К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореКнига Бемидбар Лекци 38.
(09.08.06)
Недельный раздел – «Шофтим»
Недельный раздел «Шофтим» даёт законы, устанавливающие порядок устройства и работы всех систем управления в народе Израиля. Судебная система в качестве своей вершины имеет «Большой Санhедрин», которому есть установленное место: он должен заседать в специальном помещении в Храме, есть так называемая «Палата из тёсаных камней», часть из которой заходит на территорию, куда есть доступ только коhенам, а другая часть доступна и для других колен. И там заседает Большой Санhедрин, семьдесят один человек во главе с главой Санhедрина, который называется «Наси». Этот Большой Санhедрин регулирует постановления судов более низких категорий. То есть, малый Санhедрин в составе двадцати трёх судей есть один у входа в Храм на верху Храмовой горы; один малый Санhедрин – у подножья Храмовой горы; и минимум по одному малому Санhедрину есть в каждом городе, а если в городе живут несколько колен, то на каждое колено есть свой малый Санhедрин. Кроме малых Санhедринов, есть ещё суды из трёх судей, которые решают вопросы более простые. Вопросы, решение которых может повлечь смертный приговор или приговор наказания побоями, решает как минимум малый Санhедрин.
Ответ на вопрос:
Почему должны быть отдельные суды у разных колен? – Потому, что для того, чтобы судить людей, нужно быть носителем той же психики и того же фона устройства и поэтому каждый чловек имеет право быть судимым судом своего колена. При этом, Большой Саеhедрин является высшим органом, и там должны быть люди из всех колен и обязательно должны быть коhены и левиты. Большой Санhедрин является последней инстанцией: если какой-то вопрос не смогли решить в более низкой инстанции, то там его обсуждают до тех пор, пока не вынесут определённое решение. Такова судебная система, и в судьи могут быть назначены только люди, которые обладают оговоренным набором качеств: они мудрые и знающие, абсолютно честные, которые ненавидят корысть. Начинается с низовых судей, когда отбирают людей, обладающих этими качествами. Если он показал себя авторитетом, мнение которого принимают люди, то он может быть выдвинут в малый Саеhедрин и т.д. То есть, от судьи требуется не только мудрость и понимание, но ещё и высокие моральные качества.
Вторая линия управления – это царь. Законы о царе занимают очень важное место в Торе и этому посвящена целая глава Талмуда. Это вопрос требующий серьёзного понимания. Заповедь о назначении царя сформулирована очень своеобразно: «Когда ты придешь в свою землю и овладеешь ею, поселишься в ней и скажешь, поставлю я над собой царя, то – непременно поставь». То есть, условием действии заповеди поставить царя является то, что ты на этой земле прочно поселился, и выразил волю народа, что мы хотим поставить над собой царя. Начиная с мудрецов эпохи Мишны, и вплоть до нашего времени есть спор о том, является ли эта заповедь изначальным требованием, что нужно в какой-то момент поставить царя, или же это уступка прихоти народа, которому свойственно «плакать»: «почему в Англии есть королева, а у нас нет?» Это вопрос очень глубокий и серьёзный. Большинство мнений, что это заповедь – положительная, то есть, что надо иметь царя, но только при определённых условиях: не слишком рано, не слишком поздно. Имеются ещё две других линии управления в нашем народе. Это – коhены, которые осуществляют службу в Храме, и, будучи так близки к службе Всевышнему, они вообще являются носителями Торы, и обязаны обучать народ Торе, и коhены и левиты. Это не их монополия, но они являются преимущественными носителями по закону Торы. И последняя, четвёртая, линия – это пророки. С пророком дело обстоит так, что Моше говорит: «Как вы просили в Хореве во время синайского откровения, так Всевышний вам и даст пророка, вроде меня, и он будет вам передавать. То есть, не поступайте по нехорошим обычаям окружающих народов, которые ходят к колдунам, гадателям, вызывателям духов, вас Всевышний поставит совсем в другое положение: Он даст вам пророка, и к нему обращайтесь. Например, как в книге Шмуэля молодой Шауль с подручным ищут отцовских ослиц, и подручный говорит, что тут недалеко есть провидец, давай, сходим и спросим у него, где искать ослиц. Пророк вполне может исполнять такие земные прикладные функции. Интересно то, что эти слова «так, как вы просили» показывают, что если бы вы тогда не дрогнули, и не сказали бы Моше: «Давай, мы отойдём, а ты, Моше, слушай и передавай нам», то вам не нужен был бы пророк, потому что каждый из вас непосредственно общался бы со Всевышним. Но теперь уровень, конечно, ниже, но всё равно это очень высокий уровень, которого нет ни у какого другого народа, когда можно через истинного пророка всё узнать. Есть очень своеобразный закон, что тот, кто не послушает требования, переданного через пророка, тот будет сурово наказан с Неба. Если же пророк осмелится говорить от имени других божеств, то есть, идолов, или осмелится говорить от имени Всевышнего то, что Всевышний ему не велел говорить, то такого пророка нужно умертвить. Тора говорит, а как же отличить, следует ли делать то, что велит пророк, который приходит и говорит: «делай!»? Отличать следует так, что если такой «пророк» скажет, но не исполнится, это означает, что Всевышний ему этого не говорил. Рамбам объясняет нам этот на первый взгляд совершенно загадочный закон Торы и говорит, что дело обстоит таким образом. Если приходит человек и утверждает, что его послал Всевышний что-то передать, то надо потребовать от него подтверждения – «верительных грамот»; он должен продемонстрировать какое-нибудь чудо с отступлением от законов природы, или предсказать в подробностях какое-то очень близкое будущее событие. Если какая-нибудь деталь будет нарушена, то это значит, что это ложный пророк, и его нельзя слушать, его надо наказать. Если же всё правильно исполнится, то он получает «очко» и его испытывают ещё несколько раз до тех пор пока в глазах всего Израиля он не утвердится, как истинный пророк. Любопятно, что здесь нет количественной меры сколько испытаний он должен удачно пройти. Представляется довольно поразительным, что Тора даёт такой закон. Рамбам, который писал более восьми столетий назад, так спокойно объясняет, что бывает такой эффект. Как можно понять, что такое «весь народ»? Это очень странное понятие, ведь любой может сказать, что я не уверен. В том то и дело, что народ Израиля родился на Синае в качестве единого живого организма. Это был миг чуда, когда над нами раскрылись все Небеса и мы ясно увидели Божественное Присутствие. Как сказано, что «весь народ видит звуки», что означает по объяснению мидраша, что каждый видит, как эти звуки воспринимаются каждым другим. Это значит, что в этот момент мы вдруг на мгновение стали одним живым организмом. Как можно видеть, как каждый из шестисот тысяч воспринимает эти звуки? Для этого надо быть единым живым целым. И это совершенно поразительно! Безусловно, что сегодня, если меня спросят, чувствую ли я себя единым целым со всеми жуликами, которые иногда появляются в нашем народе, то я не могу, положа руку на сердце, сказать, что я это чувствую. Я не обладаю такой непосредственной чувствительностью, чтобы я каждого человека из народа Израиля воспринимал. В этом есть нечто абсолютно принципиально важное. То есть, когда мы читаем некое очень высокое утверждение, произносимое дважды в день: «Слушай Израиль, Господь Один», потом приходит пророк и говорит: «В тот день Он будет один и Имя одно». Талмуд спрашивает: «Что это значит «В тот день» мы же говорим всё время, что «Он один»? Я говорю то, во что я верю всей душой, но я это не воспринимаю, как реальный факт. Мало того, это зафиксировано в hалахе. Если человек получает радостное известие, он обязан благословить Всевышнего. Если человек получает (не дай Бог) горестное известие, он обязан благословить, но это другое благословение, он говорит: «Благословен истинный судья». Если он скажет на горестное известие браху, которую говорят на хорошее, то он просто сказал не по делу, он плохо поступил. То есть, в мире, в котором мы живём, Бог открывается в двух поворотах: как хороший или как истинный судья, и только в Грядущем, нам откроется, что там, кроме хоршего, вообще ничего нет, и не бывает и быть не может. Сегодня я это воспринимаю, как предмет светлой веры, и это напряжение является содержанием человеческой жизни. И вся hалаха является тем мостиком, который ведёт от нашего реального, вполне прозаического и не такого идеализированного положения к тому идеалу, в который мы обязаны верить. Мы обязаны верить не в то, что он есть, а в то, что мы сможем его построить. Как работает «Небесная педагогика»? – Нам показывают идеал, прячут его, и говорят: «а теперь сделай сам». «Шульхан арух» начинается с совершенно поразительного утверждения, он приводит цитату из псалма и рассказывает знаменитый мидраш про то, что в полночь ветер врывался и перебирал струны кинора Давида, будил его, и Давид начинал петь хвалы Всевышнему, и говорится, что надо подражать Давиду, чтобы я будил рассвет, а не рассвет будил меня, но хотя бы, чтобы не проспать времени молитвы. Это как раз и значит, что есть идеал, который я обязан воспринимать, как идеал. Если я вдруг начну говорить, что я так и живу, то надо понимать, что человек должен рассчитывать свои силы. То есть, реальная жизнь выглядит вполне скромно, а идеал выглядит очень блестяще, и если я буду говорить, что идеал есть норма моей жизни, то я «опасный обманщик», опасный для себя и для других. Если же, наоборот, я буду говорить, что моя жизнь приземлена, и это всё, что есть, и забуду об идеале, то это конец всему. И поэтому это напряжение и соединяется всей разветвлённой сложной системой hалахи. Так устроена жизнь, что когда я пригвождён к земле и к обстоятельствам, то я должен при этом понимать, что идеал не является просто сказкой. Это отступление представляется принципиально важным потому, что существует такое реальное hалахическое понятие, как в глазах всего народа Израиля происходит что-то. Например, весь Израиль абсолютно убеждён, что пророк Шмуэль – истинный пророк. И так же и другие: Йешаяhу, Йирмеяhу и Йехэзкель.
Ответ на вопрос:
Почему же народ не слушал пророков? – Это совершенно другой разговор: выполняют ли они то, что говорят пророки или нет. Весь народ Израиля абсолютно убеждён, что он истинный пророк, но одно дело знать, что он истинный пророк, а другое дело принять его слова к исполнению. Когда Йирмеяhу говорит пророку Цитке: «Иди, сдайся царю Невухаднацеру, и это сохранит тебе жизнь», а у того есть подкоп и он знает, что в последний момент можно сбежать, то есть, человек рассчитывает на подкоп, а нужно было полагаться на слова истинного пророка. Таким образом, от моего знания, что этот пророк истинный, до моего реального полагательства на его слова очень большой срок. Когда мы говорим, что люди сплошь и рядом не выполняют слов пророка, то это значит, что хотя они и знают, что этот пророк передаёт слова Всевышнего, но у них в расчёте есть «своя карта», которую они считают «козырной» и полагают, что на неё можно положиться. Если бы человек видел абсолютно твёрдо все пути, то это означало бы отсутствие свободы выбора. У человека всегда есть какие-то другие представления, которые могут ему казаться более верными, более привлекательными и т.д. Свобода выбора возможна только для человека, у которого в какой-то хотя бы степени затуманено видение. Мы приняли Тору по принуждению у горы Синай. В чём было принуждение? – Перед нами открыли все Небеса, и мы увидели, что не приняв Тору, невозможно жить. Что касается «нависшей над нами горы» то это – в мидраше. Мидраш же даёт некий образ, красочные картинки. Когда нам дедушка Крылов говорит, что «Вороне Бог послал...», то не стоит докапываться где и как он ей послал.
Раздел «ки теце»
Этот раздел мы будем читать в ближайший шабат, и он «чемпионский» раздел по количеству заповедей. Интересно то, что предыдущий раздел «Шофтим» завершается законами войны. Это хорошо известные законы: как нужно себя вести при осаде неприятельского города, и это очень важные правила по поводу ведения войны. Там под конец раздела Шофтим даются законы, что надо делать в случае, если найден убитый между городами и не известно, кто убийца. И описывается процедура с тёлкой, которую зарезают над оврагом. Данный раздел начинается как бы в продолжение темы войны и завершается специфической войной. То есть, то, что описано в разделе «Шофтим», и то, что касается начала парашат «ки тице», то там идёт речь о войне обычной, разрешённой, не о войне с семью народами, которые надо было ликвидировать с этой замли. В начале раздела «ки теце» даётся очень своеобразный закон о красавице-пленнице: если среди пленных увидел красавицу и влюбился в неё, то Тора даёт процедуру как можно ей сделать гиюр и взять её в жёны. По всем мнениям ясно, что эта заповедь не обязательная для исполнения и мудрецы даже очень предостерегают от того, чтобы не бросаться по этому пути. Однако, когда война и когда страсти бурлят, то Тора не может зажимать все каналы. Точно так же, как Рамбам приводит два специфических закона для ситуации войны, что если там нечего есть кошерного, то воину разрешается есть некошерную пищу во время войны. И точно так же разрешается такое отступление, когда нееврейка совершенно запрещена, и брать её и делать гиюр это нехорошо, но в таких военных условиях Тора разрешила, хотя это уступка человеческому естеству, и лучше этого не делать. Если же это сделать, то потом начинается целая цепочка законов: если у человека две жены, одна любимая, а другая нелюбимая, и потом – если у человека будет бунтующий и непокорный сын и т.д., то есть, масса «неприятностей».
Окончание парашат «ки теце» – это хорошо нам известная главка, которую мы обсуждали часто: «Помни, что сделал тебе Амалек в пути , когда мы вышли из Египта». Что же он сделал? – «Он встретил тебя в дороге, и «хвостил» всех споткнувшихся, оказавшихся позади тебя, когда ты был усталым и измученным и не боялся Бога». Кто же не боялся Бога? – Это вопрос. Большинство комментаторов пшата говорят, что речь идёт об Амалеке, и есть много доводов к этому: перед этими словами стоит сильный разделяющий знак «этнахта».
Ответ на вопрос:
Разве Амалек должен бояться Бога? – Бога должен бояться любой человек. Какие-то «свои» боги – это то, что запрещено любому из потомков Ноаха, и если у него свои боги, то это очень слабая линия защиты.
Есть мидраш, который говорит, что «не боялся Бога» относится к Израилю. Он был слабый, уставший и – не боялся Бога. Мудрецы говорят, что человек, который боится Бога, не находится в состоянии усталости, потому что он боится Бога, а если он так устал, что не может двигаться, то значит, что он находится уже в состоянии спящего. Характеристика «усталый» – это плохая характеристика, это характеристика нехорошей слабости. Есть криминал, что Амалек появился тогда, когда они «расслабили руки» и спросили: «Есть ли среди нас Бог или нет?» . И пришёл Амалек. Мудрецы описывают, на что это похоже, и дают такую картинку. Сын сидит на плечах отца, и ему комфортно, и он говорит: «Сорви мне это яблоко, достань мне эту веточку». Ему так удобно, и когда он встречает знакомого, то спрашивает: «Вы не видели моего отца?». Тогда отец ссаживает его на землю, и его кусает собака. Если ты так удобно устроился, что забыл, на чьих ты плечах сидишь, то надо тебе напомнить. Или другой пример про то, как царский сын, когда был маленький, залез в сад, и его укусил пёс. Когда он вырос, царю было непрятно напоминать сыну, как он хулиганил, и он говорит: «Ты помнишь того злого пса, как он тебя покусал?» . И поэтому некоторые современные комментаторы и исследователи считают нужным всё-таки решить, про кого здесь это сказано. Есть решения и в ту и в другую сторону. Как мне представляется, превильное решение состоит в том, что пшат относится к Амалеку, но намёк относится к Израилю. Вся книга Дварим, если это не прямо книга законов, то она сплошь книга упрёка: как вы это делали плохо и это делали плохо. Иногда этот упрёк бывает явным, а иногда этот упрёк даётся намёком. Общего решения нет по поводу того, когда и как надо понимать, хотя очень важно понять, почему иногда Моше считает нужным упрекать намёком, а потом через какое-то время или через какое-то количество глав или стихов он отчитывает их совершенно явным текстом. Наверное, это зависит от педагогической задачи. Когда Моше сейчас, в следующем стихе скажет: «Сотри память Амалека», не время явно говорить, что ты «хулиган», не время действовать на человека так, чтобы он ещё больше расслаблял руки. Упрёк – это такое тонкое искусство, что уже во времена Талмуда один мудрец говорит: «Я не знаю, есть ли у нас в наше время кто-нибудь, кто умеет упрекать». Упрекать человека надо так, чтобы пробудить в нём силу раскрыть всё своё хорошее. А у нас бывает часто так, что отец говорит сыну: «Ты, сукин сын». Во-первых, тебе, папаша, лучше видно, а во-вторых, если я никуда не годный, то чего же ты от меня хочешь? Упрекать надо не человека, а упрекать надо поступки и решения. И когда я хочу человека излечить от преступного расслабления рук, я не должен ему явно говорить, что он ворюга и пр., а должен говорить, что это вот средоточие зла, это тот гадкий пёс, который кусает, и ты, я надеюсь, понимаешь из-за чего он кусает. Когда перед тобой злой пёс, ты не должен бояться. Здесь невозможно давать открытый упрёк, но скрытый упрёк – можно. Поэтому по моему пониманию, в этом месте должно быть заложено и то и другое: явный смысл, что это Амалек, а подтекст, что это – ты Израиль, потому что если бы ты не расслаблял руки, то Амалек вообще не появился бы на сцене.
Ответ на вопрос:
Как это можно различать практически? – В этом мудрость и опытность педагога, когда он даёт ученику или воспитанику материал не до конца разжёванный, потому что до конца разжёванный нужен человеку, который находится в клиническом состоянии. Нормальному человеку надо дать что-то «дожевать», додумать, доделать самому. В этом вся тонкость.
Ответ на впорос:
В чём смысл закона о зарубаемой тёлке? – Этот закон относится, примерно, к тому же типу законов, что и закон о красной корове. Поэтому объяснить все детали требуется, конечно, больше ума и знаний, чем есть у нас на самом деле. Надо попробовать когда-то в этом разобраться. Но если мы всё же затронули тему этой зарубаемой тёлки, то можно напомнить, что когда Йосэф послал братьев сказать отцу, что он жив, отец, сначала этому известию не поверил, но увидел телеги, которые тот послал, и поверил. Почему он поверил? – Потому что «агала» созвучна слову «игла», и есть вариант мидраша, что когда Яаков посылал Йосэфа проведать братьев, он, как полагается по hалахе, обсуждал при расставании не просто анекдоты, а какую-то hалаху, и они обсуждали именно «игла аруфа». И есть красивое объяснение, почему это «игла аруфа». Закон этой тёлки, когда выходят руководители городов, ближайших к тому месту, где найден убитый, и совершают эту процедуру – зарубают тёлку, омывают руки, произносят определённый текст, что не наши рукт пролили эту кровь. Кому может прийти в голову, что руководитель города мог на большой дороге совершить убийство? Но по крайней мере современный комментарий объясняет этот текст так, что они как бы говорят, что на нас нет даже косвенной вины, что он обратился к нам за коркой хлеба, а мы его отправили с пустыми руками, и он в отчаянии может быть набросился на кого-то, но он ослабел, и его там убили разбойники. То есть, этим Яаков хочет намекнуть Йосэфу, что то, что ты приносишь мне худые слухи о братьях, хотя ты и делаешь это, конечно, из лучших побуждений, но этого совсем не достаточно, пойди и постарайся установить с ними братские отношения, потому что человеческая ответственность не заканчивается на том, что он сигнализировал старшему.
Многие комментаторы обсуждают вопрос: почему Тора делает такой перерыв в теме войны? Раздел «Шофтим» – последний раздел, посвящённый законам войны, потом идёт новый раздел «ки-теце», который опять как бы продолжает тему войны, но почему вдруг «по дороге» вставлен этот раздел «игла аруфа», который, вообще говоря, не обязательно относится к военному времени? Есть мнение, пожалуй очень даже разумное, и оно встречается у многих комментаторов, что это может быть, для того, чтобы подчеркнуть ценность человеческой жизни. То есть, во время войны неизбежны жертвы, но даже один человек, жизнь которого загублена, и эта кровь пролита, и не наказан виновный, это должно не так просто пройти, потому что невинно пролитая кровь оскверняет землю, её нужно очистить. И так же, как пепел красной коровы очищает, так и здесь кровь этой тёлки тоже очищает.
Ответ на вопрос:
Какое количество комментаторов мы можем насчитать в нашей литературе? – Можно ответить рассказом о солдате, который на вопрос царя, сколько звёзд на небе, отвечает: «семь тысяч восемьсот девяносто четыре, ваше Величество». Можно отнести это и к количеству наших комментаторов. То, что некоторые из них могут противоречить друг другу, мы наблюдаем на каждом шагу и это по двум причинам. Одна причина, что комментатор не обязан ограничиваться передачей классической линии, а про то место, про которое ему не сообщили, как понимать, а он видит там проблему и должен дать решение, он может высказывать свое мнение, а мнения у людей могут быть разные. Кроме того, у Торы есть «семьдесят лиц», и поэтому не надо думать, что разные мнения – это всегда плохо. Если бы все мнения были одинаковы, то это вызвало бы очень сильные опасения: как же мы будем живую Тору учить, если все говорят только по уставу? Это только у большевиков так могло быть, а при добывании настоящей истины должно быть множество разных мнений. При этом, если «единой правды» нет у нас «в кармане», то это не значит, что её нет на самом деле. Почему у нас её нет? – Это легко понять, потому что «в кармане» она «не помещается». Мы знаем, что она есть на самом деле, потому что существует Божественная правда, но она слишком велика для скромного человеческого мозга, и поэтому постичь Божественную правду ни один человек не в силах. Мы знаем запев к появлению человека на свете, когда Бог говорит «сделаем человека». Тут же устная Тора рассыпается морем мидрашей: кому и о ком Он говорит «сделаем человека»? Кто будет делать человека? Эта сцена изображает это, как спор ангелов, то есть, ангелов, как представителей каких-то идеальных сил, действующих в мире. Есть ангелы, которые одобряют идею делать человека, и есть ангелы, которые категорически возражают. Возражают «истина» и «мир», потому что человек склонен лгать, и этим он нарушает правду; и человек склонен воевать и ссориться, и этим он нарушает мир. Поэтому эти ангелы против. Но Всевышний бросает «правду» на землю, и создаёт человека. Почему? Это разговор надолго, но так нам объясняет один из величайших наших авторитетов последних столетий, Маhараль, который говорит, что та «правда», которая возражает против создания человека, говорит очень по делу. Человек, действительно, склонен ко лжи, и этой склонностью пользуется очень широко, и он искажает и нарушает правду, и «правда» – возражает. Однако, Всевышний закапывает «правду» не потому, что он неугодных отправляет «в кутузку», а потому, что эта «правда» очень ограничена. «Правда», которая отворачивается ото лжи, и говорит, что я с ней не имею дела, тем самым признаёт, что ложь имеет какую-то реальность существования. И это ещё не полная правда, так как на самом деле никакой лжи нет, потому что не может быть никогда. Как говорится в нашей традиции: «У лжи нет ног». В слове ложь – «шэкер» интересно расположение каждой буквы: «шин» лежит широко, рядом с ней «куф» на одной ноге и «реш» на одной ноге. В отличие от слова «эмет», где каждая буква стоит на двух ногах. Когда ложь и хитрость вроде бы побеждают, и ими обманывают людей, а потом эта хитрость становится достоянием общественности и проанализирована, то эта «препарированная» хитрость становится частью всеобщего обладания правдой. И это задача человека дорастить эту правду до полного состояния, когда все виды лжи будут превращены в музейные экспонаты. Тогда эта правда полная в отличие от той. Это не такая правда, которая говорит: вот перегородка – до сюда правда, а дальше ложь, а это полная правда, когда она включила в себя абсолютно всё, что есть на свете, всё стало правдой, лжи нет.
Книга Бемидбар
Раздел Шлах. Четырнадцатая глава.
Мы уже разобрались с донесением разведчиков и с тем, как реагировал народ. Одиннадцатый стих говорит, что сказал Господь Моше: «Доколе будет гневить Меня этот народ, и доколе не поверят в Меня при всех знаках, которые Я сделал в его среде?». Слово «йенацуни», которое обычно переводят, как «сердить, вызывать гнев», вообще говоря, не обязательно так переводить, точнее его перевести словом «пренебрегать». Слова «ад-ана» обычно понимаются «до какого места». Большинство комментаторов говорят, что здесь надо понимать: «до какого времени» – «доколе». Есть такой комментарий, который мы редко упоминаем, равва Меклинбурга, который говорит, что здесь точнее надо сказать не «до какого времени», а «до какой степени». То есть: «До какой же степени вы будете пренебрегать! Я в среде тебя делаю такие чудеса. До какой же степени Я должен довести эти чудеса, чтобы ты, наконец, уже поверил ?». Это интересный комментарий. Есть мидраш Танхума, в котором сказано, что Всевышний говорит: «Я дважды горестно воскликнул: Адам, доколе! Из-за вас Я дважды воскликнул, а вы воскликните «доколе» четыре раза в порабощении царства». И приводится тринадцатый псалом, второй и третий стих, где четыре раза подряд народ Израиля жалобно спрашивает: «доколе». И мидраш продолжает, что Я, Всевышний, воскликнул: «До каких пор!», а ты воскликнешь в ответ, в шестом псалме: «До каких пор». Не ясно почему «доколе» удваивается: в ответ на восклицание Всевышнего – четыре восклицания народа, а выражение «до каких пор» – один к одному? Это интересно обдумать. Интересно в Талмуде объясняется, почему говорится «бекирбо» во фразе, которая переведена, как: «при всех знамениях, которые Я делал в среде их» в одиннадцатом стихе. На самом деле понимать надо, «в его нутре». Что же это за знаки, которые Всевышний делал «в его нутре»? – Это ман, который полностью усваивался органами без остатка. Это такая замечательная особенность мана, но с другой стороны, для человека очень требовательная, потому что человек не привык так «очищенно» жить. Он взял и употребил эту пайку – «пищу космонавта», и она вся полностью разошлась куда надо, по назначению, и нет никаких отбросов, так что правила ассенизации, которые так подробно излагаются в книге Дварим, кажутся неким чисто теоретическим занятием, вроде это и не нужно было в пустыне. Однако, мидраш говорит, что так было, что полностью ман усваивался, пока они были в хорошем состоянии, когда же они «испортились», то Всевышний заставил их выходить за пределы лагеря, и Талмуд говорит, что выходить довольно далеко – на три тарсы (тарса – это четыре километра). То есть, выходить по нужде на двенадцать километров, возможно, прогулка и полезная, но не такая лёгкая.
Ответ на вопрос:
Что можно сказать относительно мяса? – Мясо они иногда подкупали у окрестных купцов, и тогда по одному мнению требовалось исполнение слов Всевышнего, а по другому мнению, ман и эту нормальную пищу тоже превращал в полностью усвояемую.
В двенадцатом стихе Всевышний говорит дальше: «Поражу его мором и разгоню, и сделаю тебя народом более великим и могучим, чем он». Если сравнить с тем, что сказано в тридцать второй главе книги Шемот, в разделе «ки-тисса» десятый стих, то там говорится, что сказал Всевышний Моше: «Я увидел этот народ, и вот, жестоковыйный он». Такая характеристика означает, что не гнётся затылок, и у нас не хватает гибкости оглянуться и научиться чему-то из уроков прошлого. И дальше Он продолжает: «А теперь отпусти Меня, и разгорится Мой гнев на них, и Я их истреблю, и сделаю тебя народом великим». Мы видим, что в нашем эпизоде, после истории с разведчиками реакция Всевышнего жёстче. Во-первых, нет слов: «отпусти Меня» и это очень важно, хотя по мидрашу Моше говорит: «Что я Его держу что ли? Он приглашает меня их защищать, так я буду это делать». И там говорится, что сделаю тебя великим народом, а здесь Всевышний говорит, что сделаю тебя великим народом, более сильным и могучим, чем они. Конечно, это похоже, но здесь – более сильная угроза. Моше, наученный тем опытом, конечно, всё равно будет вступаться за Израиль, но мы увидим различия. Моше в этом случае как бы не приглашает их защищать, вроде как это дело уже решённое. В тринадцатом- четырнадцатом стихах говорится, что сказал Моше Всевышнему: «И услышит Египет, из среды которого Ты вывел Своей силой этот народ, и скажут жителям этой страны, которые слышали, что Ты, Всевышний, в среде этого народа, с которым Ты виделся глаз к глазу, и Твое облако стоит над ними, и в столпе облачном Ты идёшь перед ними днём, и в огненном столпе ночью, и умертвишь весь этот народ, как одного человека, то скажут народы, которые слышали про эту твою славу, что не мог Всевышний ввести этот народ в землю, о которой клялся им, и истребил их в пустыне». Логика защиты тут такая. Моше теперь не ссылается на заслуги Отцов, потому что здесь неуместно говорить об этих заслугах, поскольку заслуги Отцов были прежде всего в том, что они дорожили этим Божественным подарком – землёй, которую Он дал, а эти не захотели туда идти, поэтому об этом лучше помолчать. И он начинает сразу с того, что если Ты их перебьёшь, то это будет унижение Божественному Имени. Египтяне, которые пережили десять казней, и поняли всё-таки, что Ты не чета их богам, теперь увидят, что Ты довёл народ до какой-то черты и перебил их. Никто не знает, что Ты на этот народ сердишься, ты с ними вообще-то в любовных отношениях: глаз к глазу, и всегда Твое присутствие среди них, и вдруг – хочешь их истребить. Что это значит? Вроде просто: не удаётся исполнить клятву ввести их в землю, так взял и перебил их. И они скажут: вот, с Египтом Он справился, а тридцать один царь канаанской земли оказались не по зубам. И поскольку это будет унижение Божественного Имени, то никак не возможно это допустить. То есть, Моше говорит, что если сейчас этот народ уничтожить, то невозможно потом ходить и рссказывать истории о том, что Он мог бы ввести, но не захотел. Если Ты мог, так почему же Ты не ввёл? Ты же клялся! Моше тоже потомок этих Праотцов, и он вроде бы свою клятву исполняет. Но в мидраше Моше на это говорит: «Если стул на трёх ногах не устоял, то как же Ты хочешь, чтобы на одной устоял? Авраам, Ицхак и Яаков породили народ, а Ты хочешь его уничтожить, а от меня, несчастного, произвести. Я их потомок, но нужны двенадцать колен».
Шестнадцатый стих: «ми белти йехолет hа-Шем леhави эт-hаам hазэ» - «Из-за недостатка силы у Господа...». Раши здесь пишет, что «йехолет» – это существительное, означающее «возможность», но не так понимают это очень многие комментаторы и мидраш. Они объясняют достаточно основательно, что в сочетании с «ми белти» обычно употребляется глагол, а не существительное, и приводят примеры из Торы. Поэтому, слово «йехолет» должно быть неспрягаемой формой глагола, и тогда оно стоит в женском роде. Почему вдруг женский род в применении ко Всевышнему, ведь обычно Всевышний изображается в мужском роде? Но говорится, что они скажут, что Ты ослабел, как женщина. В Торе так бывает, когда хотят показать недостаток силы, то говорят: как женщина, или как женщина во время родовых схваток. Это очень глубокая линия вообще в традиции и особенно в Каббале, что поведение народа Израиля сообщает силу Небесному управлению, или наоборот, лишает его силы.
Семнадцатый стих переходит к выводам и говорит: «А теперь возвеличь- ка силу, Господи, как Ты говорил: «Господь долготерпеливый и многодобрый, который прощает грех и преступление и очищает, и не очищает. Взыскивает преступления отцов с сыновей до третьего и четвёртого поколения. Прости, пожалуйста, за преступления этого народа по мере величия Твоей доброты, как Ты прощал этому народу от Египта и доныне». И сказал Всевышний: «Прощаю согласно слову твоему» Это тот рефрен, который мы произносим в Слихот: «салахти кидвареха». Интересно, конечно, что это пункты из «Тринадцати качеств милосердия». Все тринадцать Моше произносит после истории с золотым тельцом, когда он получил их, но тут он видит, что некоторые произносить не стоит, потому что они будут пунктами обвинения. В частности, он убирает слово «эмет», потому что по истине они заслуживают полного наказания за такое поведение. Считается, что здесь девять из тринадцати качеств милосердия. И есть такое представление, что три недели от семнадцатого Тамуза до Девятого Ава вкючительно, дадцать два дня, и от семнадцатого Тамуза до конца месяца Тамуза – тринадцать дней, которые соответствуют тринадцати качествам. Семнадцатого Тамуза разбиты Скрижали, история с тельцом. А девять дней Ава соответствуют девяти качествам, котрые Моше называет здесь.
В тринадцати качествах милосердия там два раза стоит в начале четырёхбуквенное Имя hа-Шем, а здесь только один раз. Наверное, это соответствует тому, что в Тринадцати качествах милосердия два раза стоит это Имя потому, что hа-Шем – до греха и hа-Шем – после греха. Тшува – это новое творение, и это означает не просто «покаяние», а то, что согрешил означает «разрушил мир». И то, что есть возможность тшувы – это новый мир. Поскольку здесь они совершили такое сильное преступление, то старое уже разрушено, и поэтому Имя употребляется только один раз. Когда Всевышний в двадцатом стихе говорит «салахти кидвареха», имеется в виду не то, что Я как-то говорил: «прощай и помни», Я в какой-то мере им прощаю, то есть, не сразу всех уничтожу, а будет рассрочка, но не такая сильная, как с золотым тельцом. Но «кидвареха» объясняет то, что Я согласился с твоей логикой, что реальна опасность того, что народы так скажут. Это основное объяснение.
Двадцать первый стих говорит: «И однако же, как жив Я, и наполняет слава Всевышнего всю землю (двойное выражение клятвы), что все эти люди, которые видят Мою славу, и Мои знаки, которые Я сделал в Египте и в пустыне, и они испытывали Меня вот уже десять раз, и не слушали Моего голоса, они не увидят эту землю, о которой Я клялся их Отцам; и все, кто Меня сердил (относился с пренебрежением), относятся к этому. А Мой раб Калев в следствии того, что был в нём другой дух, это был другой дух с ним, и он наполнился за Мной, то Я введу его в землю, в которую он входил, и его потомство унаследует её. И Амалек и кананеец проживают в долине; завтра поворачивайтесь и двигайтесь в пустыню через Тростниковое море». Кратко можно сказать (в следующий раз мы к этому вернёмся), что сказанное: к этому моменту вы уже десять раз Меня испытывали, это – важная вещь. В Мишне говорится, что десять испытаний они Всевышнему дали. Это разбирается в Талмуде, и мы прочтём в следующий раз, там разбираются десять эпизодов, и этот десятый.