К оглавлению лекций З.Дашевского по книге "Шофтим"

Лекция 28. 17:1-18:31

История пропавших денег. Изготовление идола и культового инвентаря(17:1-17:5)
Появление Левита из Бейт-Лехема. Его происхождение (17:7-17:8)
"В те дни не было царя в Израиле" (18:1)
Разведчики из Колена Дана (18:2-18:10)
Колено Дана забирает идола Михи (18:11-18:26)
О судьбе этого идола и его священника Йонатана бен Гершома (18:30-18:31)
Грехи индивидуальные и грехи народа
Обсуждение истории Левита - Йонатана бен Гершома

История пропавших денег. Изготовление идола и культового инвентаря(17:1-17:5)

В прошлый раз мы остановились на истории с истуканом Михи, и недостаточно обсудили вопрос о том, почему пропавшие деньги матери Михи оказались у Михи, и почему она его благословила (когда он их вернул). Все это обсуждается и в гемаре и у комментаторов. История была такая. Миха эти деньги украл у матери, а обычай, закрепленный в соответствующей галахе, состоит в том, что когда у человека пропадало что-то серьезное, то он объявлял некоторое проклятие, но проклятие не тому, кто украл (и так зафиксировано в галахе), а тому, у кого это украденное находится, или тому, кто знает, где это находится, и не сообщает об этом. То есть, основано такое правило на том, что проклинать - нехорошо, но это относится к прошлому (что сделано - то сделано). Однако, если это украденное у кого-то находится сейчас, то пусть он боится ради будущего, и убоявшись, - вернет. Возможно, что и Миха, испугавшись материнского проклятия, решил вернуть эти деньги, а мать, побоявшись того, что проклятие может оказаться действенным, нейтрализует его тем, что благославляет сына.

Затем рассказывается "простая" история про то, как изготавливается весь этот набор культовых принадлежностей. Это были: высеченный идол- истукан (из камня или из дерева), литой кумир, который обычно делался из серебра, трафим - не совсем понятно, что это такое, вероятно, какие-то куколки, изображавшие что-то божественное, которые использовались для гаданий, предсказаний и пр., в отличие от идолов, которые были обычно человекоподобные. И сначала Миха поставил одного из своих сыновей священнодействовать в этом, так сказать, "божеском доме".

Появление Левита из Бейт-Лехема. Его происхождение (17:7-17:8)

А после этого (17:7) появляется юноша из Бейт-Лэхэм Йеhуда (так называют этот город, подчеркивая, что был еще один Бейт-Лэхэм на Севере), из семьи Йеhуды, и сказано, что он - "Левит, который проживал там". Талмуд сразу отмечает, что описание этого юноши содержит внутреннюю трудность. Сказано, что он - из семьи Йеhуды, а в то же время он - Левит. Если он Левит, то это значит, что его отец - из колена Леви. Талмуд в трактате Бава-Батра говорит, разбирая это место, что отец его - из колена Леви, а мать - из колена Йеhуды. Талмуд здесь решает существенный галахический вопрос: вопрос о том, семья матери называется семьей сына, или - только семья отца называется его семьей? Тогда те, которые считают, что семья матери тоже называется семьей сына, говорят, что мать этого Левита была из колена Йеhуды. Однако, противники такой точки зрения отталкивают этот довод и говорят, что вовсе не в этом дело, а дело в том, по их мнению, что этот юноша из колена Леви делал дела, похожие на те, который делал один из героев колена Йеhуды, а именно - царь Менаше, который насаждал в народе идолопоклонство. Как мы увидим, дальше намек на это сделан еще гораздо более прозрачно. Скорей всего, этот юноша вовсе не был связан семейными связями с кем-то из колена Йеhуды, а просто проживал там. Совсем не все Левиты были сосредоточены в специальных городах, а они находили себе какие-то богатые и обеспеченные семьи, которые нуждались в разного рода культовых услугах: Брахот, Тфелот и пр., а часто Левиты жили там и из простой благотворительности.

Так вот, вероятно, в Бейт- Лэхэмэ Левитов на какой-то момент стало больше, чем могли прокормить их жители из колена Йеhуды, и этот юноша пошел искать себе места, где можно будет пожить и прокормиться.

Ответ на вопрос: Время, начиная с которого требовалось отдавать "- " "десятину", определяется не временем построением Храма, а это требование связано с единственным условием - с входом в Эрэц Исраэль. Как только евреи вошли в Землю они стали обязаны отделять " ", потому что, даже когда был еще переносной Храм в Гильгале, то там уже служили Коhены, и им помогали Левиты. Однако, специфика этих отделений состоит в том, что каждый хозяин обязан отдать труму Коhену и десятину - Левиту, но он сам решает, кому отдать. Левит не может прийти к какому-то еврею, и потребовать, чтобы ему дали его долю, потому что тот ему вправе ответить, что он сам решит, кому отдавать. Поэтому-то этому Левиту и приходится искать места, где можно прокормиться.

Слова " - " (17:7) написаны здесь через черточку, и несмотря на то, что почему-то нет комментария к этому стиху, само сабой напрашивается такое объяснение, что он был - сыном Гершома: "    "- "проживал там". Подтверждение есть в конце главы 18 (18:З0), где он просто уже называется: "Йонатан, сын Гершома, сына Менаше". Моше именно потому назвал своего сына Гершомом, что, как объясняет Тора, Моше считал, что он был пришельцем в этой стране.

Итак, этот юноша доходит до горы Эфраима и до дома Михи, и говорится (17:8): "    ", то есть имеется в виду, что он дошел до дома Михи не как до места назначениея, а с целью продолжить дорогу. Миха, как мы уже обсуждали, был очень гостеприимным, и он, конечно, предоставил приют этому юноше, как и любому другому. Миха стал расспрашивать его, откуда он, и тот ему ответил, что он из Бейт-Лэхэма Йеhуда, и идет пожить туда, где найдет пристанище. И тогда Миха сказал ему: "Поселяйся у меня, и будь мне в качестве отца (наставника, советника), священника". Иными словами, Миха предлагает этому Левиту весьма почетное положение у себя в доме. И Миха говорит: "Я дам тебе десять серебряных " "", что нормально в Танахе обозначает "год". Как-будто бы эта плата не так уж велика (мы помним, что он у матери украл 1100 серебряных), но правда, это только - карманные деньги, потому что кроме этого Миха дает ему приличую одежду и прокорм.

В конце стиха 10 сказано: "    ". Эти слова - непонятны, потому что обычно слово " " обозначает "идти" в смысле "уходить". Можно, поэтому, по-простому понять, что в качестве ответа Левит повернулся и ушел. Однако, следующий стих начинается с того, что:
" -          ". Этот глагол - " " несколько раз встречается в Танахе, и обозначает здесь, что Левит согласился, пожелал этого. Талмуд же говорит, что это ни что иное, как " " - "клятва", то есть, что он поклялся, что будет здесь сидеть, и исполнять предложенные обязанности. Тогда что же означают эти слова: "и ушел"? Раши и Радак говорят, что слова
" " обозначают, что "пошел" за предложением Михи - принял его. Имеется другое объяснение, которому следуют Микрей Кодэш, Мальбин, и которое говорит, что он, действительно, повернулся и ушел, потому что он был возмущен таким предложением. Однако, потом он передумал, и принял это предложение.

Итак, этот Левит пожелал (или, как Талмуд говорит, - поклялся), что будет это все исполнять, и - "стал он Михи, как один из его сыновей". То есть, он стал, как член семьи. В этом не было ничего удивительного, потому что в качестве приживал ("на хлебах") Левиты жили во многих семьях в те времена. И Миха назначил его на должность священника, потому что Левиты - это то колено, которое должно священнодействовать. И стал ему этот юноша в качестве жреца, священника, и он оставался в доме Михи. И сказал Миха: "Вот теперь я знаю, что Всевышний сделал мне хорошо, и я чувствую, что я делаю так, как хочется Всевышнему, потому что у меня теперь Левит исполняет обязанности Коhена". Казалось бы как же он говорит против самого себя, ведь обязанности Коhена должен исполнять Коhен? Но можно сказать, что это не так уж важно, все-таки это - нужное колено. На этом оканчивается глава 17.

"В те дни не было царя в Израиле" (18:1)

Глава 18 начинается историей с коленом Дана. Но сначала повторяется то, что уже было сказано в главе 17: "В те дни не было царя в Израиле". Почему это повторяется? Вероятно, можно сказать так, что предыдущая глава (17) хотела нам подчеркнуть, что у Израиля не было царя, который бы держал народ в узде, поэтому и говорилось, что "каждый делал то, что ему нравилось", и они шли по таким странным дорожкам. Если бы была настоящая власть, которую бы боялись, то народ бы не распоясался, во всяком случае - не так быстро. Глава 18 начинает рассказ о том, что колено Дана было в общем-то в довольно незавидном положении, потому что им по жребию досталась территория, которая практически вся еще не была захвачена, и - не было царя, который бы мог организовать армию, которая пошла бы и помогла эту территорию захватить. То есть, существует такое печальное состояние народа, которое нам известно, и не только из исторических и литературных источников, когда с одной стороны, внутреннее состояние в народе нехорошо тем, что нет почтения к власть имущим (можно говорить любые "гадости" о правительстве), а с другой стороны, - нет такого правительства, которое позаботилось бы о том, чтобы людям было где жить, и что есть. И это - две стороны, описывающие кошмарность этого положения и его нетерпимость при отсутствии царя. Поэтому, текст так сильно нам подчеркивает с двух этих сторон (в двух главах), что в те дни не было царя в Израиле.

Ответ на вопрос: Безусловно, что поскольку эта книга написана пророком Шмуэлем, который помазал первого царя Израиля, то он пишет с точки зрения той организованной эпохи, когда есть царь. А в этом контексте шофет - это все равно, что царь. Когда говорится здесь о сильной власти, то совершенно не подчеркивается различие между шофетом и царем. Как уже говорилось, описываемые в разбираемых главах события происходили во времена между Йеhошуа и появлением первого судьи, в тот короткий промежуток, когда еще не стал шофетом Отниэль бен Кназ. Такая точка зрения, правда, не единственная, но - преобладающая и наиболее приемлемая.

Разведчики из Колена Дана (18:2-18:10)

Итак, рассказывается про то, как колено Дана посылает пять человек на разведку, чтобы те попытались найти место, где можно было бы жить по-человечески. Эти пять человек доходят до горы Эфраима, к дому Михи; и они там заночевали, так как дом Михи славился своим гостеприимством. Находясь там, эти люди услышали голос юноши - Левита (возможно, он пел Псалмы или что-то еще делал во время своего странного богослужения), и они поняли, что происходит какое-то священнодействие. Тогда они туда пошли, так как, очевидно, это было не при самом доме, а где-то рядом, и они сказали ему: "Кто привел тебя досюда?" Употребленное здесь слово "- " очень интересное, и мы его встречали в Торе. По-простому, оно означает "досюда". И дальше они говорят: "Что ты здесь делаешь, и зачем ты здесь?" То есть, - какая может быть у тебя связь со всем этим, если ты - Левит? И Левит отвечает им: "То-то и то-то сделал мне Миха; нанял меня, и я стал ему священником." Тогда эти гости, вместо того, чтобы сказать этому Левиту, как же он дошел до жизни такой, говорят ему: "Спроси, пожалуйста, у Бога, чтобы мы знали, будет ли успешной наша дорога, в которую мы отправляемся?" И сказал им этот "жрец": "Ступайте с миром; Перед Всевышним ваша дорога, которою вы идете".

Этот ответ представляется настолько же ясным, насколько - абсолютно непонятным. Что это значит: "Ваша дорога перед Всевышним?" Когда мы будем оглядываться и пытаться составлять по разным деталям образ Михи, - эта фраза тоже окажется очень важной.

Эти пятеро отправились в дорогу, и дошли до города Лаиша. Там они увидели народ, который живет беспечно, мирно, спокойно. И сказано: " -   ", что переводится, как: "Подобно цидоним". Однако, эта фраза не вполне однозначна. Можно так понять, что по виду, по одежде, по манерам, они напоминают цидоним, финикийцев, которые не относились к канаанским народам. Не ясно, то ли это были просто финикийцы, то ли это были родственные им народы. Обязанности истреблять эти народы у Израиля не было, так как они не относились к тем семи народам, которые подлежали изгнанию или уничтожению. Но дело в том, что в процессе захвата тех земель, которые были захвачены на этот момент, то есть - во времена Йеhошуа, та довольно обширная территория, которую занимали финикийцы, была у них отчасти отнята, и они были оттеснены к побережью. Территория финикийцев в том месте, где был город Лаиш, была перерезана коленом, которое захватило эти земли, и город Лаиш оказался отрезанным.

Ответ на вопрос: Пелиштимляне, с которыми сражался Шимшон, - это совсем другой народ, и это не этническое их название, а название по имени земли, где они жили -Плиштим. Нет однозначного мнения по поводу того, кто они были, но ясно, что они, так же как и финикийцы, не были из канаанских народов.

Ответ на вопрос: Как можно объяснить, что колено Дана, которое считается очень воинственным, не сумело освободить свою территорию, тогда как другие, менее воинственные колена, - сумели? - Есть такое серьезное мнение у комментаторов, что город Лаиш - это тот самый город Лешем, который упоминается в книге Йеhошуа, и там говорится, что колено Дана этот город захватило. Возможно, именно эта история сейчас и вводится. То есть, там она была как бы приведена "наперед". Лешем - это название такого камня, которое по-русски переводится, как янтарь. В нагрунике Первосвященника камень лешем - это камень колена Дана. Поэтому, может быть, здесь содержится намек, что эта территория - таки и выпала им. Как могла выпасть (по жребию) территория, занятая не канаанским народами? Надо ответить, что это - не ясно. Бывает так, что территория обещана, и какую точно территорию тогда по жребию распределял Йеhошуа для колена Дана, мы вряд ли сможем сказать точно. Мы знаем, что Тора несколько раз сообщает нам границы Земли, обещанной народу Израиля: предкам для потомков, и каждый раз эти границы называются немного по-разному.

Факт таков, что колено Дана ищет себе место, и разведчики колена Дана находит этот совершенно незащищенный и пребывающий в мирном, сонном и довольном состоянии город Лаиш; и они возвращаются, и призывают воинов.

Колено Дана забирает идола Михи (18:11-18:26)

После этого, отряд из 600 воинов движется, чтобы захватить этот город. По дороге они успевают зайти в дом Михи. Сказано (18:11): "и пошли оттуда, из колена Дана, из Цара и Эштаоля (территории Дана на Севере, которые все-таки были захвачены в небольшой степени) 600 человек, хорошо вооруженных. Они поднялись и остановились в Кирьят Йеарим (который недалеко от Иерушалайма, хотя и необязательно соответствует нынешнему месту с этим названием), на территории Йеhуды. Оттуда они прошли на гору Эфраима, и дошли до дома Михи. Тут эти пять человек, которые ходили на разведку, сообщили всем интересную подробность. Они сказали: "Знаете ли вы, что в этих домах имеется эфод (нагрудник), и трафим, и истукан, и литой идол?" То есть, - полный набор. И теперь, мол, вы сами знаете, что надо делать.

И эти пятеро вошли в дом, и поприветствовали священнослужителя - Левита, а 600 человек стояли в воротах, и Левит вышел их приветствовать. Тем временем эти пятеро стащили все эти предметы культа. Левит, догнав их, спрашивает: "Что же вы делаете?" Следующий стих (18:19) очень интересен в литературном отношении. В "современном" переводе можно было бы сказать так, что они ответили Левиту: "Ты помалкивай ("заткнись"), и - иди с нами. И будешь у нас в качестве "батюшки" и священнослужителя. Что тебе лучше: быть священником у одного человека или служить священником у целого колена и семейства в Израиле?" Здесь очень интересное смешение стилей: сначала - "Заткнись, парень", а потом - "Ты у нас будешь почитаемым духовным руководителем!" И все это - в одной фразе! Как же на это реагирует Левит? Говорится (18:20):
 "       " - " И возрадовалось сердце священника". Ему это понравилось, хоть сначала он и кричал: "Что же вы делаете?" И он (сам) взял и эфод, и трафим, и истукана, и - пошел вместе с этими людьми. Они отошли несколько от дома Михи, а Миха тем временем собрал окружающих его соседей, которые тоже были заинтересованы в том, чтобы сохранилось тут это "культовое учреждение". Они догнали сынов Дана и окликнули их. И те говорят Михе: "Что тебе, что вы сбежались?" - " - ". И сказал Миха (18:24): "Богов, которых я сделал, вы забрали, и священника, и пошли, и еще спрашиваете, "что мне?" - у меня ничего не осталось!" То есть, - вы же меня полностью обобрали! Они дают ему ответ очень ясный и короткий. "И сказали ему сыновья Дана: "Что бы мы тебя не слышали -
"       " - чтобы вам только не сделали плохо огорченные люди". То есть, уйди мол, и не искушай, не бери грех на душу, а то ты будешь, как самоубийца.

И пошли сыновья Дана своей дорогой. И увидел Миха, что они сильнее его, повернулся и возвратился домой.

Ответ на вопрос: Действительно, очень интересное объяснение, что колено Дана из-за этого идола получило надел на Севере, и на их флаге был змей. Это очень загадочная история - все, что связано с пэсэлем Михи в пустыне, и с коленом Дана. Немного об этом уже говорилось, но это история, которая требует более основательного рассмотрения.

Ответ на вопрос: Почему женщины и дети были у колена Дана поставлены впереди? - Дело в том, что они были настолько уверены в своей победе, что пошли не только воины, но они сразу уже взяли и женщин и детей - семьи этого передового отряда из 600 человек - воинов. После окончательной победы они предполагали, очевидно, послать посланца, чтобы он привел весь остальной народ. Они не сомневались в победе, поскольку по описанию этого города он был совершенно отрезан, и у них не было никаких союзников, и они были беспомощны. Поэтому, колено Дана и двигаются сразу все вместе (воины и их семьи), чтобы переселиться в эти места, как халуцим - колонисты. То, что они поставили женщин и детей впереди, было вовсе не военной хитростью, а это была забота о своих женщинах и детях. Поскольку, уходя из дома Михи, они вполне могли ожидать погони сзади, то они и ставят женщин и детей впереди. Здесь трудно провести аналогию с лагерем Яакова, потому что условия - совсем разные. Яаков хотел во чтобы то ни стало пригасить гнев брата, а эти не маялись никакими "моральными проблемами", у них была простая задача: пойти и урвать все, что удастся. Когда они забирают "культовый инвентарь, то у них по крайней мере есть некая "революционная" идеология: вот, один человек держит в своем доме такие "всенародные ценности", надо чтобы они "обслуживали" целое колено! Если принять, что это - тот же самый идол Михи, который (по мидрашу, который обсуждался) был уже и в пустыне, и ему там служило колено Дана, то может быть, что у них имеются еще какие-то исторические претензии, которые они считают справедливыми.

О судьбе этого идола и его священника Йонатана бен Гершома (18:30-18:31)

Итак, они забрали этого идола, сделанного Михой. При этом, слова "сделанного Михой" не обязательно обозначают, что именно он сам сделал его своими руками, а означает только, что он был сделан по заказу семьи Михи, и Миха был его хозяином. Дальше - сыны Дана очень ловко захватили город Лаиш, перебив его жителей; и сожгли город, и жители города ничего не могли сделать против них. Затем они отстроили этот город заново и назвали его именем Дан, как он, очевидно, и назывался вплоть до времен Шмуэля, поскольку Шмуэль считает нужным подчеркнуть то, что город этот известен нам, как город Дан, но когда-то он назывался Лаиш. И поставили сыны Дана себе этого истукана, и дальше сказано, что священником был у них тот самый Левит, а потом и его сыновья - "       - " - "до дня изгнания из Земли". Интересно, что здесь впервые этот Левит назван своим точным именем: Йонатан сын Гершома, сына Менаше. Есть такое направление в мидрашах, что этот самый Левит - Йонатан бен Гершом, занимал должность священника вплоть до изгнания из Земли, то есть, минимум до нашествия Санхерина (Ассирии), а некоторые считают даже, что он был священником до того времени, когда Навуходнацар изгнал евреев в Вавилон, то есть, до времен разрушения Первого Храма.

Ответ на вопрос: Каким образом пророк Шмуэль мог это знать, если это (изгнание) было уже после его смерти? - Надо на это сказать, что, действительно, у ранних Пророков мы не часто встречаем пророчество о будущем, у поздних Пророков это встречается гораздо чаще. Однако, времени от времени и в этих книгах (ранних Пророков) мы встречаем некоторые упоминания или намеки такого рода. По простому смыслу невозможно доказать, что
"    " - это обязательно именно этот момент (изгнание). Это уже устная традиция, и здесь трудно определить, в какой степени здесь - пшат, а в какой - драш. Но тем не менее, линия мидраша, гемары такова, что этот Левит - Йонатан бен Гершом, прожил очень длинную жизнь. Он был еще в пустыне, и он пережил многих царей: Давида, Шломо, и дожил если и не до самого конца эпохи Первого Храма, то - почти до этого времени. Правда, вполне может быть, что дожили его сыновья, а не он сам. В любом случае, есть очень важный мидраш, который рассказывает о судьбе этого Йонатана в дни Давида и в дни Шломо, а также и несколько после них.

Ответ на вопрос: Что можно сказать по поводу мидраша о том, что колену Ашера было поручено "присматривать" за коленом Дана, и поэтому их наделы были рядом? - Надо сказать, что очень трудно утверждать что-то на основании того, что говорится в одном из мидрашей. Несомненно одно, что с коленом Дана было много сложных проблем.

Как бы там ни было, говорится, что колено Дана оставило себе этого истукана Михи, которого он сделал, во все дни, пока Бейт-hа-Элоким находился в Шило. А это - период довольно длительный, примерно, вся эпоха Шофтим, то есть, по меньшей мере лет З50.

Грехи индивидуальные и грехи народа

Ответ на вопрос: Как получается, что это колено Дана шествует с идолом, и потом еще столько лет с ним существует, а между тем мы все время видели, что евреи за гораздо менее серьезные проступки очень сильно наказываются? - Имеется очень важное высказывание мудрецов о том, что бывали эпохи, когда евреи совсем не занимались идолопоклонством, и тем не менее далеко не всегда им была полная удача в войнах. С другой стороны, была эпоха Ахава, который был редкостный злодей, а в войнах он всегда неизменно побеждал. Все это - очень непростая тема. Можно подчеркнуть здесь только одно. В разных местах мудрецы и комментаторы спрашивают: "Какой грех тяжелее? - Грех идолопоклонства или грех отношений между людьми?" И имеется очень содержательный ответ на этот вопрос: для отдельного человека идолопоклонство - более тяжелый грех, а для народа вцелом - гораздо тяжелее нарушение общественных отношений. Прямой пример этому - поколение Потопа, которое погрузилось в тяжелейший разврат, а наказаны они были только тогда, когда начался грабеж. Потому что, когда начинается развращение социальных отношений между людьми, - то это смертельно для общества. В то же время, неправильная идеология не считается смертельной - они потом смогут "дойти" до правильной идеологии.

Продолжение ответа на вопрос: Когда целое колено несет этих идолов, то следует понимать, что они находятся в некотором смысле не только в некотором "допотопном" состоянии, но они находятся, примерно, на уровне начала первого дня Творения в духовном смысле, когда свет и тьма еще не разделены. Они хотят через идола узнать, сделает ли Всевышний их дорогу успешной! Это - очень странное состояние мозгов, и при этом они не имеют в виду идолопоклонство. Другое дело, что разбирая состояние колена Дана, нельзя не заметить того, как грубо они разговаривают с Михой. Конечно, это может быть просто обычный жаргон, к которому они привыкли. То, как они выражаются, очень нам напоминает Бабеля, и можно представить себе "папашу, который среди биндюжников слыл грубияном". При этом, они не совершают беззаконий, они - не бандиты, которые идут грабить свой народ. То, что они присваивают в доме Михи, - это некоторые культовые вещи, по поводу которых они считают, что имеют на них моральное право. Достаточно ли это их право обосновано - судить трудно, также как и трудно судить, насколько законно то, что они здесь решают действовать с "позиции силы". Можно вспомнить по этому поводу одно классическое высказывание мудрецов о том, что человек, который признает только позицию силы, - все равно, что идолопоклонник. В этом смысле, даже если они и не имели в виду прихватить этих идолов для того, чтобы поклоняться им, как божествам, тем не менее, их реальное состояние таково, что они - готовые идолопоклонники. Таким образом, надо сказать, что хотя намерения их и не так плохи, но реализация этих намерений - довольно кошмарная.

Обсуждение истории Левита - Йонатана бен Гершома

Немного вернемся к тому, что же собой представлял этот Левит - Йонатан бен Гершом? Можно считать, что он - самый интересный персонаж этих двух глав. Стоит ли он хорошего слова? Прежде всего, он - прихлебатель. На самом деле, Левит и должен найти себе место, где его будут кормить и ему будут платить за его службу. Здесь ему предлагают теплое местечко - служить жрецом в этом странном, необычном божьем доме, поклоняться идолам и привлекать туда народ. Если следовать той версии, что он сначала уходит, а потом - возвращается, то можно подумать, что в нем все-таки есть какая-то внутренняя борьба. Есть еще и такой (наверное, поздний ) комментарий, что когда сказано, что он "пошел", - то имеется в виду, что пошел он с Михой в этот культовый флигель посмотреть, что же ему предлагают, свой будущий "участок работы". Если он после всего согласился там служить, то есть, если он - довольно "средний человечек", то возникает вопрос: почему же он так долго жил? За какие заслуги? Талмуд отвечает нам, что это потому, что он с очень большим неудовольствием (!) исполнял эту службу, он ее очень не любил. И Талмуд говорит, что даже когда он согласился для разведчиков из сынов Дана "спросить у идолов" об успешности дороги, то он как бы говорит им: "Ну неужели вы можете верить в такую ерунду и чушь? Ваша дорога - "перед Всевышним", и как Он захочет, так Он и сделает". Наверное, есть многие среди евреев, которые (как в истории с крокодилом) "кушают и плачут". То есть, они понимают, что идолопоклонство - это глупость, и ничего настоящего в этом нет, но тем не менее, они занимаются идолопоклонством, что давно запрещено. Тогда, чем же выделен этот Левит - Йонатан бен Гершом, почему он получил такое долголетие? И есть еще один тяжелый вопрос: написано, что его отец Гершом - сын Менаше. Спрашивается: какого Менаше? Гершом, как известно, был сыном Моше. И здесь " " - " традиция" передает нам, "" , что в имени " - - " должен писаться сверху, и поставлен он так для того, чтобы не позорить нашего величайшего пророка Моше. На самом деле, конечно, этот "герой" был родным внуком Моше Рабейну.

Ответ на вопрос: Почему же тогда мы не боимся "позорить" одного из наших праотцов - Менаше? На это есть простой ответ, что здесь вовсе не имеется в виду Менаше, сын Йосэфа, а имеется в виду злодейский царь Менаше, сын Хизкияhу. И этот Йонатан бен Гершом назван здесь бен Менаше потому, что он делал дела, похожие на Менаше: он тоже втравливал евреев в идолопоклонство. И тогда в том, что сказано: "юноша из Бейт-Лэхэма Иудейского" (17:8), имеется намек на то, что он относится к семейству, из которого - "тот" Менаше. Однако, по-настоящему, по всем мнениям, он был сыном Гершома, сына Моше, и - "докатился" до жизни такой. Спрашивается - как?

Мы говорили уже о том, что Михе его имя было дано неслучайно, а это было связано с тем, что он был вмазан - " " вместо кирпича в строение. В 5-ой главе книги Шемот, когда говорит Моше: "зачем Ты сделал плохо этому народу?"- он имеет в виду как раз этих "вмазанных (истребленных) детей. И ему Всевышний отвечает: "Да они же только "колючки", которые убирают из виноградника. Если бы они остались в живых, они были бы полные злодеи. А если ты хочешь, то одного из них - вынь". Как мы знаем Моше и вынул Миху. Немного подумав над этим мидрашем, мы понимаем, что разговор этот довольно странный. Можно вспомнить в этой связи, что когда Ишмаэль, сын Агари, лежит в лихорадке, в пустыне, без воды, то мидраш говорит, что на Небе происходит Суд, и ангелы бушуют: как же можно даже думать о том, чтобы спасти этого человека, потомки которого будут делать столько бед Твоим детям! Ответ им был таков: "Проверьте, пожалуйста, "текущий счет": на данный момент он имеет положительный баланс? Если - да, то надо немедленно оправдать, потому, что Я сужу на данный момент".

И здесь дело обстоит так: младенца вмазали вместо кирпича, и Всевышний говорит: "Мне видно, что из него бы вышел злодей", и поэтому ему вроде бы не надо жить. Однако, Моше стоит перед таким явлением, когда еврейского ребенка вмазывают в стену, как же он может рассуждать по поводу того, кто из него может выйти! Есть такая заповедь, нельзя терпеть, что живого человека убивают. Иначе, вообще так всегда можно было бы рассуждать (как и делают все "спокойные" люди): не может быть, чтобы какому-нибудь человеку сделали плохо, если он того не заслужил, или, говоря языком анекдотов: "все хорошо, за нашим столиком еще не стреляют!" Как же выбратьтся из этих трудностей? Я думаю, что из того, как мидраш говорит: "А если хочешь, - попробуй, попытайся вытащить одного из них", может быть следует, что поймать момент, когда младенца вмазывали, а он еще жив - очень было трудно; вероятно, их вмазывали не на глазах у других людей. А вот ходить и выискивать этот момент как раз никакой обязанности нет. Возможно, что в этом все и дело.

В гемаре Санhедрин по поводу этого эпизода, что Миха был вмазан в строение, Йеhуда Лев Гинзбург высказывет такую интересную мысль. Он говорит, что за то, что Моше как бы выражал недовольство тем, как Всвышний управляет Миром, и сказал: "Зачем Ты сделал плохо этому народу?", - за это Миха, которого он спас из строения, куда он был вмазан, привел к тому, что внук Моше стал священником у "    " - у "идолопоклонства". То есть, вот, мол, Я тебя, Моше, предупреждал, что от них будут одни гадости. Ты хотел попробовать - вот и попробовал! Ты в результате спас человека, который нанял твоего внука служить священником у идолов. Тогда получается странная мораль: "не спасай, не подумавши", так как если бы Моше его не спас, ничего бы этого не было (как говорится: "доброе дело никогда не остается безнаказанным"). Отсюда, хорошо бы разобраться, как же надо нам вести себя в этом мире - "спасать или не спасать?" Если что-то происходит на моих глазах, то, к счастью, тут нет никаких проблем, и я обязан спасать, а то, что будет дальше, уже от меня не зависит. Если же я должен залечь и наблюдать, то есть, проявлять повышенную активность в этом деле "спасания", то в этом случае проблемы, вероятно, появляются, потому что обязанности проявлять такую "активность" - нет.
Продолжение