МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр


Лекции по книге Мелахим I3. Дашевский
К оглавлению лекций

Лекция 62. 22:41-22:49

/22:41-44/ Переход к царству Йеhуды. Воцарение царя Йеhошафата; его характеристика, как "поступающего прямо". Проблема функционирования жертвенников вне Храма. Значение слов: "народ не приготовил свои сердца". Мнения мудрецов Талмуда о причинах колебания праведных царей относительно запрета бамот.

Ответы на вопросы: В чем отличие Совета мудрецов от Санhедрина; возможно ли здесь использовать терминологию "бояться и любить Всевышнего"; являются ли жертвоприношения вне Храма близкими к идолопоклонству; какова роль левитов; как приносились обязательные жертвы; возможно ли предположение, что бамот - дань уважения отцам.

/22:45-48; Диврей-hа-йамим гл. 18-19/ Две ошибки царя Асы. Упреки Йеhошафату; уничтожение им остатков "очагов разврата". Объяснение "вставки" про Эдом и необычности описания царствования Йеhошафата. Характеристика Йеhошафата провидцем Йеhу. Трактовка слов: "лидрош-hа-Элоким". Трудность, поставленная Шени Шмуэлем. Упреки и оправдания Йеhошафату за его контакт с Ахавом, которому эта война была нужна для оправдания его тшувы.

Ответы на вопросы: " О наказании палками"; о возможных последствиях, если бы Йеhошафат не пошел с Ахавом на войну; возможно ли предположение о том, что Ахав глубоко раскаялся и понимал, на что он идет.

/22:49/ Йеhошафат строит корабли, чтобы отправиться в Офир за золотом. Гибель кораблей, причину которой объясняют союзом Йеhошафата с сыном Ахава. Разбирается запрет мудрецов на союз со злодеем.

/22:41-44/ Переход к царству Йеhуды. Воцарение царя Йеhошафата; его характеристика, как "поступающего прямо". Проблема функционирования жертвенников вне Храма. Значение слов: "народ не приготовил свои сердца". Мнения мудрецов Талмуда о причинах колебания праведных царей относительно запрета бамот.

В книге Мелахим не было ни одного царя, которому было бы уделено столько места, сколько царю Ахаву, разве что Шломо. И теперь, наконец, после столь долгого занятия Северным царством, пророк переходит обратно к царству Йеhуды. В стихе 41 говорится: "И Йеhошафат, сын Аса, воцарился над Йеhудой на четвертом году Ахава, царя Израиля". Мы помним, что Аса царствовал очень долго - 41 год, он был внуком Рехавама, то есть, прошло совсем немного поколений после Давида и Шломо. В стихе 42 говорится, что Йеhошафату было 35 лет когда он воцарился и 25 лет он царствовал в Йерусалиме. И сообщается еще, что имя его матери Азува, дочь Шилхи. По поводу матери Йеhошафата никто толком ничего не знает, имеются прямо противоположные толкования. С одной стороны, наиболее обычные значения слов Зува и Шелхи вызывают не очень приятные ассоциации: "азува" - это "оставленная", а "шелхи" - "отправленная". С другой стороны, некоторые исследователи, которые находят возможность истолковать это имя в положительном смысле, говорят, что Шелхи - это уникальное мужское имя, больше в Танахе такого нет, а "лаазов" - очень интересный глагол, который имеет два противоположных значения: с одной стороны это "бросать, оставлять", а с другой стороны, это - "помогать". В Торе, например, он употребляется, когда говорится, что если ты увидишь, что осел упал под поклажей, то не делай вид, что ты не видел, а неприменно "помоги" с ним. Для чего текст сообщает имя матери? Можно только привести простой смысл: специалисты считают, что там, где упоминается имя матери царя, там имеется в виду, что она не просто его родила, а она исполняет роль царствующей матери, как например, в случае, когда Шломо поставил трон рядом со своим для своей матери.

Надо сказать, что то, что сказано про Йеhошафата, отличается от обычной формулы, как говорится про всех царей Йеhуды, а именно, там сначала называется их должность, а потом имя, а здесь, наоборот, сначала называется имя, как это обычно принято для царей Израиля. Правда, эта особенность не поддается какому-либо объяснению. По поводу того, что рассказ снова возвращается к царству Йеhуды, Абарбанэль пишет, что династия Давида - это главное царство народа Израиля, и поэтому рассказ о каждом поколении царей начинается с Йеhуды, а потом описывают царей, которые в ту же эпоху царствовали в Израиле. То есть, он хочет сказать, что описано одно поколение Израиля, и теперь мы возвращаемся к Йеhошафату, а потом будут описаны его современники из Израиля. Такое утверждение Абарбанэля не представляется особенно основательным, потому что описание очень долго задерживается на царствовании Ахава. Он говорит на это так, что поскольку Аса царствовал очень долго - 41 год, то поэтому, переходя к царям Израиля, задерживались на них долго, поскольку их было много за время царствования Асы. Однако, это не довод, потому что описание одного Ахава заняло намного больше места, чем описание царствования Асы. Трудно понять, что мог иметь в виду Абарбанэль, такой большой знаток Танаха, поскольку его утверждение совершенно не согласуется с тем, что мы видим, читая эти тексты. Многие подробности царствования Асы, а так же и Йеhошафата, очень важные эпизоды, отсутствуют в книге Мелахим, и мы узнаем о них только из параллельных глав Диврей-hа-йамим".

Во всяком случае, если не рассматривать более внимательно все эти тонкости, то ясно, что мы вернулись к царствованию Йеhошафата, к чему даются вступительные фразы в стихе 43: "И он (Йеhошафат) шел по всему пути Асы, отца своего, не отклонялся от него, и делал прямое в глазах Всевышнего". Мы помним, что Аса был одним из самых праведных царей в потомстве Давида, и он сравнивался с Давидом. Йеhошафат характеризуется так, что он поступал прямо, что является очень высокой характеристикой.

Стих 44 говорит: "только жертвенники вне Храма не убрали; народ все еще приносит жертвы и воскуряет на этих жертвенниках". Конечно, здесь идет речь о жертвенниках ни коим образом не идолопоклонских, а о жертвенниках, где приносят жертвы и воскуряют Всевышнему. Тем не менее, эпоха, когда такие жертвенники было разрешено строить в любом месте, где захочется, эта эпоха закончилась с построением Храма в Йерусалиме. К тому времени, как Йеhошафат стал царем, прошло уже больше, чем полстолетия, с момента построения Храма. Однако, в народе привычки не так легко меняются; и люди подолжают приносить жертвы по всей стране, хотя никакого идолопоклонства здесь нет в хорошие эпохи. Аса твердой рукой все идолопоклонство искоренил, но при нем повсеместно остались эти жертвенники, и Йеhошафат тоже их не устранил. Сказанное в начале этого стиха слово "ах" означает "ущерб" и заставляет комментаторов, в частности Радака, говорить, что много похвальных черт было у Йеhошафата, и он сделал много важных и хороших дел, но то, что он оставил эти жертвенники, это все-таки - изъян.

Есть некоторые объяснения, в которых с пониманием относятся к тому, что ни Аса, и ни Йеhошафат не сделали того, что казалось бы совершенно необходимо сделать, тем более, что наказание за такое нарушение это карет - наказание смертью с Неба. Некое направление, чтобы объяснить, почему они этого не сделали, есть в тексте Диврей-hа-йамим-бет, в главе 20, стих 33. Там говорится: "....только бамот не устранили, и народ еще не приготовил свои сердца к Богу их Отцов". Можно сочетание этих фраз понять и как два упрека: во-первых, не убрали жертвенники, и во-вторых, сердца народа были в плохом состоянии. Но по-видимому, правильнее прочесть не так. Как понять, что народ еще не приготовил своих сердец по направлению к Богу Отцов? - Это в некотором смысле ключ к пониманию вообще каждого из царей, которые описываются в Танахе, и особенно это важно для образа Йеhошафата. Какое место царя в жизни народа? - Он объединяет сердца народа и внедряет в практическую жизнь какие-то условия, делает какие-то шаги к тому, чтобы сердца народа были обращены ко Всевышнему. При этом, это никак нельзя сделать статическиим образом. Каждое поколение и каждая личность стремится к тому, чтобы приблизиться к Богу; и такое стремление или есть или его нет. Из внешних наблюдений вы никогда это не можете определить. Например, вот как Бог говорит Шмуэлю, когда тот не знает, кого из сыновей Ишая надо помазать, кто избран, Он говорит: "Человек смотрит глазами, а я смотрю в сердце". Человек, видя глазами, не может знать: поступает ли какой-то человек сейчас как-то посредственно, а надо бы лучше, или этот человек поступает на пределе своих возможностей, и он находится в самом замечательном состоянии. На самом деле, по Небесной оценке состояние человека и народа определяется тем, насколько они стремятся приблизиться ко Всевышнему. И это - самое главное. Дело не в том, что говорят о желании приблизиться, а дело в том, есть ли в душе это стремление приблизиться или человек уже "поставил галочку": он считает, что живет по принятым нормам и что все хорошо. И это две совершенно разные картины. Задача царя задавать такое направление, чтобы народ не просто находился на каком-то приличном уровне, а чтобы народ обращался ко Всевышнему, чтобы он находился в динамике приближения. И это - задача царя в народе Израиля.

Следует все-таки попытаться оценить, почему такие праведные и сильные цари, как Аса и Йеhошафат, не прекратили этого нарушения - жертвоприношений на бамот вне Храма? Талмуд дает объяснение, и говорит, что праведные цари Йеhуды колебались и не решались упразднить эти жертвенники из-за того, что мудрецы запретили издавать приказание, которое не будет исполнено. Если мудрец считает, что было бы правильно нечто запретить или нечто сделать обязательным, то он прежде, чем издавать такой указ, должен подумать, смогут ли люди (и не отдельные "герои", а люди вцелом) это исполнять? В наше время, например, поскольку нет уверенности в том, что люди могут справиться и прекратить курение, не может быть приказа, запрещающего курение. Таким образом, из сказанного в Талмуде следует, что эти кашерные, праведные цари Йеhуды колебались с вынесением запрета на бамот не из-за собственной слабости, а из- за того, что люди так сильно привыкли на протяжении многих поколений приносить повсеместно жертвы, и они решили, что лучше, чтобы они продолжали это делать без специального запрета, потому что лучше совершать нарушение по ошибке, чем злонамеренно. И поэтому они не торопились с этим запретом. Большинство комментаторов считают, что все-таки - это некоторая слабость обоих этих царей - Асы и Йеhошафата, и что надо было все-таки эти бамот искоренить. Тем не менее эти бамот останутся еще довольно долго до следующего очень праведного царя, который твердой рукой их упразднит.


Ответы на вопросы: В чем отличие Совета мудрецов от Санhедрина; возможно ли здесь использовать терминологию "бояться и любить Всевышнего"; являются ли жертвоприношения вне Храма близкими к идолопоклонству; какова роль левитов; как приносились обязательные жертвы; возможно ли предположение, что бамот - дань уважения отцам.

Ответ на вопрос:

Когда говорится о том, что мудрецы сказали то-то и то-то, то говорится об общем Совете, и не имеется в виду, что Санhедрин определенного поколения вынес такое решение. Имеется такая мудрость, и трудно определить в каком поколении она появилась, и у нее нет точного размера обязательности, это просто добрый совет: если ты хочешь издать приказание, то сначала подумай, как оно будет исполнено. Это хороший совет вообще любому воспитателю и педагогу. Тот Совет мудрецов, который есть сейчас, никоим образом не является аналогом Санhедрина по той причине, что это - отдельное "партийно-этническое" образование, в то время, как Санhедрин является Советом мудрецов, постановления которых обязательны для всего Израиля. И в этом - колоссальная разница. Это как раз тот орган, отсутствие которого сейчас для нас очень болезненно. Когда есть Санhедрин, то волей-неволей есть какой-то консенсус, и есть высший авторитет, решение которого обладают обязующей силой. Как "строился" Санhедрин - это особый вопрос; новых членов вводили путем голосования всех членов Санhедрина.

Ответ на вопрос:

Можно ли здесь воспользоваться терминологией "бояться Всевышнего и любить Всевышнего"? - В самом Танахе мы не очень видим, чтобы эти понятия различались. Поскольку это различение на каком-то этапе развития нашей традиции появилось, и имеет большой смысл, то вполне может быть, что в этих терминах предлагается вполне разумное описание того, что человек, возможно, уже вполне реально принял то, что Всевышний является единственным повелителем в мире, и он боится его и трепещет перед ним, но при этом от такого состояния и до того, чтобы любить Его и стремиться всей душой к Нему, есть еще немалый путь, который не всегда легко преодолеть.

Ответ на вопрос:

Не являются ли жертвенники, расставленные повсеместно, поступком, близким к идолопоклонству? - Безусловно, что оно грозит им, потому что из-за того, что человек начинает действовать по порыву своего сердца, вместо того, чтобы соблюдать четкие границы, предусмотренные законом, отсюда недалеко остается до того, чтобы все делать по своему произволу, и поклоняться всяким стихиям. Но все-таки отождествлять их мы не имеем права. Говорится, что народ Иудеи при царях Асе и Йеhошафате находился в состоянии, когда они не то то чтобы стали строить эти жертвенники повсеместно, а они не перестали пользоваться жертвенниками, которые остались от той эпохи, когда эти жертвенники были разрешены. Скорее всего, новых жертвенников они не строили. Основной вопрос, который надо было бы решить: каково было направление этого процеса? Прейдут ли они от этих повсеместно стоящих жертвенников, на которых приносят жертвы Всевышнему, к приношению идолам, или они постепенно придут (под влиянием сверху и снизу) к тому, что надо это прекратить, и подчиниться закону Торы.

Важно то, что эти жертвоприношения человек делал по своему почину и по своей инициативе вместо того, чтобы подчиниться закону, который говорит, что как только построен Храм в Йерусалиме строжайшим образом запрещено приносить жертвы в других местах.

Ответ на вопрос:

Какова была роль левитов в те времена? - Левиты при Храме исполняли песни при принесении жертв в Храме (на жертвеннике приносили Коhены), и несли как бы "сторожевую службу" при Храме (вроде "почетного караула"). Участвовали ли левиты в принесении жертв вне Храма, сказать трудно, поскольку это было вообще строжайше запрещено. В период до построения Храма, когда такие жертвенники не были еще запрещены, каждый человек из какого бы колена он ни был, мог построить жертвенник и приносить на нем жертвы; и в такой ситуации роль левитов по закону равняется нулю. С момента входа евреев в Землю у нас всегда была "временная стоянка" Храма. Почти на всем протяжении эпохи Шофтим этот временный Храм находился в Шило, а еще он был Нове и в других местах. От разрушения Шило и до построения Храма Шломо не было запрета на эти жертвенники, и каждый человек мог постоить жертвенник там, где он хотел, и приносить там жертвы. В том (временном) Храме левиты, конечно, тоже исполняли свои функции, и там не мог каждый человек приносить жертву: там коhены и левиты несли свою службу. А в других местах любой еврей мог поставить жертвенник и приносить жертвы. Левиты никак не зависели от жертвенников, они имели свою десятину, если им давали, во все эпохи; они жили во всех коленах, и у них были свои города с пригородными участками (всего было 48 таких городов), и они исполняли роль духовной элиты. Они должны были обучать народ Торе, и правильным формам поведения и т.д.

Ответ на вопрос:

Должен ли был каждый человек для принесения обязательной жертвы, каждый раз отправляться в Йерусалим? - Обязательную жертву ни коим образом нельзя было заменить ни деньгами, ни чем-нибудь иным. Было три праздника в году, когда каждый мужчина должен был являться в Храм, и те из его семьи, которые должны были, например, принести какую-то жертву, тоже приходили с ним. Всякий человек, который должен принести жертву, не обязательно должен приносить ее немедленно, а это может быть сделано в течение года. Женщина, которая должна после родов принести жертву, должна, действитеьно, это сделать, а пока она этого не сделает, то она не сможет входить в Храм, но разрешенность жены мужу не связана с принесением этой жертвы. При этом, подавляющая часть форм нечистоты может быть удалена безо всякого прихода в Храм. Только там, где нужно принести жертвоприношение, там, действительно, невозможно очиститься до конца без прихода в Храм.

Ответ на вопрос:

Возможно ли такое предположение, что то, что люди приносили жертвы на бамот повсеместно, они приносили их в тех местах, где приносили их отцы, и поэтому это была дань уважения к отцам; и особенно это можно сказать об Йеhошафате: раз его отец не упразднил эти жертвенники, то продолжение этой традиции может "засчитаться" Йеhошафату как уважение к родителям. - Такая психологическая причина вполне может быть, и авторитет родителей добавлялся к просто привычке, но законного оправдания здесь никак не может быть, потому что это - известная проблема. Если отец говорит сыну нарушить Субботу, или не возвращать находку, то сын не имеет права его слушать, потому что и ты и твой отец обязаны почитать Всевышнего.


/22:45-48; Диврей-hа-йамим гл. 18-19/ Две ошибки царя Асы. Упреки Йеhошафату; уничтожение им остатков "очагов разврата". Объяснение "вставки" про Эдом и необычности описания царствования Йеhошафата. Характеристика Йеhошафата провидцем Йеhу. Трактовка слов: "лидрош-hа-Элоким". Трудность, поставленная Шени Шмуэлем. Упреки и оправдания Йеhошафату за его контакт с Ахавом, которому эта война была нужна для оправдания его тшувы.

Стих 45 говорит, что замирился Йеhошафат с царем Израиля; и имеется в виду еще Ахав. Мы помним, что согласно Устной традиции (в тексте это не сказано) Аса взял в жены своему сыну Йеhошафату дочь Омри, сестру Ахава. И таким образом, Йеhошафат был зятем Ахава. Потом мы увидим, что он женит своего сына на дочери Ахава. Политически это понять довольно легко. Поскольку у Асы были очень напряженные отношения и войны с Баша, то когда Омри пришел на смену Баша (враг моего врага - мой друг), можно понять, что Аса рассчитал, что вступить с ними в родственные отношения - это очень хороший путь к достижению мира. И это была одна из тяжелых ошибок Асы, который был человеком необычайной праведности. Он совершил две серьезные ошибки. Одна его ошибка, когда после невероятной, чудесной победы над врагами он в следующий раз дрогнул. Говорится: "На 36-ом году царствования Асы..." Но Талмуд и комментаторы говорят, что это никак не может получиться 36-ой год хронологически. И объясняется так, что разделение царства на два было наказанием за грех Шломо. Эти 36 лет считаются с момента его женитьбы на египетской принцессе. Было постановление, что разделение будет на 36 лет из-за этого. Он был женат 36 лет, и 36-ой год был годом разделенного царствования (а не царствования Асы). По истечении 36-ти лет было задумано Небесным Управлением объединение царства под властью дома Давида. И поэтому было сделано так, что Баша двинулся вместе с союзником Бен-hададом (первым) на Асу, а Аса дрогнул и откупился - послал богатый подкуп этому Бен-hададу, чтобы он нарушил свой союз с Баша. Этим он погубил возможность объединить царства под своей властью. Всевышний отдал бы ему в руку победу, но Аса рассчитал трезво и понял, что у него нехватает сил. При этом, в первый раз у него тоже не было сил, но он молился Всевышнему и говорил, что у него нет сил, и Всевышний погнал противника. Поэтому надо, конечно, свои силы рассчитывать трезво, но соображать здраво: если бы он не забыл обратиться всем сердцем ко Всевышнему, то было бы хорошо. Таким образом, Аса совершил большую ошибку - он подкупил Бен-hадада, и почувствовал себя надежно, но это было не очень хорошо! И вторая ошибка Асы, что он женил сына на сестре Ахава. В этом смысле Йеhошафат продолжал отцовскую линию (можно считать это уважением), и он замирился со своими родичами, и за это его упрекают. Радак пишет, что первое "ах" относится к тому, что он не устранил бамот, и вторым упреком ему считается то, что он установил мир с Израилем.

Стих 46 приводит обычную форму: "Остальные события, связанные с деяниями Йеhошафата, и его героизм, который он проявил, и как он сражался, - вот ведь все это записано в книге Хроник царей Йеhуды". Мы не знаем, кто вел эти книги, до нас они не дошли. Может быть, что у пророков, которые составляли книги Диврей-hа-йамим эти книги хотя бы частично и были. После таких обычных конечных слов про царя, как правило, идет сообщение о том, что он почил... Здесь же (стих 47) далее говорится: "И остатки очагов разврата, то есть, тех людей, которые были отделены для публичного разврата, и которые оставались в дни отца его Асы, - он истребил из страны. То есть, он не просто продолжал, а развил эту хорошую деятельность отца. Дальше (22:48) говорится: "И царя нет в Эдоме, и "ницав мелех" - "наместник" (начальник подчиненной провинции) считался царем". Почему это сообщается? Как мы увидим, это существенно в плане политической и военной деятельности Йеhошафата. Эдом, который располагался в районе Эйлатского залива, со времен Давида находился в подчинении у Йеhуды, выплачивал дань, и у него не было своего независимого правителя, а был наместник, вроде как губернатор или генерал-губернатор, поставленный Израилем. Никому не известно был ли он евреем или эдомиянином, но он находился в подчинении у Израиля. Надо сказать, что независимость Эдома, которая была потерена в царствование Давида, не вернулась к ним до конца царствования Йеhошафата, который еще их держал в повиновении, но уже его сын это упустил, и они поставили над собой царя. Вопрос о том, почему об этом сообщается именно в этом месте, нужно решать в плане всей общей странности построения. Обычно, когда подводится итог и говорится, что остальные дела записаны в книгах Хроник, то следующей фразой бывает фраза, что такой-то царь приложился к отцам своим. А здесь делается совершенно неожиданный вираж и продолжается описание каких-то историй с Йеhошафатом. Вообще все царствование Йехошафата описано крайне необычным образом. Нормальным образом сказано только, что Аса царствовал, умер, и воцарился его сын, после чего идет переход к царствованию Ахава и пр. Еще до возвращения к царству Йеhуды Йеhошафат появляется, как второстепенное лицо с Ахавом во время сражения за Рамот-Гилад. А теперь говорится, что Йеhошафат царствовал столько-то, и все записано, и мы уже готовы с ним "попрощаться", но как мы увидим, он появится через две главы еще в одном эпизоде с сыном Ахава. Пожалуй, нет параллели во всей книге Мелахим, где бы описание царя давалось таким странным образом. Те сражения, когда он пошел с Ахавом, и то, что он пойдет с сыном Ахава, оба не прибавляют ему особенно похвалы в глазах мудрецов и не только мудрецов.


Ответ на вопрос:

- То, что всем известно об этих местах разврата, еще не дает основание царю казнить тех, кого он считает правильным казнить. Однако, это и не тот вопрос, который может решаться в Санhедрине (со свидетелями и пр.). Царь сам решает, что отдельный человек или группа людей являются настолько социально опасными, что их следует казнить.

Ответ на вопрос:

- Слово "кадеш" здесь - от слова "леhакдиш", которое обозначает "отделение", и оно может быть, как вверх, так и вниз. То, что посвящено Небу, Всевышнему, называется "hекдеш", то есть, то, что отделено от будничного употребления и посвящено Всевышнему. Но и тот, кто отделен для разврата, тоже называется "кадеш" или "кдеша"- это стандартное название. Очень многие важные слова обладают такой двузначностью в одну и в другую сторону.


Если мы посмотрим в книгу Диврей-hа-йамим-бет, глава 15, то это является прямым продолжением главы 18, и мы ее использовали, когда обсуждали последнюю главу про Ахава. Описывается то, что было в нашей главе 22 про Ахава и про всех этих пророков и про то, как кончилась эта битва. И говорится, что Ахав умер к заходу солнца; и последняя фраза главы 18: "И вернулся Йеhошафат, царь Йеhуды, в свой дом с миром, в Йерушалайм". Дальше, в главе 19 говорится, что вышел ему навстречу Йеhу, сын Ханани, провидец, и сказал царю Йеhошафату: "Злодею ли ты будешь помогать, и ненавистников Всевышнего ты будешь любить? И за это на тебя гнев перед Всевышним. Но хорошие вещи находятся с тобой, потому что ты истребил Ашерот из страны и приготовил свое сердце доискиваться Бога". И это - самое главное качество царя, без которого все, что он делает - бессмысленно. Слова: "лидрош hа-Элоким" - это как раз то, о чем мы уже говорили: одно дело вести себя на каком-то уровне прилично, и это, конечно, хорошо, потому что это мимизирует штрафы и пр., но это еще не характеристика человеческого состояния; человек должен находиться в таком состоянии, когда он стремится еще на шаг приблизиться. Если же этого стремления нет, то человек духовно умирает. Это все определяет, и в этом весь секрет того, что у нас за завесой между Храмом и Святая Святых находится бесконечное Божественное Присутствие. И вроде бы можно протянуть руку и схватить Его, но надо знать, что я очень хочу, но - мне запрещено, и это невозможно. Человек живет в постоянном напряжении, и это то состояние, когда на горе Синай евреям было запрещено приближаться вплотную и тем более подниматься на гору Синай. Вот такое состояние: "хочется - и запрещено". Очень плохо, если не хочется, и это - безнадежный случай; но при том, что нам хочется, надо знать, что - нельзя. С этим связана та трудность, которую поставил Шеми Шмуэль. Согласно мидрашу, Всевышний предлагал всем народам Тору, и когда народ спрашивал, что там написано, то услышав что-то неприятное, - отказывался, потому что Всевышний говорил каждому народу так, чтобы они тут же "отскакивали", например, потомкам Ишмаэля Он говорил: "не воруй", а потомкам Эсава: "не убивай", а потомкам Лота: "не прелюбодействуй". И они говорили, что это им не подходит. Евреи же приняли Тору, и получили за это большую награду. Поставленная трудность состоит в вопросе, почему собственно евреям дана награда? Ведь всем народам говорилось то, что противоречило их природе, и поэтому они не принимали Тору, а евреям не говорилось ничего, что их природе противоречит, и они приняли, так за что же их хвалить? И он дает такой замечательный ответ. Он говорит, что евреям тоже было сказано нечто, что противоречило их природе, а именно, природа Израиля это - стремиться к неограниченному приближению ко Всевышнему. А им было сказано, что есть граница, и запрещено дальше приближаться; но они это приняли! И это - то человеческое состояние, в котором человек всегда должен находиться.

Таким образом, мы видим в гл.19 Диврей-hа-йамим , что пророк прямым образом распекает Йеhошафата за то, что ему не следовало ходить на эту войну с Ахавом. Один из комментаторов так "поворачивает" дело, что Йеhошафат вполне мог по некоторым признакам считать, что Ахав делает настоящую тшуву. А, если раскаявшийся грешник хороший человек, то его надо всячески поддерживать. Согласно мидрашу, Йеhошафат очень хорошо знал, что Ахав сделал тшуву. Мидраш очень естественно объясняет, каким образом Йеhошафат попал к Ахаву и по какому делу. Он объясняет так, что Ахав вызвал Йеhошафата после истории с виноградником Навота, потому что Ахав делал тшуву, и хотел, чтобы кто-нибудь каждый день три раза наносил ему удары палками, которые он заслуживает. Но никто, кроме другого царя, не имеет права бить царя, и поэтому он попросил прибыть к нему коллегу, который его будет бить три раза в день по 40 ударов без одного. Поэтому, Йеhошафат, который пришел для этого дела, видел, что Ахав всерьез раскаивается; он видел, что он не занимается идолопоклонством и отправляется на хорошее дело - отвоевывать у неприятеля город, который принадлежит Израилю. Поэтому у Йеhошафата не было оснований не поддержать его. Но пророк все-таки говорит, что Йеhошафат сделал неправильно, и что Ахаву давал намек Михайhу, что ему ходить на эту войну не надо; он обращался к одному Ахаву. Для Ахава это дело было хорошее и нормальное, и было частью его тшувы, потому что, если бы он пошел, всей душой понимая, что он идет на гибель, то это было бы совсем другое дело. Известно, что Всевышний с праведниками считается "до волоска", Он им не спускает ни одной самой слабой промашки. То есть, для Ахава - это было дело очень хорошее, ему гибель на войне была прописана в качестве "лекарства" от смертельных преступлений. Мы знаем, что есть такие преступления, которые искупаются только раскаянием; есть преступления, которые требуют раскаяния плюс Йом-Кипур; есть более тяжелые грехи, когда к раскаянию и Йом-Кипуру требуются еще страдания, и есть совсем тяжелые преступления, которые требуют для полного очищения еще и смерти. И можно полагать, что если бы Ахав пошел на эту войну, как Шауль, зная, что он точно на ней погибнет, и пошел бы для того, чтобы постоять за дело, нужное для народа, то очень может быть, что этим он искупил бы свою вину полностью, и имел бы место в Грядущем Мире. Ему эта война была нужна, и она была задумана исключительно для закрытия "кейса" Ахава: он должен был пойти на эту войну и погибнуть, чтобы исполнилось пророчество, полученное им после того, как он отпустил Бен-hадада. И вот ты, Йеhошафат, встрял не в свое дело, и Всевышний тобой недоволен. Тем более, что царство было тогда разделено, и город Рамот-Гилад никогда не принадлежал Южному царству, это был город Северного царства.


Ответы на вопросы: " О наказании палками"; о возможных последствиях, если бы Йеhошафат не пошел с Ахавом на войну; возможно ли предположение о том, что Ахав глубоко раскаялся и понимал, на что он идет.

Ответ на вопрос:

- Удары палками, связанные с тшувой, напоминаются каждый год в Рош-hа-Шана и Йом-Кипур. Накануне Йом-Кипура у хасидов есть обычай каким-нибудь не очень жестким предметом хлестать друг друга символически по 39 ударов. Всерьез Бейт-Дин приговаривал к побиению палками, и это еще было в Средние века, но вообще говоря, наказание палками относятся к разряду наказаний "диней нефашот" - "уголовного права", которые решаются, по тем же правилам, что и возможный смертный приговор. Поэтому около двух тысяч лет такие дела, как правило, не рассматриваются, даже те несколько столетий, когда Санhедрин еще существовал. После того, как Большой Бейт-Дин вышел со своего постоянного места в палате из тесаных камней в строении Храма, после этого реальная сила Бейт-Дина решать такие дела с возможным смертным исходом - закончилась. Дальше все уже было инициативой мудрецов: если они видели, что что-то грозит здоровью общины, они могли по своей воле приговорить к такому наказанию.

Ответ на вопрос:

Если бы Йеhошафат отказался идти с Ахавом на войну, то не увеличило бы это заслуги Ахава, то есть шансы Ахава идти на войну, заведомо зная, что он погибнет? - Можно посмотреть и с другой стороны, а именно, если бы Йеhошафат не согласился идти с Ахавом, то вряд ли бы Ахав пошел бы без него на войну, потому что шансы проиграть войну заметно бы возросли. Ахав и так колебался. Дело в том, что ему все лжепророки пророчили блестящую победу, и только один настоящий пророк Михайhу говорил ему, что он там погибнет. Ахав до самого конца так и не был уверен, кто же из них сказал правду. То, что он посадил под арест пророка Михайhу, и велел держать его до своего победного возвращения, показывает, что он шел, надеясь на победу. Получает ли при этом выговор Йеhошафат за то, что он уменьшил напряжение и, соответственно, заслугу Ахава, - такую возможность можно только предполагать.

Ответ на вопрос:

Очень красивая версия о том, что Ахав уже настолько глубоко раскаялся к моменту этой войны, что он шел, прекрасно сознавая, на что он идет, однако, поскольку невозможно вести за собой народ под лозунгом: "Вперед, к гибели", он поэтому делал "хорошую мину при плохой игре". - Здесь возникают два вопроса. Один вопрос: если он такой хороший, то почему он так плохо поступил с пророком Михайhу, посадив его на скудные хлеб и воду? Вообще говоря, неуважительное отношение к Божьему человеку даже в меньшей степени, может обратиться очень не приятными последствиями. И второй вопрос: если он так хорошо все задумал, почему же он не получил долю в Грядущем Мире? Знатоки говорят, что нет такого набора преступлений, который бы не искупался настоящей тшувой плюс смерть. По отдельности - нет, но вместе это сочетание может преодолеть любой набор преступлений. И тогда, если следовать этой версии, придется объяснить, в чем же Ахав "не дожал"? Умер он, как герой, но тогда это означает, что чего-то недоставало его тшуве. Совершенно правильное предположение, что если бы он по-настоящему полностью раскаялся, то он бы начал искоренять идолопоклонство. И упоминание об Изэвель здесь очень уместно, потому что совершенно очевидно, что она вряд ли бы допустила искоренение идолопоклонства из страны. И вероятно, в этом и была слабость Ахава, что он не мог твердо сказать своей жене, что он напрочь покончит с идолопоклонством.


/22:49/ Йеhошафат строит корабли, чтобы отправиться в Офир за золотом. Гибель кораблей, причину которой объясняют союзом Йеhошафата с сыном Ахава. Разбирается запрет мудрецов на союз со злодеем.

В стихе 49 говорится, что Йеhошафат сделал корабли такие же, которые Шломо делал, от Таршиш, чтобы двинуться в Офир за золотом, но не пошел, потому что разбились корабли в Эцйон-Гавере (возле Эйлата). Интересно, что во фразе "Йеhошафат сделал корабли" в слове "аса" написано вместо "hей" буква "реш", и можно прочитать, как "эсер". Мидраш говорит, что он сделал десять кораблей, и это довольно приличный флот. В Диврей-hа-йамим говорится, что он это сделал с помощью сына Ахава, который стал царствовать после смерти отца. И именно это послужило причиной того, что эти корабли, не дойдя до цели назначения, все разбились. Похоже, что это была торговая экспедиция, как у Шломо, а не был налет с целью грабежа. Вероятно, они какие-то товары меняли на золото, потому что в этой стране Офир было самое высококлассное золото, которое славилось во всем регионе. И это было важным событием в жизни царя Йеhошафата, потому что для страны торговля - довольно важный момент. Флот из десяти кораблей был восстановлением былой торговой и экономической мощи, которая была при Шломо. Это был важный шаг, но для нас это важно еще и потому, что Йеhошафат (хоть здесь это не сказано, только в параллельном тексте) опять здесь ошибся, пойдя на сотрудничество с царством Израиля. Правда, когда пророк его упрекнул, что он пошел в Шомрон и помогал Ахаву, то Йеhошафат принял этот упрек, и этим превзошел своего отца, потому что Аса, когда его упрекал пророк, на него рассердился, и Асе это ставится в минус. А Йеhошафат всегда принимал упрек пророка очень скромно, внимательно, и похоже, что он никогда больше в Шомрон не ходил. Здесь же он решил, что торговые отношения с сыном Ахава все-таки возможны. Но сотрудничество с царством Израиля является грехом потому, что там царствуют злодеи, которые не убирают золотых тельцов, и поклоняются всевозможным идолам, и пока еще и Баалу поклонялись. Поэтому, сотрудничество с такими людьми - вещь нехорошая, потому что есть такое правило: "горе злодею и горе его соседу". Нельзя объединяться со злодеем, это опасно и безнравственно. То есть, единственный "рецепт" наших мудрецов - не вступать в союз со злодеем, потому что это вредит тебе и всему миру. Это, конечно не означает, что надо вступать в открытый бой, если нет сил.



Мелахим-I -62 гл.22 05.12.01

05.12.01

АННОТАЦИЯ



/22:41-44/ Переход к царству Йеhуды. Воцарение царя Йеhошафата; его характеристика, как "поступающего прямо". Проблема функционирования жертвенников вне Храма. Значение слов: "народ не приготовил свои сердца". Мнения мудрецов Талмуда о причинах колебания праведных царей относительно запрета бамот.

2.Ответы на вопросы: В чем отличие Совета мудрецов от

Санhедрина; возможно ли здесь использовать

терминологию "бояться и любить Всевышнего";

являются ли жертвоприношения вне Храма близкими к

идолопоклонству; какова роль левитов; как

приносились обязательные жертвы; возможно ли

предположение, что бамот - дань уважения отцам.

3. /22:45-48; Диврей-hа-йамим гл. 18-19/ Две ошибки

царя Асы. Упреки Йеhошафату; уничтожение им

остатков "очагов разврата". Объяснение "вставки"

про Эдом и необычности описания царствования

Йеhошафата. Характеристика Йеhошафата провидцем

Йеhу. Трактовка слов: "лидрош-hа-Элоким". Трудность,

поставленная Шени Шмуэлем. Упреки и оправдания

Йеhошафату за его контакт с Ахавом, которому эта

война была нужна для оправдания его тшувы.

4. Ответы на вопросы: " О наказании палками"; о

возможных последствиях, если бы Йеhошафат не пошел

с Ахавом на войну; возможно ли предположение о том,

что Ахав глубоко раскаялся и понимал, на что он идет.

5. /22:49/ Йеhошафат строит корабли, чтобы отправиться

в Офир за золотом. Гибель кораблей, причину которой

объясняют союзом Йеhошафата с сыном Ахава.

Разбирается запрет мудрецов на союз со злодеем.










{1} В книге Мелахим не было ни одного царя, которому было бы уделено столько места, сколько царю Ахаву, разве что Шломо. И теперь, наконец, после столь долгого занятия Северным царством, пророк переходит обратно к царству Йеhуды. В стихе 41 говорится: "И Йеhошафат, сын Аса, воцарился над Йеhудой на четвертом году Ахава, царя Израиля". Мы помним, что Аса царствовал очень долго - 41 год, он был внуком Рехавама, то есть, прошло совсем немного поколений после Давида и Шломо. В стихе 42 говорится, что Йеhошафату было 35 лет когда он воцарился и 25 лет он царствовал в Йерусалиме. И сообщается еще, что имя его матери Азува, дочь Шилхи. По поводу матери Йеhошафата никто толком ничего не знает, имеются прямо противоположные толкования. С одной стороны, наиболее обычные значения слов Зува и Шелхи вызывают не очень приятные ассоциации: "азува" - это "оставленная", а "шелхи" - "отправленная". С другой стороны, некоторые исследователи, которые находят возможность истолковать это имя в положительном смысле, говорят, что Шелхи - это уникальное мужское имя, больше в Танахе такого нет, а "лаазов" - очень интересный глагол, который имеет два противоположных значения: с одной стороны это "бросать, оставлять", а с другой стороны, это - "помогать". В Торе, например, он употребляется, когда говорится, что если ты увидишь, что осел упал под поклажей, то не делай вид, что ты не видел, а неприменно "помоги" с ним. Для чего текст сообщает имя матери? Можно только привести простой смысл: специалисты считают, что там, где упоминается имя матери царя, там имеется в виду, что она не просто его родила, а она исполняет роль царствующей матери, как например, в случае, когда Шломо поставил трон рядом со своим для своей матери.

Надо сказать, что то, что сказано про Йеhошафата, отличается от обычной формулы, как говорится про всех царей Йеhуды, а именно, там сначала называется их должность, а потом имя, а здесь, наоборот, сначала называется имя, как это обычно принято для царей Израиля. Правда, эта особенность не поддается какому-либо объяснению. По поводу того, что рассказ снова возвращается к царству Йеhуды, Абарбанэль пишет, что династия Давида - это главное царство народа Израиля, и поэтому рассказ о каждом поколении царей

начинается с Йеhуды, а потом описывают царей, которые в ту же эпоху царствовали в Израиле. То есть, он хочет сказать, что описано одно поколение Израиля, и теперь мы возвращаемся к Йеhошафату, а потом будут описаны его современники из Израиля. Такое утверждение Абарбанэля не представляется особенно основательным, потому что описание очень долго задерживается на царствовании Ахава. Он говорит на это так, что поскольку Аса царствовал очень долго - 41 год, то поэтому, переходя к царям Израиля, задерживались на них долго, поскольку их было много за время царствования Асы. Однако, это не довод, потому что описание одного Ахава заняло намного больше места, чем описание царствования Асы. Трудно понять, что мог иметь в виду Абарбанэль, такой большой знаток Танаха, поскольку его утверждение совершенно не согласуется с тем, что мы видим, читая эти тексты. Многие подробности царствования Асы, а так же и Йеhошафата, очень важные эпизоды, отсутствуют в книге Мелахим, и мы узнаем о них только из параллельных глав Диврей-hа-йамим".

Во всяком случае, если не рассматривать более внимательно все эти тонкости, то ясно, что мы вернулись к царствованию Йеhошафата, к чему даются вступительные фразы в стихе 43: "И он (Йеhошафат) шел по всему пути Асы, отца своего, не отклонялся от него, и делал прямое в глазах Всевышнего". Мы помним, что Аса был одним из самых праведных царей в потомстве Давида, и он сравнивался с Давидом. Йеhошафат характеризуется так, что он поступал прямо, что является очень высокой характеристикой.

Стих 44 говорит: "только жертвенники вне Храма не убрали; народ все еще приносит жертвы и воскуряет на этих жертвенниках". Конечно, здесь идет речь о жертвенниках ни коим образом не идолопоклонских, а о жертвенниках, где приносят жертвы и воскуряют Всевышнему. Тем не менее, эпоха, когда такие жертвенники было разрешено строить в любом месте, где захочется, эта эпоха закончилась с построением Храма в Йерусалиме. К тому времени, как Йеhошафат стал царем, прошло уже больше, чем полстолетия, с момента построения Храма. Однако, в народе привычки не так легко меняются; и люди подолжают приносить жертвы по всей стране, хотя никакого идолопоклонства здесь нет в хорошие эпохи. Аса твердой рукой все идолопоклонство искоренил, но при нем повсеместно остались эти жертвенники, и Йеhошафат тоже их не устранил. Сказанное в начале этого стиха слово "ах" означает "ущерб" и

заставляет комментаторов, в частности Радака, говорить, что много похвальных черт было у Йеhошафата, и он сделал много важных и хороших дел, но то, что он оставил эти жертвенники, это все-таки - изъян.

Есть некоторые объяснения, в которых с пониманием относятся к тому, что ни Аса, и ни Йеhошафат не сделали того, что казалось бы совершенно необходимо сделать, тем более, что наказание за такое нарушение это карет - наказание смертью с Неба. Некое направление, чтобы объяснить, почему они этого не сделали, есть в тексте Диврей-hа-йамим-бет, в главе 20, стих 33. Там говорится: "....только бамот не устранили, и народ еще не приготовил свои сердца к Богу их Отцов". Можно сочетание этих фраз понять и как два упрека: во-первых, не убрали жертвенники, и во-вторых, сердца народа были в плохом состоянии. Но по-видимому, правильнее прочесть не так. Как понять, что народ еще не приготовил своих сердец по направлению к Богу Отцов? - Это в некотором смысле ключ к пониманию вообще каждого из царей, которые описываются в Танахе, и особенно это важно для образа Йеhошафата. Какое место царя в жизни народа? - Он объединяет сердца народа и внедряет в практическую жизнь какие-то условия, делает какие-то шаги к тому, чтобы сердца народа были обращены ко Всевышнему. При этом, это никак нельзя сделать статическиим образом. Каждое поколение и каждая личность стремится к тому, чтобы приблизиться к Богу; и такое стремление или есть или его нет. Из внешних наблюдений вы никогда это не можете определить. Например, вот как Бог говорит Шмуэлю, когда тот не знает, кого из сыновей Ишая надо помазать, кто избран, Он говорит: "Человек смотрит глазами, а я смотрю в сердце". Человек, видя глазами, не может знать: поступает ли какой-то человек сейчас как-то посредственно, а надо бы лучше, или этот человек поступает на пределе своих возможностей, и он находится в самом замечательном состоянии. На самом деле, по Небесной оценке состояние человека и народа определяется тем, насколько они стремятся приблизиться ко Всевышнему. И это - самое главное. Дело не в том, что говорят о желании приблизиться, а дело в том, есть ли в душе это стремление приблизиться или человек уже "поставил галочку": он считает, что живет по принятым нормам и что все хорошо. И это две совершенно разные картины. Задача царя задавать такое направление, чтобы народ не просто находился на каком-то приличном уровне, а чтобы народ обращался ко Всевышнему, чтобы он

находился в динамике приближения. И это - задача царя в народе Израиля.

Следует все-таки попытаться оценить, почему такие праведные и сильные цари, как Аса и Йеhошафат, не прекратили этого нарушения - жертвоприношений на бамот вне Храма? Талмуд дает объяснение, и говорит, что праведные цари Йеhуды колебались и не решались упразднить эти жертвенники из-за того, что мудрецы запретили издавать приказание, которое не будет исполнено. Если мудрец считает, что было бы правильно нечто запретить или нечто сделать обязательным, то он прежде, чем издавать такой указ, должен подумать, смогут ли люди (и не отдельные "герои", а люди вцелом) это исполнять? В наше время, например, поскольку нет уверенности в том, что люди могут справиться и прекратить курение, не может быть приказа, запрещающего курение. Таким образом, из сказанного в Талмуде следует, что эти кашерные, праведные цари Йеhуды колебались с вынесением запрета на бамот не из-за собственной слабости, а из- за того, что люди так сильно привыкли на протяжении многих поколений приносить повсеместно жертвы, и они решили, что лучше, чтобы они продолжали это делать без специального запрета, потому что лучше совершать нарушение по ошибке, чем злонамеренно. И поэтому они не торопились с этим запретом. Большинство комментаторов считают, что все-таки - это некоторая слабость обоих этих царей - Асы и Йеhошафата, и что надо было все-таки эти бамот искоренить. Тем не менее эти бамот останутся еще довольно долго до следующего очень праведного царя, который твердой рукой их упразднит.


{2} Ответ на вопрос:

Когда говорится о том, что мудрецы сказали то-то и то-то, то говорится об общем Совете, и не имеется в виду, что Санhедрин определенного поколения вынес такое решение. Имеется такая мудрость, и трудно определить в каком поколении она появилась, и у нее нет точного размера обязательности, это просто добрый совет: если ты хочешь издать приказание, то сначала подумай, как оно будет исполнено. Это хороший совет вообще любому воспитателю и педагогу. Тот Совет мудрецов, который есть сейчас, никоим образом не является аналогом Санhедрина по той причине, что это - отдельное "партийно-этническое" образование, в то время, как Санhедрин является Советом мудрецов, постановления

которых обязательны для всего Израиля. И в этом - колоссальная разница. Это как раз тот орган, отсутствие которого сейчас для нас очень болезненно. Когда есть Санhедрин, то волей-неволей есть какой-то консенсус, и есть высший авторитет, решение которого обладают обязующей силой. Как "строился" Санhедрин - это особый вопрос; новых членов вводили путем голосования всех членов Санhедрина.

Ответ на вопрос:

Можно ли здесь воспользоваться терминологией "бояться Всевышнего и любить Всевышнего"? - В самом Танахе мы не очень видим, чтобы эти понятия различались. Поскольку это различение на каком-то этапе развития нашей традиции появилось, и имеет большой смысл, то вполне может быть, что в этих терминах предлагается вполне разумное описание того, что человек, возможно, уже вполне реально принял то, что Всевышний является единственным повелителем в мире, и он боится его и трепещет перед ним, но при этом от такого состояния и до того, чтобы любить Его и стремиться всей душой к Нему, есть еще немалый путь, который не всегда легко преодолеть.

Ответ на вопрос:

Не являются ли жертвенники, расставленные повсеместно, поступком, близким к идолопоклонству? - Безусловно, что оно грозит им, потому что из-за того, что человек начинает действовать по порыву своего сердца, вместо того, чтобы соблюдать четкие границы, предусмотренные законом, отсюда недалеко остается до того, чтобы все делать по своему произволу, и поклоняться всяким стихиям. Но все-таки отождествлять их мы не имеем права. Говорится, что народ Иудеи при царях Асе и Йеhошафате находился в состоянии, когда они не то то чтобы стали строить эти жертвенники повсеместно, а они не перестали пользоваться жертвенниками, которые остались от той эпохи, когда эти жертвенники были разрешены. Скорее всего, новых жертвенников они не строили. Основной вопрос, который надо было бы решить: каково было направление этого процеса? Прейдут ли они от этих повсеместно стоящих жертвенников, на которых приносят жертвы Всевышнему, к приношению идолам, или они постепенно придут (под влиянием сверху и снизу) к тому, что надо это прекратить, и подчиниться закону Торы.

Важно то, что эти жертвоприношения человек делал по своему почину и по своей инициативе вместо того, чтобы подчиниться закону, который говорит, что как только

построен Храм в Йерусалиме строжайшим образом запрещено приносить жертвы в других местах.

Ответ на вопрос:

Какова была роль левитов в те времена? - Левиты при Храме исполняли песни при принесении жертв в Храме (на жертвеннике приносили Коhены), и несли как бы "сторожевую службу" при Храме (вроде "почетного караула"). Участвовали ли левиты в принесении жертв вне Храма, сказать трудно, поскольку это было вообще строжайше запрещено. В период до построения Храма, когда такие жертвенники не были еще запрещены, каждый человек из какого бы колена он ни был, мог построить жертвенник и приносить на нем жертвы; и в такой ситуации роль левитов по закону равняется нулю. С момента входа евреев в Землю у нас всегда была "временная стоянка" Храма. Почти на всем протяжении эпохи Шофтим этот временный Храм находился в Шило, а еще он был Нове и в других местах. От разрушения Шило и до построения Храма Шломо не было запрета на эти жертвенники, и каждый человек мог постоить жертвенник там, где он хотел, и приносить там жертвы. В том (временном) Храме левиты, конечно, тоже исполняли свои функции, и там не мог каждый человек приносить жертву: там коhены и левиты несли свою службу. А в других местах любой еврей мог поставить жертвенник и приносить жертвы. Левиты никак не зависели от жертвенников, они имели свою десятину, если им давали, во все эпохи; они жили во всех коленах, и у них были свои города с пригородными участками (всего было 48 таких городов), и они исполняли роль духовной элиты. Они должны были обучать народ Торе, и правильным формам поведения и т.д.

Ответ на вопрос:

Должен ли был каждый человек для принесения обязательной жертвы, каждый раз отправляться в Йерусалим? - Обязательную жертву ни коим образом нельзя было заменить ни деньгами, ни чем-нибудь иным. Было три праздника в году, когда каждый мужчина должен был являться в Храм, и те из его семьи, которые должны были, например, принести какую-то жертву, тоже приходили с ним. Всякий человек, который должен принести жертву, не обязательно должен приносить ее немедленно, а это может быть сделано в течение года. Женщина, которая должна после родов принести жертву, должна, действитеьно, это сделать, а пока она этого не сделает, то она не сможет входить в Храм, но

разрешенность жены мужу не связана с принесением этой жертвы. При этом, подавляющая часть форм нечистоты может быть удалена безо всякого прихода в Храм. Только там, где нужно принести жертвоприношение, там, действительно, невозможно очиститься до конца без прихода в Храм.

Ответ на вопрос:

Возможно ли такое предположение, что то, что люди приносили жертвы на бамот повсеместно, они приносили их в тех местах, где приносили их отцы, и поэтому это была дань уважения к отцам; и особенно это можно сказать об Йеhошафате: раз его отец не упразднил эти жертвенники, то продолжение этой традиции может "засчитаться" Йеhошафату как уважение к родителям. - Такая психологическая причина вполне может быть, и авторитет родителей добавлялся к просто привычке, но законного оправдания здесь никак не может быть, потому что это - известная проблема. Если отец говорит сыну нарушить Субботу, или не возвращать находку, то сын не имеет права его слушать, потому что и ты и твой отец обязаны почитать Всевышнего.


{3} Стих 45 говорит, что замирился Йеhошафат с царем Израиля; и имеется в виду еще Ахав. Мы помним, что согласно Устной традиции (в тексте это не сказано) Аса взял в жены своему сыну Йеhошафату дочь Омри, сестру Ахава. И таким образом, Йеhошафат был зятем Ахава. Потом мы увидим, что он женит своего сына на дочери Ахава. Политически это понять довольно легко. Поскольку у Асы были очень напряженные отношения и войны с Баша, то когда Омри пришел на смену Баша (враг моего врага - мой друг), можно понять, что Аса рассчитал, что вступить с ними в родственные отношения - это очень хороший путь к достижению мира. И это была одна из тяжелых ошибок Асы, который был человеком необычайной праведности. Он совершил две серьезные ошибки. Одна его ошибка, когда после невероятной, чудесной победы над врагами он в следующий раз дрогнул. Говорится: "На 36-ом году царствования Асы..." Но Талмуд и комментаторы говорят, что это никак не может получиться 36-ой год хронологически. И объясняется так, что разделение царства на два было наказанием за грех Шломо. Эти 36 лет считаются с момента его женитьбы на египетской принцессе. Было постановление, что разделение будет на 36 лет из-за этого. Он был женат 36 лет, и 36-ой

год был годом разделенного царствования (а не царствования Асы). По истечении 36-ти лет было задумано Небесным Управлением объединение царства под властью дома Давида. И поэтому было сделано так, что Баша двинулся вместе с союзником Бен-hададом (первым) на Асу, а Аса дрогнул и откупился - послал богатый подкуп этому Бен-hададу, чтобы он нарушил свой союз с Баша. Этим он погубил возможность объединить царства под своей властью. Всевышний отдал бы ему в руку победу, но Аса рассчитал трезво и понял, что у него нехватает сил. При этом, в первый раз у него тоже не было сил, но он молился Всевышнему и говорил, что у него нет сил, и Всевышний погнал противника. Поэтому надо, конечно, свои силы рассчитывать трезво, но соображать здраво: если бы он не забыл обратиться всем сердцем ко Всевышнему, то было бы хорошо. Таким образом, Аса совершил большую ошибку - он подкупил Бен-hадада, и почувствовал себя надежно, но это было не очень хорошо! И вторая ошибка Асы, что он женил сына на сестре Ахава. В этом смысле Йеhошафат продолжал отцовскую линию (можно считать это уважением), и он замирился со своими родичами, и за это его упрекают. Радак пишет, что первое "ах" относится к тому, что он не устранил бамот, и вторым упреком ему считается то, что он установил мир с Израилем.

Стих 46 приводит обычную форму: "Остальные события, связанные с деяниями Йеhошафата, и его героизм, который он проявил, и как он сражался, - вот ведь все это записано в книге Хроник царей Йеhуды". Мы не знаем, кто вел эти книги, до нас они не дошли. Может быть, что у пророков, которые составляли книги Диврей-hа-йамим эти книги хотя бы частично и были. После таких обычных конечных слов про царя, как правило, идет сообщение о том, что он почил... Здесь же (стих 47) далее говорится: "И остатки очагов разврата, то есть, тех людей, которые были отделены для публичного разврата, и которые оставались в дни отца его Асы, - он истребил из страны. То есть, он не просто продолжал, а развил эту хорошую деятельность отца. Дальше (22:48) говорится: "И царя нет в Эдоме, и "ницав мелех" - "наместник" (начальник подчиненной провинции) считался царем". Почему это сообщается? Как мы увидим, это существенно в плане политической и военной деятельности Йеhошафата. Эдом, который располагался в районе Эйлатского залива, со времен Давида находился в подчинении у Йеhуды, выплачивал дань, и у него не было своего независимого правителя, а был

наместник, вроде как губернатор или генерал-губернатор, поставленный Израилем. Никому не известно был ли он евреем или эдомиянином, но он находился в подчинении у Израиля. Надо сказать, что независимость Эдома, которая была потерена в царствование Давида, не вернулась к ним до конца царствования Йеhошафата, который еще их держал в повиновении, но уже его сын это упустил, и они поставили над собой царя. Вопрос о том, почему об этом сообщается именно в этом месте, нужно решать в плане всей общей странности построения. Обычно, когда подводится итог и говорится, что остальные дела записаны в книгах Хроник, то следующей фразой бывает фраза, что такой-то царь приложился к отцам своим. А здесь делается совершенно неожиданный вираж и продолжается описание каких-то историй с Йеhошафатом. Вообще все царствование Йехошафата описано крайне необычным образом. Нормальным образом сказано только, что Аса царствовал, умер, и воцарился его сын, после чего идет переход к царствованию Ахава и пр. Еще до возвращения к царству Йеhуды Йеhошафат появляется, как второстепенное лицо с Ахавом во время сражения за Рамот-Гилад. А теперь говорится, что Йеhошафат царствовал столько-то, и все записано, и мы уже готовы с ним "попрощаться", но как мы увидим, он появится через две главы еще в одном эпизоде с сыном Ахава. Пожалуй, нет параллели во всей книге Мелахим, где бы описание царя давалось таким странным образом. Те сражения, когда он пошел с Ахавом, и то, что он пойдет с сыном Ахава, оба не прибавляют ему особенно похвалы в глазах мудрецов и не только мудрецов.


Ответ на вопрос:

- То, что всем известно об этих местах разврата, еще не дает основание царю казнить тех, кого он считает правильным казнить. Однако, это и не тот вопрос, который может решаться в Санhедрине (со свидетелями и пр.). Царь сам решает, что отдельный человек или группа людей являются настолько социально опасными, что их следует казнить.

Ответ на вопрос:

- Слово "кадеш" здесь - от слова "леhакдиш", которое обозначает "отделение", и оно может быть, как вверх, так и вниз. То, что посвящено Небу, Всевышнему, называется "hекдеш", то есть, то, что отделено от будничного употребления и посвящено Всевышнему. Но и тот, кто

отделен для разврата, тоже называется "кадеш" или "кдеша"- это стандартное название. Очень многие важные слова обладают такой двузначностью в одну и в другую сторону.


Если мы посмотрим в книгу Диврей-hа-йамим-бет, глава 15, то это является прямым продолжением главы 18, и мы ее использовали, когда обсуждали последнюю главу про Ахава. Описывается то, что было в нашей главе 22 про Ахава и про всех этих пророков и про то, как кончилась эта битва. И говорится, что Ахав умер к заходу солнца; и последняя фраза главы 18: "И вернулся Йеhошафат, царь Йеhуды, в свой дом с миром, в Йерушалайм". Дальше, в главе 19 говорится, что вышел ему навстречу Йеhу, сын Ханани, провидец, и сказал царю Йеhошафату: "Злодею ли ты будешь помогать, и ненавистников Всевышнего ты будешь любить? И за это на тебя гнев перед Всевышним. Но хорошие вещи находятся с тобой, потому что ты истребил Ашерот из страны и приготовил свое сердце доискиваться Бога". И это - самое главное качество царя, без которого все, что он делает - бессмысленно. Слова: "лидрош hа-Элоким" - это как раз то, о чем мы уже говорили: одно дело вести себя на каком-то уровне прилично, и это, конечно, хорошо, потому что это мимизирует штрафы и пр., но это еще не характеристика человеческого состояния; человек должен находиться в таком состоянии, когда он стремится еще на шаг приблизиться. Если же этого стремления нет, то человек духовно умирает. Это все определяет, и в этом весь секрет того, что у нас за завесой между Храмом и Святая Святых находится бесконечное Божественное Присутствие. И вроде бы можно протянуть руку и схватить Его, но надо знать, что я очень хочу, но - мне запрещено, и это невозможно. Человек живет в постоянном напряжении, и это то состояние, когда на горе Синай евреям было запрещено приближаться вплотную и тем более подниматься на гору Синай. Вот такое состояние: "хочется - и запрещено". Очень плохо, если не хочется, и это - безнадежный случай; но при том, что нам хочется, надо знать, что - нельзя. С этим связана та трудность, которую поставил Шеми Шмуэль. Согласно мидрашу, Всевышний предлагал всем народам Тору, и когда народ спрашивал, что там написано, то услышав что-то неприятное, - отказывался, потому что Всевышний говорил каждому народу так, чтобы они тут же "отскакивали", например, потомкам Ишмаэля Он говорил: "не воруй", а потомкам Эсава: "не убивай", а

потомкам Лота: "не прелюбодействуй". И они говорили, что это им не подходит. Евреи же приняли Тору, и получили за это большую награду. Поставленная трудность состоит в вопросе, почему собственно евреям дана награда? Ведь всем народам говорилось то, что противоречило их природе, и поэтому они не принимали Тору, а евреям не говорилось ничего, что их природе противоречит, и они приняли, так за что же их хвалить? И он дает такой замечательный ответ. Он говорит, что евреям тоже было сказано нечто, что противоречило их природе, а именно, природа Израиля это - стремиться к неограниченному приближению ко Всевышнему. А им было сказано, что есть граница, и запрещено дальше приближаться; но они это приняли! И это - то человеческое состояние, в котором человек всегда должен находиться.

Таким образом, мы видим в гл.19 Диврей-hа-йамим , что пророк прямым образом распекает Йеhошафата за то, что ему не следовало ходить на эту войну с Ахавом. Один из комментаторов так "поворачивает" дело, что Йеhошафат вполне мог по некоторым признакам считать, что Ахав делает настоящую тшуву. А, если раскаявшийся грешник хороший человек, то его надо всячески поддерживать. Согласно мидрашу, Йеhошафат очень хорошо знал, что Ахав сделал тшуву. Мидраш очень естественно объясняет, каким образом Йеhошафат попал к Ахаву и по какому делу. Он объясняет так, что Ахав вызвал Йеhошафата после истории с виноградником Навота, потому что Ахав делал тшуву, и хотел, чтобы кто-нибудь каждый день три раза наносил ему удары палками, которые он заслуживает. Но никто, кроме другого царя, не имеет права бить царя, и поэтому он попросил прибыть к нему коллегу, который его будет бить три раза в день по 40 ударов без одного. Поэтому, Йеhошафат, который пришел для этого дела, видел, что Ахав всерьез раскаивается; он видел, что он не занимается идолопоклонством и отправляется на хорошее дело - отвоевывать у неприятеля город, который принадлежит Израилю. Поэтому у Йеhошафата не было оснований не поддержать его. Но пророк все-таки говорит, что Йеhошафат сделал неправильно, и что Ахаву давал намек Михайhу, что ему ходить на эту войну не надо; он обращался к одному Ахаву. Для Ахава это дело было хорошее и нормальное, и было частью его тшувы, потому что, если бы он пошел, всей душой понимая, что он идет на гибель, то это было бы совсем другое дело. Известно, что Всевышний с праведниками считается "до волоска", Он им не спускает ни

одной самой слабой промашки. То есть, для Ахава - это было дело очень хорошее, ему гибель на войне была прописана в качестве "лекарства" от смертельных преступлений. Мы знаем, что есть такие преступления, которые искупаются только раскаянием; есть преступления, которые требуют раскаяния плюс Йом-Кипур; есть более тяжелые грехи, когда к раскаянию и Йом-Кипуру требуются еще страдания, и есть совсем тяжелые преступления, которые требуют для полного очищения еще и смерти. И можно полагать, что если бы Ахав пошел на эту войну, как Шауль, зная, что он точно на ней погибнет, и пошел бы для того, чтобы постоять за дело, нужное для народа, то очень может быть, что этим он искупил бы свою вину полностью, и имел бы место в Грядущем Мире. Ему эта война была нужна, и она была задумана исключительно для закрытия "кейса" Ахава: он должен был пойти на эту войну и погибнуть, чтобы исполнилось пророчество, полученное им после того, как он отпустил Бен-hадада. И вот ты, Йеhошафат, встрял не в свое дело, и Всевышний тобой недоволен. Тем более, что царство было тогда разделено, и город Рамот-Гилад никогда не принадлежал Южному царству, это был город Северного царства.


{4} Ответ на вопрос:

- Удары палками, связанные с тшувой, напоминаются каждый год в Рош-hа-Шана и Йом-Кипур. Накануне Йом-Кипура у хасидов есть обычай каким-нибудь не очень жестким предметом хлестать друг друга символически по 39 ударов. Всерьез Бейт-Дин приговаривал к побиению палками, и это еще было в Средние века, но вообще говоря, наказание палками относятся к разряду наказаний "диней нефашот" - "уголовного права", которые решаются, по тем же правилам, что и возможный смертный приговор. Поэтому около двух тысяч лет такие дела, как правило, не рассматриваются, даже те несколько столетий, когда Санhедрин еще существовал. После того, как Большой Бейт-Дин вышел со своего постоянного места в палате из тесаных камней в строении Храма, после этого реальная сила Бейт-Дина решать такие дела с возможным смертным исходом - закончилась. Дальше все уже было инициативой мудрецов: если они видели, что что-то грозит здоровью общины, они могли по своей воле приговорить к такому наказанию.

Ответ на вопрос:

Если бы Йеhошафат отказался идти с Ахавом на войну, то

не увеличило бы это заслуги Ахава, то есть шансы Ахава идти на войну, заведомо зная, что он погибнет? - Можно посмотреть и с другой стороны, а именно, если бы Йеhошафат не согласился идти с Ахавом, то вряд ли бы Ахав пошел бы без него на войну, потому что шансы проиграть войну заметно бы возросли. Ахав и так колебался. Дело в том, что ему все лжепророки пророчили блестящую победу, и только один настоящий пророк Михайhу говорил ему, что он там погибнет. Ахав до самого конца так и не был уверен, кто же из них сказал правду. То, что он посадил под арест пророка Михайhу, и велел держать его до своего победного возвращения, показывает, что он шел, надеясь на победу. Получает ли при этом выговор Йеhошафат за то, что он уменьшил напряжение и, соответственно, заслугу Ахава, - такую возможность можно только предполагать.

Ответ на вопрос:

Очень красивая версия о том, что Ахав уже настолько глубоко раскаялся к моменту этой войны, что он шел, прекрасно сознавая, на что он идет, однако, поскольку невозможно вести за собой народ под лозунгом: "Вперед, к гибели", он поэтому делал "хорошую мину при плохой игре". - Здесь возникают два вопроса. Один вопрос: если он такой хороший, то почему он так плохо поступил с пророком Михайhу, посадив его на скудные хлеб и воду? Вообще говоря, неуважительное отношение к Божьему человеку даже в меньшей степени, может обратиться очень не приятными последствиями. И второй вопрос: если он так хорошо все задумал, почему же он не получил долю в Грядущем Мире? Знатоки говорят, что нет такого набора преступлений, который бы не искупался настоящей тшувой плюс смерть. По отдельности - нет, но вместе это сочетание может преодолеть любой набор преступлений. И тогда, если следовать этой версии, придется объяснить, в чем же Ахав "не дожал"? Умер он, как герой, но тогда это означает, что чего-то недоставало его тшуве. Совершенно правильное предположение, что если бы он по-настоящему полностью раскаялся, то он бы начал искоренять идолопоклонство. И упоминание об Изэвель здесь очень уместно, потому что совершенно очевидно, что она вряд ли бы допустила искоренение идолопоклонства из страны. И вероятно, в этом и была слабость Ахава, что он не мог твердо сказать своей жене, что он напрочь покончит с идолопоклонством.


{5} В стихе 49 говорится, что Йеhошафат сделал корабли

такие же, которые Шломо делал, от Таршиш, чтобы двинуться в Офир за золотом, но не пошел, потому что разбились корабли в Эцйон-Гавере (возле Эйлата). Интересно, что во фразе "Йеhошафат сделал корабли" в слове "аса" написано вместо "hей" буква "реш", и можно прочитать, как "эсер". Мидраш говорит, что он сделал десять кораблей, и это довольно приличный флот. В Диврей-hа-йамим говорится, что он это сделал с помощью сына Ахава, который стал царствовать после смерти отца. И именно это послужило причиной того, что эти корабли, не дойдя до цели назначения, все разбились. Похоже, что это была торговая экспедиция, как у Шломо, а не был налет с целью грабежа. Вероятно, они какие-то товары меняли на золото, потому что в этой стране Офир было самое высококлассное золото, которое славилось во всем регионе. И это было важным событием в жизни царя Йеhошафата, потому что для страны торговля - довольно важный момент. Флот из десяти кораблей был восстановлением былой торговой и экономической мощи, которая была при Шломо. Это был важный шаг, но для нас это важно еще и потому, что Йеhошафат (хоть здесь это не сказано, только в параллельном тексте) опять здесь ошибся, пойдя на сотрудничество с царством Израиля. Правда, когда пророк его упрекнул, что он пошел в Шомрон и помогал Ахаву, то Йеhошафат принял этот упрек, и этим превзошел своего отца, потому что Аса, когда его упрекал пророк, на него рассердился, и Асе это ставится в минус. А Йеhошафат всегда принимал упрек пророка очень скромно, внимательно, и похоже, что он никогда больше в Шомрон не ходил. Здесь же он решил, что торговые отношения с сыном Ахава все-таки возможны. Но сотрудничество с царством Израиля является грехом потому, что там царствуют злодеи, которые не убирают золотых тельцов, и поклоняются всевозможным идолам, и пока еще и Баалу поклонялись. Поэтому, сотрудничество с такими людьми - вещь нехорошая, потому что есть такое правило: "горе злодею и горе его соседу". Нельзя объединяться со злодеем, это опасно и безнравственно. То есть, единственный "рецепт" наших мудрецов - не вступать в союз со злодеем, потому что это вредит тебе и всему миру. Это, конечно не означает, что надо вступать в открытый бой, если нет сил.