К оглавлению "Статьи к недельным главам Торы"
Комментарий к Торе
Недельный раздел "Итро"Философия Встречи
Мириам Китросски
Теперь мы дошли до главы, которая рассказывает о центральном событии в истории еврейского народа и формировании иудаизма, событии, на котором, по мнению Элиэзера Берковича, и не его одного, зиждется вся Тора. Это событие – Дарование Торы, и его значение можно рассматривать с различных точек зрения. Разумеется, Откровение важно нам как основание всех заповедей и всей морали; Элиэзер Беркович, однако, считает, что его значение – прежде всего не в том, что оно нам сообщает, а в самом его факте. Суть религии, по мнению Берковича, это «не утверждение, что Бог есть, но что Бог занимается человеком и миром; что, сотворив мир, он не оставил его, не пустил его на самотек; Он заботится о Своем творении». Иными словами, Бог общается с человеком. Откуда мы можем об этом знать? Разумеется, только из самого общения. «Основа библейской религии, таким образом, - пишет Беркович, - это не идея, а событие - событие, которое можно назвать Встречей Бога и человека».
Мы уже писали о парадоксе Встречи (сочетание ужаса трансцендентности с заботой Бога и защитой) в заметке к главе Шемот. Сейчас же постараемся сконцентрироваться на значении Встречи и на другом ее парадоксе.
Главное, по Берковичу, это то, что Встреча произошла, и переживание ее передается из поколения в поколение. Она была, однако, давно – каким же образом нам сохранить это переживание, о котором мы знаем только понаслышке, и притом из таких далеких поколений? Оно сохраняется, - пишет он, - благодаря вере. Вера как бы воскрешает переживание далеких времен. «Ощущение Присутствия, которое дает вера, - это как обнаружение потерянного сокровища, узнаваемого по знакомым приметам. В свете первоначальной Встречи вся вера – это акт узнавания».
Но кроме веры во Встречу, то есть, некоей ее тени, может ли с нами произойти сама Встреча? Я не имею в виду слышание «голосов» и видение вещих снов. Я думаю, что всякое религиозное переживание – это Встреча. Когда человек чувствует, что его молитва принята, - это Встреча. Если даже ему удается почувствовать, что она отвергнута, - это тоже Встреча. Любое ощущение того, что молитва, стремление, мечта услышаны Богом (они, наверное, всегда услышаны, но мы не всегда это ощущаем) – это тоже переживание общения с Ним, а значит, тоже Встреча. Безусловно, сознание того, что мы сейчас должны поступить определенным образом, потому что так повелел нам Всевышний, - это тоже проявление связи с Ним.
Рамбам говорит, как известно, что в Загробном мире высшая награда праведников – это то, что они наслаждаются сиянием Шехины, то есть, приближаются к Всевышнему. Но и в этом мире мы стремимся и можем к Нему приблизиться.. Всякий добрый поступок, преодоление дурного побуждения, выполнение заповеди – это приближение к Всевышнему, то есть, в каком-то смысле опять-таки Встреча. После того, как «знакомство состоялось», вся наша жизнь становится цепочкой встреч с уже «знакомым» нам Богом.
Напоследок рассмотрим еще один вопрос, возникающий при описании встречи.
В самом этом описании содержится парадокс: с одной стороны, события на Синае описываются в терминах чувственного восприятия, и Моше даже подчеркивает, говоря сыновьям Израиля: «Остерегайтесь, как бы вы не забыли, что вы видели и слышали, и что было вам показано». И с другой стороны, он же предостерегает народ от представления, будто Бог имеет некий зримый образ: «Берегите же очень души ваши, так как никакого образа не видели вы в тот день, когда говорил с вами Бог у Хорева из огня» (Дварим 4:15). Что же это означает: невидимый Бог открыл себя чувственному восприятию человека?. «Парадокс разрешается, - пишет Беркович, - в великих словах: ‘Тебе дано было видеть, что Господь – Он и есть Бог, нет другого, кроме Него’ (Дварим 4:35). Не сам Бог был нам «показан», ибо Он невидим; скорее можно сказать, что нам было показано, нам было дано знание, что ’Господь – он и есть Бог’ ». И главное, что это знание было дано нам в форме переживания, благодаря которому общение с Богом стало не схоластической идеей, а частью нашего опыта. Коллективу людей трудно воспринимать абстрактные идеи, и еще труднее передавать их дальше, следующим поколениям. С другой стороны, визуальность всегда таит в себе опасность идолопоклонства. Синайское Откровение выбрало некую «золотую середину»: с помощью «видимого голоса» и горы, дымящейся огнем, нам был «показан» факт обращения к нам Бога.