Занятие 4: Йеошуа – ученик Моше или его соперник?

Tanach_HistoryГерои ТаНаХа, перед тем как умереть, нередко произносят прощальные речи, наподобие завещаний. Так, Моше произносит свою речь, находясь у границ Земли Израиля, по окончании сорокалетнего блуждания по пустыне. Эта речь занимает большую часть книги Второзакония. Приемник Моше – Йеошуа, – состарившись, опять-таки обращается с речью к коленам Израиля. Подобным образом ведут себя пророк Шемуэль, слагающий с себя полномочия вождя Израиля, и царь Давид. Форма прощальной речи позволяет библейскому автору подытожить некоторый значительный исторический этап и дать напутствие на будущее. Как правило, герой произносит одну прощальную речь, что вполне естественно. Странным исключением из этого правила является как раз Йеошуа, который оставляет после себя почему-то два завещания (23 и 24 главы книги Йеошуа). Внимательное прочтение этих двух речей лишь усиливает странное впечатление двойственности, поскольку во многих деталях два завещания Йеошуа вступают в противоречие друг с другом.

Первое завещание выдержано в духе книги Второзакония: оно подчеркивает милости Бога по отношению к Израилю, обязывающие последнего хранить заключенный с Богом завет, исполняя все, что написано в книге Закона Моше. В частности, Йеошуа предостерегает против впадения в идолопоклонство и заключения смешанных браков (ср., например, Второзаконие 7). Если Израиль прилепится к Богу и будет Ему служить, то его ожидает благоденствие, если же нет – беды обрушатся на народ вплоть до изгнания из обетованной земли. Все эти мотивы напрямую связаны с Торой и, главным образом, с книгой Второзакония. Даже стиль и язык первого завещания Йеошуа повторяют стиль и язык завещания Моше. Один характерный пример: слова Йеошуа «очень берегите свои души, дабы любить Господа Бога вашего…знайте всем вашим сердцем и всей вашей душой…» (Йеошуа 23: 11, 14) поразительным образом напоминают такие пассажи из книги Второзакония, как 4:15 и 6:4 (отрывок, впоследствии легший в основу молитвы «Шма»). Таких примеров в первой прощальной речи Йеошуа можно найти немало. Йеошуа предстает здесь как верный ученик Моше. Точно так же Йеошуа изображается в первой главе книги, где он принимает в свои руки бразды правления Израилем после смерти Моше.
Вторая прощальная речь полностью разрушает это впечатление. Прежде всего, в ней практически не упомянут Моше (только в одном стихе, наряду с Аароном, как посланник Бога, через которого Тот карает строптивых египтян). Но самое неожиданное состоит в том, что из исторического экскурса, который делает Йеошуа (и который лег в основу пасхальной Агады) следует, что до настоящего момента сыны Израиля продолжали пребывать в идолопоклонстве, и лишь теперь, перед своей смертью, Йеошуа убеждает их прилепиться к Богу Израиля, совершившему для них столько благодеяний. Причем Йеошуа убеждает народ оставить языческие верования примерно так, как впоследствии согласно Талмуду происходит церемония гиюра: человека не столько убеждают, сколько отговаривают, объясняя, как трудна жизнь еврея. Йеошуа тоже говорит народу, что если тот не уверен в себе, то лучше не заключать с Богом завет, потому что Господь – Бог ревнивый, и Он не потерпит измены. Но народ упорствует: мы хотим служить Господу и свидетельствуем об этом, говорит он. Тогда Йеошуа снова просит народ убрать из своей среды чужих богов, заключает с народом завет и вписывает слова этого завета в книгу Торы Божьей, после чего берет большой камень (свидетельство о заключенном завете) и кладет его под дубом в святилище, которое в Шхеме. Здесь, говорится в рассказе, дал Йеошуа народу закон. Йеошуа как будто бы «забыл», что Тора уже была дана народу Израиля на Синае через Моше и что в нее уже ничего невозможно вписать. Интересно, что дарование Торы на Синае не упоминается в историческом экскурсе Йеошуа, и по поводу пребывания в пустыне лишь сказано: «И жили в пустыне долгие дни» (стих 7). Случайность ли это?
Конечно, можно попытаться истолковать описанное в 24 главе книги Йеошуа как обновление завета. Но само это описание скорее воспринимается как альтернативная версия дарования Торы (которая, кстати, не называется здесь Торой Моше). Слова «И установил ему закон в Шхеме» (стих 25) очень напоминают сказанное в книге Исхода: «Там (в пустыне) установил ему закон» (Исход 15:25). То обстоятельство, что Йеошуа вписал слова завета в книгу Торы, являлось немалым камнем преткновения для комментаторов, и не зря арамейский переводчик Йонатан слегка «подправил» текст: «И написал Йеошуа эти слова и спрятал их в книге Торы». Так или иначе, глава 24 книги Йеошуа с трудом может быть совмещена с традицией о даровании Торы на Синае. Поскольку подчеркнуто, что завет во времена Йеошуа заключается в Шхеме – одном из центральных городов колена Эфраима, где впоследствии произойдет раскол царства, можно предположить, что перед нами «осколок» северной традиции (традиции колена Эфраима), излагающей свою версию дарования Торы через северного героя – Йеошуа (напомним, что Йеошуа как раз происходил из колена Эфраима). Получается, что в рамках этой традиции Йеошуа выступает не столько как ученик Моше, сколько как его соперник, конкурент. Полемический ответ на эту традицию можно найти, как ни странно, в книге Бытия, в рассказе о том, как Яаков, возвращаясь от Лавана и достигнув Шхема, велит своим домочадцам убрать из своей среды чужих богов, после чего он зарывает эти идолы под дубом в Шхеме (Бытие 35:2-4). Перед нами как будто зеркальное отражение описанной выше традиции: не свидетельство завета с Господом находится под шхемским дубом, а авода зара. Впоследствии эта полемика о святости и о Торе между Югом (Иудея) и Севером (Эфраим) продолжилась, когда спорящими сторонами стали иудеи и самаритяне. Об этом, равно как и о традициях, связанных с местом захоронения Йеошуа, можно узнать из аудиолекции.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *