К оглавлению книги Н.Лейбович "Новые исследования книги Ваикра в свете классических комментариев"

Ваикра [1]

О ЗНАЧЕНИИ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ
(ВВЕДЕНИЕ)

* Прежде чем приступить к изучению Введения, посвященного вопросам значения жертвоприношений, настоятельно рекомен­дуем вам прочитать главы 1-7 книги «Ваикра», открывающие эту тему.

Законы о жертвоприношениях для нас – тайна за семью пе­чатями: нам непонятны ни их основное значение в целом, ни их элементы. Вероятно, причина заключается в том, что после разрушения Храма мы лишились возможности практиче­ски исполнять эти законы, вследствие чего утра­тили способность надлежащим образом к ним относиться. Давайте вместе с выдающимися мудрецами и толковате­лями Священного писания постараемся понять, в чем же заключается их скрытый смысл.

Наш анализ мы начнем с разбора известной дискуссии по этому вопросу между Рамбамом и Рамбаном.

Рамбам затрагивает проблему значения жертвоприноше­ний в двух фрагментах своего трактата «Морэ невухим». В первом и более пространном из них (3:32) он пишет:

Ибо неожиданный переход от одной крайности к другой невоз­можен, поскольку естество человека не позволяет ему внезапно отбросить все то, к чему он привык. И вот Господь посылает учителя нашего Моше, – мир ему! – основать «цар­ство священнослужителей и народ святой» («Шмот», 19:6) посред­ством знания о Нем (да будет Он превознесен!), со­гласно сказанному: «Познай же ныне и положи на сердце твое, что Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу…» («Два­рим», 4:39). Тогда же евреям было вменено в обязан­ность преданно Ему служить, как сказано: «…и [чтобы] слу­жили Ему всем сердцем вашим…» (там же, 11:13), и так же сказано: «…и ему служите…» (там же, 13:5). А в те времена повсеместно был распространен способ поклонения, привыч­ный для всех и прививаемый с детства, [заключавшийся в том, чтобы] приносить в жертву различных животных, в святили­щах, где стояли идолы, которым все поклонялись и курили фи­миам. Но премудрость [Господа] и, соответственно, снисхож­де­ние Божие, проявляющиеся по отношению ко всем творе­ниям, побудили Его не давать нам повеления отре­шиться от всех этих разновидностей служения, оставить и упразд­нить их. Ведь в тот момент из-за человеческого есте­ства, всегда стре­мящегося к тому, что ему привычно, сердце отказалось бы при­нять подобный закон. Ведь это было бы равно­сильно тому, как если бы в наши дни явился пророк, призы­вающий всех слу­жить Господу, и возвестил: «Господь велел, чтобы вы не моли­лись и не постились, и чтобы не обра­ща­лись к нему за помо­щью в час беды. Но пусть поклоне­ние ваше будет мыслью, а не действием». По этой причине не упразднил Господь вышеупо­мянутые виды служения, и – дабы не было оно направ­лено на рукотворные объекты и вооб­ражае­мые или нере­альные вещи, – заповедал нам совер­шать те же обряды, но во имя Его – да будет Он превознесен! И заповедал воз­вести Храм для Него: «И сделают Мне Святи­лище…» («Шмот», 25:8), и чтобы был возведен жертвенник во имя Его: «Жертвенник на земле сделай Мне…» (там же, 20:21). И чтобы жертва [приносилась] Ему: «…Человек, когда захочет при­нести [из вас] жертву Господу…» («Ваикра», 1:2), и чтобы прекло­нялись пред Ним и совершали Ему воскурения. И предосте­рег Он, чтобы не совершали ничего иного помимо этих действий. <…> И этот Божественный замысел был нап­рав­лен на то, чтобы стерлась память об идолопоклонстве, и был твердо установлен в нашем народе великий и незыбле­мый принцип – а именно: [вера в] существование Господа и Его единство. И [таким образом] не устрашились бы умы люд­ские и не пребывали бы в смятении по причине того, что вне­запно исчезли все те ритуалы, к которым они привыкли.

И так как сам Рамбам понимает, насколько революцио­нен его подход, согласно которому ритуал жертвоприноше­ний (а ему в Торе отведено не мало места) выполняет сравни­тельно скромную роль ограничения сил зла, сводя их к минимуму и придавая им должное направление, – то он приводит и альтернативную точку зрения:

И я знаю, что когда ты начнешь размышлять об этом, душа твоя неизбежно отвратится от подобной идеи, и ты за­дашься следующим вопросом и скажешь мне: «Ужель это воз­можно, чтобы столь существенные и скрупулезно истолкован­ные законы и действия, для которых отведены строгие вре­мен­­ные рамки, не служили самодостаточной цели, а существо­вали для чего-то другого, словно они не что иное, как некая хитрость, которую измыслил Господь [для нас], чтобы до­биться осуществления Его изначального намерения? И что могло воспрепятствовать Ему (да будет Он превознесен!) дать нам закон, соответствующий Его первоначальному намерению и наделить нас способностью принять его? И не было бы ну­жды повелевать о тех вещах [о жертвоприношениях], которые, как ты полагаешь, не более чем средство для достижения цели?» Выслушай же мой ответ, который устранит из твоего сердца сомнения и откроет тебе глаза на истинность того пред­мета, к которому я привлек твое внимание. Дело в том, в Торе уже содержится сходная с предметом нашего исследова­ния идея: «…когда отпустил фараон народ, не повел их Гос­подь через страну филистимлян, потому что короток этот путь – ибо сказал Господь: "Не передумал бы народ при виде войны и не возвратился бы в Египет". И Господь повернул народ на дорогу пустыни к Тростниковому морю…» («Шмот», 13:17, 18). Из опасений, что не смогут их тела – по природе своей – выне­сти все тяготы пути, Господь заставил их свернуть с прямой дороги, которая была намечена изначаль­но, на другой путь, чтобы Его первоначальное намерение было все-таки выпол­нено. Подобным образом дело обстоит и с законом [о жертвоприношении], о котором мы упомянули. Он дал человеку не та­кие указы, которым тот, по причине его грубого естества, не смог бы повиноваться, но лишь такие заповеди, что способст­вуют достижению первоначального замысла, заключающегося в распространении знания о Господе (да будет Он превозне­сен!) и отказе от идо­лослужения.

Не способен человек, который был воспитан в рабстве, среди кирпичей, соломы и тому подобного, вдруг очистить свои руки от грязи, встать и сразиться с великанами [с наро­дами Кнаана]. Также по природе своей он не способен, полу­чив воспитание среди идолопоклоннических культов и ритуа­лов, с которыми сроднилась его душа, внезапно отвергнуть их, ведь он стал видеть в них изначальное намерение, непрелож­ную и не нуждающуюся в доказательстве истину.

Господь в мудрости Своей постановил, что народ будет блуждать по пустыне, пока не научится отваге и смелости; ведь известно, что физические лишения закаляют, а теплич­ные условия ослабляют дух. И родилось [в пустыне] новое поко­ление, не свыкшееся с рабством и унижением. И все это свершилось согласно Божественному повелению, передан­ному через нашего наставника Моше: «…по указанию Гос­подню останавливались и по указанию Господню двигались» («Бемидбар», 9:20). Подобным образом и эта часть Торы [за­коны о жертвоприношениях] была [изначально измышленной] Божественной хитростью, для того, чтобы люди могли продол­жать совершать те виды ритуалов, с которыми они свыклись, чтобы с их помощью пробудилась [истинная] вера, которая и является первостепенным [Божественным] замыслом.

И так как эта разновидность служения – принесение жертв – стала вторичной целью, а просьбы, молитвы и тому подобное стали причисляться к видам служения наиболее близ­ким к изначальному и непреложному замыслу, который, в конце концов, и был достигнут, то между этими двумя разновидно­стями служения было обнаружено существенное различие. А именно: жертвоприношения, несмотря на то, что они [совершаются] для Господа (да будет Он превознесен!), не яв­ляются для нас обязанностью <…> имеющей силу во всяком месте и во всякое время. И Храм не может быть отстроен то­гда, когда придется, и жертвы не могут приноситься кем угодно [как сказано о Яроваме]: «…того, кого хотел, он посвящал…» («Млахим I», 13:33)1. Но все это является для нас запрещен­ным. И посему может быть отстроен только один Дом [Служе­ния]: «…место, которое изберет Господь» («Два­рим», 12:26). И по­этому священник может быть только из числа определен­ного семейства – и все это для того, чтобы внести ограничения в эту разновидность служения и чтобы оно осуществлялось лишь теми способами, от которых премудро­стью Своею не повелел нам Господь окончательно отказаться. Но просьбы и мольбы дозволено возносить каждому, кто того пожелает, и во всяком месте, что остается верным также и по отношению к другим заповедям, [таким как] цицит, мезуза или тфилин.

Относительно предмета, в который я тебя посвятил, ска­зано немало в книгах пророков, обличающих людей за их чрез­мерное рвение и усердие в деле принесения жертв, в то время как они не являются основной целью и Господь в них отнюдь не нуждается. Как сказал об этом пророк Шмуэль: «…Неужели всесожжения и жертвы столь же желанны Господу, как и по­слуша­ние гласу Господа?..» («Шмуэль I», 15:22). И как ска­зал пророк Йешаяѓу: «К чему Мне множество жертв ваших? – говорит Господь…» («Йешаяѓу», 1:11).

Перечитайте сказанное и еще раз убедитесь в том, что Рам­бам находит подтверждение своей точке зрения в самом тексте Торы. Разве Писание не указывает явным образом, что идущее в пищу мясо заколотого животного следует сначала принести в качестве жертвы к Шатру собрания: «Дабы приносили сыны Израиля жертвы свои, которые они режут на поле, и приносили Господу ко входу в Шатер собра­ния, к священнику. <…> И чтобы не резали более жертв демонам, за которыми они, блудя, ходят…» («Ваи­кра», 17:5-7)? Еще одно доказательство своей точке зрения он видит в строгих ограничениях, сопровождающих ритуал жертвоприношений, которые не разрешается совершать каж­дому в любом месте и в любое время. Жертвоприноше­ния совершаются только в Храме, священником из опреде­лен­­ного семейства. Все это доказывает, что принесе­ние жертв не является спонтанным действием, совершае­мым в состоянии экстаза, поскольку подобное превращает священ­ный ритуал в идолопоклоннический культ.

Однако, как это уже отмечалось ранее, сам Рамбам не был удовлетворен данным толкованием, и поэтому он так­же разъясняет значение отдельных элементов этой запо­веди. Вот что говорится в «Морэ невухим» далее (3:46):

…Египтяне поклонялись созвездию Овна и потому запре­щали резать овец и презирали пастухов – «…вот, прине­сем мы жертву, отвратительную для египтян, на глазах у них – не побьют ли они нас камнями?» («Шмот», 8:22); «…ибо отвраще­ние для египтян всякий пастух овец» («Брейшит», 46:34). Но в большинстве идолопоклоннических культов нена­ви­дели убой крупного рогатого скота, и все весьма почи­тали эти виды. И поэтому ты найдешь, что жители Индии и по сей день вообще не режут крупный рогатый скот, даже в тех облас­тях, где убою подлежат все остальные виды животных. И для того, чтобы стереть память об этих ложных воззрениях, нам и было заповедано приносить в качестве жертв только эти три вида: «…из скота, крупного или мелкого, приносите жертву вашу» («Ваикра», 1:2). Таким образом с помощью того же са­мого деяния, которое язычником расценивается как величай­шее преступление, можно приблизиться к Господу, и с его же помощью можно искупить прегрешения. И таким же образом устраняются ошибочные воззрения – болезни человеческой души, – с помощью противоположных, диаметрально противо­пос­­тавленных принципов.

В духе концепции Рамбама, в соответствии с которой смысл Торы и ее заповедей заключается в преданном служе­нии Господу, и только Ему, что требует от человека абсолютного отстранения от любых видов идолопоклон­ства, равно как и от порожденных им заблуждений – в духе этих обобщенных принципов можно также объяснить и значе­ние жертвоприношений. Жертва – это и средство отда­ле­ния от идолопоклонства, и способ изгладить его из памя­ти, ибо «основная цель Торы и ось, вокруг которой все вер­тится – стереть эти помыслы [об идолопоклонстве] в серд­цах человеческих».

В своей книге, посвященной смыслу заповедей, профес­сор Ицхак Гайнеман отмечает, что адекватно воспринять концепцию Рамбама способны немногие. Он пишет, что тот снискал «сомнительную славу» в глазах комментаторов, приписывающих ему роль поводыря для тех, кто отрицает любые «церемониальные» заповеди и при­­дает жертвопри­но­ше­­ниям малую религиозную ценность, считая, что они будут упразднены в будущем параллельно с прогрес­сом и духовным очищением (!) человечества в ходе истории. В то время как сам Рамбам говорит о том, что жертво­приноше­ние – это служение Господу, хотя и не бо­лее чем «вторич­ная цель».

Чтобы устранить это заблуждение, обратимся к словам са­мого Рамбама («Мишнэ Тора»):

«Законы о злоупотреблении [святыми жертвами]» (8:8):

Человеку надлежит размышлять над законами Святой Торы с тем, чтобы как можно глубже – по мере его способно­стей – проникнуть в их подлинный смысл. Тем не менее, пред­мет, смысл которого так и не будет постигнут и не будет установ­лено его значение, не должен представляться людям примитивным, и да не будут они «порываться взойти к Гос­поду, дабы вдруг не поразил их Он» («Шмот», 19:24). И да не будут помыслы их касательно этих вещей такими же, как и в отношении прочих обыденных предметов.

Смотри же, в какой мере Тора устрожает закон относительно запрета злоупотреблять святыми жертвами! Де­рево, камень, земля и пыль [в Храме] освящены всего лишь словом, поскольку названы именем Владыки вселенной; тот, кто обращается с ними как с чем-то обыденным, преступает запрет злоупотребления святым, и даже если это делается совершенно непреднамеренно, ему все равно придется иску­пать свой грех. Насколько же это вернее по отношению к тем законам, которые постановил для нас Святой, благословен Он, дабы не презрел их человек по той лишь причине, что не по­стиг их смысл! И не должен он нагромождать лживых словес о Господе, и не должен он помышлять об этих вещах, как помыш­ляют об обыденных предметах. Ведь сказано в Торе: «И соблюдайте все уставы Мои и все законы Мои, и испол­няйте их…» («Ваикра», 19:37). Сказали мудрецы: «уставы» [не имеющие логического обоснования] надлежит исполнять столь же прилежно, как и «законы» [смысл которых очевиден]. Из­вестно, в чем заключается «исполнение» – в том, чтобы вы­пол­нять «уставы». А «соблюдение» состоит в том, чтобы блю­сти осторожность при исполнении их [«уставов»] и не вообра­жать себе, будто они менее значимы, чем «законы». А «за­коны» – это заповеди, смысл которых очевиден и польза от ис­полнения которых в этом мире всем хорошо известна; так, напри­мер, для всех очевиден смысл запрета совершать гра­беж или кровопролитие, или смысл заповеди почитать отца и мать. С другой стороны, «уставы» – это заповеди, смысл кото­рых нам неведом. Сказали наши мудрецы: «“Уставы” Я для тебя учредил, и ты не имеешь права подвергать их сомне­нию!» Но ведь именно из-за них Злое побуждение не дает чело­веку покоя, и из-за них народы мира обвиняют евреев! К их числу относят, например, запрет употреблять в пищу сви­нину или смешивать мясо с молоком, заповедь о телице с про­ломленным затылком, о рыжей телице или же о «козле отпу­ще­ния». И насколько печалился царь Давид из-за отступ­ни­­ков и идолопоклонников, которые подвергали сомне­ниям истин­ность «уставов»! И чем больше его донимали лжи­выми выдум­ками, которые они измышляли своим скудным умом, тем силь­нее он прилеплялся к Торе. Как сказано об этом: «Замышляю­щие на меня зло сплетают ложь – я же всем сердцем буду соблю­дать повеления Твои» («Теѓилим», 119:69). И далее по этому же поводу сказано: «Все заповеди твои верны, несправед­ливо преследуют меня, помоги мне» (там же, 119:86). Что же до жертвоприношений, то все они отно­сятся к категории «уставов». Сказали мудрецы о том, что жертвопри­но­шения являются одной из трех вещей, благодаря которым существует мир (см. Мишна, трактат «Пиркей авот», 1:2), и что благодаря исполнению «уставов» и «законов» евреи удоста­иваются жизни в Грядущем мире. Да и в тексте Торы сначала упомянуты повеления об «уставах», как сказано: «Соблю­дайте же уставы Мои и законы Мои, исполняя кото­рые, человек живет ими» («Ваикра», 18:5).

Согласно подходу Рамбама, представленному в «Морэ неву­хим», жертвоприношения не обладают самостоятель­ной ценностью; они не более чем средство для излечения недуга, служат «вторичной» и лишь косвенно способствуют осуществлению основной, подлинно-религиозной цели. Та­кой подход встречает множество возражений со стороны его оппонентов. Так, с острой полемикой против него вы­сту­­пает Рамбан в своем комментарии к книге «Ваикра» (1:9). Обратите внимание на то, что в продолжение цитаты из Рамбама («Морэ невухим», 3:46) Рамбан приводит от­нюдь не тот пространный отрывок (3:32), который мы при­вели выше:

И вот, его [Рамбама] пустопорожние словеса «раны на­рода моего врачуют» – великие затруднения разрешают «с легкостью»2, и, тем самым, «оскверняют стол Господа». Ведь цель его заключается в том, чтобы угодить взглядам нечести­вых и глупцов. Однако само Писание говорит о нем [о жертвопри­ношении]: «благоухание приятное Господу». [Таким образом данный оборот доказывает, что жертвоприношения обладают самостоятельной позитивной ценностью, и цель их не сводится только лишь к роли ритуала, способствующего исправлению ложных воззрений.]

Кроме того, это не излечивает порочные представления, за­имствованные в Египте, а еще больше способствует их разви­тию. Ибо стремление вышеупомянутых нечестивцев – служить созвездиям Овна и Тельца, ибо полагают они, что эти животные имеют власть над ними. И посему нельзя их есть ради оказания почета их силе и источнику [т.е. созвездиям]. Но если приносить их как жертву Господу (да будет Он прослав­лен!), то тем самым будут оказаны высшие почести и уваже­ние. И поэтому сами они [евреи] именно так и поступали. <…> А еще лучшим образом можно излечить эти духовные бо­лезни, если мы будем наедаться ими досыта [то есть не прино­сить в жертву, а поедать мясо этих священных для них животных – так, как поедают повседневную пищу, с целью дока­зать, что они не обладают никакой святостью и не имеют никакого отношения к божественному]. Это является запре­щен­ным для них и презренным в их глазах, и поэтому они никогда так не поступают.

Если описание Рамбана соответствует действительности, сам факт того, что Писание избирает столь возвышенную характеристику – «благоухание приятное Господу», – не позволяет нам относиться к жертвоприношениям лишь как к «средству для излечения недуга». И еще: даже если именно в этом заключается намерение Торы, то данная цель ос­тается не достигнутой.

А теперь Рамбан приступает к рассмотрению вопроса с дру­гой стороны. Если бы жертвоприношения и в самом деле способствовали одной лишь наступательной войне про­тив язычества и помогали искоренить ошибочные пред­став­­ления, тогда бы они возникли лишь после появле­ния в мире идолопоклонства. Однако дело обстояло совер­шенно иначе.

И вот, после того, как Ноах вышел из ковчега вместе со своими сыновьями – а тогда в мире не было ни халдеев, ни египтян, – он принес жертвы Господу, что расценивалось как благой поступок, так как было сказано: «И обонял Бог благоуха­ние приятное…» («Брейшит», 8:21); и потому сказал Он в сердце Своем: «…Не буду более проклинать землю из-за че­ловека…» (там же). «А Ѓевель принес также от первородных овец и тука их, и преклонился Бог к Ѓевелю и к дару его» (там же, 4:4), а тогда еще в мире вообще не прослеживалось ника­ких признаков идолопоклонства. Более того, жертвоприноше­ния описывались как «хлеб Мой в огнеопалимые жертвы Мне, благоухание, приятное Мне» («Бемидбар», 28:2). И не дай Бог помыслить нам о том, что они не служат никакой иной цели, и что нет от них никакой пользы помимо искоренения идоло­поклон­­ства из умов невежд.

Далее Рамбан предлагает нам альтернативное толкова­ние, которое – как мы вскоре увидим по его словам – все-таки не является наиболее глубоким и исчерпывающим:

Более приемлемым представляется следующее рас­сужде­ние. Утверждается, что поскольку человек достигает реали­зации своих намерений через мысль, речь и действие, то Господь повелел ему – если тот согрешит – принести жертву и возложить на нее руки, что будет соответствовать мысли, и исповедаться своими устами, что будет соответство­вать речи. И предать огню внутренности и почки, являющиеся вместилищем вожделенных помыслов, и голени – что будет соответствовать рукам и ногам человека, поскольку ими совер­шает он всякие действия. И окропить кровью жертвенник, что будет соответствовать крови, в которой его душа, дабы, совер­шая это, помышлял человек о том, что согрешил он собствен­ной душой и заслужил, чтобы пролилась его собственная кровь, и что если бы не милость Творца, который вместо него принял замену, то было бы предано огню его тело. И примет [Бог] кровь жертвы за его кровь, ее душу – за его душу, ее глав­ные органы за его органы, а «части» [животного, поедае­мые священниками] будут поддерживать учителей Торы, чтобы они молились за него. Соответственно этому, прино­сится «постоянная» жертва [дважды в день – утром и вечером, до захода солнца], потому что большинство людей не ленится совершать грехи постоянно. Такое объяснение является приемле­мым, соответствует и здравому смыслу, и сказанному в Агаде. Однако, согласно истинной [каббалистической] тради­ции, законы жертвоприношений обладают тайным значением.

Слова Рамбана «более приемлемым представляется»3 крас­норечиво свидетельствуют о том, что данное мнение не соответствует его собственной точке зрения, хотя с ним он согласился бы скорее, чем с мнением Рамбама. Подлин­ный же смысл жертвоприношений способно объяс­нить только тайное Учение – Каббала, и ничто иное, кроме нее; поэтому следовать далее за рассуждениями коммента­тора мы также не можем по причине нашей некомпетент­ности в этой об­ласти.

Однако каким образом можно совместить слова Писания «благоухание приятное Господу» со стихом из «Теѓилим»: «Ибо не желаешь Ты жертвы – я дал бы ее, к всесожжению Ты не благоволишь» (51:18)? А также со стихом: «Жертв и приношений Ты не хотел, уши Ты открыл мне, всесожже­ния и жертвы за грех Ты не потребовал» (там же, 40:7)? Ка­ким образом можно совместить эти строки с другим рече­нием: «Тогда Ты возжелаешь жертвы правды – всесожже­ние, полностью предаваемое огню…» (там же, 51:21)?

В трактате Вавилонского Талмуда «Менахот» (110а) наши мудрецы говорят следующее:

Не думай, что Он нуждается в пище. Ведь сказано: «Если бы голоден был Я – не сказал бы тебе, ведь вселенная Моя и все, что ее наполняет» («Теѓилим», 50:12). И сказано: «Ибо Мне принадлежат все звери в лесу и скот на тысячах гор. Я знаю всех птиц на горах, и кишащие в полях – предо Мною» (там же, 10, 11). [Сказал Господь:] «Я не повелевал вам: прино­сите жертвы, – с тем, чтобы вы не говорили: я исполню желание Его, а Он исполнит желание мое (Раши объясняет: "я исполню желание Его" – принесу Ему жертву; "а Он исполнит желание мое" – поскольку Он в этом нуждается, я, таким обра­зом, смогу Его подкупить). Не ради Моего ублаготворения (Раши: "Не для удовлетворения Моего, так как Я не собираюсь обременять вас жертвоприношениями") приносите вы жертвы, но по вашему желанию, как сказано: "…делайте это по жела­нию своему"» («Ваикра», 19:5; Раши: «"по желанию своему" – чтобы исполнять Мои заповеди, и таким образом будет даро­вано вам искупление»).

Итак, если вспомнить о том, что мы выучили в разделе «Бо» о значении и практической роли заповедей – согласно объяснению автора книги «Сефер ѓа-хинух» – можно сде­лать следующий вывод: каждый еврей независимо от его натуры и психологических особенностей должен совершать жертвоприношения. Ведь в соответствии с точкой зрения Рамбама ни один человек, к какой бы исторической эпохе он не принадлежал, – будь то персонаж Танаха или наш совре­менник, – не способен служить Господу «мыслью, а не действием». Эту же идею выражает автор «Сефер ѓа-хи­нух» (глава 95, раздел «Трума», Заповедь о строительстве Храма), говоря о грехоочистительной жертве:

Мы уже писали о том, что человеческое сознание нахо­дится под влиянием практических действий. Посему согрешив­ший человек не способен очистить свое сердце надлежащим об­разом одними лишь легкими заверениями, которые он произно­сит, уткнувшись в стену лицом: «Я более не буду…». С этой целью должно быть совершено более существенное практи­ческое действие: грешник должен взять из своего стада козлов, и потрудиться привести их в назначенное место – в Храм, к священнослужителю, и произвести все те обряды, кото­рые Тора повелевает совершать с жертвами грешников. И такое «более существенное» действие окажет свое влияние на сознание согрешившего, что воспрепятствует ему в следую­щий раз совершить грех.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ

Ритба в своем трактате «Сефер ѓа-зикарон» в качестве от­клика на мнение Рамбана пишет следующее (после приведенной им цитаты из «Морэ невухим», 3:46):

Наш благословенной памяти учитель (Рамбан) отвер­гает то значение жертвоприношений, что было предложено автором «Морэ невухим». И у нас нет необходимости повто­рять его слова. По моему мнению, подлинная [каббалистиче­ская] традиция по вопросам жертвоприношений, которой обла­дает наш учитель (Рамбан), а также очевидная слабость рацио­нальных доводов автора «Морэ невухим» (благословен­ной памяти) побудили нашего учителя (Рамбана) подвергнуть критике – во имя святости Торы и ради освящения имени Творца (да будет Он превознесен!) – его (Рамбама) подход к жертвоприношениям. Однако автор «Морэ невухим» выбрал подобное объяснение этой и многих других заповедей не по­тому, что полагал, будто в этом заключается основной их смысл, но чтобы снабдить их каким-то значением и чтобы даже простой люд знал, как надлежит отвечать отступ­нику, основываясь на рациональных аргументах…

Но хотя слова нашего великого учителя (Рамбана) и явля­ются боговдохновенными, ревность за имя Бога (да будет Он превознесен!) воспрепятствовала ему исследовать слова автора «Морэ невухим» более внимательно.

По моему разумению, нет никакого сомнения в том, что объ­яснения Рамбама содержат некоторые элементы не согла­сующиеся со взглядами учителей Каббалы или других мудре­цов. Однако в методе, которому он следует, не содержится ни ошибок, ни противоречий, поскольку он крайне осторожно пользу­ется доводами, исполненными мудрости и логики.

А сейчас позвольте мне указать на то, о чем – по моему скудному разумению – автор «Морэ невухим» говорить не намере­вался, вопреки утверждению нашего учителя (Рам­бана), использовавшего аргументы, которые для метода интер­претации Рамбама являются совершенно неадекват­ными. И пусть Бог благословенный поведет нас по пути ис­тины!

Наш учитель, да простит он меня, написал о сказанном в «Морэ невухим»: «Вот его речения, которые он пространно излагает», полагая, что пространность изложения не способст­вует пониманию его намерений. Поскольку он, наш учитель (Рамбан), по-видимому, пришел к выводу о том, будто автор «Морэ невухим» считает, что цель жертвоприношения заключа­ется в опровержении воззрений невежд и глупцов, т.е. египтян и халдеев. А я – по моему скудному разумению – не нахожу этого в словах автора «Морэ невухим». Основное его мнение относительно значения жертвоприношений содер­жится в 3-й части книги, глава 32, и вот выдержка из его слов. (Далее следует цитата из того фрагмента «Морэ невухим», что приведен в начале данной статьи, начиная со слов: «И вот Гос­подь посылает учителя нашего Моше…», и заканчивая сло­вами: «Но пусть поклонение ваше будет мыслью, а не дейст­вием».)

В соответствии со сказанным в этом отрывке не оста­ется никакого сомнения, что жертвоприношения предназна­чены лишь для того, чтобы избавить от заблуждения умы на­шего народа, который также погряз в идолопоклонстве. И по причине умножившихся грехов наши предки не смогли очи­ститься от этой скверны даже после того, как стали «царством священнослужителей и народом святым». И также глава всех пророков [Моше] сказал: «Ибо я знаю, после смерти моей вы, наверное, развратитесь…» («Дварим», 31:29). И так поступали во многие времена, во многих поколениях, не поддающихся исчислению, до тех пор, пока все это не привело к изгнанию. Об этом всем хорошо известно.

А то, что процитировал наш учитель (Рамбан) из «Морэ не­вухим», действительно было написано автором этого трак­тата в третьей части (гл. 46), но там говорится о специфиче­ских видах животных, которые Тора предписывает приносить на жертвеннике. Однако там не затрагивается вопрос об об­щем смысле жертвоприношений, поскольку об этом говорится в главе 32-й, которую я выше процитировал. Что же касается различных видов, почему из всех животных для принесения жертв были выбраны именно быки, овцы и козы, то об этом говорится в начале вышеупомянутой 46-й главы: «Заповеди, включенные в правило 11 – это те же самые [заповеди], что перечислены нами в «Сефер авода» [Книга о Божественном Служении] и в «Сефер корбанот» [Книга о жертвоприноше­ниях] (из ѓалахического кодекса Рамбама «Мишнэ Тора»). И мы уже упоминали об их значении в общих чертах. Теперь же я приступлю к объяснению значения каждого из них в отдельно­сти, в соответствии с тем, как я это понимаю».

Из этого текста следует, что об основном смысле жертво­приношений говорится не в 46-й главе, а ранее – в 32-й. И довольно странно, что наш учитель (Рамбан) не заметил этого. Эта невнимательность может быть объяснена только его ревностью за Бога, о чем я уже писал.

(Далее Ритба предлагает другие аргументы в защиту Рам­бама.)

[А] Объясните, в чем – согласно мнению Ритбы – допустил ошибку Рамбан, не поняв надлежащим образом толкование Рам­бама.

[Б] Как можно доказать, что Рамбан в своей критике основыва­ется только на одной главе из «Морэ невухим» – 3:46, полностью при этом игнорируя 32-ю главу?

[В] Какие два фактора, согласно мнению Ритбы, заставили Рам­бана использовать столь радикальные и неоправданно резкие выражения?

(2) «Жертв и даров не хочешь, уши Ты открыл мне; всесожже­ния и жертвы за грех не требуешь» («Теѓилим», 40:7).

Радак комментирует:

«Жертвы» – это жертвы «мирные», а «дары» – тонкая пше­ничная мука, политая оливковым маслом, как об этом ска­зано [в книге «Ваикра» (3:1, 2:1-16)]. Жертва всесожжения предна­значена для того, чтобы совершить искупление за [неис­полненные] повелевающие заповеди, а «грехоочисти­тель­­­ная жертва» предназначена для очищения грехов, как об этом сказано [в «Ваикра» (4:26)]. И вот [в этом фрагменте] ска­зано: «…не хочешь… не требуешь». И у про­рока Ирмеяѓу ска­зано: «Потому что Я не говорил отцам вашим и не повелел им в день, когда вывел их из земли Египетской, о всесожжении и жертве» (7:22). Однако мы обнаруживаем в Торе («Бемид­бар», гл. 28), что существует заповедь о принесе­нии жертвы «постоян­ной» – изо дня в день!!

Ответ на этот вопрос заключается в следующем: изна­чаль­ное повеление Бога сынам Израиля состояло лишь в том, чтобы они слушали Его голос, как об этом было запове­дано в Маре: «…Если будешь ты слушаться Господа, Бога твоего, и угодное Ему делать будешь…» («Шмот», 15:26). Но когда [ев­реи] начали грешить, [Бог] дал им повеления о жертво­приноше­ниях – о персональных жертвах, которые должны были совершать согрешившие, и о жертвах обществен­ных, кото­рые должны были приноситься каждый день. Ведь в на­роде Израиля всегда есть те, которые, греша ежедневно, не ведают о том, что именно они должны от себя принести в жертву, и общественные жертвы являются искупле­нием для них [при условии], если они раскаются в содеянных ими гре­хах.

И если бы не согрешил Израиль в пустыне, то не дал бы им Бог (да будет Он благословен!) заповедей о жертвопри­ноше­­ниях. Ибо изначально Он им заповедал то, о чем сказано у пророка: «А вот что заповедал Я им, сказав: вни­майте голосу Моему…» («Ирмеяѓу 7:23). И также в Десяти речениях, кото­рые вклю­чают в себя всю Тору – в них не содержится ни малейшего на­мека на жертвоприношения. И человек не дол­жен был бы совер­шать жертвоприношения, если бы не гре­шил. И это для Гос­пода более угодно, чем если бы человек грешил и прино­сил жертвы, как об этом сказано у пророка Шмуэля: «…Неужели всесожжения и жертвы [столь же] желанны Господу, как и послу­шание гласу Господа? Ведь послушание лучше жертвы…» («Шмуэль I», 15:22) Об этом говорится и в псалме: «Жертв и даров не хочешь… всесож­жения и жертвы за грех не требуешь». [И там же сказа­но]: «…уши Ты открыл мне…». Иначе говоря – открой мне уши, чтобы Я мог слышать Твой голос.

[А] Склоняется ли Радак к мнению Рамбама в отношении смысла жертвоприношений, или же их мнения разнятся?

[Б] На чем основывается Радак, говоря, что повеления о жертво­­приношениях были даны лишь после того, как евреи «на­чали грешить», ведь уже в разделе «Тецаве» (изложенном пре­жде раздела «Тиса», где рассказывается о грехе с золотым тель­цом) содержится повеление о «постоянной» жертве?

[В] Оба комментатора – и Рамбам (см. выше), и Радак – упоми­нают слова пророка Шмуэля: «Неужели всесожжения и жерт­вы [столь же] желанны Господу…». Что каждый из них пыта­ется доказать с помощью этого речения?

Примечания

1 Аллюзия на фрагмент из книги «Млахим I» (13:33), где рас­сказы­вается о Яроваме, сыне Навата, который установил идо­лов тельцов в Бейт-Эле и Дане, учредил новый, выдуманный им празд­ник и приносил жертвы, назначив жрецами людей, которые не принадлежали к колену левитов: «И построил он дом с жертвенни­ками, и назначил жрецов из среды [всех колен] народа, которые не были из рода Леви. И назначил Яровам праздник в восьмой месяц, в пятнадцатый день месяца, подобный тому празд­нику, что в Иудее, и приносил жертвы на жертвеннике…» («Млахим I», 12:31, 32). Таким образом он сам произвел вы­бор людей и места, вопреки повелению Торы.

2 Обратите внимание на ту резкость, с которой Рамбан крити­кует Рамбама, прибегая к выражению, заимствованному у про­рока Ирмеяѓу. Тот бичует лжепророков следующими сло­вами: «Раны народа Моего врачуют они с легкостью, говоря: "мир! мир!" – а нет мира» («Ирмеяѓу», 6:14). Лжепророки не способны раз­решить серьезные проблемы, стабилизировать шаткое поло­же­ние, избавить от страха простой народ с помощью корен­ных пре­образований и радикальных мер. Они отнюдь не призы­вают от­бро­сить «суету сует», совершить переворот в сфере религи­озной жизни, привнести изменения в социальную и политиче­скую струк­туру общества или храмовое служение, иными словами – во все области нашей жизни, но утешают народ бессодер­жатель­ными ло­зунгами, вроде: «Все будет хорошо!» Подоб­ным обра­зом высказывается и Рамбан по отношению к сво­ему оппоненту: серь­ез­ные «раны» (это достаточно сильная мета­фора, во всей глу­бине отражающая проблему жертвоприноше­ний) Рамбам «вра­чует с легкостью», – что само по себе совер­шенно неэффек­тивно.

3 Иногда Рамбан высказывает предположение, которое, как ему кажется, не является правильным ответом на возникший во­прос, но тем не менее вполне приемлемо для тех, кто не способен по­стичь предмет во всей его полноте. Так, объясняя, в чем со­стоял грех Моше, после острых критических замечаний к коммента­рию Рамбама, он приводит другое мнение, которое «ближе [к истине] из всего сказанного по этому поводу и годится для того, чтобы удовлетворить спрашивающего». Однако далее он добавляет: «Но на самом деле эта история – одна из глубочай­ших тайн Торы». См. его комментарий к «Бемидбар» (20:8).