Глава 34

   ¹Т.е. метафизики (теологии).

   ²Эккл. 7:24. Во Введении Маймонид приводит этот стих в связи с Учением о Начале, здесь же - в связи с метафизикой, т.е. Учением о Колеснице. Большинство комментаторов Путеводителя объясняет, что первая часть фразы "Далеко то, что было" относится к Учению о Начале, а вторая "глубоко, глубоко - кто постигнет это?" - к Учению о Колеснице. Шем Тов (со ссылкой на предшествующих комментаторов) понимает слова (согласно приводимому выше переводу: "кто постигнет это", букв. "кто найдет это?") как "Тот, кто сделал это находящимся, сущим". В соответствии с этим фраза приобретает такой смысл: "глубоко, глубоко [знание о] Том, кто сделал это сущим".

   ³Иов 28:12. Варианты перевода: "...где находят ее?" или "...из чего можно добыть ее?" (ср. Иов 28:1-2, 10). Эвен Шмуэль поясняет: "коль скоро она ('премудрость', т.е. 'Божественная наука') не может исходить из опыта". Шем Тов толкует слово (выше переводилось: "откуда" или "где" или "из чего") как "из (-) 'не' ()". Согласно его интерпретации стих говорит о том, что Божественная наука ("премудрость") может быть обретена только посредством отрицания, via negationis ("исходит из 'не'"). Заметим, что каббалисты видят в этом стихе указание на эманацию Высшей Премудрости (хохма) из Божественного Ничто (кетер).

   ⁴Речь идет о метафорических выражениях, распространенных в Писании. См. выше, в конце гл. 30.

   ⁵В известной нам талмудической литературе не удается обнаружить притчу, содержание которой излагает здесь Маймонид (см. примечания Капаха и Эвен Шмуэля). Уподобление мудрости жемчужине встречается несколько раз в Притчах, а также в других библейских книгах. Талмудическую притчу, сравнивающую скрытую мудрость с потерянной жемчужиной, см. во Введении. Образ драгоценностей, извлекаемых из морских глубин, появляется в загадочных притчах рабби Йоханана (Бава батра, 74а-б). Премудрость как затонувшая жемчужина - распространенный мотив гностической литературы, см. напр. в "Деяниях Фомы" ("Песнь о жемчужине", С. Аверинцев, "От берегов Босфора до берегов Евфрата", стр. 139-144). У суфиев жемчужина - символ мистического единения, достигаемого при погружении в океан Божественного гносиса (см. В. И. Брагинский, "Суфийский символизм корабля и его ритуально-мифологическая архетипика", стр. 210-211); ср. Ибн Араби, "Гемма мудрости безличной в слове Ноевом", пер. А. В. Смирнова.

   ⁶Иов 11:12.

   ⁷Иов 32:9.

   ⁸Букв. "Я видел сынов восхождения..." - изречение, передаваемое от имени рабби Шимона бар Йохая. Сукка 45б, Санhедрин 97б.

   ⁹, ед. ч. - введение, подготовка.

   ¹⁰, ед. ч. - цель, предел, предмет стремления, телос. Человеческому интеллекту от природы присуще стремление к познанию высших истин метафизики, поскольку это познание на самом деле является его целевой причиной, предназначением, телосом. Однако путь к осуществлению этого предназначения лежит через строгую дисциплину разума ("подготовительные [предметы]"), на которую способны немногие.

   ¹¹. Т.е. "подготовительные предметы" и метафизика.

   ¹²(). Обычные термины для сотворенного - ' '¬. В отличие от них, выражение - "изделия", "произведения" имеет коннотацию "проявление, воплощение искусства мастера", а не "возникшее из ничего". Согласно Маймониду, акт творения ex nihilo непознаваем изнутри мира, однако мир может свидетельствовать о Боге как о движущей (Перводвигатель), формальной (необходимо-сущее как онтологическая основа мира) и целевой (телеологическая основа мировой целесообразности) причинах мира; см. гл. 69.

   ¹³Ср. ниже, гл. 71, в конце.

   ¹⁴; см. ниже, гл. 50, прим. 1.

   ¹⁵ ''. Варианты перевода: "взять из каждой отрасли науки" или "вывести из [свойств] каждого рода вещей".

   ¹⁶Речь идет о роли этих наук в прояснении понятий единого, многого и бесконечного, сравнимости, пространства, протяженности, делимых и неделимых величин и т.д. Ср. комментарий Фалакеры.

   ¹⁷См. ниже, гл. 59, о познании через отрицание.

   ¹⁸О тесной связи астрономии с метафизикой см. Аристотель, "Метафизика", 1073b5-8. О небесных сферах см. выше, гл. 10, прим. 6; ниже, гл. 72; II,4-5, 8-11, 19, 22, 24; III, 2-7; МТ I, 1, 3.

   ¹⁹(). О соотношении понятий ("Провидение", см. прим. 21 к гл. 23, прим. 26 к гл. 37) и ("Управление", см. прим. 2 к гл. 9) см. А. Нуриэль, "Управление и Провидение в Путеводителе..." [на ивр.].

   ²⁰Согласно Маймониду, Бог - Первопричина управляет миром посредством вторичных причин - сил природы и природных законов. Чувственно-воспринимаемый мир может и должен быть объяснен через категории причинности, природных сил и свойств вещей. Восхождение от непосредственных причин ко все более отдаленным приводит интеллект к созерцанию космоса как гармонично устроенного целого и Бога как венца причинно-следственной иерархии (см. ниже, гл. 69-70, 72). Чудо как чрезвычайно редкое и "точечное" непосредственное вмешательство Бога в природный ход событий относится к другому плану бытия и не нарушает в принципе этой общей картины мира. Напротив, произвольное полагание Божественного вмешательства как единственной основы для связи событий (характерное, в частности, для мутакаллимов; см. ниже, гл. 71, 73-74) ведет лишь к воображаемой картине Божественного управления миром, неизбежно прибегающей к антропоморфным образам и аналогиям.

   ²¹'; ср. ' - "математические науки", см. прим. 12 к Посвящению, прим. 26 и 28 к настоящей главе.

   ²²', см. прим. 13 к Посвящению.

   ²³См. выше, прим. 25 к Посвящению. Капах переводит: "для приобретения человеком навыков... познания истины в том, что существенно для него". Подобной интерпретации придерживается, по-видимому, и Пинес. Ал-Харизи понимает слово (в нашем переводе: "истина") как эпитет Бога и переводит: "Познание Истинного посредством того, что сущностно для Творца" (см. примечание Шварца). Такое прочтение допустимо, хотя и маловероятно. Ср. примечание Мунка.

   ²⁴, см. прим. 9 к Посвящению; гл. 33, прим. 20; ниже, гл. 50 и 68.

   ²⁵ . Или: "совершенно не относится к Божественной науке" (Пинес; см. примечание Шварца).

   ²⁶Большинство комментаторов (напр. Каспи, Шем Тов, Эвен Шмуэль) полагают, что упоминаемые здесь "теоретические предметы" - это логика и другие близкие к ней дисциплины, входящие в аристотелевский Органон. Представляется, однако, что подобная интерпретация противоречит аристотелевской концепции логики как инструмента, а не науки, имеющей свой собственный предмет. Можно с уверенностью предположить, что речь тут идет о математике, о тех ее разделах, которые напрямую не используются в метафизике. Роль математики в качестве введения в метафизику двойственна, в соответствии с двумя составляющими доказывающей науки - определением и доказательством, коррелирующих с двумя составляющими ментального акта - представлением и убеждением (см. выше, гл. 33, прим. 20 и ниже, гл. 50). Во-первых, несмотря на то, что предмет метафизики отличен от предмета математики, навык логического конструирования математических объектов может принести пользу при рассмотрении метафизических понятий. Так, полемизируя с постулатом мутакаллимов о том, что границы возможного определяются воображением, Маймонид упоминает гиперболу, асимптотически приближающуюся к прямой, как пример невообразимого, но возможного (см. ниже, гл. 73, постулат десятый, в конце). Логическое конструирование математических объектов как средство преодоления воображения, неспособного выйти за пределы чувственных вещей, - излюбленный прием Николая Кузанского; см., напр., "Об ученом незнании", книга первая, гл. 11-24 (Собр. соч., т. 1, стр. 64-88. Здесь возможно прямое влияние Путеводителя; в упомянутом трактате ссылки на Путеводитель встречаются четырежды). Во-вторых, математика, доказательная наука par exellence, идеальный полигон для приобретения навыков логического вывода (ср. употребленное выше слово ', которое соотносится в следующей далее фразе как с логикой, так и с ' - terminus technicus для математических наук). Роль оселка, на котором оттачивается искусство умозаключения, признается за математикой уже в Комментарии к Мишне. В пятой главе Шемона пераким Маймонид формулирует идеал подчинения всех душевных сил и всех действий человека единой цели - познанию Бога ("на всех путях своих познавай Его", "все дела твои да будут во имя Неба"), приводя примеры того, как различные виды человеческой деятельности могут быть осмыслены в свете этой цели. Роль соответствующих разделов математики, а также других наук, непосредственно ведущих к этой цели, очевидна. "Что же касается предметов, говорит далее Рамбам, - которые не служат этой цели, как например алгебра, конические сечения, механика, большинство вопросов геометрии, перемещение тяжестей (теория рычагов и т.п. - М.Ш.) и многого тому подобного, то [изучение] их должно иметь целью заострение ума и упражнение логической способности в приемах доказательства, прививающие способность отличать доказательное умозаключение от всего остального, с тем чтобы именно этот путь привел к знанию истины существования Его, да превознесется Он". Представляется, что первый аспект связи математики с метафизикой разрабатывался в основном пифагорейцами и платониками, второй - более характерен для Аристотеля.

   ²⁷ , см. прим. 20 и 104 к Введению, прим. 26 к гл. 2, прим. 5 к гл. 19.

   ²⁸', букв. "тренировочные [науки]": арифметика, геометрия, астрономия и музыка, - то, что в Европе называлось квадривиумом; см. прим. 12 к Посвящению. Ср. также рассуждения Платона в седьмой книге "Государства".

   ²⁹См. "Трактат о логическом искусстве", гл. 14; ал-Фараби, "О том, что должно предшествовать изучению философии" (ФТ, стр. 8-11), "О достижении счастья" (СЭТ, стр. 278-298), "Афоризмы государственного деятеля", гл. 89 (там же, стр. 262-265). Согласно ал-Кинди в "Трактате о количестве книг Аристотеля и о том, что необходимо для усвоения философии", порядок трактатов в Corpus Aristotelicum (включая логику) следует проходить по порядку после ознакомления с математическими науками; по-видимому, аристотелевский корпус мыслился как учебный курс, продолжающий платоновско-пифагорейский квадривиум (ИП, стр. 43, 50).

   Сходные высказывания Маймонида имеют отношение к активно дискутировавшемуся вопросу об учебных программах; последние, с одной стороны, должны соответствовать философским представлениям о становлении человеческого разума и о взаимосвязи наук, а с другой - религиозной обязанности и традиции изучения Письменной и Устной Торы. Приведем к примеру учебную программу, сформулированную комментатором Путеводителя Йосефом Каспи, которая в некоторой степени реализует принципы, высказанные Маймонидом в настоящей главе. В "Книге наставления" ("Десять серебряных сосудов", 4:1, стр. 59-78) Йосеф Каспи обращается к своему двенадцатилетнему сыну:

Прилежно занимайся Торой, Писанием и Гемарой на протяжении двух последующих лет, пока тебе не исполнится четырнадцать лет. Вслед за этим установи себе часы для [повторения] пройденного и посвяти основное время математическим наукам: сначала изучи книгу чисел рабби Авраама ибн Эзры, затем - книгу Эвклида, после этого - книгу ал-Фаргани и способы вычисления планетных движений, одновременно установи часы для чтения нравоучительных книг... - книги Притчей, Экклезиаста, "Поучений отцов" с комментарием автора Путеводителя и его же предисловием, а также "Этических законов" из "Книги Знания" [в Мишне Тора] и [Никомаховой] этики Аристотеля... Все это ты изучишь за два года. К тому времени тебе исполнится шестнадцать лет, и ты установишь часы для занятий Торой, Писанием, книгами рава ал-Фаси, книгой рабби Моше из Куци и книгой совершенного учителя - Мишне Тора. Большую же часть времени посвяти науке логики... Всем этим занимайся два года, до достижения восемнадцати лет. Тогда установи себе часы для повторения всего пройденного и прилежно займись естественной наукой... Когда же тебе исполнится двадцать лет, то, не прекращая изучения указанных книг, начни заниматься Божественной наукой, "Метафизикой" Аристотеля и книгами его учеников, а также "Путеводителем"...

   Особенно много споров вызывал вопрос о соотношении традиционных и научных дисциплин в процессе обучения. В Мишне Тора (I, 1, 4:13) Маймонид, похоже, считает, что основательное изучение Талмуда должно предшествовать углубленным занятиям метафизикой:

И говорю я, что прогуливаться по Пардесу подобает только тому, кто насытил свой желудок хлебом и мясом. А хлеб и мясо - это знание запрещенного, разрешенного и тому подобных вещей, касающихся прочих заповедей (практических заповедей, не входящих в число пяти, упомянутых в тексте ранее: знать, что существует Бог; не признавать иных богов кроме Него; знать, что Он един; любить Его и бояться Его. - М.Ш.). И хотя эти предметы именуются у мудрецов "малой вещью", ибо говорят мудрецы: "Великая вещь - Учение о Колеснице, малая вещь - дискуссии Абайи и Равы (по hалахическим вопросам. - М.Ш.)", тем не менее подобает им быть первыми, ибо они упорядочивают ум человека в начале [обучения]. А также потому, что они - великое благо, дарованное Пресвятым, благословен Он, для благополучия сего мира, с тем чтобы [люди] удостоились жизни будущего мира. И знание этого доступно для всех - молодых и старых, мужчин и женщин, обладателей обширного ума и тех, чей ум ограничен.

   В "Законах об изучении Торы" (МТ I, 3, 1:11-12) Маймонид пишет:

Следует разделить время учения на три части. Треть времени - на Письменную Тору, треть - на Устную Тору, треть на то, чтобы понимать и разуметь конечное [заключение] из начальных [посылок], выводить одно положение из другого, рассуждать по аналогии и с помощью правил, по которым толкуется Тора, так, чтобы знать, в чем состоит суть этих правил и как выводятся суждения о запрещенном и разрешенном, и тому подобное на основании того, что получено из предания. Этот предмет есть то, что называется Гемарой... И предметы, называемые Пардесом, входят в Гемару. О чем тут идет речь? О начале обучения. Когда же человек усовершенствуется в мудрости и не должен будет учить Письменную Тору или заниматься постоянно Устной Торой, то пусть он читает в установленные часы Письменную Тору и слова Предания (Мишну. - М.Ш.), чтобы не забыть ничего из законов Торы, и посвятит все свои дни только Гемаре в меру широты своего ума и упорядоченности мыслей.

   Таким образом, Маймонид объединяет в понятии Гемары все дисциплины, использующие рациональный метод, не отделяя "светских" предметов от "религиозных" (см. Тверский, "Введение в Мишне Тора", [на ивр.] стр. 364-373). В начале обучения две трети времени должны быть посвящены усвоению традиции, а треть - интеллектуальному осмыслению как самой традиции, так и глубин универсального человеческого знания. В дальнейшем именно эта деятельность становится основным содержанием заповеди об изучении Торы (см. выше, во Введении: "...ведь предмет настоящего трактата, как и всех подобных ему [сочинений], и есть истинное знание Закона").

   ³⁰ ' ; или: "основываясь на авторитете"; см. предыдущую главу, прим. 10.

   ³¹'; см. прим. 25 к Введению.

   ³² , см. прим. 24 к настоящей главе.

   ³³. См. ниже, гл. 50, прим. 14. Относительно пассажа в целом см. предыдущую главу, прим. 20.

   ³⁴ ' . Пинес и Шварц понимают как "суждение" и переводят: "...[не узнав], может ли быть высказано о нем какое-либо утвердительное суждение...". Ибн Тиббон (согласно интерпретации Эвен Шмуэля) толкует как "власть" или "судебное решение": "...[не узнав], можно ли утверждать, что Он правитель (судья) [мира]...". Капах видит в мн. ч. слова (мудрость): "...должна ли быть приписана Ему мудрость..."

   ³⁵Ибо жизнь в неведении о Боге, в отторжении от истинного бытия, не есть подлинная человеческая жизнь. Возможно также, здесь отражается представление Маймонида о том, что только обретая познание Бога, душа становится бессмертной.

   ³⁶Иер. 3:14.

   ³⁷См. Иоиль 3:5.

   ³⁸' - тренировка, упражнение, см. прим. 21 и 28 к настоящей главе.

   ³⁹Эккл. 10:10. Общий смысл фразы в данном контексте достаточно ясен, однако точная ее интерпретация вызывает разногласия и у комментаторов Экклезиаста, и у комментаторов Путеводителя. Наш перевод соответствует в основном трактовке Шем Това. Удовлетворительное понимание стиха в контексте Экклезиаста дает, например, перевод Йосефона: "Коль притупилось железо и потеряло форму, заострив его, прибавишь силы (топору); польза мудростью подготавливается".

   ⁴⁰Прит. 19:20.

   ⁴¹' - "преграды на пути", "возражения". Первое из указанных значений подготавливает тему разрушения, раскрываемую далее. Тот, кто нетерпелив и недостаточно подготовлен, склонен идти напролом, разрушая преграды.

   ⁴²' - "разрушение", "опровержение". Маймонид использует здесь совмещение в этом слове значений, относящихся к логике (ср. термин ', "противоречие", играющий важную роль в понимании эзотерического письма; см. об этом выше, в Предисловии) и, так сказать, к строительному делу. В переводе на иврит эта игра слов еще выразительнее: означает как "противоречие", так и "разрушение", и родственно слову , "тайна". Незрелая и торопливая мысль отвергает речения сакральных текстов как противоречащие открывшейся ей истине, а во внутренних противоречиях эзотерического текста видит не ключ к тайне, а повод для разрушительной критики. Ср. также в рассказе о четырех, вошедших в Пардес, образ Элиши Ахера, который, заглянув в Пардес, стал рубить деревья. При этом он лишается даже тех постижений, которые обрел прежде (см. гл. 31, в начале), то есть занимается саморазрушением; так сама природа интеллектуального постижения наказывает его за интеллектуальный hybris. Если правы комментаторы, полагающие, что в настоящей главе рассыпаны намеки на библейский рассказ о Синайском откровении (см. прим. 1 к гл. 31), то здесь могут подразумеваться такие стихи как "...а священники и народ пусть не дерзают ( ) подниматься к Господу, чтобы Он не поразил ( ) их". (Исх. 19:24). Словарное значение глагола - разрушать здание, город; глагола - разрушать ограду, пробивать стену, прорывать строй. В соответствии со сказанным выше, стих можно понять в том смысле, что дерзающий восходить к познанию Бога, разрушая установленные Им преграды, наказывается тем, что Бог разрушает ограды, делающие возможным человеческое постижение и само существование человека.

   ⁴³' - оправдание, апология.

   ⁴⁴Прит. 21:25-26.

   ⁴⁵Ср. аристотелевское определение справедливости (правосудия) как пропорциональности; см. "Никомахова этика", V, 6-7; "Риторика", I, 9.

   ⁴⁶Прит. 31:3. Как говорилось выше (Введение и прим. 103 к нему, гл. 6 и прим. 2 к ней, гл. 17 и примечания к ней;), "женщина" в книге Притчей - символ материи (см. также III, 8).

   ⁴⁷ . Согласно аристотелевским "Категориям" (гл. 8), одна из разновидностей качества, physikos dynamis (врожденная способность, природная возможность); см. ниже, гл. 52 и прим. 13-19 к ней. В этической теории Аристотеля говорится о трех родах характеристик, приписываемых душе, - способностях (предрасположенностях), состояниях (складе души, устоях) и душевных движениях (аффектах, страстях). "Способности (в параллельном месте "Большой этики", 1186a10-17, переведено 'предрасположенности') - это то, благодаря чему мы считаемся подвластными этим страстям, благодаря чему нас можно, например, разгневать, заставить страдать или разжалобить" (EN 1105b23-26); "способности в нас от природы..." (EN 1106a9). Эти три ступени можно проиллюстрировать такой параллелью: способность человека научиться строить соответствует "предрасположенности", умение строить - "складу души", занятие строительством - "душевному движению".

   ⁴⁸' '. Относительно ' (этос, нрав) см. далее, прим. 52, а также прим. 19 к Введению. ' - "достоинство", гр. arete; более традиционный перевод - "добродетель" (в современном оксфордском переводе Никомаховой этики - "excellence", вместо привычного "virtue"). Достоинство - по родовому понятию - определенный душевный склад, устойчивое состояние ( hexis), наклонность (diathesis) души, нрава, этоса (e-~thos), приобретаемое в результате приучения (ethos), повторения одинаковых поступков (EN 1103a14-27, b21-23, Шемона пераким, гл. 2 и 4). В отношении большинства моральных качеств достоинством считается душевный склад, средний между недостатком и избытком. В терминах перипатетического учения о душе, достоинства и пороки суть атрибуты одной из присущих душе сил - "стремящейся силы", являющейся источником как волевых актов, так и эмоциональных состояний (Шемона пераким, гл. 1-2; ал-Фараби, "Афоризмы...", гл. 6-7, СЭТ, стр. 180-189). Та или иная предрасположенность может затруднять или облегчать приобретение достоинств, но не детерминирует их (Шемона пераким, гл. 8; ал-Фараби, "Афоризмы...", гл. 9-12, СЭТ, стр. 180-189).

   ⁴⁹ '. Соответствует аристотелевскому dianoethikai aretai "дианоэтические (мыслительные) достоинства". В соответствии с традицией передачи слов с корнем следовало бы перевести "логические достоинства" (ср. - логика), а перевод "мыслительные достоинства" зарезервировать за термином ', встречающимся у ал-Фараби (см. ниже). Однако, поскольку Маймонид последний термин не употребляет и с учетом неудобопонятности выражения "логические достоинства", мы сочли для текста Путеводителя допустимым принятый нами перевод. Заметим, что у Аристотеля эпитет logikai никогда не применяется по отношению к достоинствам вместо обычного dianoethikai (EN 1108b9, см. прим. Н. В. Брагинской к переводу).

   О логических (мыслительных) достоинствах см. в Шемона пераким (гл. 2) и у ал-Фараби в "Афоризмах государственного деятеля" (гл. 7). В "Афоризмах..." "логические достоинства" ("интеллектуальные достоинства" в переводе Б. Я. Ошерович) подразделяются на теоретические (') и мыслительные () достоинства (см. гл. 30 и 89). В трактате "О достижении счастья" ал-Фараби говорит о теоретических (') и мыслительных () достоинствах, не упоминая "логических". Маймонид также выделяет различные категории мыслительных добродетелей, но не дает им особых наименований.

   Мыслительные достоинства связаны с логической (мыслительной) силой души (logike, logistike dynamis, ), проявлениями которой являются теоретический, практический и созидательный разум (Шемона пераким, гл. 1-2, ал-Фараби, "Афоризмы...", гл. 6). "К мыслительным достоинствам относятся мудрость, то есть знание непосредственных и отдаленных причин..., а также интеллект; интеллект же включает в себя тот теоретический интеллект, которым мы обладаем от природы, то есть первые интеллигибилии (первые умопостигаемые понятия, аксиомы; об интеллигибилиях см. ниже, гл. 68 и примечания к ней. - М.Ш.), а также приобретенный интеллект ( ), который не место обсуждать здесь. К [достоинствам интеллекта] относятся также проницательность и превосходное понимание..." (Шемона пераким, гл. 2, ср. ал-Фараби, "Афоризмы...", гл. 7, гл. 30-49). В обычных классификациях уровней интеллекта (или, что то же самое, уровней интеллигибилий) вслед за "первыми интеллигибилиями" должны быть упомянуты "вторые интеллигибилии" - то, что интеллект приобретает в ходе познания, отправляющегося от первых интеллигибилий. "Вторые интеллигибилии" часто называются "усвоенным" или "присвоенным" интеллектом ( , ). Можно предположить, что Маймонид употребляет здесь в таком же значении термин "приобретенный интеллект", (что допустимо, если учесть существующий в этой области терминологический разнобой). Если же принять, что Маймонид использует данный термин в его точном значении, указывающем на наивысшее состояние человеческого интеллекта (см. прим. 92 к гл. 72), то придется признать, что он упоминает здесь только первую и последнюю ступени интеллекта, опуская промежуточные ступени.

   ⁵⁰Пинес переводит true, rational acts и пишет в примечании: Literally: true rational things. Вероятно, однако, что подразумеваемое слово - "достоинства", которое встречается ранее во фразе; наше предположение подтверждается аналогией с приводимым в предыдущем примечании текстом из Шемона пераким.

   ⁵¹ - Пинес переводит как perfect rationality. Такой перевод, по-видимому, призван сгладить возникающее от слов "мыслительные достоинства, то есть совершенные интеллигибилии" впечатление непоследовательности, неправомерного перехода от достоинств мыслящей силы к интеллигибилиям, то есть объектам интеллекта. Но в том-то и дело, что актуальное состояние (достоинство) интеллекта есть не что иное, как его отождествление с интеллигибилиями (см. гл. 68).

   ⁵²', ед. ч. ' нрав", "характер", "этос", от ' "творить"; ср. ивр. .

   ⁵³' - люди, от ' "творить"; ср. ивр. .

   ⁵⁴' , точнее "конституция, относящаяся к темпераменту". ' (гр. krasis, лат. temperamentum) - "смешение", согласно гуморальной теории (гиппократовский корпус, Гален), - соотношение четырех основных "жидкостей" (см. прим. 3 к гл. 72), определяющее психосоматическую конституцию человека; ср. прим. 26 к гл. 72; см. напр. ФЭС, стр. 646; Companion Encyclopedia of the History of Medicine, v.1, 281-291; T. S. Hall, "Ideas of Life and Matter").

   ⁵⁵Ср. напр. ал-Фараби "Афоризмы..." гл. 91.

   ⁵⁶'; обычное значение этого слова - "грех", однако здесь, как и в некоторых других местах у Маймонида оно означает гнев или ожесточение; ср. гл. 54, прим. 37.

   ⁵⁷Как отмечает комментатор Ашер Крескас, речь идет о тех высоких нормах благочестия, которые являются условием интеллектуального совершенства, тогда как соблюдение минимальных требований закона доступно любому человеку, вне зависимости от его предрасположенности.

   ⁵⁸Конституция связана с соотношением стихий, темперамент - с соотношением "жидкостей".

   ⁵⁹Прит. 3:32.

   ⁶⁰Процессы роста, развития и созревания связаны с преобладанием стихии огня, самой активной и динамичной из стихий; ср. Платон, "Тимей" 44b; Аристотель, "Метеорологика", IV, 2-3.

   ⁶¹Гармоническое сочетание стихий и телесных сил уравновешивает их противоположные устремления и делает их покорными высшему духовному началу; только в этом случае они могут стать субстратом интеллектуальной человеческой формы.

   ⁶²Пс. 34:19.

   ⁶³Ис. 57:15.

   ⁶⁴Глава судебной коллегии, выносящей решения по вопросам hалахи; одна из высочайших "ученых степеней" среди знатоков Торы.

   ⁶⁵Хагига 13а.

   ⁶⁶Аллюзия к Ис. 3:3. Пророк говорит о временах, когда Иерусалим и Иудея лишатся своих вождей, среди которых он упоминает "пятидесятника и почитаемого, и советника, и умудренного в неслышимом (Ѕ), и разумеющего шепот (Ѕ)"; смысл двух последних выражений в библейском контексте достаточно точно передан в переводе Йосефона: "и искусного в волховании, и опытного в нашептывании", однако Талмуд придает им иное значение. Согласно тексту распространенных изданий, в Талмуде говорится: "Не передают тайны Торы никому, кроме того, кто обладает пятью качествами: пятидесятник, почитаемое лицо, советник, умудренный в неслышимом, разумеющий шепот". В дальнейшем (Хагига 14а) Талмуд дает различные иносказательные толкования этих выражений. Так, под "пятидесятником" (букв. "начальником пятидесятка"), согласно одному мнению, подразумевается тот, кто умеет толковать пять книг Торы, согласно другому - человек, достигший пятидесяти лет, и т. д. Маймонид упоминает только три качества из пяти, причем дает им интерпретацию, несколько отличающуюся от предлагаемой в Талмуде, см. ниже, прим. 70-72, 74.

   ⁶⁷; в религиозно-юридической терминологии - самостоятельное решение в неясном вопросе. По замечанию Пинеса здесь этот термин соответствует греческому doxa, мнение.

   ⁶⁸Ср. аристотелевская eyboylia - разумность в решениях (от boyle - совет), основывающаяся на pronesis, рассудительности, приобретаемой с опытом (EN, VI, в особенности 1141b8-1142a31); ср. ал-Фараби, "О значениях [слова] интеллект", ФТ, стр. 21.

   ⁶⁹Прит. 17:16. С учетом сказанного выше можно предположить, что Маймонид толкует стих следующим образом: глупец может ценой опыта, прилежания и т. д. приобрести практическую мудрость (об этом значении слова "мудрость" см. III, 54), однако ввиду ограниченности своего интеллекта не сумеет найти этой мудрости подобающее применение.

   ⁷⁰Ѕ, ("разумеющий", "понятливый") Маймонид, в соответствии с Талмудом, понимает как "способный к самостоятельным умозаключениям", (шепот) - как "минимальную" речь, в которой нет никаких лишних выражений, никаких посторонних "шумов".

   ⁷¹Ѕ. По-видимому, в дополнение к разъяснению Талмуда, Маймонид учитывает еще одно значение слова - "глубокие мысли", тайные помыслы".

   ⁷²Хагига 14а. Употребленное в оригинале слово может относиться как к глухому, так и к немому, поэтому возможен вариант перевода: "все словно лишаются дара речи".

   ⁷³Слово , обозначающее в этом контексте священную книгу, может указывать здесь либо на Талмуд, либо на книгу Исайи, цитируемую Талмудом.

   ⁷⁴Хагига 13а. По мнению комментатора рабену Хананэля, речь идет о возрастном цензе в пятьдесят лет; см. выше, прим. 66.

   ⁷⁵Ср. прим. 26 к гл. 2 о "последнем совершенстве", а также III, 27 ("устроение тела" как первое и "устроение души" как последнее совершенство человека) и III, 54 (о четырех видах человеческого совершенства). Поиски средств для поддержания жизни - наиболее первичное, элементарное проявление души как энтелехии (совершенства) живого тела.

---