Павел Гольдштейн.
МИР СУДИТСЯ ДОБРОМ

К оглавлению

НАРОД   ИЗРАИЛЯ

Есть особая нежность, какую питают только к очень близким, кровным людям. У нее есть свой захват через века и народы. Есть у нежности этой глубина необъяснимых ощущений - чудесных в зерне и религиозных в обетовании.

Национальное сознание еврейского народа очаровывает именно этим мудрым и справедливым чувством неразрывной связи с пред­ками, с их заветами, с их изначальным бытием на Святой Земле. И это чувство давало еврейству силы для новых ожиданий чудесного возрождения на земле праотцев, в возможность которого мало кто поверил бы, если бы оно не предстало во всей своей чудесной реаль­ности перед глазами всего мира.

Современный мир слишком привык рассматривать человека от­влеченно от его предков, от его наследственных традиций и навы­ков, от столетий и тысячелетий, живущих в его крови, в клетках его существа. Машинообразный, слепой, безжалостный строй жизни понял в человеке только потребности "житейской пользы", и чело­век, воспитанный этим строем жизни, предался вымыслам, овеян­ным духом космополитизма и наивной веры во всемогущество на­учной технологии. Такое миросозерцание вырабатывает некую зону моральной пустоты, в которой начинают возникать существа, при­способленные к тому, чтобы стать орудием злой воли тоталитарно-революционных режимов, стремящихся создать "нового человека", для которого бы духовное рабство стало бы нормальным состояни­ем. Революционные перевороты и войны ведут к распаду устоев жизни, содействуя водворению рабства, и влияют на распад нацио­нальных характеров. С одной стороны - карательные учреждения, концентрационные лагеря, насильственная стандартизация умов, го­сударственная регламентация быта, "обобществленные личные судь­бы людей", с другой стороны - не менее страшный культ эгоизма и эгоцентризма, культ делячества и "бизнеса", погоня за материальны­ми благами, кошмар неприкаянной свободы, подготовляющий поч­ву для возможной ее утери, - все эти черты сливаются в одну об­щую картину современности. Для нашего времени характерен чело­век, освободившийся от всех привязанностей и тем самым не живу­щий, а лишь симулирующий жизнь. Но фантасмагория фикций рас­сеивается, обнаруживая на своем дне пустоту. Духовная пустота проистекает от духовного невежества, от неспособности понять и разрешить цель своей жизни. Лучшие годы жизни безнадежно и непо­правимо разрушаются. В противовес этой лже-жизни, складываю­щейся на основе утилитаризма в форме социальных стандартов, требуется внутренний мир духовного и нравственного существова­ния, который ведет к духовному единству.

Израиль был призван к нравственному очищению и возвышению не из-за природных преимуществ, а потому, что после той внешней свободы, которую он воспринял через Промысел Божий и под Моисеевым руководством, он должен был завоевать и внутреннюю свободу, любовное послушание Божественному Завету и требова­нию Идеала. Сегодня уже многим ясно, что такое историческое прошлое народа - это не груз, от которого надо избавиться, а вели­чайшая ценность, которую надо сохранять и развивать. Светильники Израиля должны охраняться, чтобы тьма приобщилась к свету, а не низвергла свет. Эти светильники обращены к миру. - Они словно несут в себе примирение всех противоречий и терпение, достаточное для всех своих тягот. Какое редкостное наслаждение должен испы­тывать еврей, когда душа его, черпая силы в Торе, познает себя, об­ретает свою цельность и обнаруживает такую свободу и высоту универсально-человеческого образа мыслей, какая и по сей день лишь очень редко проявляется в какой-нибудь общине народов.

Священная книга рассказывает, что история еврейского народа началась около 4000 лет назад.

Достоверность следующая: в Книге Бытия 14;13 впервые сказа­но: "Авраам - Еврей". При этом мы не упускаем из виду, что Авра­ам назван "Иври" – העברי  по имени Эйвера, правнука Шема (Сима) - "отца всех сынов Эйвера" (Быт.10;21).

Связь глубочайшая, невидимая для поверхностного взгляда, но необычайно значительная и необходимая, существует между всеми поколениями еврейского народа. Эта жизнь, ничего не забывшая, на­чалась, шла и идет, и исследователю приходится обобщать все судь­бы народа за четыре тысячи лет во всех долготах и широтах земли. В этой жизни, даже и в самом глухом местечке "черты оседлости", ни­чего не было случайно, все имело одну душу, одну общую тайну, и чтобы понимать это, мало думать, мало рассуждать, надо еще, веро­ятно, иметь дар проникновения.

Только такая жизнь, в которой все бодрствует, ничего не минова­ло, способна сохранить силу и юность, вновь и вновь возносясь к вы­сочайшим творениям духа. Жизнь еврейского народа остается чу­дом, сплошной, ни с чем не сравнимой единичностью. Народ непо­добный и в этом смысле преподобный, и как бы там ни было, надо вдуматься, надо понять, что народ этот не народился обычным пу­тем - путем зарождения этнических групп народов, а возник путем особого самозарождения. Здесь нужно прислушаться к затаеннейшим движениям народного сознания, чутким чувством уловить и малейшее веяние духа: ведь то, что движет сердце народа тысячеле­тия, как чаяние и идеальное томление, должно быть переведено на язык ясных понятий и облечено в простую словесную форму.

Потребность к познанию святых истин восходит к самым древним временам истории еврейского народа. Энергия римской и западной цивилизации всегда была устремлена на внешнее, энергия Израиля всегда устремлялась в глубину. Защищая Иерусалим от римлян, ев­рейский народ думал об академии в Явне, где бы он смог спасти свою самобытность, имея национальный дом. Народ уже думал о духовном центре будущего рассеяния своего и этим навеки слил эти два здания, этим подготовил уже заботу о будущем возрождении национального дома.

Нет, здесь творилась совершенно иная история, иное откровение, в достоверности которого не усомнишься, ибо оно для еврейского народа единственно возможное и единственно дорогое откровение его собственной души.

Как великолепна была эта созерцательность души в "прародителе нации" Аврааме. Еще в юности редкостной одаренности мальчик вы­шел из жилища своего отца и увидел восходящее среди чудесной природы солнце. Какое бесконечное счастье ощущал этот мальчик с большим любящим сердцем!

Он готов был преклониться пред солнцем и почитать его как бо­жество. - "Это - несомненно, бог вселенной; ему я хочу поклонять­ся! " В прозрачной тишине слышны были малейшие звуки. А между тем тихий день постепенно догорал. Слабый ветер чуть-чуть тянул, словно вздыхая. Зашло солнце, и засияла луна и звезды. Смена днев­ного светила луной во всей ее нежной красоте, окруженной блестя­щими звездами, так поразила мальчика, что он преклонился и пред нею и сказал: "Нет, вот это, должно быть, царица вселенной, а все звезды - ее слуги: ей я буду молиться". Утром опять засверкало солнце, и исчезла луна. Наступало снова свершающееся, и одинаково непостижимое. Но каким-то путем, при созерцании этого высшего явления, чистая юная душа Авраама поднялась на такую высоту, на которой доверчиво и просто, в соответствии с радостью его серд­ца, стало ему ясно, что ни солнце, ни луна, ни звезды не могут быть самостоятельны, а управляются из подлинного центра Всемогущим Творцом. Так осенило его душу чудо, и он как бы уподобился че­ловеку рано проснувшемуся, когда все еще спят. С юных лет обна­ружилась в нем личность чистейшая, проникнутая в своих стремлениях добром. С благоговением смотрел он всю жизнь свою на это высокое зрелище мира Божьего, и его душа училась узнавать себя в этом мире. К великодушному, честному и богобоязненному чело­веку сошло откровение Божье: "Я - Господь, Всемогущий, шествуй предо Мной и будь праведен. И Я положу завет Мой между Мною и тобой, и весьма, весьма размножу тебя" (Быт. 17;12).

Около Шхема явился Аврааму Всевышний и сказал: "Потомству твоему отдам Я сию землю" (Быт. 12; 7). И построил Авраам жерт­венник Предвечному в роще Море, на том месте, где явился ему Господь. И чем дальше шло время, тем сильнее подвергал Господь испытаниям крепость веры Авраама. Величайшим испытанием в жизни Авраама было едва не совершившееся жертвоприношение сына его Ицхака, предложенное ему Всевышним. В последний мо­мент, занесенная над сыном рука Авраама была остановлена анге­лом Божьим, еще раз повторившим Аврааму, что потомство его будет подобно звездам небесным и песку на берегу морском и что в его лице народы мира получат благословение. Есть мужественная вера во всякой неизвращенной душе, и она до последней минуты не должна и не может сдаваться. Единым взглядом взглянул Авра­ам на мир, и открылось ему, что "Господь есть Бог на небе вверху и на земле - внизу, и нет никого кроме Его" (Второзаконие 4; 39). Открылась Аврааму и его непосредственным наследникам - Ицхаку (сыну его) и Яакову (внуку его) - истина вечности, и все запы­лало глубоко кровным, глубоко человечным личным интересом. Они вздымали взор свой ввысь и видели там то, что другие не виде­ли. Подобное созерцание выпадает на долю лишь немногих; им об­ладали Авраам, Яаков, Моше, пророки. Они пришли в мир, чтобы видеть, любить и познать высшую правду, чтобы она не затерялась и не исчезла в человеческом обществе. Тонкая личная струя вводит в понимание совершившегося. Личное бытие народа Израиля есть чистая установленность через нечто иное, и сынам Израиля вменяется в обязанность проникать разумом сквозь средний термин игры сил к истинной скрытой основе вещей.

Нежное, не терпящее одиночества сердце Яакова - внука Авраама, которому Превечный велел называться Израилем, страдало от мно­гочисленных ударов судьбы, которые Яаков-Израиль переносил с мужеством и из которых вышел победителем. О метафорическом характере судьбы Яакова и его сыновей хорошо говорят несколько строк из доклада великого писателя-гуманиста Томаса Манна, про­изнесенного им 7 ноября 1942 года в Вашингтонской библиотеке Конгресса США: "Путь из земли Ханаанской в Новое Египетское царство, - сказано в этом докладе, - это путь от благочестивой при­митивности, от праотцев, созерцавших Бога, к высокой ступени ци­вилизации с ее приманками и доходящим до абсурда снобизмом, в страну внуков, где Иосифу именно потому так хорошо и дышится, что он сам - один из внуков, и душа его открыта для будущего".

Память о рабстве в Египте, с одной стороны, освобождение от еги­петского рабства и принятие Торы на горе Синай, с другой, облада­ют всеобщим содержанием, ибо они выражают то, что есть в их со­держании для их поколения и для всех будущих поколений.

Потомки Яакова, которому Превечный велел впредь называться Израилем (в слове         ישראל  есть частица божественного אל), оставались жить в Египте несколько сот лет. Они прибыли в Египет во время сильного голода в Ханаане, и было их семьдесят человек. Внешние условия их жизни сначала были весьма благоприятными. Они жили в плодородной и обильной пастбищами области Гошен. Здесь они имели обширные пастбища для своих стад и могли сво­бодно кочевать по всей стране. Многие из них стали жить в домах вместо шатров, занимаясь земледелием и ремеслами. При таких благоприятных условиях жизни они быстро размножились и пре­вратились в народ, который разделялся на "колена", из которых каждое вело свое происхождение от одного из 12 сыновей Израиля. Они не свернули все "шатры Яковлевы" и не смешались с египтянами, ибо Всевышний связал их договором, нарушить который они не могли. Они обязались "ходить пред Господом", исполнять те законы и нормы поведения, которые были им предписаны, и Превечный в меру исполнения этих условий обязался благоустроить их жизнь на земле. Даже просто дружеского сближения между египтянами и сынами Израилевыми ("Бне-Исраел") не было и не могло быть, и смысл этой еврейской обособленности расширяется до своеобразного символа. Поклонение идолам в образе животных и распущенность нравов внушали отвращение большинству изра­ильтян, сохранившему чистоту нравов и веру в Единого Превечного Творца. Преобладание внутреннего чувства, элементов времени над внешним, над элементами пространства, всецело характеризует дух еврейства всех времен, и эта отличительная черта народа Божьего уводит нас за пределы рационального. Именно эта отличительная духовная суть еврейства предстает перед нами как конфликт нравственного самосознания избранного в духовном смысле народа с бессознательной природой других народов. Египтяне с презрением смотрели на чужой им еврейский народ, отличавшийся от них своим характером, религией и обычаями. Спустя долгое время после пере­селения "сынов Израиля" в Египет в этой стране воцарился новый фараон, который забыл о заслугах Иосифа - сына Яакова. Он ска­зал своему народу: "Вот племя израильское размножается и может стать сильнее нас. Если случится у нас война с другими государст­вами, то израильтяне могут соединиться с нашим неприятелем и воевать против нас. Постараемся же, чтобы это племя не усилилось". И весьма знаменательно, что, вовлекая себя в борьбу с Божествен­ной предопределенностью, фараон для обоснования преследования "сынов Израиля" подыскивает для этого причинно-следственную связь.

Случилось то, что рано или поздно, но непременно должно было случиться: неистово безумное самомнение египетского деспота, старающегося прикрыться, как щитом, признаками идолопоклонни­ческой божественности для поддержания своих злодеяний, столкну­лось с ярким светом чужого, но подлинно жизненного духовного бытия. К каким только средствам не прибегал фараон и его приспе­шники, чтобы сыны Израиля не размножались. Угнетаемые как рабы израильтяне еще больше стали сбиваться в кучу и жаться друг к дру­гу. Исполняя виды высшей воли фараона, назначенные надсмотр­щики всяческими жестокостями принуждали израильтян работать сверх сил. Но как их ни мучили, они все-таки, к великой досаде египтян, продолжали размножаться. Тогда был отдан приказ топить всех без исключения новорожденных израильских мальчиков, оставляя в живых только девочек. Все человеческие поступки такого рода рано или поздно влекут за собой возмездие. Добру и злу свои положены судьбою пределы. Человек-зверь сумел проделать все, что зверю проделать возможно. Неизбежность повторений делает эти факты истории в высшей степени поучительными. Еврейский народ, по воле Божьей, должен был дать пример борьбы за свобо­ду. Бывают моменты, которые включают в себя века. Исход из Египта был тем первоначальным и исключительным историческим событием, исключительным во всей истории человечества, которое послужило основанием для возникновения народа с особым нравственным призванием, освободившегося через Моисея из-под еги­петского ига и возвратившегося на Обетованную Землю.

Исход евреев из Египта совершился 15 Нисана 2448 года после сотворения мира. С тех пор, празднуя ежегодно Пасху - праздник Исхода, еврейский народ в своем постоянном обращении в глубь веков видит абсолютную цель внутренней нравственной духовной свободы.

Необыкновенная праздничность чувствуется уже за месяц до на­ступления Песаха в каждом еврейском доме. Есть что-то особенно возвышенное в душе каждого в ожидании наступления этого праздника Исхода из рабства в Землю обетованную, куда верою, повинуясь призванию, первым пришел Авраам, не зная, куда он идет, но веря в любовную благость Божьего веления. Сколько раз в жизни каждый еврей вспоминает испытанное его народом в давние времена. В эти дни Освобождения все в доме очищается и моется. Нет в эти дни места гнилому, закисшему, нечистому. Все тогдашние мысли и чувства времени Исхода из Египта приходят в эти дни не только в форме прошедшего времени. Вновь и вновь бесконечно ощутительно переживается далекое и таинственное прошлое. Зримо, явственно и непреложно живет в памяти народа, что предки его "испекли тесто, которое вынесли из Египта лепешками пресными, ибо оно еще не вскисло, так как они выгнаны были из Египта и не могли медлить, и даже припасов не приготовили себе" (Исход 12; 39). Все семь дней праздника евреи не едят хлеба, а только мацу, не забывая о рабстве, о страданиях и о священных днях Высочайшего осуществления, когда ясно стало, что человек рож­ден не для кнута и ярма, а для того, чтобы показать величие Превечного. Чувство торжества и светлой радости в первую ночь праздника переполняет души людей особого племени, людей особой внутренней сложности и душевной сокровенности.

Глава семьи раскрывает Божественную Книгу в том месте, где рассказывается об Исходе из Египта, в соответствии с предписанием Торы: "И расскажи в тот день сыну твоему" (Исход 13; 8). Разно­временные события давней жизни древних времен, когда Яаков с сыновьями перебрался в Египет и вплоть до освобождения народа из рабства и принятия Торы на горе Синай, складываются в одну картину. Все горькое и страшное из пережитого, когда египтяне хватали еврейских младенцев и бросали их из колыбели в реку, свидетельствует о людской низости и жестокости, все героическое и возвышенное говорит о прекрасных и благородных свойствах человеческой души. На людей же слабых, каких не мало было среди евреев и в те времена, сильно действовало чувство местно­сти и привычки долгого рабского существования. Призыв Моисея к величайшим общим событиям и к участию в них возводит всех евреев на высшую человеческую ступень, где есть ожидание и жела­ние общего добра и ничего эгоистического, кастового.

Величайший из сынов еврейского народа Моисей представляется нам в отношении к своему народу горячо любящим свое детище отцом. Моисей, в руках которого сосредоточилось руководство еврейским народом, и брат его Аарон - происходили из колена Левитова. Моисей слышал голос Творца и по Его внушению решил устрашить египетского деспота, который весь состоял из фетиша "мелочей" и у которого "мелочи" были его "богами". Нужно было показать язычнику-фараону, что Владыка Вселенной - везде, во всем и всегда, что Он всемогущ и может освободить свой народ от рабства чудесным путем и жестоко покарать египтян. Но фараон был глух к этим предупреждениям, и Моисею грустно было от это­го, ибо, несмотря на то, что народ его подвергался беспрерывным гонениям или, вернее, даже и в силу этого, не желал он никакого зла народу египетскому.

Но всему есть предел, даже и подлости фараонов, которая, тем не менее, все-таки беспредельна от тех времен и до наших дней. Пре­дупреждения величайшего пророка сынов Израиля сбылись. Снача­ла вся вода в реке Нил превратилась в кровь, и египтяне не имели воды для питья, рыба в реке вымерла. Через некоторое время во всех домах египетских, на полях, в реках и болотах завелись жабы.

Чем больше человек узнал, тем он ближе к Превечному, но тираны очень мало знают и слишком много гордятся. Они знают, что имеют власть над людьми и владеют всеми дарами природы, и они не могут даже понять, в чем им раскаиваться и чего им бояться. Но опасность кары Божьей все растет, и ужасная развязка приближается. Возвра­титься к старому трудно, остается одно: призвать Моисея и Аарона и сказать им: "Молите Бога, чтобы Он удалил жаб от меня и народа моего; тогда я отпущу израильтян". Но когда эта просьба была ис­полнена, и жабы исчезли, фараон снова не захотел отпустить израиль­тян на волю. И тогда произошло следующее: вся страна покрылась мошками, которые кусали людей и животных. И тогда сказали жре­цы египетские фараону: "Тут видна рука Бога". Но фараон продол­жал упорствовать, стоял на том, что не отпустит народ, избранный Всевышним, и это своеволие должно было быть сломлено. В стране появляются вредные насекомые и саранча, истребляющие все посе­вы на полях, и что-то жуткое в виде чумы, от которой падает скот. И перешагивая какую-то последнюю черту, идет сильный град, который ломает деревья и побивает много скота и людей, и невероятно тяжелая неизлечимая проказа покрывает тела египтян язвами и на­рывами. И чтобы ощутил языческий народ страх пред гневом Божь­им, с неба до низу поглотилось все тьмой, и в течение трех дней не видал никто друг друга и не вставал со своих мест.

И в числе явлений, особенно поразивших всех, у кого ограничен разум осмыслить первопричину и действительное основание того, что было, есть и будет, было еще одно, очень для многих странное явление, которому не могли и не могут они найти объяснение: все несчастья постигли только египтян и "прошли мимо" евреев. И когда с небес постигла упорствующих еще одна - десятая, самая страшная кара - смерть всех первенцев (старших сыновей) егип­тян, в том числе и наследника фараона, ангел смерти "пролетел мимо" еврейских домов. Это чудо небес стало для сынов Израиля чудом историческим.

"Вот те народы, - сказано в 3-й главе книги Судей, - которых оставил Господь, чтобы искушать ими Израильтян и узнать, пови­нуются ли они заповедям Господним, которые Он заповедовал от­цам их чрез Моисея" (Книга Судей 3; 1,4).

По мировоззрению Моисея, над каждым народом, как и отдель­ным человеческим существом, постоянно висит вопрос: "Быть или не быть", и сохраняет народ право на жизнь только под условием строгого следования по начертанному Высшим Промыслом закону, то есть только при сохранении этих Божественных предначертаний мыслима для человечества правильная естественная жизнь. Божест­венные предначертания непреодолимы: они не терпят сопротивле­ния; они сметают со своего пути все то, что препятствует их непре­ложному торжественному шествию по начертанному свыше для них направлению, и только в полном согласии с ними создается закон общежития. Быть может, сопротивление, отовсюду оказываемое народу, избранному Богом проводником Его предначертаний, объ­яснялось и объясняется по сей день тем, что в его судьбе и в его внутреннем существе проявляется то, что поражает своей необык­новенностью. Но так или иначе, преследование сынов Израиля всегда вызывало гнев и кару Божью. Так произошло с огромным египетским войском, которое, преследуя во главе с фараоном освободившихся от рабства сынов Израиля, затонуло в водах "Ям Суф" - Красного моря. Так было с коварно напавшими на изму­ченный народ Амалейком.

Всевышний приказал Моисею записать это предательское нападе­ние Амалейкитов на вечную память, как олицетворение всех зол; так это было с потомком Амалейка - Гаманом, который, готовя гибель еврейскому народу, сам приготовил себе виселицу, так это происходит и по сей день.

Уже на пороге истории народа Израиля стоит величайший из ее пророков - Моисей, провозгласивший величие и силу Превечного, Его единство и задачу народа Израиля - обратиться в народ про­роков.

Кара, очищение и восстановление составляют существенные эле­менты израильского пророчества, и между тем, как на народе из­раильском они проявляются конкретно-идеально, они остаются присущи всему человечеству.

В соответствии с этим звучит и призвание Израильского наро­да, как введение к Законам, принятым на горе Синай. "Вы будете у Меня, - сказано в книге Исхода, - царством священников и народом святых" (Исход ,19; 6).

1973г.