МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр

Лекция 15. 8:7-8:23

Повторение стихов начала гл. 8 о внесении в Храм Ковчега Завета и всех сосудов. Разбираются вопросы о месте, где должен был быть построен Храм, о керувах и об особенностях двира.

/8:7-8/ Особенности расположения шестов Ковчега Завета в Храме. Значение выпуклостей в завесе, создаваемых концами шестов. Объяснение слов: "Они находятся там до сего дня".

/8:9/ Обуждение стиха: "В Ковчеге нет ничего кроме двух Скрижалей каменных". Принцип: "Нет уменьшения после уменьшения". Спор относительно того, что же имеется в Ковчеге.

/8:10-13/ Внеся Ковчег, коhены вышли из Кодэш. Объяснение фраз: "Туман заполнил Дом Всевышнего" и "Обитать во мгле". Мнение комментаторов по поводу повторения слов в речи Шломо: "построить построил". Объяснение выражения: "бейт звуль" - "дом обитания" и слова "вовеки".

/8:14-16/ Шломо благословляет собрание Израиля в связи с завершением построения Храма. Объяснение Радаком слова "лемор". Мнение мудрецов по поводу слов Бога: "Дом, где находится Мое Имя".

/8: 17-23/ Объяснение значения ограничительного слова "рак" в словах Бога, обещавшего, что не Давид построит Храм. В ответ на вопрос обсуждается, точно ли Шломо цитирует слова Бога, и насколько и при каких обстоятельствах это важно. Шломо прежде всего произносит перед жертвенником хвалу Всевышнему; мудрецы учат отсюда законам молитвы.

Повторение стихов начала гл. 8 о внесении в Храм Ковчега Завета и всех сосудов. Разбираются вопросы о месте, где должен был быть построен Храм, о керувах и об особенностях двира.

Немного повторим то, о чем говорилось ранее. Шломо строил свой дом 13 лет (7:1), и мудрецы предупреждают нас, чтобы мы не думали, что он строил дворец более основательно, чем Храм, который был построен за 7 лет. На самом деле его личный дворец был скромнее, чем Храм, просто он строил его не с таким рвением, с каким он строил Храм; и это - похвала Шломо. Многие комментаторы обсуждают вопрос о том, зачем составитель вклинивает эту главу о построении личного дворца в рассказ о построении Храма, и по этому поводу у них есть разные соображения. Однако, все они более менее склоняются к тому, что имеется глубокая связь между личной прочностью царствования Шломо и вообще династии Давида и тем, чтобы стоял Храм.

Глава 8 начинается с того, что Шломо собрал всех старейшин Израиля и глав колен, семейств и т.д. Все они собрались и внесли Ковчег Всевышнего и шатер, который еще странствовал с евреями по пустыне, и все сосуды, которые там были, - все это они внесли в Храм. Соответственно, что-то внесли Коhены, а остальное внесли левиты. Вероятно, все храмовые сосуды Шломо сделал новые, за исключением самого Ковчега Завета. Все остальное было внесено в сокровищницу. Они были внесены, так же, как шатер, не для функционирования, а для хранения.

Ответ на вопрос: - Насколько все эти сосуды, внесенные в Храм, были подлинными - следует обсудить особо. Относительно Ковчега Завета считается, что он был тот самый, но даже по этому поводу есть разные мнения, мы уже говорили о том, что есть мнение в мидрашах и у комментаторов, что было два Ковчега Завета, а некоторые доходят до того, что считают, что их было три.

Итак, коhены внесли Ковчег Завета на его место в "двир" - "Святая Святых", под крылья керувов. Комментаторы обращают внимание на то, что это место обозначено с явным переизбытком; достаточно было бы сказать - в "Святая Святых". Там нет никаких перегородок, это помещение 20х20 локтей, поэтому можно было сказать что-то одно: или - "в Святая святых", или - "в двир", или - "под крылья керувов". Здесь же приведены все три координаты и, кроме того, сказано: "на его место". Надо сказать, что впервые за всю историю Ковчег Завета прибыл, действительно, на то место, которое ему было предназначено изначально: это то место, где, согласно традиции, Авраам строил жертвенник и собирался принести на нем в жертву Ицхака. И это - то место, где по мидрашу Яаков видел свой сон с лестницей. Правда, как мы помним, в Торе это место названо Бейт Эль, а Бейт Эль и Храмовая Гора - места разные. Название Бейт Эль в Торе - не однозначно, и по поводу того, где именно заночевал Яаков, есть разные версии. Основная линия мидраша, что Храмовая Гора "приехала" к нему навстречу и потом вернулась назад, и что именно там он видел этот сон. Поэтому он и сказал: "Это ни что иное, как Дом Бога, и это - ворота в Небо". И наконец, в это место, которое приобрел Давид, и где Шломо построил Храм, коhены внесли Ковчег. Мы уже говорили о том, что Ковчег не обязательно переносили коhены, его могли носить и левиты на разных перегонах. Мудрецы говорят, что только на трех перегонах особенно важно, чтобы Ковчег несли коhены, а в Святая Святых, конечно, никто не мог внести Ковчег, кроме коhенов, поскольку в строение Храма левитам, как и бней Исраэль, вход был запрещен.

Ответ на вопрос: В Торе неоднократно говорилось о том, что следует при поселении в Эрэц Исраэль построить Храм в том месте, которое выделит Всевышний из всех колен Израиля. Каким образом Давид, а затем и Шломо узнали, что это - то самое место? Давид получил прямую инструкцию от Всевышнего купить это гумно у Аравны, ивусея, поэтому ему не прходилось стараться узнавать "это место". Другое дело, что эту инструкцию он получил в ответ на то, что он всю жизнь мечтал построить Храм и пытался узнать, где же то место, которое выделит Всевышний. Далее Давид уже оставляет Шломо завещание, где обо всем сказано.

Традиция нам говорит, что Храм строится по очень точному плану, который передается через пророка строителю, поэтому, нет сомнения в том, что Шломо получил очень точную инструкцию, не только о том, как строить, но и в точности, где строить. При этом, Шломо, возможно, проявил и некоторую инициативу в деталях, в частности, с этими дополнительными керувами, под крылья которых был внесен Ковег. На крышке Ковчега, как неотделимая часть этой крышки, были два небольших керува, которые имели вид мальчика и девочки. Когда говорится, что Ковчег внесли "под крылья керувов", то ясно, что здесь не могли иметься в виду эти керувы крышки, которые перемещаются вместе с Ковчегом. Поэтому, эти слова относятся к тем дополнительным керувам, которых не было ни в Мишкане, ни в предыдущих местах, где находился Ковчег Завета, и которые построил Шломо. Они были очень большого роста, и кроме того, они покрывали все пространство над Ковчегом Завета, а может быть, и больше. Полагают, что существовали довольно непростые явления, относящиеся к пространству в том месте, где стоял Ковчег, и что его внешние размеры были равны нулю. Многие мидраши переносят эти явления и на крылья, возможно, что это связано с тем, что не сказано, что крылья этих керувов простерты, а сказано, что керувы "простирают крылья", то есть, они как бы активно это делают. Поэтому, может быть, что эти крылья покрывали и большую площадь, чем то место, где непосредственно был Ковчег. Скорее всего, так избыточно подробно описывается то место, куда внесли Ковчег Завета, именно из-за того, что это место очень драгоценно. По мнению мудрецов существует 10 степеней Святости: Святость Земли Израиля выше всех остальных; Святость Иерусалима выше всего в Эрэц Исраэль и т.д., и Кодэш- Кадашим - место самой высокой Святости в мире.

/8:7-8/ Особенности расположения шестов Ковчега Завета в Храме. Значение выпуклостей в завесе, создаваемых концами шестов. Объяснение слов: "Они находятся там до сего дня".

Стих 7 говорит, что Ковчег перенесли под крылья керувов - "Ибо эти керувы простирают крылья к месту Ковчега и покрывают керувы Ковчег и шесты его сверху". Тора дает точные указания относительно размеров всех сосудов Храма, и в первую очередь относительно Ковчега Завета. Для этого Ковчега сделаны кольца по бокам, и в них вставляются два шеста, которые постоянно должны находиться в состоянии готовности к перемещению Ковчега: их запрещено когда-либо вынимать из этих колец. Таков закон Торы. Здесь же с этими шестами происходят интересные явления. В стихе 8 сказано: "И удлинили шесты, и были видны концы шестов из Кодэш на поверхности двира, и не были видны снаружи. И находятся там по сей день". Понятно, что эта фраза требует разъяснения. Что значит, что эти шесты удлинили? В пустыне они имели длину 10 локтей. Если предположить, что Ковчег стоял ровно посередине Святая Святых симметрично, то для того, чтобы он от стенки до стенки помещался, требуется длина в 20 локтей, а у шестов всего 10 локтей. Имеются разные мнения, многие считают, что Ковчег стоял не совсем посередине, и теперь шесты могли выдвинуть, потому что носить Ковчег уже не надо было. Они были готовы к реальной переноски все 40 лет пустыни; и даже, когда Ковчег стоял в Гилгале, в Шило, в Нове, в Гивоне, то там еще были впереди передвижения, но теперь, когда Ковчег прибыл в Храм, построенный Шломо, его перемещения уже кончились навеки: он пришел на свое место, и не предполагалось его когда-либо оттуда убирать. Поэтому и возникло мнение, что шесты выдвинули, однако, как же можно было их выдвинуть так, чтобы только один конец оставался в одном кольце - это совершенно непонятно. Имеется другое объяснение, что мастера Шломо эти шесты удлинили. Возможно также, что там, действительно, происходили чудеса с пространством за счет того, что керувы протягивали свои крылья тоже и над шестами.

Важно то, что про эти шесты сказано: "Концы этих шестов были видны из Кодэш - основного строения Храма, на поверхности двир и не были видны снаружи". Мудрецы в Талмуде спрашивают: "Так были они видны или не были видны?" Отвечают на это так, что немножко они были видны, но не совсем видны. Похоже, что с этим шестами была картина такая. В Мишкане перегородкой между Святая Святых и Кодэш служила завеса, теперь же там - строение, стена, и как шесты могут быть видны через стену, - совершенно непонятно. В любом случае - были ли шесты выдвинуты или удлинены, они входили в дверной проем, не давая никогда закрыть дверь. Поэтому, этот дверной проем был завешен завесой, и шесты немножечко оттопыривали эту завесу. Таким образом, шесты, входя в дверной проем, немножечко создают выпуклости в завесе, и тем коhенам, которые находятся в Кодэш, видны эти выпуклости. Тем же, кто находится во дворе Храма, через весь Храм видна только завеса и уже не видны эти выпуклости. Такое объяснение хорошо согласуется с пшатом того, что написано: "Видно в Кодэш и не видно снаружи".

Почему так это важно и так подробно описывается, что шесты создавали выпуклости на завесах? - Шесты, предназначенные для переноски Ковчега, символизируют сам Ковчег Завета, который является таким важным предметом не потому, что там находится очень важный камень. Камень, действительно, драгоценный и надпись - уникальна, однако, Ковчег является очень важным предметом в основном из-за того, что он не зря называется Ковчегом Завета: он является символом союза, заключенного Всевышним с народом Израиля, символом того, что у нас есть Тора, которая нам подарена. И Тора по замыслу Всевышнего не должна находиться только в Святая Святых, куда один раз в день входит самый уполномоченный и доверенный человек - Первосвященник, а остальные, мол, пускай у него все спрашивают. Тора является достоянием всего народа Израиля, и поэтому нужно, чтобы народ сознавал, что он обладает этой Торой не только, заглядывая через все плечи коhенов в Йом-Кипур. В этот день в Храме никого не должно быть, и поэтому, когда Первосвященник входит в Святая Святых в Йом-Кипур, то можно со двора увидеть, что там находится. Но это бывает только раз в году, поэтому очень важно, чтобы коhены, которые служат в Храме, каждый день видели эти выпуклости. Эти выпуклости настолько важны, что мидраш приводит сравнение их с двумя женскими грудями, которые угадываются, но не видны отчетливо. То есть, есть какое-то интимное отношение: коhены, которые по замыслу Торы должны передавать Тору и обучать народ Израиля, непосредственно воспринимают наличие этих выпуклостей, которые свидетельствуют о том, что там находится Тора, за этой завесой. В этом, может быть, самая главная суть Храма в его функциональном отношении к народу Израиля. Дело не просто в том, что в Храме производят службу жертвоприношения, что, конечно, очень важно, но самое главное то, что в Храме происходит встреча народа с Божественным Присутствием, и это Божественное Присутствие должно быть здесь близко, за завесой, но в то же время оно должно быть недоступно. И это - самое важное, потому что у идолопоклонников их божества находятся "под рукой", и их можно пощупать, покормить. Главное отличие отношения Израиля с Божественным и с Торой состоит в том, что это находится "за занавесом", за который невозможно протянуть руку и "пощупать", но вместе с тем можно сознавать, что это здесь, рядом, но не допускает "схватывания".

Для всего образа Шломо вообще очень характерен мидраш, который говорит, что до Шломо Тора была, как котел, у которого не было ушек, а Шломо пришел и приделал ему ушки, и теперь его можно переносить. Можно было бы придумать более поэтический образ для Торы, чем какой-то котел без ушек, но мудрецы в своих образах стараются нам передать суть. Шломо заслужил этот мидраш не тем, то он построил Храм, а тем, что он написал такое множество притчей. И эти "Притчи Шломо" послужили как бы "ушками" к этому котлу. Есть еще такое красивое объяснение, что "ушками" для Торы является то почтение, которое мы испытываем к ней. Известен образ, что вода стекает только в низкое место, и Тора сравнивается с водой. Поэтому, если в человеке есть гордыня, заносчивость, то Тора в него не "вливается", потому что она на высокое место не течет. И нашему поколению как раз больше всего недостает не знания Торы, а недостает почета Торы. Мы потеряли эту главную достопримечательность эпохи Шломо, когда все было полно этой замечательной вещью - "квод тора". Этот "Почет Торы" проявляется в том, что здесь, за занавесом, ощущается волнующее присутствие Божественной Торы, которая нам подарена. И Шломо своими притчами как-будто бы пределал ушки, которые позволяют поставить этот "котел" на высокое место, с которого его содержимое может пролиться. Поэтому, эта транспортабельностьТоры является не техническим, а самым центральным свойством Торы.

Что означает фраза: "они там и до сего дня"? Ясно одно, что на протяжении всей истории Второго Храма Святая Святых была пуста, там не было Ковчега Завета. Основное мнение в Традиции, что Ковчег Завета был спрятан в конце эпохи Первого Храма в предвидении его разрушения. Обычно, когда пророк пишет: " они там и до сего дня", то это означает в нормальном понимании, что это - до его дней. Однако, здесь невозможно такое понимание, потому что Йирмеяhу это пишет скорее всего после разрушения Первого Храма. Если бы он писал до его разрушения, то все было бы логично. Если же понимать "там" не в таком сильном смысле, что они находятся именно "там", где их место, то есть - в Кодэш-Кадашим, а понимать так, что эти шесты находились "там" - в кольцах Ковчега, то они могли остаться там, и могли быть спрятаны вместе с Ковчегом где-то в том же месте только ниже по вертикале.

/8:9/ Обуждение стиха: "В Ковчеге нет ничего кроме двух Скрижалей каменных". Принцип: "Нет уменьшения после уменьшения". Спор относительно того, что же имеется в Ковчеге.

Стих 9 говорит: "В Ковчеге нет ничего, кроме двух Скрижалей каменных, которые положил там Моше в Хореве, когда заключил Всевышний с сынами Израиля завет при их выходе из Египта". Употребленный здесь предлог "ашер" является многозначным. Когда переводится, что в Ковчеге нет ничего, кроме двух каменных Скрижалей, то это - точный перевод по пшату: "нет ничего, кроме Скрижалей" - "эйн баарон рак шней лухот". Мудрецы же считают, что здесь поисходит то, что называется: "мийут ахар мийут", потому что сказано сначала "эйн", а потом - "рак". Есть очень важный принцип толкования Торы в мидраше, в основном в галахическом мидраше, что не бывает "уменьшения после уменьшения." Классический пример, когда Талмуд спрашивает: "Что это написано про сцену, рассказывающую о том, как братья бросили Йосэфа в яму? - Там говорится, что яма пуста, и нет в ней воды". И здесь как раз действует тот же самый принцип. Когда говорится, что яма пуста, то можно подумать, что она совем пуста, но когда добавляется, что нет в ней воды, то следует понимать, что что-то другое все же есть в ней. И это - очень существенная логика, которая приводит к выводу, что воды в этой яме не было, но змеи и скорпионы были, и поэтому получается, что совет Реувена не был таким уж спасительным, как могло показаться. Конечно, все равно без Божественного вмешательства Йосэф не остался бы в живых, хотя все-таки лучше попасть к змеям и скорпионам, чем в руки человека. И относительно Ковчега говорится, что в нем нет ничего, а потом говорится, что там только два Скрижали. Это означает, что кроме Скрижалей, там должно быть еще что-то, потому что, если идет уменьшение после уменьшения, то это ни что иное, как прибавление. Что же здесь прибавляется? - Прибавляется Свиток Торы, который находится в Ковчеге согласно словам рабби Мейера. А рабби Йеhуда говорит, что это не так, потому что сказано: "Возьмите Свиток Торы этот и положите его возле Ковчега Завета Всевышнего". А как же тогда истолковать: "уменьшение после уменьшения"? И он объясняет так, что там помещаются обломки первых Скрижалей, которые тоже лежат в Ковчеге. Таким образом, все согласны с тем, что "эйн" и "рак" вместе дают прибавление еще какого-то предмета, и спор касается только того, какой это предмет. По одному мнению это Свиток Торы. Как мы помним, Моше под конец хождения по пустыне написал 13 идентичных экземпляров сэфэр Торы, и раздал каждому из 12 колен, и один дал левитам, чтобы они поместили его в Храме. По другому мнению, сэфэр Тора лежит не внутри, а возле Ковчега и что для этого была сделана специальная полочка, а внутри лежат, вместе со вторыми целыми Скрижалями, обломки первых Скрижалей, которые Моше разбил 17-го Тамуза. Имеются еще некоторые мнения комментаторов, что на самом деле надо исключить и то и другое, и надо прибавить баночку мана, которую было велено оставить для потомства; и прибавить посох Аарона, то есть, по этому мнению предметов для хранения было несколько. Однако, как пишет Абарбанэль, и с ним трудно не согласиться, что это очень странно, чтобы внутри Ковчега Завета находились такие "выдающиеся" предметы, как ман и посох, которые не имеют никакого прямого отношения к Торе. Понятно, что Свиток Торы и разбитые Скрижали - это однородные предметы, но баночка с маном никак не укладывается в этот ряд предметов, которые должны быть в Ковчеге, потому что по определению Тора - выше всего: она и выше мана и выше посоха. Таким образом, что же на самом деле было в Ковчеге, кроме Скрижалей, названных явно, является для нас загадкой, и вопрос этот остается нерешенным.

Надо отметиь, что принцип "нет уменьшения после уменьшения" напрашивается на параллель с простой арифметикой, когда минус на минус дает плюс. Однако, мы встречаемся в Талмуде и с противоположным явлением: "ейн рибуй ахар рибуй" - "нет прибавления после прибавления", и тогда получается, что плюс на плюс тоже дает минус, что уже несколько другая "алгебра".

/8:10-13/ Внеся Ковчег, коhены вышли из Кодэш. Объяснение фраз: "Туман заполнил Дом Всевышнего" и "Обитать во мгле". Мнение комментаторов по поводу повторения слов в речи Шломо: "построить построил". Объяснение выражения: "бейт звуль" - "дом обитания" и слова "вовеки".

В стихе 10 говорится: "И было, когда вышли коhены из Кодэш", то есть, когда они поставили Ковчег на его место в Кодэш Кадошим, и вышли из Храма во двор, то тогда - "туман заполнил Дом Всевышнего". Стих 11 говорит, что не могли коhены начать служить из-за тумана, потому что "заполнила Слава Всевышнего Дом Всевышнего". Мы знаем, что в пустыне Слава Всевышнего всегда являлась в тумане. Коhены поняли, что это не просто туман, а что это Слава Всевышнего заполнила Дом. И тогда сказал Шломо (8:12): "Всевышний сказал обитать во мгле" (в буквальном переводе). Что означает: "обитать во мгле"? При этом, Он не нам велел обитать во мгле, а имелось в виду, что Его Божественное Присутствие будет обитать во мгле. Мидраш задает вопрос, где же Всевышний сказал это? И отвечает, что это Он сказал Моше ("Шемот"): "Я явлюсь тебе в тумане..." И это начинается еще до Синая, когда Моше вернулся и спросил, принимает ли народ Бога в качестве своего повелителя, и они сказали: "все, что скажет Господь, - сделаем" - "наасэ внишма". И после этого Всевышний говорит: "Тогда Я явлюсь тебе на виду всех, и буду разговаривать с тобой из густого облака". Спрашивается, почему именно из густого облака? Если Бог хочет явно общаться с Моше, то зачем же облако? Ответ на это все тот же, что иногда для того, чтобы что-то стало явным, требуется его достаточно сильно скрыть. Возможно, что это кажется не совсем очевидным, но мудрецы приводят такой наглядный пример, что невозможно смотреть на солнце без определенной защиты, потому что глаз не выдерживает прямого смотрения на солнце. Отсюда можно понять, что Божественное Присутствие в этом мире не может являться иначе, как в густом тумане. И так же, как Моше не мог войти в Мишкан из-за того, что он был заполнен Славой Всевышнего, и входил только по приглашению, когда эта Слава очевидно сжималась, так же и здесь коhены не могли пройти не из-за большой плотности этого тумана, а потому, что они были полны трепета перед Божественным Присутствием.

В этой сцене введения в строй Храма перед нами открываются два элемента. Один - это достоинство союза Всевышнего с народом, которое выражено в шестах Ковчега Завета, которые виднеются через завесу. И теперь - эта Слава, которая заполнила весь Храм; и коhены (народ тоже находится там, но подальше) не могут войти и начать свою службу в Храме из-за того, что они трепещут перед Славой Всевышнего, которая заполнила Дом Всевышнего.

Ответ на вопрос: Имеется простое объяснение, что "онан" (облако) и "арафаль" (мгла) являются синонинами и можно считать, что это - поэтические повторения синонимов, но есть и такое мнение, что поскольку в Торе не может быть полных синонимов, то арафель - это более густая мгла, чем онан. Поэтому, трудно сказать, как является Господь здесь: в более густом тумане или в менее густом. Есть некоторые предположения по этому поводу в книге Ихезкеля и в Каббале.

Шломо говорит дальше (8:13): "Построить построил я Дом обитания для Тебя, основание для Твоего пребывания навеки". Точно перевести этот стих очень трудно. Мидраш задает вопрос, зачем здесь повторяется глагол "строить" в двух формах? Мы знаем, что в Танахе это довольно распространенное явление, когда подряд стоят две глагольные формы одного и того же слова, здесь это слова "бано" и "банити", где сначала идет абсолютно неспрягаемая форма, а потом за ней следует спрягаемая форма. Пшат здесь совершенно простой. Можно понять состояние Шломо, когда он видит этот туман, понимает, что это - Слава Всевышнего, и понимает, что он руками построил сооружение, которое "работает". Всевышний заполнил Дом Своей Славой, и поэтому это вполне подходящий момент для того, чтобы эмфатически подчеркнуть, что он, Шломо, таки построил Храм Господу. Но мидраш говорит, что слова Шломо "бано банити" означают, что я построил то, что уже было построено, и не мною. То есть, земной Храм построен в точности против Небесного Храма.

Шломо говорит: "Дом обитания" - "бейт звуль". Это слово "звуль" обозначает две разные вещи: корень "заваль" обозначает нечто очень высокое, возвышенное, а обычно у комментаторов "звуль" переводится, как просто "обитель". И мидраш объясняет так, что первое "бано" относится к тому, что эта "обитель" для Всевышнего существовала извечно, а вот теперь я, Шломо, "снизу", под этим, подстроил нечто, и вместе - это работает. Имеется знаменитое направление в мидраше, что Всевышний поклялся, что Он не войдет в Небесный Храм до тех пор, пока не будет отстроен земной. Несмотря на то, что главная красота и возвышенность находится в Небесных высях, но тем не менее полнота достигается только тогда, когда человек построит соответственную земную часть, земной Храм.

Теперь, когда Шломо достраивает эту часть, он говорит: "Это место пребывания Твое вовеки." Это слово - "вовеки" впервые применяется здесь. Мы знаем, что до тех пор, пока не был построен Храм, не было постоянной Святости ни в одном месте. Святости не было ни в разных местах, где находился Мишкан в пустыне, ни в четырех местах его пребывания в Эрэц Исраэль: в Гильгале, Шило, Нове и Гивоне. И соответственно, когда временного Храма не было, когда Шило было разрушено, то не было запрета бамот, и можно было строить жертвенник в любом месте. Теперь же, когда Шломо построил Храм в Иерусалиме, бамот стали запрещены навеки; и даже, когда Храм разрушен, Святость этого места не исчезает, и Божественное Присутствие все равно с ним связано.

/8:14-16/ Шломо благословляет собрание Израиля в связи с завершением построения Храма. Объяснение Радаком слова "лемор". Мнение мудрецов по поводу слов Бога: "Дом, где находится Мое Имя".

Стих 14 говорит: "И повернул царь лицо, и благословил все собрание Израиля, и все собрание Израиля стоит. То, что он "повернул лицо" это довольно очевидно, и комментаторы объясняют, что при благословении положено стоять лицом к лицу, как во время благословения коhенов, когда они стоят лицом к общине; а то, что "весь народ стоит", объясняют так, что вот Шломо, по-видимому, сидел. И отсюда мы видим, что только царям дома Давида разрешено сидеть во дворе Храма и больше никому. Содержание этого благословения здесь не приводится, и у комментаторов есть разные мнения на этот счет. Вероятнее всего, точные слова благословения здесь и не очень существенны. Еще Моше и Аарон, когда вводили в действие Мишкан, делали то же самое: благословляли народ в связи с тем, что мы общими усилиями построили Храм, и он, слава Богу, действует.

Следующий стих 15 труден для дословного перевода. Слова Шломо, примерно, звучат так: "Благословен Всевышний, Бог Израиля, который говорил собственными Устами с Давидом, отцом моим, и собственноручно исполнил, сказав". Является ли это тем текстом благословения, которое сказал Шломо? По некоторым мнениям это так, но в любом случае - это начало молитвы Шломо. Он благословил прежде всего Всевышнего за то, что Он говорил собственными Устами Давиду, то есть, говорил прямо, а не через пророка, что будет у него сын, который построит Храм, и Он собственноручно исполнил это. Слово "лемор" - "сказать", как объясняет Радак, и другого хорошего объяснения не встречается, относится к "пив" - уста", то есть, можно перевести как: "Бог собственными Устами говорил так"; и Бог исполнил все, как говорил. Он говорил (8:16): "С того дня, когда Я вывел Мой народ, Израиль, из Египта, Я не избирал ни одного города (имеется в виду никакого места) из всех колен Израиля для того, чтобы построить Дом, чтобы там находилось Мое Имя. И Я избрал Давида, чтобы он был над Моим народом Израилем". Пребывание Имени - это образ довольно часто употребляемый. Но у комментаторов есть такое ясное и интересное мнение, что "Мое Имя" - это Ковчег Завета. Такая линия очень любопытна, хотя не известно, на каких первоисточниках это понимание основывается.

Ответ на вопрос: Представляется вполне допустимым возможность такого толкования, что "Мое Имя" означает, что именно в этом месте в Йом-Кипур Первосвященник произносит настоящее Имя Всевышнего. Не так трудно понять, что может означать: " Для обитания Моего Имени". Здесь больше поражает слово "быть", что больше нигде как-будто не встречается. Слова - "Для обитания Имени" уже как-то привычны и не вызывают большого удивления, но, чтобы Имя было там, вызывает некую необходимость объяснить, что Имя - это предмет.

Можно ли Славу Всевышнего приравнять к Его имени? Имя кого бы то ни было, чего бы то ни было, означает то, как он раскрывается в этом мире. Поэтому, Слава Всевышнего, может быть, не является Его Именем.

Ответ на вопрос: Есть ли какой-либо дополнительный смысл в том, что дважды повторяется винительный падеж: "мой народ, Израиль"? - Предлог винительного падежа употребляется дважды там, где хотят подчеркнуть что-то. По-русски стирается этот оттенок подчеркивания. Это - не единственное такое место. Можно было бы по аналогии с мидрашем такое подчеркивание объяснить следующим образом: "Мой народ, даже, если бы это не были потомки Авраама Ицхака и Яакова; и - потомки Авраама Ицхака и Яакова, даже, если бы они не были народом" . Обычно эту конструкцию в мидраше объясняют на примере: "эт бни эт ицхак" -"мой сын, даже если бы он не был Ицхаком, и Ицхак, даже, если бы он не был моим сыном. И для объяснения ряда таких мест, и в частности, для данного места тоже, ход мидраша должен быть стандартный, то есть, в данном случае - подчеркнуть две стороны: что это избранный народ, и кроме того, это не просто народ, который "выиграл в лотерею", а это - Израиль. Дальше по тексту, когда говорится: "Избрал Давида быть над Моим Народом Израилем", то здесь не повторяется дважды предлог "аль", и это, может быть, в ущерб похвале Давида.

/8: 17-23/ Объяснение значения ограничительного слова "рак" в словах Бога, обещавшего, что не Давид построит Храм. В ответ на вопрос обсуждается, точно ли Шломо цитирует слова Бога, и насколько и при каких обстоятельствах это важно. Шломо прежде всего произносит перед жертвенником хвалу Всевышнему; мудрецы учат отсюда законам молитвы.

Стих 17 продолжает молитву Шломо: "Было на сердце Давида, отца моего, построить Дом Имени Всевышнего, Бога Израиля. И сказал Всевышний отцу моему: "Поскольку было на сердце твоем построить Дом Моему Имени, - хорошо ты поступил, что это было у тебя на сердце, только ты не построишь этот Дом, а сын твой, который выйдет из твоих чресел, он построит Дом Моему Имени". Слово "рак", которое стоит в начале стиха 19 (где сказано, что только ты не построишь...) явно должно по общей формуле содержать какое-то ограничение. Есть знаменитое правило, что в каждом месте, где стоит "рак" или "ах", - это что-то ограничивает. Известный пример такого ограничения: "ах бейом hаришон ташбиту хамец" - "только в первый день уничтожьте хамец из ваших домов". И Талмуд объясняет нам, что этот "ах" перед "йом ришон" (причем, "йом ришон" это не первый день Песаха, а накануне) обозначает, что половина этого дня становится разрешенной, а половина по закону Торы становится запрещенной в полдень в канун Песаха. Соглано этому важному правилу, всякое место, где есть "ах" или "рак", - там что-ограничивается. Может быть, при написании слова "рак " в начале стиха 19 имелось в виду, что все-таки Давид получил приказание купить это место, и поэтому нельзя сказать, что он совсем не участвовал в построении Храма. И смысл псалома: "мизмор шир ханукат hабайт ледавид" мудрецы понимают так, что, хотя Храм построил Шломо, но мы его связываем с именем Давида, потому что Давид жизнь отдал для того, чтобы построить Храм. Конечно, он технически его не построил, но это "рак" - ограничивает, и нельзя сказать, что он его совсем не построил.

В стихе 20, продолжающем молитву Шломо, говорится: "И исполнил Всевышний Свое слово, которое говорил, и я встал на место Давида отца моего, и воссел на престол Израиля, как и говорил Всевышний, и я построил Дом Имени Всевышнего, Бога Израиля. Здесь употребляется оборот: "Всевышний, Бог Израиля", что довольно существенно, и уже встречается не в первый раз, хотя у пророков такого выражения мы до сих пор не встречали; это - очень важное и полное определение. Надо отметить,что Шломо в этой молитве, перечисляя обстоятельства, мягко полностью обходит объяснение, почему Давиду было запрещено построить Храм. Понятно, что делает он это из почтения к отцу.

Ответ на вопрос: - То, что Шломо цитирует слова Всевышнего не дословно, возможно, это и верно, но все-таки он не преувеличивает, и Давиду, действительно, так хотелось построитьХрам, что это нравилось Всевышнему. Надо знать, где следует цитировать точно, а где - приблизительно. Как известно, Хава, например, существенно "передернула" сказанное ей, и при этом, трудно сказать, то ли она сама была виновата, то ли муж

ее попутал, но она допустила неточность в очень важном практическом вопросе. С другой стороны, мы видим, что, когда Моше произносит свою длинную назидательную речь народу в книге Дварим (она длилась почти 5 недель), то он некоторые вещи цитирует, мягко говоря, неточно. Можно вспомнить историю с разведчиками, когда Моше говорит в своей речи, что Всевышний велел входить в эту Землю и овладевать ею, а вы все подошли ко мне и потребовали послать разведчиков, чтобы они все высмотрели; и разведчики пошли, ходили 40 дней и пришли и сказали, то эта Земля очень хорошая. Такое "резюме" может показаться по меньшей мере слишком кратким. Разведчики сказали много чего, но Моше подводит итог, и говорит, что они сказали, что Земля "очень хорошая". И никаких к нему претензий не предъявляется, и все это включено в Тору, которая называется "торат эмет". Поэтому, не всякое резюме обязано быть дословным. Шломо уже не в первый раз излагает эту историю, и теперь народу он говорит суть: "Всевышний сказал Давиду, что ты большой молодец, что ты этого хочешь, Мне это очень нравится, только не тебе это делать". Сам Всевышний дает нам пример того, что иногда для мира в семье, или для того, чтобы исполнить обязанность почитания родителей, можно даже немножко деформировать истину. Сара сказала: "И господин мой стар", а Бог, цитируя Аврааму ее слова, говорит, что она сказала: "Вот, я состарилась". То есть, иногда такие "неточности" - это хорошо.

В стихе 22 говорится: "И встал Шломо перед жертвенником Всевышнего, напротив всего собрания Израиля, и простер руки к Небу". Простирание рук к Небу - это, очевидно, жест мольбы который не требует пояснения, потому что он сохранился у человечества и поныне. И сказал Шломо: "Всевышний, Бог Израиля! Нет такого, как Ты, Бога в Небе наверху и на земле внизу, хранящего завет и доброту рабам Твоим, которые идут перед Тобой всем сердцем своим". Объяснить сказанное: "идут сердцем" довольно трудно, и это не обсуждается. Мудрецы говорят нам, что стоит отметить, что Шломо не начинает свою молитву с изложения просьб, которых у него немало. Существенно здесь, и отсюда учат законы молитвы, что начинать тфилу нужно с похвалы Всевышнему, и не сразу переходить к сути дела и к просьбам. Мудрецы рассуждают так, что, даже с царем или просто с важным министром, приходя с просьбой, начинают разговор с нескольких лестных фраз, так же - и в разговоре со Всевышним. И приводят пример со Шломо.

---

---