К оглавлению "Статьи к недельным главам Торы"
Комментарий к Торе
Недельный раздел Вайигаш
Арье Барац
Полюс и пол
Покаяние и промысел
Геотеология
Симметрия
Недельное чтение "Ваигаш" начинается с предложения Иегуды оставить его в рабстве вместо Беньямина. В ответ на этот порыв Йосеф, наконец, открывается братьям.
Весть о том, что Йосеф жив, доходит до Иакова. "И сказал Израиль: довольно! еще Йосеф, сын мой жив; пойду и увижу его прежде чем умру. И отправился Израиль со всем, что у него, и пришел в Беер-Шеву, и принес жертвы Богу отца своего Ицхака. И говорил Бог Израилю в видениях ночных, и сказал: Иаков! Иаков! И он сказал: вот я. И он сказал: Я Бог, Бог отца твоего; не бойся сойти в Египет, ибо народом великим Я сделаю тебя там. Я сойду с тобой в Египет, Я и выведу тебя обратно; и Йосеф положит руку свою на глаза твои" (Берешит 45.28-46.4)
Далее следует перечень всех душ семейства Израилева, спустившихся в Египет, и описывается, как они устроились на новом месте в земле Гошен. "И поселил Йосеф отца своего и братьев своих, и дал им владение в земле Египетской, в лучшей части земли" (47.11)
Таким образом, мы видим, что не смотря на то, что "внутриизральский" конфликт, конфликт между Йосефом и братьями, оказался наиболее горячим из всех предшествующих братских конфликтов, закончился он полным примирением и всеобщим благополучием.
Благодаря доброй воле и раскаянию братьев, Божественный промысел вобрал в себя все издержки, всю прежнюю злобу и обратил их ко благу. "Не вы послали меня сюда, но Бог", - с полным правом смог сказать своим братьям Йосеф (45.8.).
"В их воле было выразить чудо единства Израиля, существующего вопреки всем расколам", - пишет в связи с этим примирением р.Броер в своей книге "Перкей моадот", и продолжает: "Черта, пролегающая между сынами Израиля и между сынами Лота и сынами Эсава, разделяет между святым и будничным. По одну сторону этой черты молятся Богу Израиля, Творцу неба и земли, по другую - божествам земли. В противоположность этому та же черта, пролегающая между сынами Гада и Рувена и другими коленами, разделяет между святым и святым. На восток от Иордана и на запад молятся Богу Израиля, и один народ живет по обеим сторонам".
И здесь, по-видимому, наконец пришло время углубиться в специфику отделения "святого" от "святого", сравнительно с отделением "святого" от "будничного".
Однако прежде чем попытаться сравнить два эти разделения, я бы хотел привести те соображения р.Броера по данному вопросу, которые с полным правом можно назвать геотеологическими.
Р.Броер пишет: "Был избран первенец Рахели и отодвинут первенец Леи. Это избрание сродни тому, которое имело место в отношении Авраама и Иакова. Йосеф был избран относительно Рувена, точно так же, как Авраам был избран относительно Лота, а Иаков относительно Эсава... Причем хотя имущественные споры не упоминаются в главе "Ваешев", они упоминаются в главе "Матот", в которой написано, что "множество скота было у сынов Рувена и сынов Гада" (Бемидбар 32.1). По этой причине сыны Рувена и сыны Гада попросили остаться на восточной стороне Иордана: "Земля, которую Господь поразил перед общиной Израиля, это место для скота, а у рабов твоих скот" (Бемидбар 32.4). (Ср. "Ибо имущество их было слишком велико, чтобы жить вместе, и земля пребывания их не могла вместить их из-за стад их" Берешит 36.7).
Книга Берешит развивается под знаком того, что избранный брат "селится в земле Канаан", западнее Иордана, а брат отвергнутый селится на "другой стороне"... Иордан означает пограничную линию, отделяющую святое от будничного, обозначает линию избрания, - и в этом суть книги Берешит.
Однако история этого конфликта не завершилась с избранием Израиля, но продолжилась внутри него. Эта история продолжилась в отношениях между потомками Леи и потомками Рахели. Результатом ее явилось отстранение первородства Рувена, бывшего первенцем Леи, и перенос его к Йосефу, бывшему первенцем Рахели. При этом видно, что отстранение Рувена привело к аналогичному отстранению Гада, бывшего первенцем служанки Леи... Отстранение Рувена повлекло также и отстранение Гада. Эти два колена могут претендовать на права первенцев.
Благодаря этому понятна просьба сыновей Рувена и сыновей Гада предоставить им земли, лежащие на восток от Иордана... Ведь как мы усвоили из предыдущего, это избрание осуществляется не благодаря прямому вмешательству Господа, но благодаря естественному ходу событий. Лот и Эсав оказались на востоке Иордана в результате имущественных споров. И эта же особенность проявляется в отношении Рувена и Гада: они остаются на восточной стороне Иордана, потому что имели "множество скота".
Таким образом, мы видим, что отстраненные в результате избрания оседают на "другой стороне": Эдом, Моав и Аммон на Юге, Рувен и Гад на севере. Между ними имеется только одна разница: Эдом, Моав и Амон выведены полностью из судьбы Израиля, в то время как Рувен и Гад выведены из причастности к первородству".
Таковы наблюдения р.Броера, показывающие нам, что "святое" и "будничное" - это не просто духовные, но также и четкие пространственные категории, без которых практически невозможно понять содержание книги Берешит.
Но для чего все-таки требуется разделение на "святое" и "святое", если уже имеет место разделение на "святое" и "будничное"? Какой вообще смысл может иметься в соотнесении двух тождественных предметов?
А ведь разделение на "святое" и "святое" - это бесспорная духовная действительность. Мы знаем, как сурово прореагировал Всевышний на бунт Кораха, заявившего, что "вся община, все святы", - земля разверзлась, и отрицатель разделения между "святым" и "святым" живым сошел в преисподнюю (подробнее на эту тему я пишу в главе "Священная асимметрия").
Прежде всего следует отметить, что разделение между "святым" и "святым" осмысленно лишь в контексте разделения между "святым" и "будничным". Это отделение углубляет, усиливает избранность, оно придает принципу дополнительности еще одно измерение. И имя этому измерению - симметрия.
Принцип симметрии обнаруживается во всех сферах бытия, он присущ и материи и духу, он присущ и живому и неживому, но в целом он выступает как некая общая примета жизненности, как некий порыв от небытия к бытию.
Иудаизм учит, что в основе этой пронизывающей все уровни бытия симметрии, в основе правого и левого лежат два имени Всевышнего. В соответствии с этим разделением даже сфирот делятся на "правые" (они же "мужские") и "левые" (они же "женские").
Четырехбуквенное имя, переводимое на русский язык как "Господь" и соответствующее мужскому началу, а также божественным качествам мудрости и милости - образует правую сторону.
Имя Элоким, переводимое на русский язык как "Бог" и соответствующее женскому началу, а также божественным качествам разума и суда, порождает сторону левую.
Итак, правое и левое - т.е. присущая предметам симметрия - это одна из глубинных характеристик бытия, которую иудаизм исходно усматривает в самом Боге.
Правая и левая стороны - это такие же фундаментальные категории, как мужской и женский пол. Но именно из этого сравнения легко усвоить, какой смысл имеет разделение на "святое" и "святое" сравнительно с разделением на "святое" и "будничное".
Эти разделения отличаются между собой так же, как взаимоотношения полюсов отличаются от взаимоотношения полов. Причем полюс первичнее пола. В самом деле, женщина была сделана (Берешит 2.21) из "бока", т.е. из "стороны", из "полюса" человека (ивритское слово "цела" означает не только "ребро", но так же и просто "сторону").
Итак, в основе пронизывающей устои бытия симметрии, в основе правого и левого лежит два имени Бога. Правое и левое - это разделение внутри "святого", это две стороны одной "святости", одного субъекта. В то время как "святое" и "будничное", также коренящиеся в двух именах Всевышнего, - это два различных субъекта, мужчина и женщина, т.е. два субъекта, предназначенные к партнерству, к сосуществованию.
Таким образом, если разделение между "святым" и "будничным" - это разделение между внешне различными индивидуальностями, стремящимися к единению, то разделение между "святым" и "святым" - это порыв к внутренней индивидуализации внутри одного субъекта.
Отделение "святого" от "святого" - это универсальное и загадочное явление симметрии, теория которой оказывается неким уточнением теории дополнительности, неким ее принципиальным оттенением.
В интересующем нас вопросе конфликта между братьями симметрия имеет географическое выражение. Линия Иордана симметрично делит Землю. Причем знаменательно, что эта линия - в равной мере линия раздела и между "святым" и "святым", и между "святым" и "будничным". Ведь тем самым она может быть охарактеризована как линия реального, а не иллюзорного разделения.
В самом деле, если бы по восточную сторону Иордана не оказалось бы сынов Израиля, у нас бы возник серьезный соблазн воспринимать эту сторону как классическое зазеркалье, как чисто иллюзорный демонический мир. Ведь демонический мир - это мир отраженный, он характеризуется прежде всего своей онтологической несамостоятельностью, вторичностью и в этом смысле иллюзорностью. Человек и его изображение в зеркале абсолютно симметричны (без элементов асимметрии), но при этом зеркальная поверхность разделяет между реальностью и иллюзией.
Таким образом, то обстоятельство, что для разделения между "святым" и "святым" была использована та же линия Иордана, что и для разделения между "святым" и "будничным", дополнительно показывает, что "будничное" так же принадлежит бытию, как и "святое".