МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр

К оглавлению книги ОЧЕРКИ О ЗЕМЛЕ ИЗРАИЛЯ
III. ЗЕМЛЯ ДЕВЯТИ С ПОЛОВИНОЙ КОЛЕН.

6. Надел колена Дан

Колено Дана получило изначально самую сложную для заселения территорию. В отличие от Эфраима, их беда была не в необходимости преобразования ландшафта под нужды сельского хозяйства, поскольку им досталась плоская удобная равнина. Но эта равнина уже была занята. С точки зрения геополитики и стратегии, колено Дана всегда находилось на передовой, и им пришлось столкнуться с сильными, организованными и хорошо вооруженными соседями. Сначала это были эмореи, о которых сказано в книге Судей: ''И оттеснили эморейцы сынов Дановых к горе, ибо не давали им спуститься в долину''. (Шофтим, 1:34). Спустя некоторое время появился еще более грозный враг – филистимляне. В результате все колено Дана или, по крайней мере, значительная его часть, переселилось в более спокойное место – в верховья Иордана. Интересно, как за тысячелетия меняются исторические реалии – западная часть надела Дана, которую он так никогда и не смог освоить, является теперь самым густонаселенным еврейским районом (Большой Тель-Авив), а в момент написания этих строк север Израиля, прилегающий к ливанской границе, находится в очень сложном положении.

Первоначальный надел Дана состоял как бы из двух частей: первая, западная и большая по размеру, находилась к югу от реки Яркон и к северу от реки Сорек. Последняя впадает в Средиземное море где-то посередине израильской береговой линии, на более или менее равном расстоянии между современным Ашдодом и Бат Ямом. Яркон же отделяет собственно Большой Тель-АвивЯффо от его северных кварталов, которые называются Рамат-Авив. С запада был морской берег, с востока – горы Эфраима. Чтобы легче было понять в наше время, что входило в пределы этой территории, скажем, что на ней расположены Тель-Авив – Яффо, Бат Ям, Холон, Ришон Лецион, Реховот, Рамле, Лод, Рамат-Ган, Бней-Брак, Гиватаим и множество других, менее значительных населенных пунктов. Большая часть современной Петах-Тиквы, Герцлия и Кфар-Саба находились на территории Эфраима. Но в наше время весь этот мегаполис называется Гуш Дан, так как, в основном, эти земли принадлежали все же Дану.

Из всех названных городов самым древним и самым известным является Яффо. Прежде всего, Яффо – это порт, и в этом качестве он был главными морскими воротами страны. Мы говорим был, потому что теперь в его гавани швартуются только рыбачьи и прогулочные лодки, но эта гавань хранит память о финикийских парусниках, греческих триерах и венецианских галерах. Высокие стройные парусники начала XIX века и первые неуклюжие пароходы с высокими черными трубами, извергавшими клубы дыма – всех их повидал древний Яффо. Почему же порт возник именно на этом месте? Мы уже не раз упоминали, что от Хайфы на юг, почти до самого окончания Синайского полуострова побережье тянется ровной дугой, без естественных заливов и бухт. Яффо же является исключением. Как возникло это исключение?

В свое время Нил (до строительства Ассуанской плотины в 60-е годы ХХ века) выносил в Средиземное море огромное количество песка, который был продуктом эрозии гранитных гор Эфиопии. Песок этот разносился морским течением вдоль всего восточного побережья Средиземноморья и оседал у его берегов. Но дальше, в глубине страны, горные массивы были сложены из известняка. Дождевая вода размывала этот известняк и с помощью постоянных или временных потоков относила растворенный карбонат кальция, то есть, известняк, или мел, в прибрежную зону. Там вода теряла энергию, набранную при спуске с гор, и начинала медленно течь по равнине, и известняк выпадал из раствора, цементируя песчинки. Возникла специфическая порода, которую на иврите называют куркар. Процесс этот сродни тому, что происходит в электрическом чайнике, только там известковая накипь оседает на электрической спирали. Куркаровые кряжи, невысокие и не очень заметные, как правило, идут параллельно морскому берегу. И только в Яффо один такой кряж чуть-чуть выдается в море. И даже этого незначительного выступа было достаточно, чтобы возникла гавань, так как ничего лучшего не было на многие километры вдаль.

В ТаНаХе Яффо упоминается в связи с транспортировкой стволов ливанских кедров для крыши иерусалимского Храма и для дворца царя Шломо. Вот что говорит Хирам Цорский своему союзнику и торговому партнеру Шломо: ''Мы же нарубим деревьев из Леванона (Ливанских гор), сколько тебе нужно, и доставим их тебе плотами по морю в Яффо, а ты отвезешь их в Иерушалаим''. (Диврей Айамим II, 2:15). Уже в глубокой древности знали и ценили удобство морских перевозок – ведь и в наше время стоимость перевозки некоторых грузов на кораблях через океан дешевле, чем доставка из портов в магазины на грузовиках. Другое упоминание Яффо связано с попыткой пророка Йоны избавиться от возложенной на него пророческой миссии. ''И было слово Господне к Йоне сыну Амитая такое: Встань и иди в Нинве (в Месопотамии), город великий, и пророчествуй о нем, ибо злодейство их дошло до Меня. И встал Йона, чтобы убежать в Таршиш от Господа, и сошел в Яффо, и нашел корабль, идущий в Таршиш, и отдал плату его, и сошел в него, чтобы уйти с ним в Таршиш от Господа''. (Йона, 1:1-3). О Таршише и его возможном местонахождении мы уже писали, а в данном отрывке для нас важно, что Яффо был важным портом, поддерживавшим активную связь с самыми далекими частями Средиземного моря – ведь Йона точно знал, где ему искать подходящий транспорт.

Из-за уникальности Яффо в качестве морских ворот страны в мидраше Средиземное море иногда называется Морем Яффо. Несмотря на все это, во времена завоевания страны и в эпоху Судей (XIII-X вв. до н.э.) Яффо оставался городом, населенным чужими народами. Только во времена сильного царства Давида и Шломо, когда понадобился морской порт с наименьшим расстоянием от новой столицы – Иерусалима – он стал играть важную роль в жизни еврейского народа. В самом начале периода II Храма Яффо снова упоминается как порт, через который доставляют стволы из Цора и Цидона для строительства нового Храма. ''И дали деньги каменотесам и мастерам (плотникам?), а еду, и питье, и оливковое масло – жителям Цора и Цидона, чтобы привезти морем из Леванона в Яффо кедровые деревья с разрешения, что дал им Кореш (Кир), царь Параса (Персии)''. (Эзра, 3:7).

Функция Яффо осталась прежней, но политическое положение было уже другим. Вместо независимого царства, тогдашняя Иудея представляла собой маленькую еврейскую автономную провинцию, и для строительства национальной святыни требовалось разрешение благосклонного монарха. Сам Яффо даже не входил в границы этой еврейской автономии, так как персы подарили его финикийцам. Как и все восточное Средиземноморье, город был захвачен Александром Македонским и сделался важным опорным пунктом греческой (эллинской) колонизации. Но тогда же начинается и еврейское проникновение в город, несмотря на его языческий характер. Когда вспыхнуло восстание Маккавеев (они же ХасмонеиХашмонаим) против Антиоха IV Эпифана и поддерживавших его предателей из народа, желавших насильственной его эллинизации, греки погрузили еврейских жителей Яффо на корабли, вывезли их в открытое море и потопили. Иеуда Маккавей отомстил яффским грекам огнем и мечом. Во время длительной войны с эллинами город несколько раз переходил из рук в руки, пока не стал главным морским портом независимой хасмонейской Иудеи. Тогда же стал развиваться и еврейский коммерческий и военный флот.

Во время Великого восстания против Рима (66-70 гг. н.э.) Яффо был захвачен римлянами, но вскоре отвоеван и превратился в базу еврейского боевого флота, который сумел прервать, хоть и на короткое время, корабельное сообщение между римскими Сирией и Египтом. Когда могучие легионы Рима осадили Яффо, его жители вышли в море на своих кораблях, предпочтя смерть от разбушевавшейся стихии горечи поражения и рабства. Впрочем, Яффо был довольно скоро отстроен и заселен заново, в нем жили несколько видных мудрецов талмудической эпохи. К евреям – жителям страны – вскоре присоединились выходцы из Александрии, Малой Азии и Киренаики (современная Ливия) . Позже через Яффо, как и через всю страну, бесконечной чередой проходили завоеватели: православные византийцы, мусульмане-арабы, католики-крестоносцы. Город часто переходил из рук в руки, пока в XIII веке не был разрушен египетским султаном Таар эль Бей-Барсом, подобно Кейсарии и Акко, для того, чтобы лишить крестоносцев береговых баз. В это время вся страна переживала период тяжелого упадка, и только в XVII веке начинается некоторое оживление. Рыбаки возвращаются в город из-за его удобной гавани, а европейские паломники начинают использовать его как начало кратчайшего пути в Иерусалим, в отличие от северного Акко.

В XVIII веке здесь уже существовал постоялый двор, предназначенный только для евреев, собиравшихся совершить восхождение в Иерусалим. Наполеоновские походы в самом конце XVIII века ненадолго задержали развитие города, но затем его рост продолжился. Население было, в основном, арабским, но на всем протяжении XIX века еврейская община развивалась и крепла, в первую очередь, за счет прибытия евреев из Северной Африки. Во второй половине XIX века именно с яффского порта большая часть туристов начинала свое знакомство со Святой Землей, для евреев же он является воротами земли обетованной. Дополнительным толчком к развитию города стало строительство первой в стране железнодорожной магистрали из Яффо в Иерусалим (1892 г.). Эта одноколейная дорога явилась в то время революционным новшеством для страны, где до этого основными видами транспорта были осел и верблюд. Она символизировала усилившуюся экономическую активность еврейского населения, так как инициатором ее строительства был иерусалимский подрядчик Йосеф Навон с компаньоном - швейцарским протестантом-филосемитом Яаковом Фойхтингером.

Другим толчком для развития Яффо стал бурный рост в конце XIX – начале ХХ веков цитрусовых плантаций. До сих пор на израильских апельсинах, идущих на экспорт, стоит марка ''Яффо'', хотя в наше время вокруг города почти не осталось плантаций, плоды же отправляются, в основном, из Хайфы и Ашдода. Но в то время в Европе возник спрос на экзотические (для той эпохи) фрукты, а развитие судоходства позволило доставлять апельсины быстро и по разумной цене. Плоды яффских плантаций завоевали репутацию высококачественной продукции, сохранившуюся до сих пор.

В последние годы XIX века на окраинах Яффо стали появляться первые чисто еврейские кварталы. Созданный в 1910 году квартал Ахузат Байт впоследствии развился в Тель-Авив. В 1921 г. вследствие арабских бесчинств, Яффо и Тель-Авив были административно разделены, однако и после раздела не прекращались нападения арабов на евреев окрестных районов. В 1936 году арабы закрыли порт Яффо для экспорта еврейской сельскохозяйственной продукции. Еврейское население ответило строительством Тель-Авивского порта. В какой-то момент британская администрация поняла, что дальше так продолжаться не может. Но навести порядок в старом Яффо было трудно. Как и многие другие города мусульманского мира, он представлял собой массу домов, примыкающих друг к другу, с узкими, часто крытыми, проходами, путаными дворами, многочисленными лестницами и полным отсутствием открытых площадей и общественных земель. Разобраться в этом хаосе, а тем более, найти и арестовать кого-нибудь, было практически невозможно. И британцы предприняли радикальные шаги. Они объявили комендантский час, а потом динамитом проложили дорогу в самый центр города.

На месте разрушенных домов возникла широкая открытая колея, сильно облегчившая патрулирование и поддержание порядка. После Второй Мировой войны Британия зализывала раны и решила оставить колонии, владение которыми обещало только бесконечные вооруженные столкновения. Бои между евреями и арабами разгорелись еще до официального ухода англичан. Бойцы еврейского подполья Эцель (ЭЦЕЛ) постепенно продвигались вглубь Яффо. 1 мая 1948 года город был окружен, и началось бегство его арабских жителей. Арабские радиостанции поощряли его, обещая бегущим, что они вот-вот вернутся вслед за победоносными арабскими армиями. Но этого не произошло, и в 1950 году Яффо и Тель-Авив были вновь объединены под общим муниципальным руководством.

В Яффо стали оседать многочисленные репатрианты из стран Востока и евреи Европы, спасшиеся от нацистов. Многие из них были выходцами из Болгарии. Старый же Яффо, сильно пострадавший и от англичан, и во время боев 1948 года, долго стоял в запустении. Постепенно в нем стали обитать разные неординарные личности, как будто сошедшие со страниц одесских рассказов Исаака Бабеля. Их отношения с законом и его официальными представителями были не очень гладкими, и в какой-то момент стало казаться, что эта часть города, прозванная в народе Ашетах Агадоль - большая земля, большая территория, существует с государством Израиль в параллельных, не соприкасающихся мирах.

В конце концов, в 1960-х годах Тель-авивский муниципалитет решил использовать экзотические остатки старого города. Эта территория была отремонтирована, она стала популярна в богемных кругах, обросла галереями и прочими приманками для туристов. В наше время Яффо, в какой-то мере, сохраняет свой средиземноморский портовый характер, несмотря на то, что порта, как такового, уже почти не существует – только рыбачьи лодки и некоторое количество яхт. Но рынки, закоулки, таверны и забегаловки Яффо отличаются собственным независимым, непричесанным характером, и населяют их весьма колоритные личности, народные и необтесанные, в отличие от прилизанных программистов, биржевых маклеров и адвокатов северного Тель-Авива.

Собственно Тель-Авив начался с маленького квартала Ахузат Байт рядом с Яффо. В 1910 году он получил современное название, взятое из книги пророка Йехезкэля. Большая часть людей думает, что это сочетание означает - холм весны, но более осведомленные знают, что на всех западно-семитских языках тель – это курган, под которым обычно лежат развалины древнего поселения, а авив, как мы уже упоминали, - это незрелая зеленая пшеница. Время, когда пшеница сохраняет ярко-зеленый цвет, более или менее соответствует апрелю-маю, по российским меркам это весна. Так или иначе, но название оказалось удачным, легко запоминающимся. Но, конечно, не только красивое имя сыграло роль в бурном развитии города. Действительно, Тель-Авив – первый новый крупный еврейский город – в течение ХХ века вырос из маленького квартала в урбанизированный район, в который, помимо собственно Тель-Авива, входят около 40 городов и поселков, и население которого приближается к двум миллионам человек – более трети всего населения страны. В Тель-Авиве сосредоточены дирекции крупнейших компаний и банков, биржа, редакции главных газет и центры ведущих политических движений. В 1998 году в американском журнале ''Ньюзвик'' была напечатана статья о центрах Хай-Тек (высоких технологий). Помимо калифорнийской Силиконовой долины, журнал насчитал во всем мире 10 таких центров – 9 в Восточной Азии (Япония, Корея, Сингапур, Тайвань), а десятым был Тель-Авив.

Своим обликом Тель-Авив резко контрастирует с Иерусалимом. И тем, кто привык жить в окружении гор, город, раскинувшийся на почти плоском пространстве, может показаться скучноватым. Правда, в Тель-Авиве уже в 60-е годы был построен первый небоскреб – Мигдал Шалом – бывший тогда самым высоким зданием на Ближнем Востоке. С тех пор в Тель-Авиве и прилегающем к нему Рамат-Гане прибавилось немало высотных сооружений, весьма изменивших, в целом, плоский приземистый вид города. Если мы продолжим сравнение Тель-Авива и Иерусалима, то заметим, что в первом довольно много отдельных, интересных, с точки зрения архитектуры, зданий. Иерусалим же представляет единое целое, большее, чем сумма слагаемых. В Иерусалиме редко можно встретить отдельное неповторимое строение – он воспринимается как неповторимый комплекс. В Тель-Авиве царствует индивидуализм. Видимо, это характеризует и архитектуру, и само общество. Правда, не надо думать, что в Тель-Авиве каждый дом – это что-то особенное. Наоборот, основная масса жилых домов, в отличие от офисов, музеев, театров и гостиниц, выдержана в израильском приморском стиле. Многие здания опираются на столбы, на первом этаже вход, иногда магазины. В таком доме три-четыре этажа, на улицу смотрят большие балконы. В последнее время из-за высоких цен на землю жилые дома стали вырастать до 7-9 этажей.

Как и многие другие крупные города, Тель-Авив и близлежащие районы страдают от чрезмерного обилия автомобилей и, в результате этого, постоянных пробок по утрам и вечных проблем со стоянкой. Шоссе с эстакадами, мостами и туннелями в какой-то степени разрешили проблему, но так как количество частных автомобилей неуклонно растет, а улицы, особенно в более старых частях города не расширяются, то в муниципалитете серьезно обсуждаются планы строительства надземного и подземного метро. Сможет ли этот акт отучить среднего израильтянина от постоянного пользования своей машиной, сказать сложно. Как говорится, будущее покажет. Впрочем, Тель-Авив – это, конечно, не только жилые дома, офисы и бесконечные караваны автомобилей. Есть в нем и бульвары со старыми раскидистыми деревьями, и районы фабрик и мастерских, и маленькие лавочки, и шикарные модные магазины, берег моря с пляжем, и даже кусочек Африки в виде сафари-парка в примыкающем к Тель-Авиву Рамат-Гане. Он состоит из обычного зоопарка с вольерами, клетками и прудами и открытого парка, где люди могут находиться только в машинах, а носороги, зебры, антилопы, газели и страусы гуляют свободно. Есть даже специальная секция львов, но при въезде в нее вас вежливо, но недвусмысленно попросят закрыть все окна.

Другое известное место в Рамат-Гане на самой границе с Тель-Авивом1 – это бриллиантовая биржа.

Группа высотных зданий создает комплекс, напоминающий, что огранка алмазов давно была еврейской специальностью, очень распространенной в еврейских общинах Западной Европы, особенно в Бельгии и Нидерландах. Катастрофа привела к тому, что почти все евреи в этих странах были уничтожены, а те, кто спасся из лагерей или вышел из подполья, возродили бриллиантовое дело в Израиле. В свое время обработанные драгоценные камни, наряду с цитрусовыми, были главными составляющими израильского экспорта, пока их не потеснили системы коммуникаций, военные технологии и компьютерные программы.

Другие города вокруг Тель-Авива: Бат Ям, Холон, Гиватаим - очень схожи с ним как характером, так и внешним видом. Разительный контраст представляет собой Бней-Брак. Не то, чтобы дома в Бней-Браке значительно отличались от построек в соседних городах. Совсем нет, может быть, лишь застройка более плотная. Но когда въезжаешь в Бней-Брак из Рамат-Гана, ты вдруг ощущаешь, что живо еще старое подольское мес течко, живы еврейские Варшава, Люблин и Вильно. Везде мы видим традиционный для восточноевропейских евреев лапсердак, широкополую шляпу. Современный Бней-Брак создан в 1924 году харедимными (ортодоксальными) евреями из Польши. С тех пор город сохраняет свой глубоко религиозный характер. Наверное, только в Иерусалиме имеется такое количество ешив, талмуд-тор и хасидских дворов, как в Бней-Браке. В течение долгого времени, в этом городе про живал один из столпов современного иудаизма, рав Авраам Йишаяу Карлиц, известный еще как Хазон Иш.

Но и исторический Бней-Брак, находившийся в паре километров к югу от современного города, имеет богатое прошлое. Название его упоминалось у крестоносцев как Бомбрак, а у арабов как Ибн-Абрак, но, несмотря на все изменения, в этих названиях можно уловить древнее имя города. Впервые он упоминается как город в наделе Дана, но данитяне должны были его оставить под давлением филистимлян. Возможно, он вернулся под еврейский контроль в X-IX вв. до н.э., но был разрушен в 701 г. до н.э. ассирийским царем Санхерибом вместе со всем Северным царством (Израиль), о чем свидетельствует глиняная табличка с клинописью, найденная в Ниневии (Нинвэ) в Месопотамии. Но главная слава пришла к Бней-Браку в период после разрушения II Храма. Эта эпоха называется периодом Миншны и Талмуда, и мудрецы того поколения сформировали еврейский мир и подготовили его к тяжелой и бесконечно длинной эпохе диаспоры. Бней-Брак регулярно упоминается во время каждого пасхального седера. Вот что написано в Пасхальной Агаде: ''Рассказывают историю о рабби Элиэзере, рабби Йеошуа, рабби Элазаре бен Азария, рабби Акиве и рабби Тарфоне, которые проводили пасхальный седер в Бней-Браке и рассказывали об исходе из Египта всю ночь, пока не пришли их ученики и не сказали им: Учителя наши! Пришло время читать утреннюю молитву (в подлиннике – пришло время читать утренний Шма Исраэль) ''.

Из этого отрывка мы можем получить много интересных сведений. Во-первых, даже такие великие мудрецы, знавшие всю Тору вдоль и поперек, считали себя обязанными заниматься всю ночь напролет Исходом. Во-вторых, эта история происходила примерно через 60 лет после разрушения II Храма, во время сильных римских гонений на еврейскую религию, поэтому они отмечали седер подпольно, с закрытыми ставнями или в подземном помещении и не заметили рассвета. На месте исторического Бней-Брака теперь находится место под названием Кфар Месубим, в переводе - деревня возлежащих вокруг пасхального стола. В тот период был обычай возлежать на специальных кроватях вокруг стола во время важных трапез, сохранившийся до наших дней в наклоне на левый бок, когда мы выпиваем четыре обязательных пасхальных бокалов вина. Больше всего Бней-Брак был связан с именем великого мудреца рабби Акивы, который жил и преподавал своим многочисленным ученикам в этом городе. Мудрецы Талмуда объясняли слова Торы: ''Правосудия, правосудия ищи, дабы ты жив был и овладел землею, которую Господь Бог твой дает тебе''. (Дварим, 17:20), - следующим образом: ''Иди за мудрецами в ешиву за учением… к рабби Акиве в Бней-Брак''. (Вавилонский Талмуд, 32:2).

Окрестности Бней-Брака были очень плодородны, и его жители были зажиточными крестьянами. Один мудрец рассказывал образно о том, что, будучи в Бней-Браке, он видел, как козы паслись под фиговым деревом, и из плодов фиги тек сок, а из козьего вымени – молоко, и он понял, что значит благословение ''земля, текущая молоком и медом''. В наше время от этой сельской идиллии мало что осталось, в основном, в этом районе мы видим бесконечные улицы, дома, шоссе.

Но чем дальше мы будем продвигаться от района Тель-Авива и его городов-спутников на восток, тем больше увидим цитрусовых плантаций, садов и полей. Хотя и здесь много городов. Мы не станем перечислять их. Упомянем только Реховот с его большим научно-исследовательским центром в области физики, химии, биологии и сельского хозяйства и Лод – главные воздушные ворота Израиля.

Район Лода – одно из самых плоских мест в стране, и поэтому уже в Первую Мировую войну немцы построили здесь аэродром. Тогда с него вылетали маленькие бипланы с черными крестами кайзеровской Германии на крыльях. В 30-е годы там приземлялись медленные, но солидные, по тем временам, британские пассажирские лайнеры. Во время Второй Мировой войны с этого аэродрома уходили в небо элегантные и проворные английские ''Харикэйны'' и ''Спитфаеры''. Небо страны надо было защищать, так как итальянцы – союзники нацистской Германии – неоднократно бомбили Тель-Авив. В 1943 году появились могучие, с четырьмя двигателями, американские бомбардировщики, отправлявшиеся на войну с Третьим Рейхом. В 1948 году англичане передали аэродром арабам, но в том же году он был захвачен израильскими подразделениями. С возникновением компании Эль-Аль на поле стали садиться и подниматься самолеты с еврейскими буквами и шестиконечной звездой Давида.

Но аэродром выполнял и военные функции. 5 июня 1967 года, в первые часы Шестидневной войны, с него поднялись реактивные штурмовики ''Ураган'', чтобы атаковать египетские аэродромы и военные базы на Синае. В июле 1976 года там приземлились три военно-транспортных самолета ''Геркулес'' с заложниками, летевшими рейсом компании Эр-Франс из Лода в Париж и похищенными террористами. За несколько часов до того, как они хотели начать расстрел заложников, в угандийском аэропорту Антебе, где приземлился угнанный самолет, высадился израильский отряд спецназа, который освободил заложников и уничтожил террористов. Встреча спасенных в Лоде превратилась в народный праздник. Лод стал главным международным аэропортом Израиля, этим полем пользуются предприятия авиационной промышленности и база военно-транспортной авиации.

Город Лод лежит к югу от комплекса аэропорта, но весьма тесно с ним связан. Многие жители Лода работают в разных отраслях авиационной и туристической индустрии. Сам же город очень древний. Он, очевидно, был центральной базой для древнеегипетской администрации в Кнаане в эпоху праотцев. В ТаНаХе он упоминается всего один раз, основной же его расцвет приходится на эпоху Мишны и Талмуда. В Лоде (в другом произношении – Луде) собирались многие видные мудрецы, а двое из величайших раввинов эпохи Мишны – рабби Элиэзер бен Хорканос, прозванный Великим, и рабби Тарфон постоянно там жили. В городе била ключом еврейская жизнь, и в духовном, и в материальном плане. Недавно была найдена великолепная мозаика с изображениями растений и животных Эрец Исраэль. Ее пришлось вновь засыпать землей до тех пор, пока над ней не появится какое-то сооружение. Это неудивительно, ведь отдельные кубики этой мозаики сделаны из чистого золота. Конечно, только очень богатый человек мог позволить себе такую роскошь.

Но материальное благополучие не притупило у жителей Лода острое национальное чувство. Во время восстания Бар-Кохбы еврейское население Лода было вырезано римлянами. Мудрецы оценили подвиг ревнителей Божьего имени, сказав, что в раю никакое создание не может находиться на их уровне святости. После этих событий оставшиеся жители Лода пребывали в нищете, и про них было сказано: ''Десять мер бедности сошли в мир, и девять из них взял себе Лод''. Римляне и их византийские наследники заселили город инородцами, а при мусульманах, в VIII в. н.э., Лод потерял свое значение, когда рядом с ним возник новый административный центр – Рамле. Евреи, правда, вернулись в город, но в 1099 году были зверски уничтожены крестоносцами. Со времени ухода крестоносцев до ХХ века Лод был большой арабской деревней. Неоднократные попытки его заселения евреями не имели успеха. В 1948 году, после взятия города и аэродрома израильской армией, большая часть арабского населения бежала, и многие дома были заняты евреями, возвратившимися в Эрец Исраэль из стран рассеяния.

К востоку от Лода прибрежная равнина переходит в район невысоких округлых холмов. Эта предгорная полоса, тянущаяся параллельно центральному хребту, прорезается несколькими долинами. В историческом плане самая важная из них – это Аялон. В нее спускаются с гор Эфраима, Биньямина и Иеуды многочисленные потоки. В ущелье, по которому течет поток Аялон, давший имя долине, проходит в наше время главная дорога из Тель-Авива в Иерусалим. Другая дорога, более короткая и более важная в исторической ретроспективе, шла через Аялонскую долину, входила в ущелье Бейт-Хорон и соединялась с дорогой праотцев к северу от Иерусалима. В последние годы ХХ века там было проложено новое шоссе, связавшее район аэропорта через новый город Модиин с Гиват-Зеевом, новым пригородом Иерусалима, и Рамотом, окраинным северо-западным кварталом столицы. Таким образом, долина Аялон являлась в мирные времена связующим звеном между прибрежной низменностью и Иерусалимом, а в военное время – полем бесчисленных сражений.

Самое знаменитое из них произошло при Йеошуа, в ходе завоевания страны. Город-княжество Гивон заключил с Йеошуа союз. И хотя этот союз был некошерным, с точки зрения Торы, 2 но клятва есть клятва, и ее нельзя нарушать. Когда цари Юга, то есть территории, впоследствии отошедшей к колену Иеуда, решили наказать Гивон за предательство общего дела, Йеошуа пришел на помощь союзникам. Он выступил вечером из

Гилгала, что в Иорданской долине к северу от Иерихона, и ''напал на них Йеошуа внезапно, всю ночь шел он из Гилгала. И привел их (кнаанеев, осаждавших Гивон) Господь в смятение перед Израилем, и он нанес им великое поражение в Гивоне, и преследовал их по дороге к Маале-Бейт-Хорон (ущелье Бейт-Хорон), и он бил их до Азеки и до Маккейды (к югу от долины Аялон). И было, когда бежали они от Израиля – и они у Морад Бейт-Хорон (морад – крутой склон) – Господь бросал на них камни большие с неба, до Азеки, и они умирали. Больше было тех, кто умер от града камней, нежели тех, кого умертвили сыны Израиля мечом. И возгласил Йеошуа перед Господом в тот день, в который передал Господь Эморея сынам Израиля, и сказал перед глазами Израиля: Солнце, перед Гивоном стой и, луна, у долины Аялон! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе мстил народ врагам своим. Это ведь написано в Сефер-Аяшар (Книга прямого пути). И остановилось солнце посреди неба, и не спешило к заходу почти целый день. И не было такого дня ни прежде, ни после него, чтобы слушал Господь голос человека, ибо Господь сражался за Израиль''. (Йеошуа, 10:9-14).

Некоторые пытались дать естественное объяснение упомянутым выше чудесам. Так, камнепад воспринимают как крупный град (такой град, выпавший в Беер-Шеве в 1997 году в праздник Суккот, разбивал лобовые стекла автомобилей) или метеоритный дождь. Другие объясняют чудо солнцестояния тем, что светило показалось снова из-за облаков или после затмения, но не в этом дело. В иудаизме имеется положение, согласно которому - Тот, Кто дал законы природы, может их и изменить, и нам сейчас не так важно, использовал Господь для этого чуда арсенал естественных явлений или сверхъестественных. С точки зрения географии, в долине Аялон колена Израиля впервые вышли из гор и вступили в прибрежную долину.

Аялон также являлся второй и меньшей по размеру частью надела Дана. На западе долина соединялась с основным наделом, с юга к ней примыкал надел колена Иеуда, с востока – Биньямина, а с севера – Эфраима. В истории самого колена Данова этот район связан с рождением и деятельностью Шимшона (Самсона). Шимшон был героем-одиночкой, который впервые начал по-настоящему досаждать филистимлянам, теснившим тогда колена Израиля. В книге Судей говорится: ''И родила женщина сына, и нарекла имя ему Шимшон. И рос ребенок, и благословил его Господь. И начал дух Господень двигать им в стане Дановом между Цорою и Эштаолом''. (Шофтим, 13:24-25). В наше время имеются два сельских поселения, которым были даны эти древние названия. Они расположены приблизительно в тех же местах, где проходило детство Шимшона.

В северо-восточной части Аялонской долины находится другое место, символизирующее еврейский героизм. Это Модиин, но не современный город с подобным названием, который получил его в честь древней деревни, располагавшейся, по-видимому, не очень далеко от этого, совсем нового, города, построенного в 90-е годы ХХ века. Почему же Модиин эпохи II Храма остался в памяти потомков? Там жило семейство Хашмонай (Хасмонеев). Их первое поколение вошло в историю как Маккабим (Маккавеи). Они были коэнами – священниками – и как и другие коэны, дважды в год поднимались в Иерусалим для службы в Храме. Но в середине II в. до н.э. в Храме и в Иерусалиме господствуют эллинизаторы. Еврейская олигархия того времени желала влиться в окружающий их греческий мир, принять его культуру, образ мысли, поведения и религиозного восприятия. Последнее включало в себя набор мифов и представлений, составлявший культурный багаж каждого образованного грека, но главным божеством был, конечно, базилевс, то есть, царь, находящийся у власти.

В то время правил Антиох IV Эпифан. Существует мнение, что сами еврейские эллинизаторы обратились к нему, заплатив соответствующую меру золота и серебра в казну Антиоха, которая была подобна бездонной бочке, для того, чтобы базилевс издал законы, ударявшие по еврейскому образу жизни. Большая часть народа осталась верна религии праотцев, и это бесило эллинизаторов, хотевших слиться с окружающей культурой и раствориться в ней. В конце концов, Антиох разразился приказами, которые не только запрещали практику иудаизма, но и требовали активного участия в эллинском культе. Началось пассивное сопротивление, казни сопротивлявшихся насильственной эллинизации, бегство в пустыню. И в самый разгар этой эпохи в тихую деревню Модиин пришла довольно странная группа - отряд греческих наемников в высоких шлемах, с копьями, щитами и мечами, эллинизированный еврей и свинья. Глашатай созвал всех жителей в центр деревни. И тут еврей-предатель обратился к Матитьяу коэну Хашмонею и предложил ему подать пример верности, законопослушания и преданности дорогому и любимому царю. От него требовалось совсем немного – зарезать приведенную свинью на походном жертвеннике Зевса. Вся деревня затаила дыхание в ожидании, что же сделает Матитьяу. Тот взял нож и твердыми шагами направился к жертвеннику. Еврей-эллинизатор понимающе заулыбался, но это была его последняя улыбка. Через мгновение предатель был убит ударом ножа. Все остальные жители деревни под командованием пяти сыновей Матитьяу набросились на не ожидавших активного сопротивления греческих солдат и перебили их своими мотыгами и кирками.

Но это был временный успех. Было ясно, что греки вернутся с большим карательным отрядом. К вечеру все жители Модиина оставили свою деревню и ушли на восток, в горы. Так началась война, которая длилась более двадцати лет и закончилась очищением Храма, освобождением Иерусалима и столетним существованием независимой Иудеи. Эллинизаторы оставили Иерусалим и растворились в греческом мире. Сам этот мир был поглощен Римом, затем принял христианство и, оставив свой, хоть и значительный, след, исчез. Потомки же повстанцев из маленькой деревни до сих пор зажигают ханукальные свечи в честь очищения Храма и победы, которую Господь даровал малым над великими, верным над идолопоклонниками и предателями. Единственный, оставшийся в живых сын Матитьяу, Шимон, основал династию Хасмонеев. Он также построил большой семейный склеп в деревне Модиин. По описанию Иосифа Флавия, 3 это было роскошное здание с семью пирамидами, или обелисками, на крыше, и каждый, кто направлялся из Яффо в Иерусалим, видел его издалека.

В наше время пирамид больше нет. Обычно экскурсии, особенно в Хануку, приезжают к старому склепу, также относящемуся к эпохе II Храма, в деревне Эль-Мидия. Считается, что это название хранит звучание слова Модиин. Но место под названием Хирбет (развалины) Горди в полукилометре от этого селения больше соответствует описанию Иосифа Флавия. Там сохранились остатки большого двора и монументальных колонн при входе в сам склеп. Так или иначе, народ помнит горстку людей, которые не захотели смириться ни с грубой силой, ни с господствующим мировоззрением той эпохи. Они сохранили еврейский народ и изменили ход всей мировой истории.

Относительно точного местонахождения хасмонейского Модиина в разное время предлагались своеобразные версии, весьма далекие от реальности. Наиболее распространенный вариант – это место под названием Латрун. Оно находится в самой восточ ной части долины Аялон, там, где широкая и плоская равнина переходит в гряду холмов, а через пару километров уже высятся горы Иудеи. С древности это было поле боя. Здесь закончилось сражение Иеошуа с царями Кнаана, о котором мы уже упоминали раньше, Иеуда Маккавей, самый известный из пяти сыновей Матитьяу, разбил греческого полководца Георгиоса (166 г. до н.э.). В 1191 году в этих краях столкнулись Цалах-ад-Дин (Саладин) и Ричард Львиное Сердце в ходе неудавшейся попытки крестоносцев прорваться к Иерусалиму. То, что не смогли сделать крестоносцы, удалось в 1917 году англичанам. Они сломили сопротивление турок и вскоре взяли Иерусалим без боя. Они же устроили здесь лагеря для немецких и итальянских военнопленных во время Второй Мировой войны. А после окончания войны там находились в заключении бойцы Эцеля и Лехи – еврейского антибританского подполья.

Еще в 30-е годы ХХ века англичане построили здесь одну из многочисленных укрепленных баз, названных в честь проектировавшего их инженера, - фортами Тайгерта. Эти выкрашенные в серо-бурый цвет приземистые здания, были построены по всей стране и отличались страшным уродством. В 1948 году форт Тайгерта в Латруне захватил Арабский легион (так называлась иорданская армия). Латрун эффективно блокировал дорогу на Иерусалим, и все попытки его взять оказались безуспешными. С еврейской стороны было много потерь. В боях за Латрун участвовали многие люди, спасшиеся из нацистских лагерей смерти. Для них это была первая возможность воевать с оружием на своей земле. Из-за того, что Латрун оставался в арабских руках, срочно был проложен тракт к югу от него, получивший название ''Бирманская дорога'' по названию дороги, проложенной в Индокитае во время Второй Мировой войны союзниками, воевавшими с Японией. Между 1948 и 1967 годами укрепление в Латруне являлось арабским передовым форпостом. Дорога на Иерусалим должна была делать значительный крюк к югу, чтобы обойти его. Во время Шестидневной войны (1967 г.) Латрун был взят после короткого боя, а в 1977 году шоссе Тель-Авив – Иерусалим вновь прошло по этим местам.

В настоящее время в крепости Латрун находится музей бронетанковых сил. Когда едешь по дороге из Тель-Авива или Лодского аэропорта в Иерусалим, то справа видно тяжеловесное бетонное здание форта, а рядом с ним – башня, на вершине которой установлен танк. Недалеко от форта-музея расположен католический монастырь. Изначально, в 1878 году один иерусалимский еврей построил там гостиницу ''Маккабим'' (Маккавеи), исходя из ошибочного предположения, что это территория Модиина. Другой еврей, по имени Бриль, сделал попытку основать там сельское поселение, но у него это не вышло, и землю купили католики. В 1935 году евреи пытались выкупить участок у монастыря, но и эта попытка оказалась неудачной. Таким образом, со времен колена Данова, отступившего под натиском филистимлян, и до наших дней урок один – свою землю надо беречь.


1 На самом деле, граница условная. Она существует на карте, но вы можете въезжать и выезжать из разных городов Большого Тель-Авива и не чувствовать этого. Иногда одна улица, пересекая несколько таких городов, меняет свое название в тех точках, где кончается один город и начинается другой.

2 С кнаанейскими жителями нельзя было заключать военно-политических и родственных союзов.

3 Важнейший еврейский историк, жил во II пол. I в. н.э.