь? Как можно сравнивать оговаривающего, где это – штраф? Очень легко можно сравнивать, потому что рабби Акива считает, что сговорившиеся свидетели – это тоже штраф. Но надо сказать, конечно, по-другому. В случае, когда он оговорил свою жену, он должен быть наказан побоями за то, что оговорил ее. А ее отцу он должен заплатить штраф. Поскольку получатели разные, то он имеет оба наказания. Но в данном случае Галаха – как мудрецы, и не удваивается взыскание этого злонамеренного свидетеля.

6. «Разделение» наказания между лжесвидетелями. Поведение суда в случае противоречивых показаний

((48))(даф 5-алеф)

Разделяют в имуществе и не разделяют в побоях.

Каким образом? Свидетельствовали, что некто должен другому двести зуз и оказались злоумышленными – распределяют между ними. Т.е. если их двое, то каждый платит по сто зуз. Но если свидетельствовали, что он подлежит наказанию палками (40 ударов) и оказались злоумышленными, то каждый из них получает по 40 ударов. Гемара спрашивает: откуда это следует? Сказано («Дварим, 25»): «Злодей» - про тех, кто подлежит наказанию побоями. И сказано («Ба-мидбар», 35): «Злодей» - про тех, кто подлежит казни в бейт-дине. Как в случае казни невозможно говорить о смерти наполовину, так и здесь невозможно говорить о наказании побоями наполовину. 

Рова дает другое объяснение. Требуется («Дварим», 19) «сделать так, как он злоумышлял сделать брату своему». И не получится. Потому что он злоумышлял, что брат получит 40 ударов, а если мы ему пропишем 20, то это совершенно несравнимые вещи. Поэтому ему говорят: «Если так, то и имущество тоже. Одно дело – ты хотел его расколоть на двести зуз, а другое дело – эти платят по сто». Нет, говорит Гемара, есть разница: имущество складывается, а побои не складываются. Это совершенно поразительная вещь. Если перейти к языку современной науки, то нужно сказать, что имущество – это аддитивная величина, а побои – нет.

Выгоднее ли коллективное свидетельство? Если вы свидетельствуете об имущественных делах, то это, конечно, да. Но вообще, когда идешь на дело злоумышленным свидетелем, то, чем больше коллектив, тем лучше. Потому что в частности, если вас сто человек, то один из них может оказаться негодным свидетелем, и тогда весь статус злоумышленных свидетелей не вступает в силу ни для кого, потому что злоумышленник становятся применим только тогда, когда они все, сколько их было, переходят в этот статус. И кроме того, есть еще ряд условий. В частности, они все должны быть годными свидетелями. В наш список надо еще добавить, что никто из них не должен приходиться родственником тому, чей грех. Родственник не может свидетельствовать ни в какую сторону, и это поразительным образом выучивается из того, что «не умрут отцы за сыновей и сыновья за отцов». Простой смысл – что за чужие грехи не умирают. Но галахический драш – что отец не умрет по показаниям сына, и сын не умрет по показаниям отца. Имеется в виду достаточно близкое родство, но двоюродное тоже сюда входит. Муж племянницы, например, в этом смысле является близким родственником, и такое свидетельство не допускается.

Возвращаемся к нашей Гемаре

Мишна.

 Свидетели не могут становиться злоумышленными без того, что они сами «узлоумыслены». Каким образом? Они сказали: «Мы свидетельствуем про такого-то человека, что он убил человека». Другая пара свидетелей: «Как это вы свидетельствуете? Ведь этот убитый, или этот убийца, был с нами в тот день в таком-то месте, и никто никого не убивал. Вы утверждаете, что убили, а мы утверждаем, что не убили». Это не злоумышленные свидетели, это называется «противоречащие свидетельства». Если нет доказательств, что одни из них говорят неверно, то все отправляются домой и дело закрывается. Но если сказали вторые свидетели: «Как это вы свидетельствуете? Ведь вы были с нами в тот день, в таком-то месте, не в том месте, про которое вы говорите в своем свидетельстве об убийстве». Это злоумышленные свидетели, и они подлежат казни по свидетельству вторых.

Пришли еще одни, и «узлоумыслили» их, и еще одни... Даже если таких свидетелей сто, все подлежат казни. Рабби Йегуда говорит: «Истатит hи»  (это арамейское слово, которое означает: «Они все кривые, сдвинутые свидетели).  Казни подлежит только первая партия свидетелей.

Короче говоря, можно представить так. Пришла первая пара свидетелей. Свидетельствовали, например, что он совершил убийство. Приходит вторая пара и говорит: «Мы ничего не знаем об этом деле, об убитом, об убийце. Мы знаем только, что вы в это время находились в другом месте вместе с нами». Тогда эти свидетели переходят в статус злоумышленных, и им полагается сделать то, что они намеревались сделать обвиняемому. Если и первая, и вторая пара врут (этого нельзя исключить), то как суд может узнать, совершил ли он преступление? Может быть, и первая, и вторая пара свидетелей говорят неправду? Суд не может принимать во внимание гадательную вероятность того, что вообще все может быть по-другому, может быть, даже весь мир, в котором мы живем, не существует. Суд может исходить из свидетельских показаний. Они обязаны очень подробно проверить свидетелей, посмотреть, сходятся ли их показания, и выносить приговор на основе показаний, которые они принимают в качестве правдивых.

Почему Тора велела второй паре верить больше, чем первой? Есть простое объяснение, что это приказ Торы. Можно привести психологическое оправдание, что когда первые уже свидетельствовали о серьезном преступлении, вторые, глядя им в глаза, говорят: «Вы находились в это время в другом месте», - то такой психологический барьер преодолеть труднее. Но есть одно объяснение, которое мне кажется очень основательным. Его приводит Баал hа-Турим в книге «Арбаа турим». Он говорит: «Вторые свидетели свидетельствуют не о том деле, не о том убийстве, которое произошло или нет. Они об этом ничего не знают. Они свидетельствуют о первых свидетелях». Первые свидетели про себя свидетельствовать не могут, они близки себе. Их свидетельства не принимаются. Поэтому про них есть только одно свидетельство – что они были в другом месте. И если никакой другой информации нет, то естественно, что принимается свидетельство вторых.

Если приходит третья пара, которая говорит то же самое, что первая, и эти вторые говорят: «И вы были с нами», и про четвертую говорят то же самое, - то, пусть даже они выведут на чистую воду сто пар, мудрецы говорят: «Всех убивают по показаниям этих двоих». Рабби Йегуда говорит: «Что же это за такие двое? Они что, всех собрали под свое крылышко, в тот день все были с ними?» Галаха – как мудрецы. Если даже они говорят про сто человек, и нет оснований им не верить, то по их свидетельству убивают всех.

7. Законы об убийстве лжесвидетелей

((49))Мишна, даф пять-бет  Злоумышленные свидетели не подлежат казни до тех пор, пока по их показаниям не будет вынесен приговор. Потому что саддукеи говорят: «Их не казнят, пока приговор подсудимому, которого они оговорили, не будет приведен в исполнение. Как сказано («Шемот» 21:23): «душу за душу». Сказали им мудрецы: Но ведь сказано  («Дварим» 19:19): «сделайте ему, как он злоумышлял сделать брату своему». А ведь брат его жив. А если так, то почему сказано: «душу за душу»? Может быть, они подлежат казни с того момента, как принято их свидетельство? – Тора сказала: «душу за душу»! Значит, их не казнят, пока не будет вынесен приговор.

Гмара. Танаим учат. Бериби говорит:  Не убиты – их убивают, убили – их не убивают.  Сказал ему отец: Сын мой, разве это не «каль-вэ-хомер», не подавно ли? Он ему ответил: Ты учил нас, учитель, что наказания не выносятся на основании рассуждения «и подавно». Это очень полезное учебное рассуждение, но невозможно на основе этого рассуждения выносить приговор.  Потому что барайта говорит.  Сказано («Вайикра» 20:17): «Человек, который возьмет в жены сестру свою, дочь его отца или дочь его матери». Она - дочь его отца и не дочь его матери или дочь матери, но не дочь отца. А откуда я знаю, что этот запрет касается также сестры, которая является сестрой и по отцу, и по матери? Тора говорит: «наготу своей сестры открыл». Получается, что, казалось бы, очевидно, что если запрещена сестра по одному из родителей, то тем более, должна быть запрещена сестра по обоим родителям. Но нет: и наказание и запрет выучиваются из того, что явно сказано в Торе, а рассуждение «тем более» не может быть основанием для приговора.

Барайта. Сказал рабби Йегуда бен-Табаи: Клянусь: я убил злоумышленного свидетеля для того, чтобы вывести из представлений саддукеев глупое мнение, будто бы не убивают злоумышленных свидетелей, пока не будет казнен подсудимый. Сказал ему Шимон бен-Шатах: Клянусь, что ты пролил невинную кровь. Потому что сказали мудрецы, что злоумышленных свидетелей на казнят, пока не «узлоумыслили» их обоих.  И не наказывают побоями до тех пор, пока оба не перешли в статус злоумышленных. Тут же рабби Йегуда бен-Табаи принял на себя, что он никогда не будет выносить галахических постановлений, иначе как в присутствии Шимона бен-Шатаха. И все свои свои дни рабби Йегуда простирался на могиле того свидетеля и просил прощения.

((49,нижняя четверть))Мишна. По показаниям двух или трех свидетелей будет умерщвлен мертвый.

Тот, кто подлежит смертному приговору, может быть приговорен только по показаниям двух или трех свидетелей. И Мишна спрашивает: Если свидетельство является действенным по показаниям двоих, то зачем стих пишет, что трое тоже годятся? Но - для того, чтобы приравнять троих к двоим: как трое могут доказать про двоих, что те злоумышлены, так и двое могут доказать это про троих.  Дело не в количестве. Двое могут доказать, что партия из ста свидетелей злоумышленны.

 Откуда следует, что даже сто? - Тора сказала: «свидетели». Рабби Шимон говорит: Как двоих не казнят, пока оба не перейдут в статус злоумышленных, так и троих не казнят, пока все трое не перейдут в статус злоумышленных. А откуда - про сто свидетелей? Тора сказала – «свидетели». Рабби Акива говорит: Третий назван здесь не для того, чтобы облегчить, а для того, чтобы устрожить и приравнять его статус к остальным. Если так, то получается, что Тора наложила наказание на того, кто присоединился к преступникам, такое же, как и самим преступникам. Нечего и говорить, что Тора заплатит такую же награду присоединившемуся к исполнению заповеди, как и самим исполняющим эту заповедь. Так же, как аннулируется свидетельство двоих, если один из них оказался близким или негодным,  так и в случае, когда свидетелей трое и один из них оказался родственником или негодным, их свидетельсто аннулируется. Откуда следует, что даже сто? - Тора сказала: «свидетели».

(даф 6-алеф)  Сказал рабби Йоси: «О каком случае это говорится? Говорится о случае «диней-нефашот», уголовных дел. Но в имущественных делах, если двое годны, то негодность кого-то из остальных не делает все свидетельство аннулированным. Рабби говорит: Все равно – что имущественные дела, что уголовные дела. И в какой это ситуации? Когда было предупреждение. Но там, где предупреждения не было, что’ сделают двое братьев, которые оказались свидетелями того, как человек совершил убийство?

Т.е. если люди являются с намерением быть свидетелями, то наличие даже одного негодного проваливает все свидетельство. Если оказалось, что среди толпы есть два брата, то один из них может записаться в свидетели, а другой объявляет себя просто случайным наблюдателем, и тогда это не делает свидетельство негодным.

((50))(Даф шесть-бет) мишна.  Двое видели его (преступника) из одного окна, и двое видели его из другого окна и один (кто-нибудь) предупреждает его (этого преступника) посередине. Если часть из этих свидетелей видят друг друга, то эти две пары считаются одним свидетельством. А если нет, то это - два разных свидетельства. Поэтому если одна из них (из этих пар) оказалась злоумышленной, то его и их (подсудимого и эту злоумышленную пару) казнят.

Это любопытный случай. Одна пара – нормальные свидетели, они свидетельствовали, их свидетельство приняли и по нему казнили подсудимого. А другая пара свидетельствовала о деле, которое оказалось правильным, но они все выдумали. Они на самом деле там не были, у них разыгралась фантазия, они придумали, и их тоже казнят, потому что они – злоумышленные свидетели. А на момент свидетельства он был еще живым человеком, которому еще не вынесен приговор. Поэтому им нужно сделать так, как они злоумышляли. Они замышляли живого человека сделать мертвым, и им делают то же самое.

Каждое свидетельство состоит не в том, что приходят свидетели, а потом – свидетельствующие о первых свидетелях. Так нет конца. Хотя, в некотором смысле, это требуется: если первые свидетели - люди назнакомые, то требуются свидетели, знающие их, как порядочных людей. Но это не значит, что требуются еще одни свидетели, дающие то же самое свидетельство. Они пришли, дали свидетельство, подтверждено их реноме, что они порядочные члены общества, их свидетельство проверено, все сходится. Обвиняемого казнили, но перед этим, и до вынесения ему приговора, пришли еще одни свидетели, которые оказались злоумышленными. И их тоже казнят. Поскольку пришла третья пара и сказала: Нет, голубчики, вы там не были, а были с нами в другом месте.

(даф 7-алеф) мишна.

 Если человеку вынесен приговор и он убежал, а потом пришел в тот же бейт-дин, то не пересматривают его дело. Во всех ситуациях, когда явятся двое и скажут: Мы свидетельствуем про такого-то человека, что ему вынесен приговор в таком-то бейт-дине, и такой-то и такой-то были свидетелями там, - то его казнят  (если они свидетельствуют, что ему был вынесен смертный приговор)

Полагается, чтобы Сангедрин работал и в Эрец-Исраэль, и за границей. Сангедрин, который выносит смертный приговор один раз в семь лет, называется «трибуналом убийц». Рабби Эльазар бен-Азарья говорит: Если раз в 70 лет выносится смертный приговор.

 Рабби Тарфон и рабби Акива говорят: Если бы мы были в Сангедрине, то не был бы казнен ни один человек никогда.

Раббан Шимон бен-Гамлиэль говорит: Они тоже умножают убийц в Израиле.

Потому что, если никогда никого не казнят, то это приглашает к безнаказанному совершению убийства.

((51)) Гмара К словам рабби Тарфона и рабби Акивы амораим задают вопрос:

-как бы они действовал

=Рабби Йоханан и рабби Эльазар оба говорят так. Они бы спрашивали свидетелей: Вы видели - он убил трефа (человека, у которого есть смертельная рана, и за убийство которого не казнят)? Убил целого ( жизнеспособного)?

Сказал рав Аши: если скажешь, что он был целым, -  может быть дырка была внутри, в том месте, куда он вонзил меч.

Гемара спрашивает.

-Если дело – о том, что вступил в связь с эрва (сильнейшим образом запрещенную связь) как бы они действовали?

=Абайе и Рова оба говорят: (они бы спросили так) видели – как кисточка в трубочку? (А вы хорошо рассмотрели все, видели точно, как они соединялись? Не видели – не свидетельствуйте!)

Принципиальная невозможность свидетельствовать обо  всех подробностях  какой бы то ни было ситуации так очевидна, что мы оказываемся перед проблемой: как вообще кому-нибудь может быть вынесен смертный приговор? И гемара спрашивает.

-А мудрецы как же судили? (Ведь мнение мудрецов, т.е. Галаха – что по свидетельским показаниям человеку выносят приговор, в том числе  и смертный).

=Как Шмуэль. Шмуэль сказал: о прелюбодеях  - поскольку видели их занимающимися прелюбодеянием.