К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореКнига Бемидбар Лекция 8.
(02.08. 05)Обсуждение ситуаций наказания «сота»
Разбираем пятую главу книги Бемидбар, начиная с одиннадцатого стиха, где сказано, что сказал Господь Моше: «Говори сынам Израиля и скажи им: «Каждый человек, жена которого совратится и нарушит верность ему; и ляжет кто с нею с излиянием семени, и скроется это от глаз мужа её; и она тайком осквернилась, и свидетеля против неё нет, и не была она захвачена; и прошёл над ним дух ревности, и он ревновал свою жену, и она осквернилась; или прошёл над ним дух ревности, и он ревновал свою жену, а она не осквернилась, то тогда ....» и дальше идёт закон. Этот отрывок до пятнадцатого стиха явно является описанием ситуации, и описание это очень сложное. Начиная с пятнадцатого стиха, идёт уже закон: тогда должен муж привести жену к коhену и должен принести определенное мучное приношение, и коhен производит целый ряд процедур. В центре того, что коhен должен производить с этой подозреваемой он берёт с неё клятву, заклятье, и поит её определённой горькой водой. И при этом, если она не осквернилась, то она очищается, а если она осквернилась, то она умирает в страшных муках. Такой очень специфический закон, который вызывает целый ряд проблем при прочтении. Обычно, современные комментаторы начинают обсуждение с того, что это за такой «алхимический» способ проверки: заклинает, поит какой-то водой? Получается, что это как бы похоже на обычаи древних народов, когда выясняли виновность или невиновность подозреваемого разными способами, типа огня, воды, быстрого глотания большого количества пищи и т.д.; это даже имеет какое-то научное название. Однако надо полагать, что все эти околонаучные проблемы на самом деле являются вторичными по сравнению с тем, чтобы понять во-первых, суть ситуации, а во-вторых, попытаться вникнуть в то, как понимает наша традиция весь этот закон. В чём сложность понимания ситуации. как она описана здесь? Двенадцатый стих начинется с того, что «каждый человек, если совратится его жена»... И сказано: «иш-иш». Говоря по-простому, это очень обычный для языка Торы стиль. Когда речь идёт о сообщении какого-то закона, то вместо того, чтобы сказать просто «человек»- «иш», или сказать «коль иш», Тора говорит «иш иш». Современные специалисты по выяснению языка Торы на его простом уровне говорят, что это именно свойственно Торе так говорить, когда сообщается какой-то приказ, закон. Например, коhен должен собирать золу, которая нагорела на жертвеннике, «ба бокер ба бокер», то есть простой смысл «каждое утро». И здесь говорится «каждый человек» – «иш иш». Конечно, помимо простого смысла есть ещё другой, более тонкий, уровень драша. Раши, например, говорит, приводя мидраш, что «иш иш» говорится потому, что когда жена начинает вести себя нескромно, разгульно, то она тем самым изменяет двум «мужам» – своему мужу и Всевышнему. Сам глагол, который здесь появляется и который даёт название всему этому разделу, это глагол «сота». Что означает этот глагол? Он означает сойти с какого-то нормального пути, в этом случае жена изменила принятому в народе Израиля скромному поведению, и совратилась с этого пути. В языке Торы это слово начинается на букву «син», но в позднейшем слое языка, в языке мудрецов, эта буква превращается из «син» в «самех», и трактат, посвященный законам, которые здесь изложены, называется «сота», что пишется уже через «самех». Поскольку в Торе написано через «син», а из согласных это та же буква, что и «шин», то мидраш, который тоже приводит Раши, говорит, что человек вообще не начинает грешить, пока в него не вселится дух глупости – «шотэ», то есть, если дурь человека не подобьёт, то он не начинает вести себя разгульно и развратно. Многие и в том числе мидраши, задают здесь вопрос: какая связь этой темы, которая занимает двадцать один стих, что является для Торы огромным отрывком, какая связь этой темы о подозреваемой в измене жены с темой, которая была перед этим? Перед этим обсуждались трумот, которые человек приносит коhену, и какая тут может быть связь? Раши приводит мидраш, который объясняет таким образом. Если человек удерживает и не отдаёт коhену те подарки, которые он обязан ему давать, то ему придётся прийти к коhену, приведя подозреваемую жену, чтобы он её поил. На это есть немало своих вопросов, в частности, Шеми Шмоэль спрашивает: «Почему, если он недодал коhену то, что было его долгом, почему он именно явится к нему, проверяя неверную жену? Почему было бы ни сказать, что если ты коhену не дал, то ты придёшь к нему, чтобы он проверял, например, твои кожные повреждения по поводу того, нет ли у тебя проказы? Там тоже пятна без коhена не устанавливаются. Шеми Шмоэль – внук Котцкера, и дедушка нашего равва Шабтая Раппопорта, он в своей книге строит такое объяснение. На вопрос о том, в чём качественное соответствие того, что человек должен был дать коhену какие-то подарки, и не дал, и того, что теперь он приводит к коhену подозреваемую жену, Шеми Шмоэль говорит так. Для того, чтобы понять это, надо напомнить, что книга Зоhар удивляется тому, что коhен во всей этой истории , когда он должен поить жену, которую муж привёл к коhену, горькой водой, и эта вода может оказать на неё убийственное действие в прямом смысле, то коhен выступает здесь в совершенно не свойственной ему функции, потому что правосудие – это не задача коhена, коhен действует со стороны милосердия, а суд не он должен вершить. И отвечает, что это правильно, и что коhен всегда действует со стороны доброты, и в этой ситуации тоже, но коhен делает следующее. Коhен действует по настоянию самой женщины, потому что, как мы увидим, никто не заставляет её пить эту воду, и она может сказать, что она этого делать не хочет и может уйти. Дело в том, что муж её приводит, если он хочет напоить её этой водой, и если жена тоже хочет этого, чтобы доказать свою чистоту и невиновность. Коhен же здесь выступает не орудием суда, а средством поднять эту женщину на совершенно нерациональный уровень, когда эта вода либо убивает либо очищает. Это убивающее действие воды не является функцией коhена, а получается так, что женщина как бы сама настаивала, чтобы на этот уровень подняться, что не всем доступно. Коhен, конечно, подготавливает воду, и мы ещё вернемся к тому, как она готовится, и почему это должна быть водой из освященного сосуда, почему туда нужно бросить землю из грунта Храма, почему туда растирается Имя Всевышнего из свитка. Предварительно всё-таки хочется понять, какое же соответствие между тем, что надо было коhену принести труму, то есть, отделить от будничного какую-то часть, которая становится святой, и тем, что если человек этого не сделал, то ему приходится приводить свою жену? Очень интересный ответ Шеми Шмоэля такой, что общее здесь то, что трума совершает некий совершенно нерациональный процесс, когда извлекается из будничного святое и поднимает его, и то же самое происходит, когда коhен посредством этого напитка поднимает эту женщину на возвышенный уровень близости ко Всевышнему; и если она чиста, то это её очищает от шелухи, когда она была погружена в развратное поведение, а если она нечиста, то она не может на этом уровне близости ко Всевышнему устоять и погибает. В отличие от ситуации, когда человек совершил, скажем, обычное преступление злословия, и за это наказан проказой, это совсем другой процесс прихода к коhену. В случае «сота» есть то общее с трумой, что и тут и там поднимают что-то из будничного к высокому, к состоянию большей близости ко Всевышнему, а дальше происходит уже то, что влечёт за собой эта близость: или очищает или сжигает.
Ответ на вопрос:
Зачем её очищать, если она не осквернилась? – Дело не в том, что её заподозрили, а дело в том, что она вела себя развратно. Не зависимо от того, осквернилась ли она в окончательном смысле этого слова или нет, всё это имеет смысл только на фоне того, что она вела себя распущенно.
Мы видим, что в двенадцатом стихе сказано так, что жена «сбилась с прямого пути». Правда есть проблема, и проблема вот какая. Из того, что Раши начинает нам объяснять, что связь этого отрывка с предыдущим в том, что человек не принёс подарка коhену и из-за этого должен был привести свою жену, мы должны понимать, что Раши никогда не приводит своего объяснения на пустом месте, он должен бороться с какой-то трудностью, либо он должен прямо сказать, что я не понимаю, почему этот отрывок соседствует с тем. Раз он этого не сказал, то скорее всего его волнует не сама близость этих отрывков. Если меня волнует связь отрывков, то имеется прекрасный мидраш, есть много комментаторов, которые говорят, что весь предыдущий отрывок говорит не только про трумот. Там говорилось про грабёж гера. Там было слово «меила» – «измена». И здесь ведущее слово «меила». Там человек совершил измену Всевышнему, ограбив, а здесь жена изменила мужу. Кстати, это очень существенная параллель, потому что в Торе слово ревность употребляется только в двух случаях: муж ревнует жену; Всевышний ревнует народ Израиля. Поэтому тут большой проблемы нет, если оценивать соседство не с самыми последними двумя стихами предыдущего отрывка, а со всем предыдущим отрывком. Есть другое объяснение, которое приводят комментаторы комментария Раши, что у Раши проблема в том, что как будто бы центральной темой является поведение жены, а начинается двенадцатый стих со слова мужу – «иш иш». Почему? – Потому что муж не приносил коhену приношение, и теперь в наказание ему приходится подозревать жену и приводить её, и это наказание очень сильное. Сама история с изменой, которая идёт в следующих двух стихах, написана головокружительно сложно, её очень трудно понять, и многих она ставит в тупик. Он говорит так: «жена сбилась с пути», то есть, вела себя нескромно, и изменила ему, что в тринадцатом стихе объясняется, как то, что «лёг с ней...». Если это на самом деле произошло, то о чём же говорить, потому что это закон, который мы видели в Ваикра: если замужняя женщина была с другим мужчиной, и есть свидетель, то её казнят, а если нет свидетелей, но этот факт установлен твёрдо, то она запрещена мужу навеки и нечего тогда проверять и не надо её поить. Поэтому основное толкования того, что сказано в следующих стихах – это не описание объективного факта, а подозрения мужа: она ведёт себя распущено и поэтому он её подозревает. Это не так легко понять, но это наименее напряженное понимание. Есть другие понимания. Сфорно, например, считает, что она вела себя распущено вплоть до того, что посторонний мужчина её обнимал и т.д., но это мало что меняет. Основное понимание всё-таки можно оставить таким, что в следующих двух стихах говорится о том, что возможно что-то произошло и муж это воображает, а она скрылась от глаз мужа, поэтому объективно ничего не известно и нет свидетелей. Специально два раза полностью проговаривается ситуация. Если она вела себя так плохо, и на него нашёл дух ревности, и он ревновал свою жену. Если она осквернилась, то тогда мудрецы переводят «дух ревности», как «дух чистоты», когда муж не может вынести такого безнравственого, фривольного поведения и ревнует её (мы сейчас поймём, что это значит). Либо другая ситуация, когда ему всё примерещилось, и тогда его дух ревности – это дух глупости, и он ревнует её на пустом месте, и закон действует в обеих ситуациях. То есть, очень может быть, что причиной всему распущенное поведение жены, а может быть, причиной всему является излишняя подозрительность мужа. В любом случае, когда возникает это напряжение, закон дальше говорит, что делать.
Есть очень интересное в этом свете понимание, почему говорится «иш иш»? Это объяснение одного из современных комментаторов, который говорит, что если человек слишком устремлён на самого себя, то есть, если муж всё время только свою личность ставит в центр картины, и не интересуется личностью жены, то это приводит к тому, что она начинает искать утешение и компенсации на стороне. Отсюда центральная для всей нашей традиции линия, как глава семьи должен себя вести. Он должен следить за нравственностью всего своего дома, и не терпеть безнравственного поведения, но в то же время он не должен нагонять страха, то есть, соответствовать общему центральному принципу, который говорит: левая рука отталкивает, а правая привлекает. То есть, всегда притяжение должно быть более сильным, чем отталкивание. Левая сторона – это сторона суда, а правая – это сторона милосердия, доброты.
Подход со стороны закона
Каков подход со стороны закона? – Со стороны закона дело выглядит совсем не так, как если бы мы считали просто, что она сначала уже мужу изменила, скрылась, после этого он её приревновал и говорит ей: «давай я поведу тебя к коhену». Это всё абсолютно не так. На самом деле это самое «ревнование» должно предшествовать тому, чо она скрылась. То есть, закон таков, что если муж озабочен реальным или показавшимся ему распущенным поведением жены, то он её при двух свидетелях предупреждает: «Я запрещаю тебе уединяться с таким-то мужчиной», и если после этого есть свидетели того, что она уединилась с этим мужчиной, вот тогда вступает в действие этот закон. Иначе, если есть просто свидетели того, что она уединилась с этим мужяиной, то она нисколько не становится запрещенной мужу и она ничего не пьёт. Этот закон однозначный. Вопрос по которому спорят мудрецы в Мишне, на каком из этапов и сколько должно быть свидетелей. Рамбам этот вопрос решает так, что он должен при двух свидетелях её предупреждать, и два свидетеля должны показать, что она после этого с этим человеком уединилась.
Ответ на вопрос:
Каков может быть результат «соты»? Это верно, что если она осквернилась, то она погибает в страшных муках, а если она не осквернилась, то она рожает ребёнка и живёт нормально. Что же происходит с мужем? С мужем не происходит ничего. Мидраш рассказывает ещё про Сару, когда она говорит, что если в конце концов ты не дашь мне ребёнка, то я подпаду под закон «соты», и тогда тебе придётся дать, то есть, как бы специально вызвала ревность мужа, чтобы он предостерег её. И она-таки уединилась с Авимэлэхом, правда, неизвестно, приревновал ли её до этого Авраам. Это интересная линия мидраша, но у нас нет никаких реальных сведений о том, что Авраам знал про закон «сота».
Мы видим, что если жена сбилась с пути скромного поведения, то это ещё не делает её запрещённой мужу. То есть, если она ведёт себя очень распущено, то это по мнению обеих школ, которые спорят по этому поводу – школы Гелеля и школы Шамая, является достаточным основанием для того, чтобы он мог справедливо ей дать развод, и сказать, что если ты так распущенно себя ведешь, то уходи. Но это по крайней мере не требует того, чтобы она стала запрещенной мужу; это не делает её запрещенной до тех пор, пока она не вступит действительно в связь с посторонним мужчиной. Есть ещё такое важное понимание. В двенадцатом стихе говорится, что жена изменила мужу, а в тринадцатом стихе говорится: «И лёг с ней мужчина ...», что hалахически мидраш объясняет это так, что она уединилась на такое время, которое достаточно для того, чтобы вступить в запрещенную связь. Талмуд объясняет, сколько это времени: мишна говорит, что это столько времени, сколько надо для того, чтобы поджарить и съесть яйцо. В hалахе всегда есть очень простые меры для измерения промежутков времени. Относительно всех этих стихов имеются многочисленные обсуждения. Мы отметим только небольшую часть из большого количества подробностей, те, которые важны для основного понимания. Из того, что сказано: «Каждый муж, если совратится его жена», выводится тоже довольно важное утверждение, а именно, мидраш «Сефрей» говорит, что раз сказано «его жена», то имеется в виду женщина, которая разрешена ему в жёны. Если же он женат вопреки запрету, то тогда этот закон не действует. Известно, что есть такие категории запретов, что даже заключенный брак не действует, его как-будто нет, например, если человек женился на родной тёте, тогда это не брак, а просто ничто. Бывают такие запреты, когда брак, хотя и запрещенный, но тем не менее, если он заключён, то он считается заключённым, и женщина не сможет быть свободной, не получив гет от этого мужа, но когда они живут в браке, они всё время совершают нарушение этого запрета. Так вот, если он женат на женщине, которая ему запрещена, то закон о том, что он должен вести её поить этой водой, не вступает в силу, и она просто уходит, не получив ктубы. Понятно, что по сути этот закон состоит из двух частей. Для чего нужно, чтобы муж повёл её поить? – Это нужно, во-первых, для того, чтобы снять запрет, который на ней повис. То есть, если муж её приревновал и предупредил: не уединяйся с таким-то человеком, а после этого она, как подтверждено свидетелями, с этим человеком уединилась, с этого момента она становится ему запрещённой абсолютно до тех пор, пока он не поведёт её к коhену и не напоит этой водой. Если они оба хотят восстановить её разрешённость, то есть только один путь – пить эту воду. Если один из них не хочет этого, то этот процесс не вступает в силу. При этом, не ясно, если даже он даёт ей развод, должен ли он при этом дать полагающуюся ей по ктубе сумму. Если она говорит, что она чиста, и что она не хочет пить, и «давай мне развод», то он ей даёт развод, и не даёт ктубу. Если же она говорит: «Я хочу пить», а он гворит: «Я не хочу тебя поить», то он ей даёт развод и даёт ей ктубу. То есть, есть две стороны: одна сторона – это запрет, а другая сторона – это экономический фактор, даёт ли он ей сумму, положенную по ктубе.
Ответ на вопрос:
Относятся ли эти законы к наложнице? – Тут есть много споров. У Рамбама не удалось найти ничего об этой теме. Есть спор о том, разрешена ли вообще наложница кому-нибудь, кроме царя? Есть мнение, что только царь имеет право иметь наложницу. В книге Шофтим мы видели, что человек, который не являлся царём, имел наложницу. Второй вопрос о том, имеет ли наложница ктубу, тоже вопрос спорный. Многие считают, что она не имеет ктубы, и поэтому скорее всего этот закон относится только к жене.
То, что сказано в конце двенадцатого стиха, что она изменила ему, а в начале тринадцатого стиха говорится: «И лёг с ней мужчина», и все понимают так, что «и лёг с ней» – это есть расшифровка того, в чём состояла измена. Таким образом это очень важное уточнение, которое даёт нам Талмуд. Вообще говоря, слово «маал» – «измена» может обозначать самые разные вещи. Например, оно употребляется, когда человек поел от мяса жертвоприношения, которое ему не полагалось съесть, и которое обладает высокой святостью, или он ограбил, и др.. Поэтому надо понять, о каком виде измены идёт здесь речь. Поскольку говорится, что она изменила и «лег мужчина с ней», то это обозначает тольку измену в супружеских отношениях и не относится ни к какой другой области. То есть, если, скажем, жена украла из дома какое-то имущество, продала и поклялась, что она ведать не ведает, то казалось бы по предыдущему отрывку, что это попадает под закон об измене, но в этих отношениях – нет. Или, например, жена подарила свои «алмазные подвески герцогу Букенгемскому» и поклялась ложно, то она всё равно не может пить горькую воду, потому что это не то направление мысли. Есть интересное объяснение одного важного авторитета из ришоним Маhарика, который считает, что из того, что говорится «она изменила ему» (не сказано, что она изменила Всевышнему) можно вывести, что жена, возможно, считала, что нет запрета изменять мужу, она была наивная женщина и думала, что можно изменять. В таком случае она запрещена мужу и не считается принужденной. Почему так? В несколько другой области, в области отношений между народом Израиля и Всевышним, бывают случаи, когда насильники заставляют еврея нарушать заповеди. Мы знаем, что бывают ситуации, когда нужно умереть и не нарушить, и бывают ситуации, когда надо нарушить и не умирать. Умереть и не нарушить – это если речь идёт о трех самых тяжких преступлениях: убийство, идолопоклонство и прелюбодеяние. Если это другие заповеди, и если нет другого выхода, то нужно нарушить и не умирать. Всё это для обычной ситуации, если же это в ситуации, когда нееврейские власти специально преследуют соблюдение еврейской традиции, тогда нужно умереть и не нарушить ничего. Мудрецы говорят, что так надо поступать, если даже речь идёт о ремешках от ботинок, например, у евреев принято носить чёрные ремешки, а у неевреев красные ремешки и евреев заставляют переменить на красные ремешки под страхом смерти; и надо умереть, но не переодевать. Почему? Говорится, что если речь идёт о том, что, нарушив заповедь, я спасу себе жизнь, то Всевышний за исключением трех самых тяжких преступлений даёт мне разрешение – ты можешь нарушить. Однако, там, где речь идёт о внутренней связи народа Израиля с Богом, допустим, что Он мне скажет, что Я тебе разрешаю, но тем не менее останется его ревность. Если они хотят, чтобы ты от Меня отрёкся тем, что ты отходишь от еврейского обычая и подчиняешься требованию специально отойти от этого обычая, то даже если нет запрета, ревность остаётся на месте. Эта интимная сторона никуда не может деться. И только так можно понять постановление о жене, которая ошиблась. Она думала, что можно изменять, то есть, она, как «принуждённая». Тем не менее всё равно есть эта интимная связь, которая нарушается. С другой стороны, описан такой реальный случай в Средние века, когда к одной замужней женщине стал приходить некий человек, который выдавал себя за пророка, заморочил ей голову так. что она слушала каждое его слово, и в конце концов он ей передал пророчество, что она должна с ним переспать для спасения человечества, что она и сделала. Бейт-Дин рассматривал вопрос о том, разрешена ли она после этого мужу, и постановил, что да, разрешена, потому что в этой ситуации она считалась принуждённой. То, что сказано: «И лег с ней мужчина» исключает малолетнего, в подавляющем большинстве мнений – до девятилетнего возраста. Обычно малолетний считается до тринадцати лет, но в вопросах сексуальной связи девятилетний уже способен стать отцом. К этому мидрашу есть интересный вопрос. Если мальчик до девяти лет вообще не подходит под категорию мужа ни в каком смысле, то зачем Торе подчёркивать это, ведь он и так исключён. Есть по этому поводу такое мнение, что поскольку здесь запрещённость жены мужу зависит от ревнования мужа, от его предостережения, и если для него эта связь важна, то можно подумать, что даже и уединение с совсем малолетним тоже может быть важно. Оказывается, что это не так. Предлагается такое решение, что если было предостережение, но она уединилась с малолетним от девяти до тринадцати лет, то она становится запрещенной мужу, но она не пьет, потому что это всё-таки не взрослый, а если это мальчик после тринадцати, то уже пьёт.
Есть такая очень типичная для hалахического драша деталь. Говорится: «И лёг мужчина с ней, скрылась от глаз мужа». Из того, что сказано «скрылась от глаз мужа», Талмуд выводит следующий закон, что если муж слепой, то он не может поить жену, потому что когда Тора говорит, что это скрылось от глаз мужа, то отсюда следует, что в принципе он имел возможность своими глазами что-то увидеть, а слепой в принципе не имел такой возможности. Это необычайно сильный и типичный ход hалахического вывода. Тора не приводит случайных соответствий. Если говорится «скрылась», то это означает, что скрылась в данной ситуации, а вообще говоря, ему свойственно воспринимать зрительные картины. Есть ещё одна сторона. Говорится, что «это срылось от глаз мужа», но если это на самом деле не скрылось от глаз мужа, а он как бы закрыл глаза на это, то есть, он знал, что она нарушила его предостережение, она уединилась, а муж сделал вид, что он этого не знает, то в таком случае или в более сильном варианте, когда он знал, что она ему изменила, а делал вид, что не знает, в таких случаях ему запрещено поить её этот водой, потому что она запрещена ему абсолютно, не условно. Если она ему изменила, и он об этом знает, то это «конец истории».
Возможности «починки» различных ситуаций.
Это центральный момент нашей темы, а именно, что если он знает, что она ему изменила и тем самым стала ему запрещена, то теперь поить её водой ничего не даст, потому что ситуация на самом деле неисправима. Отсюда мы видим, что главное предназначение всей этой процедуры, когда коhен готовит этот напиток и поит её, цель всего этого не дознание, не выяснение её виновности, а цель состоит в возможности починки всей ситуации. Можно полагать, что это вообще главный принцип пригодности чего бы то ни было в любой области. То есть, кошерной для еврея является та пища, в которой содержится что-то, что может быть «извлечено» - «искры святости» на языке хасидском. То есть, я занимаюсь тем, что так поднимал на знамя рав Салантер, я занимаюсь починкой этого мира. Если что-то неисправимо, то мне не следует этим заниматься, или даже запрещено это делать. Тот же самый принцип, как мне кажется, проявляется в одной проблеме, над которой я думал на протяжении нескольких лет, но нигде не встретил ответа. Вопрос очень простой. В истории, которая у нас далеко впереди в книге Бемидбар и очень близка в реальном времени, потому что она связана с Девятым Ава, и это вопрос к истории о том, что разведчики, которые оклеветали землю, ходили сорок дней; и наказание народу (поверившему им), что за это сорок лет вы будете в пустыне год за день. Спрашивается: что же это за наказание такое? А если бы они тысячу дней ходили, что же они бы получили приговор кантоваться в пустыне тысячу лет? Почему более длительный срок жизни в этом мире это такое страшное наказание? Какая здесь логика: год за день? Ответ, удививший своей простотой, который представляется правильным, состоит в том, что ни одно наказание в законах Торы не является самоцелью. Любое средство, применяемое в любой ситуации, предназначено для её починки, насколько это возможно. Криминал этих разведчиков заключался в том, что они все эти сорок дней находились в нехорошем состоянии. Они были посланы быть представителями народа, чтобы почувствовать святость этой земли, и принести это чувство тем, кто её ещё не видел, а вместо этого они находились в состоянии отчуждения, отторжения, отталкивания от неё, и передали народу ощущение чудовищное, что от ненависти к нам Всевышний нас ведёт из Египта в эту землю. И поскольку искажение, поломка занимала эти сорок дней, то соответственно теперь нужен более долгий срок для того, чтобы это исправить, потому что приступать к завоеванию этой земли, которая есть ни что иное, как сплошные сочетания Имен Всевышнего, можно только в достаточно возвышенном состоянии. Поэтому, год за день нужен не в качестве наказания, а в качестве необходимого «повторного курса» для того, чтобы подготовиться так же, как Адама надо было предварительно поместить в Эдемский сад для того, чтобы он подготовился к освоению земли Израиля. Так и здесь, к тому, чтобы завоевать и осваивать землю Израиля тоже нужна очень серьёзная подготовка.
Ответ на вопрос:
Каким образом «сота» может починить ситуацию в случае, если жена виновата? – Действительно, если мы говорим, что любая процедура Торы является неприменно средством для починки ситуации, то каким образом может починить ситуацию «сота»? – Ответ на этот вопрос оказывается очень ясным. Коротко говоря, это выглядит следующим образом.. Женщина по каким-то внутренним или внешним импульсам, причинам стала вести себя распущенно. Это дает повод мужу (адекватный, неадекватный) предостеречь её и запретить уединяться с таким-то мужчиной или с такими-то несколькими мужчинами. Если она считает, что ничего такого предосудительного в её поведении нет, то она может уединиться с этим мужчиной, например, она хочет поговорить с ним и даже может быть полюбезничать, пококетничать. В том случае, если она не дошла до стадии полной запрещенности мужу, то эта процедура, эта вода её очистит. Спрашивается: отчего очистит, если она ему не изменила? – она очистит от её распущенного поведения. И это имеет очень важный смысл.
Ответ на вопрос:
Что происходит с «третьим» – с мужчиной, с которым она уединилась? – Если женщина с ним изменила, и решила всё-таки пить эту воду, то в тот момент, когда она умирает, он тоже умирает, где бы он ни находился, и такой же смертью.
Надо сказать, что Рамбан подчёркивает, и не он один, что это, пожалуй, единственный закон в Торе, который основан на постоянно действующем чуде. Можно, конечно, попытаться объяснить, что женщина выпила эту воду и у нее психологически начинает раздуваться живот и опадать бедро. Однако, помимо психологии, есть женщины очень устойчивые или с неразвитой психикой, то если она не верит в действие этой воды, то не ясно, подействует ли на неё вода или нет. Похоже, что действие воды не чисто рациональное. Нормальная женщина, если она знает, что она согрешила, то она лучше махнет рукой на ктубу, и уйдёт гордо. До того, как она дошла до последней стадии, когда уже растёрт свиток с Именами Всевышнего в эту воду, до этого момента она не обязана признать себя изменившей и осквернившейся, она может сказать, что она чиста, но не станет пить эту воду. Она имеет на это право. После того, как свиток растёрт, она может не пить только в том случае, если она скажет, что да, я осквернилась, потому что уже растёрто Имя Всевышнего и для чего? Видно здесь, как важна для Всевышнего семейная ситуация мира и единства, что Он говорит: «сотрите Мое Имя», хотя Его Имя вообще запрещено стирать. Тора говорит: «Сотрите имена идолов этой местности, и не делайте так со Всевышним». То есть, не делайте так со Всевышним, как делают идолопоклонники, и говорится, что вообще говоря, запрещено стирать текст, в котором написано Имя Всевышнего. Если человек ошибся и Имя уже написано, например, в тексте мезузы, то его стирать нельзя, его надо только в генизу отправить.Однако, в ситуации «сота», когда коhен пишет текст этой клятвы, он растирает, когда в этом тексте есть Имена Всевышнего.
Последний стих нашего отрывка говорит так: «И будет муж чист от провинности, а та женщина понесёт свою вину». Получается, что нет никакого равенства. Может быть, мужчина просто от придури ревновал. Мужа можно наказывать, если она не вела себя распущенно, а ему это примерещилось, и он её приревновал. Но на что же он рассчитывал? Если женщина ведёт себя скромно и нормально, что же он подумал, что она побоится позора, а позор очень большой, и не станет пить, и уйдёт без ктубы? Для мужа тоже очень большой позор свою жену выставлять на такой срам, когда весь народ собирается и глядит, как ей разрывают платье до груди, и подвязывают простой верёвкой. В общем это процедура совершенно кошмарно унизительная. Есть несколько объяснений этой фразы. Самое главное из них в hалахическом смысле это то, что если муж сам чист в своём поведении в этом плане, то тогда вода проверяет женщину. Если же муж сам имеет «рыльце в пушку», то вода её проверять не будет. Так считают не все. Все согласны с тем, что если он вступил со своей женой в связь с того момента, как она уединилась и стала ему запрещенной, то он уже не имеет права её поить, это бесполезно, вода её проверять не будет. Есть другое мнение более радикальное, и по этому второму мнению решает Рамбам, если муж с того момента, как он стал взрослым, хоть раз вступал в запрещенную ему связь, даже если это связь с его собственной невестой до хупы, то он тоже не имеет право поить жену. Правда, этот последний запрет не очень страшный, этот запрет установлен мудрецами, и он относится к тому, что когда человек посвятил себе женщину, сделал ей кидушин, но ещё не сделал ей хупы, то он не имеет вступать с ней в связь. Так вот, если он вступал ранее в запрещенную связь, то он уже не может проводить своей жене эту процедуру, это бесполезно. Конечно, в наше время этот закон не может быть никак применён, потому что нет Храма и нет возможности поить, поэтому в наше время запрещено произносить жене такую фразу, что я тебе запрещаю уединяться с кем-то, потому что вдруг это может произойти при свидетелях и вдруг она после этого уединится и станет навеки запрещенной мужу. Поэтому с этим «шутить» не следует. Если муж приревновал жену, то есть, сформулировал ей этот запрет, а потом простил её, то это прощено. Но если она уединилась, то он после этого уже простить не может, она стала ему запрещенной до того, как выпьет этой воды.
Надо заметить следующее, и мы к этой теме вернёмся ещё ни раз до окончания раздела «Насо». Говорилось уже, как мы помним, о высылке нечистых из трёх станов, и эти три стана соответствуют трём уровням чистоты или святости и соответственно это противоположно трём уровням нечистоты. Шеми Шмуэль пишет так, что женщина, которая подпала под закон «соты», нарушила во всех трёх областях: в мыслях, в речи и в действии. А именно, она мысленно привязала себя к другому мужчине; в речи – это, как сказали мудрецы про известную из книге Ваикра женщину по имени Шломит бат Деври, которая единственная, названная по имени, родила сына от египтянина, и она была болтушка, она заговаривала со всеми и здоровалась, и эти разговоры довели её до нехорошего; а в действии – она укрылась после запрета. Соответственно этому исправление тоже лежит в трёх этих областях. А именно, муж за неё приносит мучное приношение из грубой ячменной муки – «митхат зикарон» – память об этом ревновании, и это относится к области мысли. Коhен берёт с неё клятву, заклятие, и она отвечает на это «амен, амен», кстати, это то, что пишется в тексте Торы, и то, что она отвечает два раза: «амен, амен» означает, что муж может потребовать клятвы не только в связи с этим подозреваемым мужчиной и в этот момент, а вообще о том, не совершала ли она супружеской верности с момента, когда он сделал ей кидушин (но он не имеет права спрашивать её о том, что происходило до кидушин); и это – в области речи, когда она отвечает «амен, амен». Когда она пьёт саму воду, то это – действие. Таким образом, получается, что если она прикоснулась к нечистоте, стала вести себя распущенно, но не погрузилась в неё полностью, то эта процедура именно исполняет функцию очищения, когда она отделяет её от этих уровней нечистоты.