К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореКнига Бемидбар Лекция 46.
(28.11.06)Недельный раздел Ваейцэ. Расхождение близнецов.
2. Дом Яакова. Объяснение повторения слов: «И вышел Яаков» и соответствующего места. Понимание названия: «дом Бога Яакова». Соответствие трёх Праотцов трём обстоятельствам и трём праздникам года. О «столкновении» Яакова с ангелами; название им этого места. Ответ на вопрос: был ли Яаков посланцем. Яаков в роли отца и в роли сына. Сравнение с другими Праотцами. Сравнение Праотцов с частями дерева; определение места народа Израиля.Бемидбар. Глава пятнадцатая. Стих тридцать второй.
Недельный раздел. Ваейцэ. Расхождение близнецов
Можно сказать, что этот раздел начинает вторую половину книги Берешит. Мы уже упоминали, что середина книги проходит по драматическому расхождению судеб двух близнецов. Когда Эсав добивается того, чтобы Ицхак его тоже благословил, то он получает благословение: «Мечём твоим будешь жить, и брату служить. А если он отойдёт от положенного ему пути, то ты сбросишь его и т.д.». Мы это уже обсуждали, и теперь раздел Ваейцэ – это выход третьего и последнего из Праотцов нашего народа в галут, который является прообразом всех предстоящих рассеяний и изгнаний. Основная часть этого раздела посвящена рождению сыновей Яакова. То есть, рождение всех, кроме одного, описано в этом разделе, а рождение последнего – в следующем, но он зачат уже там же, в этом галуте. То есть, это прообраз того, что наш народ рождается вне земли, которая ему обещана, и на которой ему положено исполнять свою функцию. Этот рассказ о том, как Яаков провёл двадцать лет у своего дядюшки Лавана, имеет свою собственную ценность помимо того, что это зарождение колен Израиля. Это опть-таки реализация должности Яакова, который родился, держась за пятку брата. В этом есть множество намёков. Намёк, который так хотелось видеть отцу, что он будет следовать за старшим братом – это очень приятно в перспективе, но нереализуемо в этом мире. Другой намёк, что он будет хватать брата и не давать ему обхитрить, а как мы помним, Эсав был продолжателем таланта Нимрода, то есть, он был «ловцом», был искусным в ловле, и он ловил человеческие души; и прежде всего он умудрился ловить даже такого великого человека, как Ицхак. В той или иной степени, по-видимому, Ицхак недооценил чего следует ждать от этого сынка. Но, переходя к образу Яакова, надо сказать, что он только позднее, вернувшись в эту землю, после того, как он будет бороться с ангелом, получит новое имя Исраэль. Это имя в качестве корня по мнению мидраша содержит «прямоту» - «йешар» («шин» и «син» - это одна и та же буква только с разными точками над ними). Мы уже говоиили, что это свойство прямоты является определяющим качеством всех трёх Праотцов. То, что не так просто проложить путь прямоты в этом непрямом мире, объясняет как получается, что Яаков в предыдущем разделе, в Толдот, имеет очень простую характеристику: «иш там», то есть, «человек бесхитростный». Эсав искусен в ловле, а Яаков ничего этого не умеет, он сидит в «шатрах» и постигает мудрость. И мы видим, что все практические шаги, которые ему приходится предпринимать, это шаги довольно хитрые. И отсюда некоторый намёк на то, что для того, чтобы проложить прямые пути в «кривом мире», нужно быть человеком очень изощрённым. Для того, чтобы в этом мире жить бесхитростно, нужно очень много «хитрить». Мы сталкиваемся с этим, когда Яаков, зная, что представляет собой его дядюшка Лаван, понимая, что тот его объегорит очень легко, тем не менее, когда Лаван предлагает ему назначить плату, то он говорит: «Семь лет буду работать на тебя, пасти твой скот, за твою младшую дочь, Рахель». Мудрецы объясняют, что если он скажет: «за Рахель», то тот приведёт ему какую-нибудь рабыню, и скажет, что это Рахель; если скажет: «за твою дочь», то он приведёт старшую, и скажет, что я её переименовал в Рахель. Поэтому он обозначает абсолютно однозначно: «За твою младшую дочь Рахель» (тем не менее тот его всё-таки обманул). Это выражение Яакова стало поговоркой в языке иврит современном, которое обозначает исчерпывающее перечисление абсолютно всех условвий. Правда, когда имеешь дело с насоящим «мастером», то трудно избежать того, чтобы попасться. Лаван – такой мошенник, который не просто «вытаскивает из кармана» и убегает, а он на претензии Яакова говорит: «Как же ты так со мной поступил, у нас не принято выдавать младшую дочь раньше старшей» . И мудрецы говорят, что если бы Яаков обратился даже в самый справедливый Бейт-Дин, они бы сказали. что незнание местных обычаев не оправдывает, и даже если он обещал тебе, он мог предположить, что за семь лет та выйдет замуж, а теперь ты должен взять замуж старшую. В мидраше Яаков не сразу идёт объясняться с папашей Лаваном, а набрасывается с упрёками на Леа. В Торе говорится, что на утро он увидел: «И вот, это – Леа». То есть, ночью он думал, что это Рахель.
И Яаков говорит Леа: «Обманщица, дочь обманщика». Она ему на это отвечает: «А ты думал, что бывают учителя без учеников? Когда твой слепой папа говорил: Зсав, Эсав, то ты отвечал: да, это я». На первый взгляд перед нами некая «симпатичная» базарная сцена, как-будто они с детства знакомы. Но мидраш всё-таки не ограничивается таким бытовыми «узорами», а в этом есть глубина гораздо более сильная. В Торе в словах любого персонажа содержится какая-то значительная правда. Можно сказать, что Леа породила половину колен Израиля, и она великая праведница! Конечно, она ведёт себя, как ей велел отец, но на серьёзном уровне надо понять, что она хочет сказать, когда говорит: «Ты думал что бывают учителя без учеников»? И дальше она говорит: «Ты, может быть, думаешь, что когда твоя мама послала тебя , чтобы ты пошёл и выдавал себя за Эсава (в мидраше предполагается, что ей всё известно), то думаешь ли ты, что ты говорил неправду своему отцу? Ты говорил чистейшую правду потому, что если бы ты не перенял на себя эту функцию, то что бы с ней было? Ведь ты человек «шатра», а Эсав – человек поля». И действительно, это два совершенно разных типа. Человек шатра пасёт скот, общается со звёздным небом. И есть только два пути, как человек проявляет своё внутреннее состояние во внешнем мире: это слово и дело; это речь и руки. И эти дары были разделены между двумя близнецами. Как Ицхак говорит: «Голос – голос Яакова, а руки – руки Эсава». Может быть, что на уровне пшата Ицхак озадачен и не может понять, кто перед ним? Но на уровне мидраша это может обозначать, что это то, что я хотел, то есть, совместить один талант с другим: голос Яакова, а руки – Эсава, и эти руки будут делать то, что будет дальше поднимать голос. Поэтому в принципе, теоретически, у Эсава была та задача, которую он мог бы осуществить в этом мире. То есть можно сказать, что бороться с ангелом должен был Эсав, это был его ангел. Он должен был реализовать способности человека дела, «человека поля» так, чтобы наконец исправить то, что испортил Каин. Каин был человеком очень сильных задатков. У него был могучий характер, но чем сильнее качество, тем труднее его подчинить нужному делу, нужной задаче. Но в принципе это возможно. Ицхак по свои задаткам тоже человек поля, но он понимает, что это качество можно облагородить, можно освятить, но только очень трудно. Он этого ждёт от Эсава, но не дождётся: Эсав пошёл по другому пути, он, вырастая из корня Авраама, усвоил то, что растёт из корня Нимрода, он стал искусным в «ловле», он ушёл от верного пути, и поэтому в нашей традиции он называется «Исраэль мумар» – «еврей, который перекинулся в чужую религию», то есть, он отчуждился, отошёл от своего. Поэтому, если Аврааму было сказано, что в Ицхаке наречётся тебе потомство, то больше искать негде, только – из Ицхака. Если Эсав «вышел из игры», то обе эти функции вынужден принять на себя бесхитростный Яаков. И Леа говорит ему: «Ты думал, что бывают учителя без учеников? Если ты, «человек шатра», принял на свою шею задачу «человека поля», неужели ты думаешь, что ты справишься с этой задачей с одной Рахелью, которая, как и ты, «человек шатра». Ты без меня ничего не сможешь сделать; мы нужны тебе обе. И поэтому, когда ты говорил о Рахели, то я соглашалась, потому что тебе нужны и я и Рахель». Конечно, это всё красиво на уровне мидраша, а на уровне пшата Яаков семь лет трудился, чтобы Лаван дал ему желанную жену, и получил совсем другую. Потом он, конечно, получил и Рахель, и всего получил четыре жены, потому что сказано, что с каждой из жён была передана служанка, которая в последствии тоже стала женой.
Ответ на вопрос:
Какова же роль служанок, ставших жёнами? – Роль служанок такова. Они появляются сначала под названием рабынь, позднее они названы наложницами, и ещё позднее названы жёнами. То есть, статус их сыновей ровно такой же, как статус детей Леа и Рахель. Зачем понадобилось брать служанок в жёны, вопрос не совсем понятный. Мы не знаем многих важных вещей: зачем Творец устроил именно таким обьразом. Возможно, для того, чтобы подчеркнуть, что праведникам всё серьёзное даётся не так легко, как обыкновенным людям. Даже Леа, которая родила шестерых сыновей, всё-таки у неё в промежутке был перерыв, и она переживала, что она недостаточно много колен для Израиля. породит. А зачем Сара сделана бесплодной? Для чего-то это нужно было. В данном случае вопрос намного интереснее, чем ответ, который мы можем получить.
Дом Яакова
Интересно то, что весь этот рассказ о годах, проведенных у Лавана, обрамлён с начала и с конца очень важными эпизодами. О них можно сказать несколько слов. В самом начале нашего раздела сказано: «И вышел Яаков из Беэр-Шевы, и пошёл в Харан». Раши и другие комментаторы обсуждают, зачем это сказано, это ведь уже говорилось? – Можно полагать, что Раши довольно ясно объясняет на самом простом уровне, почему это нужно было повторить. Это потому, что после того, как в конце предыдущего раздела было сообщено о выходе Яакова: по приказу матери убежать на время, а по приказу отца пойти и взять себе жену из дочерей Лавана, после этого Тора рассказывает о том, как Эсав, увидя, что канаанские жёны не нравятся отцу, он пошёл и взял в дополнение к ним дочь Ишмаэля. Тут соединяются две эти «симпатичные» силы – Эсав и Ишмаэль. Поскольку об этом было сообщить нужно, но в тексте был перерыв в теме выхода Яакова, то поэтому Тора возвращается и повторяет, что вот, Яаков вышел и пошёл. Это самый простой смысл. Можно напомнить, что современные исследователи называют такое сообщение, которое перебивает связный рассказ, рассказом «в скобках» - «меамар мусгар», однако, знаков препинания в Торе нет, и по мнению специалистов они и не нужны, потому что настоящий чистый иврит обладает таким замечательным свойством, что он не требует знаков препинания. Мидраш же говорит по поводу того, зачем говорится, что «вышел Яаков», что это для того, чтобы показать, что когда праведник «выходит из города», то это сказывается на всём облике города: он был, а теперь его там нет. И говорится очень важное слово (стих одиннадцатый): «ва ифга бамаком», что означает, что он попал в определённое место. Слово «пага» означает «пересёкся, встретился, столкнулся» с этим местом. Очень необычное выражение для описания того, что человек проишёл в какое-то место, потому что это слово употребляется в геометрии и топографии, чтобы показать, что граница пересекается с какой-то другой границей, и это нормальное топографическое выражение в Торе; либо кто-то или что-то куда-то попадает. Мидраш объясняет так, что Яаков уже дошёл до Харана, и влруг вспомнил, как же я не остановился помолиться в том месте, где молились мои Отцы? Он повернулся, чтобы вернуться в это место, и это место поднялось ему навстречу, и они встетились в каком-то месте. То есть Храмовая гора в мидраше обладает очень заметной «подвижностью», и там, где происходит нечто важное, она немедленно прибывает к «театру действия». То есть, Яаков оказывается на Храмовой горе, и неожиданно заходит солнце. И вместо того, чтобы помолиться днём, как это было принято у его отца, ему приходится обращаться к Богу ночью. И говорят, что Авраам установил утреннюю молитву; Ицхак – послеполуденную, а Яаков – вечернюю. Это отдельная очень глубокая тема, и одно из пониманий мудрецами слова «пага» – это молитва. И тут Яаков видит свой пророческий сон с лестницей, когда ангелы поднимаются и спускаются по лестнице, где стоит Бог и даёт Яакову очень важные обещания. Какие обещания? Самое главное – обещание о том, что твое потомство будет, как прах земной; и землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе. Мидраш говорит, что Всевышний «скатал» всю землю Израиля и подложил под Яакова. Яаков проснулся и сказал, что действительно есть Бог в этом мете, а я не знал. И это ни что иное, как Дом Бога, и камень, который был у него под головой, он ставит и поливает его маслом, и даёт обет, в котором главное, что его сейчас интересует, это то, что он обязуется этот камень превратить в Дом Бога. У пророков говорится, что в будущем все народы скажут: «Давайте поднимимся на эту гору, и войдём в Дом Бога Яакова, чтобы Он научил нас своим законам. И мудрецы спрашивают: «Почему Бога Яакова, а не Бога Авраама или Бога Ицхака?» Но не так, как Авраам, которого сравнивают с горой, и не так, как Ицхак, которого сравнивают с полем, Яаков сравнивается с домом. В чём разница? – Авраам, когда он покупает, торгуется, хочет купить пещеру Махпела, то ему говорят: «Ты князь Божий среди нас», он пользуется всеобщим уважением, его проповеди приходят слушать множество народа, но от них не остаётся ни одного приличного семейства, из которого можно взять невесту сыну, потому что красивые проповеди послушали и – пошли дальше. Гора, она привлекает издалека, но она не удерживает. А образ Ицхака – это поле: он вышел прогуляться в поле, побеседовать, помолиться в поле. Поле – это уже место, где работают, но это не место, где живут. И только Яаков обязуется превратить это в Дом. Дом – это место для жилья, где есть права и обязанности, человеческое существование. Поэтому здесь пророк говорит: Дом Бога Яакова. Если вспомнить такое простое представление, которое встречается во многих важных местах у мудрецов, что есть три важнейших обстоятельства, без которых человеческая жизнь немыслима: время, место и желание, то можно сказать (хотя это и не совсем однозначно), что отношение со временем начинает выяснять Авраам, и Авраам – это утренняя молитва. Ицхак – это середина, и Бог не хочет пускать в действие переносной Храм в пустыне до месяца Нисан, в котором родился Ицхак, потому что Храмовая служба – служба, готовность отдать себя полностью, всё это связано с Ицхаком, то есть, «желание» – это Ицхак. А Яаков – это место; и Яаков связан с Суккотом – это проблема места. Три праздника года: Песах, Шавуот и Суккот соответствуют трём Праотцам. Очень важно, что Яакову перед тем, как он выходит в этот первый галут, который является прообразом всех следующих, Бог сообщает, что это место – это твое место, и что ты и твои потомки будут рассеянны во многих странах, но ваша жизгь, ваше произрастание, может быть только на этой земле. Это было необходимо человеку сообщить перед тем, как он выходит в этот галут. Когда в конце нашего раздела Яаков возвращается и подходит обратно к канаанской земле, после того, как он наконец попрощался со своим «милым» тестем, то там сказано, что пошёл Яаков своим путём и «столкнулись с ним ангелы Божьи», и опять употребляется то же самое слово «ифгеу», то есть, там была встреча-столкновение, и здесь то же самое. И сказал Яаков, когда увидел их: «Это стан Божий». И назвал имя этому месту Маханаим. Маханаим – это не просто два лагеря, это двойственное число от слова «стан», то есть это не просто одно и ещё одно, а это пара. Что общего между этим станом, Домом Яакова и станом ангелов? Общее здесь то, что и те и другие предназначены исполнить в точности свою функцию по поручению Всевышнего. Поэтому надо сказать, что здесь продолжается та линия, которая заложена в самом начале, что идеальное положение человека – это стремиться быть надёжным посланцем, исполняющим то, что ему поручено.
Немного возвратимся к самому рассказу, когда Яаков только пришёл к колодцу, и увидел там Рахель, и потом приходит к Лавану. И когда услышал Лаван о Яакове, сыне его сестры, он побежал ему навтречу, обнял его и поцеловал его, и ввел его в свой дом. Мидраш это анализирует и говорит, что он вспомнил, как раб приезжал с такими богатствами, а тут «сам племянничек» явился! Но, когда он побежал ему навстречу, то увидел, что нет никаких караванов. Тогда он, обнимая и целуя Яакова, проверил, что у него на груди нет никаих драгоценностей, и нет их во рту. Когда говорится, что Лаван ввёл Яакова в дом, то сказано «И рассказал он Лавану все эти вещи». Какие вещи он ему рассказал, мы не знаем. Вряд ли он стал рассказывать, что брат хотел меня убить, и я от него убежал. Может быть, он рассказал о том, как он встретился с Рахелью и как она его преветствовала. Самое интересное, что это представляет собой поразительный контраст с тем, как описано пребытие Элиэзера, раба Авраама. Там описывается, как ему Авраам поручал, и как он исполнял, как он пришёл; и он рассказывал о том, как ему поручали и как он исполнял. А здесь совсем нет подробностей. Почему? Мудрецы говорят, что это потому, что рассказы о рабах отцов драгоценнее, чем дела сыновей. Но Яаков тоже отец.
Ответ на вопрос:
Был ли Яаков посланцем? – Нельзя сказать, что Яаков не был посланцем. Он был посланцем матери уйти оттуда и он был посланцем отца прийти сюда. Человек, который не чувствует себя посланцем, это человек безусловно потерянный. Человек должен чувствовать себя посланцем, иначе нельзя понять, что же он делает. Яаков безусловно чувствует, что он исполняет свою должность, иначе как же он может сказать: «Назначь плату». Он уже не мальчик, ему семьдесят семь лет, когда он туда прибыл. И ему предлагается еще семь лет поработать перед женитьбой. И это человек, который знает, что ему предстоит породить двенадцать колен! Он знает, что ему надо породить народ. И нет такого другого героя, у которого было бы такое серьёзное послание. Двенадцать колен – это классическая цифра, и пока нет двенадцати колен, то ты ещё не породил народ. Это мы видим и у Ишмаэля и у Эсава.
Следует сказать, что Яаков приступает к реализации своего отцовства. Каждый из трёх наших Прародителей в одной из глав книги Берешит выступает главным героем в роли отца. Авраам – там, гда он породил Ицхака; Ицхак – там, где он породил Яакова; и Яаков – там, где он будет порождать своих двенадцать сыновей. Яаков, выступая здесь в роли отца, тем не менее до сих пор выступал в роли сына. Можно полагать, что он первый из всех трёх Праотцов, который раскрыт перед нами в предыдущей главе, как действующий в функции сына. Авраам, в качестве сына проявляется только в том, что он получил инструкцию оставить дом отца, и – всё. Ицхак, как сын, выступает в роли послушного: отец сказал, что надо тебя принести в жертву – хорошо; отец послал раба и сказал, что будет тебе жена, – хорошо. И он не действует в роли сына, а Яаков действует в роли сына. Интересно посмотреть, что это за действия? – Он хочет получить от отца то, что необходимо получить. Если это предположение правильное, то тогда получается интересное понимание того, почему же Всевышнему драгоценнее рассказы рабов отцов больше, чем дела сыновнй? – Потому что сын по своему положению, если он хочет исполнить свое предназначение, он должен стремиться у отца что-то получить, без этого он не может исполнить свою функцию, и поэтому здесь есть сторона неполного бескорыстия. В отличие от этого, раб в идеале предан своему господину и он не рассчитывает получить что бы то ни было.
Ответ на вопрос:
Могли ли быть корыстные соображения у Элиэзера? – Мы говорим об «идеальном» рабе, а в реализации никто не бывает идеалом. Вполне вероятно, что у него были задние мысли, и он сначала думал, что сможет свою дочку выдать замуж. Но мы говорим об идеале. В идеале, как он всё мсполнил, он справился с этим побуждением. А то, что у человека есть разные корыстные желания, то на то он и человек. Важно то, что он с ними сделает.
Это несколько замечаний по разделу Ваейцэ, поскольку двенадцать колен будут порождены, и Яаков вернётся в эту землю. Последнее замечание по этому разделу несколько общего характера. Есть такой hалахический спор в Талмуде, который сейчас для нас не имеет такой большой ценности. Рассматривается ситуация, когда дерево растёт на границе между Эрец Исраэль и заграницей. Поскольку то, что выросло в Эрец Исраэль, обладает святостью, а то, что выросло заграницей, такой святостью не обладает, то надо решить такой случай, когда дерево растёт на границе: у него корень – в Эрец Исраэль, а ветви выходят наружу или наоборот. По-видимому, hалаха решена по тому мнению, что положение дерева определяется по его стволу. Йешая говорит, что дни моего народа, как дни дерева: есть у нас эпохи, которые являются коренными, есть эпохи стволов, есть эпохи ветвей. И в каждой эпохе есть свои части: корень-ствол-дерево. В частности, эпоха Праотцов – это всё корни, но и в ней можно различить: Авраам – это корень; Ицхак – это ствол; Яаков – это крона. Авраам выходил в Египет; Яаков спускался и в междуречье и в Египет; Ицхаку Бог сказал: «Не выходи заграницу», живи в этой земле. Почему? – Потому что Ицхак – это ствол. Это определяет место народа Израиля .
Бемидбар. Глава пятнадцатая. Стих тридцать второй.
«И были сыны Израиля в пустыне, и обнаружили человека, собирающего хворост в день субботний, и подвели обнаружившие его к Моше и к Аарону и ко всей общине. И оставили его под стражей, потому что не было точно сообщено, что надлежит с ним делать. И сказал Всевышний Моше: «Смертью умрёт этот человек; побейте его камнями вся община за пределами стана». И вывела его вся община за пределы стана, и побили его камнями, и он умер, как заповедал Господь Моше.
Ответ на вопрос:
В каком году это было? – В ответах на этот вопрос имеется несколько мнений. Прежде всего надо понять, почему это здесь сообщается? Мы видим, что основное содержание этого раздела – это разведовательно - экспедиционная миссия, посланная Моше в канаанскую землю. Во всём остальном мы пытаемся понять, как это с ней связано? То есть, как это связано с результатом этой миссии, с приговором, что это поколение на сорок лет останется в пустыне? Одно мнение, что это происходило сразу после этого эпизода с разведчиками, то есть, на втором году пребывания в пустыне. Другое мнение, что это происходило ещё до прихода в пустыню Синай, вскоре после исхода из Египта. Согласно очень твёрдой традиции, законы шабата они получили ещё в Маре, потому что перед тем, как человек делает гиюр, ему нужно сообщить ряд заповедей, чтобы он ознакомился с тем, что он на себя принимает. Есть очень серьёзное мнение, что в Маре им были даны заповеди почитания отца и матери, соблюдения шабата и ещё кое- что.
Вопрос о времени, когда это происходило, тесно связан с вопросом: для чего это здесь сообщается? Рамбам считает, что по простому смыслу это сообщается сразу после того, как произошло. Однако, даже если это так, то всё равно, мало ли что после этого произошло, но мы должны найти какую-то связь этого эпизода с общей темой нашей главы, с миссией разведчиков и к чему она привела. Во всяком случае есть ещё один предварительный вопрос. До самого обсуждения этой сцены интересно спросить, зачем говорится: «Когда сыны Израиля были в пустыне»? Мы ведь знаем, что после того, как они вышли из Египта, и до конца Торы они всё время в пустыне, они ни в каком другом месте не находились. И это претензия многих комментаторов, которая совершенно понятна, потому что это выражение кажется совершенно избыточным, оно представляется лишённым смысла и ничего не передаёт. Один из понятных ответов на эту претензию состоит в том, что в предыдущих заповедях, о которых здесь говорится, сказано: «когда вы войдёте в землю». А про шабат этого не сказано, шабат они должны соблюдать не только, когда они войдут в землю, но и в пустыне тоже.
Ответ на вопрос:
ткуда можно было взять дрова в пустыне? – С дровами в пустыне, вообще говоря, есть проблема. Во-первых, мы представляем себе дрова, как хорошие, сосновые стопки дров, но это может быть хворост. Колючие кустарники в пустыне растут, но кроме того, там есть оазисы и мидраш говорит, что во всякое место, куда приходил стан Израиля, там образовывался оазис и быстро всё вырастало, так что они смогли и вспахать и вырастить пшеницу и пр. Пшеница нужна была для жертвоприношений, потому что они должны быть из земного продукта и поэтому ман для этого не годился.
Как мы уже говорили, по поводу того, что сказано «они были в пустыне» есть несколько разных объяснений. Относительно того мнения, что это происходило гораздо раньше, на первом году, известный мидраш говорит, что это сказано в осуждение Израиля, то есть, что они сумели как следует хранить только первый шабат, а второй уже нарушили, вышли собирать ман. Законы шабата явным образом в Торе даны по крайней мере в ограниченном размере, как только начинает выпадать ман. И здесь не нужен мидраш, потому что явно сказано, что в шабат мана не будет, и не выходите. Это заповедь «не делай», и собирать ман, носить его – это одна из категорий мелахи. Вопрос заключается в том, было ли сообщено до дарования Торы, что это карается смертной казнью? Это совершенно не очевидно. Тем не менее все мидраши и комментаторы подчёркивают, что они все прекрасно знали, что за это полагается смертная казнь, хотя они и не знали, какой из четырёх видов смертной казни.
Есть и такое объяснение раббейну Бхае, зачем здесь сказано, что они были в пустыне – для того, чтобы подчеркнуть тяжесть греха этого человека, который собирал хворост, потому что это происходило в пустыне, где каждый день выпадал ман, что свидетельствовало о прямом Божественном управлении, новизне мира. А этот человек нарушает шабат, который свидетельствует о новизне мира. Это усугубляет его грех очень сильно.
Ещё одно объяснение Рамбана,что если это происходило сразу после греха разведчиков, и они получили приговор, то это говорится для того, чтобы подчеркнуть, что они остались в пустыне из-за греха разведчиков. Если бы не это, они бы уже вошли в землю Израиля, а поскольку они остались в пустыне, то появилась почва для этого нарушения. Рав Невенцель цитирует рассуждение одного из комментаторов, что мы, например, знаем, что Авраам соблюдал задолго до дарования Торы не только все законы Торы, но и постановления мудрецов, и наверное, он передал это своим детям. А тогда, как понять, что Яаков женился на двух сёстрах, что является преступлением по закону Торы? И даётся такое объяснение, что когда дело происходит до дарования Торы, и вне земли Израиля, то тогда заранее человек не бёрет на себя исполнять это, и мы знаем, что отец Моше женился на родной тёте, что после дарования Торы тоже считается преступлением. Таким образом, ситуация такая, что настоящее исполнение заповедей – только в земле Израиля, а всё, что происходит заграницей – это «тренировка». Теперь, когда это поколение получает приговор, что они никогда не войдут в землю Израиля, то они могли подумать, что теперь они отрезаны от заповедей, и они не должны их соблюдать вообще. Есть такой вариант, что этот собиратель хвороста пожертвовал собой для того, чтобы продемонстрировать, что обязанность соблюдать заповеди осталась даже в пустыне, даже после приговора. В миниатюре это свойственно многим благородным натурам, когда нужно, например, в шабат зажечь свет, а это запрещено, то какая-нибудь «мужественная» бабушка говорит: «Я зажгу». Если действительно необходимо нарушить шабат, то это должен делать самый уважаемый человек в открытую. Здесь же это было самопожертвование несколько излишнее.
Есть ещё одно интересное объяснение. Перед этим отрывком мы читали о случаях, когда человек занимался идолопоклонством по ошибке, или когда он это делал злонамеренно. И в случае, если он это совершал злонамеренно, то это означает, что он пренебрёг Всевышним, и «истребится та душа и её грех на ней», и мидраш объясняет, что «грех остаётся на ней», если не сделали тшуву. В этом объяснении говорится, что «собиратель хвороста» примыкает к этому, чтобы показать, что нарушение шабата эквивалентно идолопоклонству, это один и тот же корень, это нарушение главного принципа – единства Всевышнего. И нарушение шабата и идолопоклонство направлены только на это одно. Почему же шабат выражает единство Всевышнего? – Потому что, если бы не шабат, то человек мог думать, что всё в мире создаётся его трудовой деятельностью, а в шабат я делаю перерыв для того, чтобы показать, что всё исходит от Творца, а не только пропорционально моим трудовым усилиям. Наконец, есть ещё такое объяснение тоже раббейну Бхае и другие его цитируют, что этот эпизод нужен для того, чтобы показать, что помимо греха разведчиков у них были и другие грехи, за котрые их следовало ещё оставить в пустыне, они нарушали шабат. Мало того, в двадцатой главе книги Йехэзкеля очень длинно обсуждается, в чём был грех поколения пустыни. И там говорится практически только о нарушении шабата.
В книге Зоhар имеется более глубокое объяснение. Но прежде надо сказать, что не совсем понятно, что он делал этот собиратель хвороста, потому что просто за собирание хвороста смертная казнь не полагается, подбирание хвороста – это ещё не малаха. Есть три разных мнения, что он делал. Одно мнение, что он связывал их в связку вместе, и это работа «связывания снопов». Другое мнение, что он эти собранные прутики или хворост переносил по общественной территории . Третье мнение, что он их отрезал, то есть, что они ещё росли, а это работа «жатвы». Зоhар не интересуется такой прикладной hалахической стороной и говорит, что он соединял вместе деревья, а там было всего два дерева: одно дерево – это дерево жизни; а другое – дерево познания добра и зла. Дело в том, что не может народ Израиля существовать без этих двух деревьев, они всегда с нами. И грех этого человека в том, что он их сравнивал, какое из них больше, какое важнее, какому отдать предпочтение. И этим он нанёс ущерб Славе своего Господина. И говорится, что он «заменил шабат шабатом». Как это понимать, есть разные мнения. Коротко можно сказать о мнении рава Невенцеля: есть шабат – седьмой день, перерыв в будничном потоке, и есть шабат грядущий, всеобщий, объединяющий. И идея такая, что он спутал эти два шабата. Он спутал шабат, как островок, как день покоя среди этого мира, и забыл, что главное это то, на что намекает этот шабат, – это тот шабат, который всё обнимает и никогда не кончается. Эта идея, конечно, требует более серьёзного рассмотрения.
Ответ на вопрос:
Можно ли считать, что он это делал неумышленно? – Он делал это всё-таки умышленно, потому что тут два раза сказано, что они обнаружили его собирающим. И мидраш объясняет, что они его застали за собиранием, предупредили его, что это малаха, которая запрещена в шабат, и что если он будет это делать, то его казнят. А он продолжал это делать и тогда его привели и взяли под стражу после шабата (в шабат это нельзя делать). Вопрос: если они не знали, какой вид казни, то как они его предупреждали? Одно мнение, что не обязательно называть вид казни, а другое мнение, что они на всякий случай сделал четыре предупреждения и он все четыре на себя принял. Безусловно, что вызывает ужас такое наказание: за то, что человек собирал хворост – смертная казнь? Ответ такой, что не техника определяет ответственность, а то, к чему это приводит. Когда очевидным образом делается «дырка в мироздании», то это смертное преступление. Мудрецы приводят образ человека, который достал дрель и сверлил дырку в дне корабля. Когда ему сказали, что же он делает, то он ответил, вам то что, я же под собой делаю дырку! Поэтому, когда корабль целый, то тот, кто делает дырку, является уголовным преступником. В зависимости от времени и состояния общества разные поступки квалифицируются по-разному. В наше время невозможно человека казнить за нарушение субботы, потому что это не соответствует состоянию мира, человечества. Когда весь корабль в дырках, то человек, который делает ещё одну дырку не пускает его ко дну.