К оглавлению книги Н.Лейбович "Новые исследования книги Ваикра в свете классических комментариев"

Шмини [8]

ЗАКОНЫ О ЗАПРЕЩЕННОМ В ПИЩУ (2)

11:4 …ВЕРБЛЮДА, КОТОРЫЙ ...אֶת הַגָּמָל כִּי
  ОТРЫГИВАЕТ ЖВАЧКУ, НО НЕ הוּא מַעֲלֵה גֵרָה
  ИМЕЕТ РАЗДВОЕННЫХ КОПЫТ… וּפַרְסָה אֵינֶנּוּ מַפְרִיס…
11:5 …И ДАМАНА, КОТОРЫЙ ТАКЖЕ ...וְאֶת הַשָּׁפָן כִּי
  ОТРЫГИВАЕТ ЖВАЧКУ, НО НЕТ מַעֲלֵה גֵרָה הוּא
  У НЕГО РАЗДВОЕННЫХ КОПЫТ… וּפַרְסָה לֹא יַפְרִיס...
11:6 …И ЗАЙЦА, ПОТОМУ ЧТО, ХОТЯ ОН ...וְאֶת הָאַרְנֶבֶת כִּי
  И ОТРЫГИВАЕТ ЖВАЧКУ, НО НЕТ מַעֲלַת גֵּרָה הִוא
  У НЕГО РАЗДВОЕННЫХ КОПЫТ… וּפַרְסָה לֹא הִפְרִיסָה…
11:7 …И СВИНЬЮ, ХОТЯ ...וְאֶת הַחֲזִיר כִּי
  КОПЫТА ЕЕ РАЗДВОЕНЫ מַפְרִיס פַּרְסָה הוּא
  И РАСЩЕПЛЕНЫ, וְשֹׁסַע שֶׁסַע פַּרְסָה
  НО НЕ ОТРЫГИВАЕТ ОНА ЖВАЧКУ… וְהוּא גֵּרָה לֹא יִגָּר...

Эти стихи порождают множество вопросов. Так, р. Иц­хак Каро1 в своем комментарии «Толдот Ицхак» задает во­прос:

Зачем понадобилось упоминать отдельно эти четыре за­прещенных вида? Ведь уже было сказано, что разрешено прини­мать в пищу животных, у которых есть оба признака «чис­тоты». Откуда следует, что при наличии лишь одного из них, а не двух, их запрещено принимать в пищу?

Если же сказанное имело целью подчеркнуть силу негатив­ной заповеди (а именно: принимающий в пищу мясо животных с одним признаком кашерности нарушает отдельный за­прет), следовало бы изложить по-иному. Например: «Всякое животное, которое не имеет раздвоенных копыт и не отрыги­вает жвачку – не ешьте». Какова необходимость от­дельно упоминать верблюда, дамана, зайца и свинью?

Давайте проанализируем формулировки этих запретов. Каж­дый из них начинается с упоминания имеющегося в нали­чии «чистого» признака, а затем называется признак от­сутствующий. Это выглядит излишним, поскольку закон можно было бы сформулировать короче, например: «вер­блю­да, который не имеет раздвоенных копыт, не ешь­те», и т.д. по отношению к остальным животным.

Из слов мудрецов и комментаторов следует, что даже из подобных стихов (которые на первый взгляд содержат исключительно практические указания) можно извлечь нравст­венный урок.

Автор комментария «Кли якар», р. Эфраим-Шломо Лун­­чиц, пишет:

«…Верблюда, который отрыгивает жвачку…» (11:4). Следо­вало бы написать [сначала] о том, что он «не имеет раздво­енных копыт», поскольку это является основным призна­ком «нечистоты». Подобным образом [следовало бы написать] о дамане и зайце (т.е. достаточно было бы упомя­нуть недостающий «чистый» признак). О свинье также сказано: «…хотя копыта ее раздвоены…» (11:7), хотя [сначала] следо­вало бы написать: «которая не отрыгивает жвачку». Почему же во всех случаях сначала упомянут признак «чистоты»?

Объяснение этого вопроса заключается в следующем. В действительности имеющийся в наличии «чистый» признак только усугубляет «нечистоту» животного. Наши мудрецы сравни­вали Эсава со свиньей, поскольку она выставляет впе­ред копыта, чтобы продемонстрировать всем свою «кашер­ность», хотя нутро ее полно гнили и обмана.

И это учит нас о тех, кто внутри не таков, как снаружи, ведь лицемеры тоже всячески норовят продемонстрировать собственную «кашерность». Безусловно, такие люди хуже закос­невшего грешника, у которого внутренние стремления столь же злокозненны, как и их внешние проявления, о чем пишет Раши в своем комментарии к стиху: «…и не могли [бра­тья Йосефа] говорить с ним дружески» («Брейшит», 37:4).

Поэтому раздвоенные копыта у свиньи являются призна­ком «нечистоты», ведь с их помощью она способна ввести окру­жающих в заблуждение, показывая всем, что она, якобы, кашерна. И, в обратном порядке [сказано] о верблюде, дамане и зайце [они способны ввести в заблуждение, демонстрируя позитивный признак – пережевывание жвачки].

Стих «…и не могли [братья Йосефа] говорить с ним друже­ски» содержит похвалу искренности – тому, кто внутри таков, как снаружи2. Так и здесь: необычная кон­струк­ция стихов, весьма своеобразная в данном контек­сте (который имеет негативный, а не позитивный характер), не­сет в себе осуждение двуличности.

Однако, прибегнув к методу интерпретации избыточных элементов в строении стиха, можно извлечь совершенно иной нравственный урок.

«Псикта раббати» (глава 14):

«Слова Господни – слова чистые…» («Теѓилим», 12:7) – вся­кое речение Святого (да будет Он благословен!) является чистым и святым. Мы находим [в Писании], что в тот час, когда по­коление Ноаха провинилось, Бог был вынужден наказать их Потопом. Сказал Ноаху: «Ноах, твое поколение заслуживает истребления. Я собираюсь разрушить мир, но в будущем по­шлю ему милосердие, распложу его и умножу. Каким образом мир расплодится и умножится? Встань, сооруди ковчег и возьми с собой представителей от каждого вида. В тот час, когда ты выйдешь из ковчега, мир будет подготовлен к существо­ванию, [начнет] плодиться и умножаться: «Из всякого скота чистого возьмешь себе по семи, самца с самкою…» («Брей­шит», 7:2).

А что сказано о нечистых животных? – «…А из скота, кото­рый не является чистым…» (там же). Сказал рабби Йоха­нан: «Прибег Святой – да будет Он благословен! – к много­речиво­сти: «…А из скота, который не является чис­тым…»; к чему здесь многословие и избыточность? Не проще ли ска­зать: «а из скота нечистого»! Однако Всемогущий избе­гает слова «нечистое», для того, чтобы утверждать лишь святость и чистоту. Ведь «Слова Господни – слова чистые…».

Сказал р. Йеѓуда из Дома учения р. Менаше: «Святой – да будет Он благословен! – [старался подбирать лишь «чис­тые слова»3] даже в тот час, когда Моше учил о признаках «нечис­тых» и «чистых» животных. Что же сказал? «Всякое жи­вое существо с раздвоенными копытами, с расщепленными копытами… можете есть» («Ваикра», 11:3), <…> – это при­знаки «чистоты». Затем Он перешел к перечислению призна­ков «нечистых» животных, и вот они: «Только этих не ешьте из отрыгивающих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верб­люда <…> и дамана <…> и зайца <…> и свинью…» (там же, 11:4-7). И перечислил, таким образом, [признаки] каждого в отдельности. Сказал р. Йеѓуда из Дома учения р. Менаше: «По­скольку [Всевышний] собрался запретить [эти четыре вида] Израилю, Ему следовало бы начать с признаков их “нечис­тоты”, но что сказано вместо этого? «Чистые» признаки упомя­нуты первыми! Откуда это известно? Из сказанного: «…Верблюда, который отрыгивает жвачку…» (там же, 11:4) – вот «чистый» признак, который имеется у него. А что сказано следом? «…Но не имеет раздвоенных копыт…». И по отноше­нию к свинье следовало бы сказать: «потому что не отрыги­вает она жвачку», но сказано иначе: «…и свинью, хотя копыта ее раздвоены и расщеплены…» (там же, 11:7). Итак, сперва Господь назвал «чистый» признак, чтобы не извлекать нечис­тое из уст Своих, ведь известно: «Слова Господни – слова чис­тые…» («Теѓилим», 12:7).

Иначе говоря, не случайно стих изложен в порядке, проти­воположном логическому. Тем самым он учит нас береж­ному отношению к языку, учит не допускать в нашей речи грубых выражений, оскверняющих уста. Согласно мне­нию некоторых комментаторов на этом примере мы при­учаемся видеть добро даже в том, что кажется амораль­ным или безнравственным, обращая внимание в первую оче­редь только на положительное и хорошее.

Неразрешенной остается еще одна проблема. Почему Тора не включает всех этих животных в один стих, но каж­дое из них упомянуто в отдельности вместе с наличествую­щим у него признаком «чистоты»? Возможно, в силу именно этой особенности фрагмент, в котором упомянуты четыре вида животных, мудрецы интерпретировали иноска­за­тельно, рассматривая его как аллегорию четырех царств, упомянутых в книге Даниэля, вслед за описанием проро­ческого видения животных. В том эпизоде метафори­че­ски изображена картина всей еврейской исто­рии (после исхода из Египта), показаны страдания многих поколений евреев в изгнании.

В «Мидраш Танхума» – раздел «Шмини» (гл. 8) – ска­зано так:

«…Верблюда <…> и дамана <…> и зайца <…> и свинью…». Верблюд גמל – это Вавилон, как сказано: «Дочь Вавилона, [обреченная] на разрушение! Счастлив тот, кто воздаст тебе по заслугам גמולך за то, что ты сделала нам» («Теѓилим», 137:8). Даман – שפן это Мидия, потому что сде­лала Израиль «краем поля» פאה и «бесхозным имуществом»: «…чтобы истребить, убить и погубить всех иудеев…» («Эстер», 3:13). Заяц – это Греция, отдалившая слово Торы от уст пророков, как сказано: «…и пошлю Я голод на землю: не бесхлебицу и безводье, а [голод и жажду] внимать словам Господним. И будут бродить они от моря к морю…» («Амос», 8:11, 12). Свинья – это Эдом4, как сказано: «Обгладывает ее [виноградную лозу из Египта] вепрь лесной…» («Теѓилим», 80:14) [в этом стихе говорится о Римской империи, разрушив­шей Второй Храм].

Метафорическое изображение народов мира в образе хищ­ников довольно часто можно встретить у пророков, кото­рые при создании аллегории используют образы тех или иных животных. Например:

ИРМЕЯЃУ

5:6 ЗА ЭТО УБИВАЕТ ИХ ЛЕВ עַל כֵּן הִכָּם אַרְיֵה
  ИЗ ЛЕСА, ВОЛК ИЗ ПУСТЫНИ מִיַּעַר זְאֵב עֲרָבוֹת
  НАПАДАЕТ НА НИХ, ТИГР יְשָׁדְדֵם נָמֵר
  ПОДСТЕРЕГАЕТ ИХ БЛИЗ ГОРОДОВ: שֹׁקֵד עַל עָרֵיהֶם
  КТО ВЫЙДЕТ ОТТУДА, כָּל הַיּוֹצֵא
  БУДЕТ РАСТЕРЗАН… מֵהֵנָּה יִטָּרֵף...

В мидраше «Ваикра рабба» (13:5) мы обнаруживаем сле­дующий комментарий:

Сказал рабби Йоханан: «За это убивает их лев из ле­са…» – это Вавилон; «…волк из пустыни нападает на них…» – это Мидия; «…тигр подстерегает их близ городов…» – это Греция; «…кто выйдет оттуда, будет растерзан…» – это Эдом.

Таким образом, тема разрешенных и запрещенных в пищу животных интересно переплетается с метафорой из этого мидраша. Данный фрагмент здесь также рассматрива­ется как аллюзия на четыре периода еврейской истории, в течение которых Израиль подвергался гонениям и пресле­до­ва­ниям со стороны других народов – «хищных живот­ных».

Ответ на вопрос о бросающихся в глаза «лишних» фра­зах предлагает р. Бахья:

Согласно мидрашу, каждое из животных, упомянутых в четырех стихах, представляет одно из четырех существовав­ших в разные эпохи царств; и каждое обозначает отдельную диаспору. Так, мудрецы объяснили, что «“Верблюд”, גמל – это Вавилон».<…>

Однако в разделе «Реэ» из книги «Второзакония» [«Два­рим»] в одном стихе упомянуты три животных: «…верблюда, и зайца, и дамана, так как жвачку отрыгивают они…» («Дварим», 14:7), а о четвертом говорится в другом стихе, как сказано: «А свинья, хотя копыта у нее раздвоены, но не отрыгивает она жвачку…» («Дварим», 14:8). Это означает, что три царства, упомянутых первыми – каждое из которых существовало на протяжении [относительно] короткого [исторического] проме­жутка – рассматриваются как одно целое, поскольку все они просуществовали недолго. В то время как о четвертой диас­поре говорится отдельно – как в этом разделе («Шмини»), так и в книге «Второзакония», – потому что его продолжитель­ность и страдания приравниваются к трем остальным.

Таким образом, даже в эпизодах Торы, посвященных разре­шенному и запрещенному в пищу, можно уловить от­го­ло­с­ки многолетних страданий еврейского народа на протяжении многих поколений, хотя на первый взгляд они кажутся сугубо «ѓалахическими».

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ

«…И свинью, хотя копыта ее раздвоены и расщеплены, но не от­рыгивает она жвачку…» (11:7).

Мидраш «Шохер тов» («Теѓилим», 80):

Почему Эдомское царство (Римская империя) уподоб­лено свинье? Потому что лежащая свинья выставляет свои копыта вперед, тем самым как бы говоря: «Смотрите-ка, я – чистое животное!» Так и Эдомское царство: притворяется, будто следует справедливым законам, а на самом деле грабит и ворует в своем безграничном самодовольстве.

Сходную версию предлагает мидраш «Ваикра рабба» (13:5):

«…Грабит и ворует в своем безграничном самодоволь­стве, делая вид, будто украшает судейскую скамью» (р. Стра­шун: словно устилает шерстяными коврами стол, за которым будут восседать судьи). Однажды римский правитель, во вре­мя казни воров, развратников и колдунов, наклонившись к одно­­му из своих советников, шепнул ему на ухо: «Эти три пре­сту­пления я сам совершил за одну ночь».

Какое качество характера, по мнению мудрецов, символизи­рует свинья? Почему они считают, что она является символом именно Римской империи?

Примечания

1 Дядя р. Йосефа Каро, составителя ѓалахического кодекса «Шул­хан арух». Родился в Толедо приблизительно в 5240
(1480) г., умер в Турции четверть века спустя после изгнания евреев из Испании.

2 Раши в комментарии к этому стиху пишет:

«В этом порицании содержится похвальное: они не были дву­лич­ными [притворной доброжелательностью прикрывая свое враж­дебное отношение к Йосефу].

3 Слова, приведенные здесь в квадратных скобках, содержатся полностью в «Псикта раббати», изд. «Меир Иш-Шалом», Вена, 1880 г.

4 Так сказано в мидраше «Ваикра рабба» (13:5). Но, согласно ком­мен­тарию «Эц Йосеф», этот фрагмент является частью «Мидраш Танхума».