Знай,1 что есть такие постижения, которые доступны человеческому интеллекту в соответствии с его потенциями и природой, но есть среди существующего такие сущие и такие предметы,2 которые он по природе своей постичь не может никоим образом, даже посредством причины,3 ибо врата их постижения затворены пред ним. Есть среди сущего и такие предметы, один из аспектов которых4 он постигает, другие же ему неведомы. И из того, что ему свойственно постигать, не следует непременно, будто он может постичь любую вещь: ведь и чувствам свойственно постижение, но не могут они постигать на любом расстоянии; так это и с другими телесными силами, и если даже, к примеру, человек в силах поднять два кантара,5 он не в силах поднять десять. Превосходство одних особей вида над другими в отношении чувственных восприятий и прочих телесных сил очевидно и понятно всем людям. И тем не менее, есть этому предел, и не может это простираться на сколь угодно [большие] расстояния и сколь угодно [большие] количества.
То же самое утверждение применимо и к интеллектуальным постижениям человека: некоторые индивидуумы, принадлежащие виду, превосходят другие в огромной степени, и это также совершенно очевидно и ясно для людей ученых. И бывает, что какой-либо индивидуум самостоятельно порождает своим умозрением некоторое понятие,6 а другой индивидуум никогда не сможет это понятие постичь. Даже если объяснять ему, прибегая к каким угодно выражениям и каким угодно аллегориям,7 на протяжении длительного времени, ум его8 никоим образом не сможет проникнуть в это,9 ибо отвратится его ум от понимания. Но и [ряд] таких превосходящих [друг друга степеней] тоже не беспределен, ибо для человеческого разума, несомненно, есть грань, пред которой он останавливается.10
И есть вещи, невозможность постижения коих ясна человеку, и он не обнаруживает в своей душе стремления постичь их, предощущая, что это невозможно и что нет врат, ведущих к обретению этого, - как обстоит дело с нашим неведением относительно числа звезд на небе, по поводу того, четное оно или нечетное, с нашим неведением относительно числа видов животных, минералов и растений и т.п. Но есть и такие вещи, к постижению которых люди обнаруживают великое стремление. И склонность разума к изысканию их истинной сути11 и исследованию их обнаруживается в любом сообществе людей, занимающихся умозрением, во все времена. Касательно таких вещей множатся [различия] во взглядах, возникают разногласия среди занимающихся умозрением и рождаются сомнения вследствие увлеченности разума постижением этих вещей, то есть стремления к ним, а также ввиду того, что каждый полагает, будто обрел путь, на котором он узна±ет истинную сущность вещи, тогда как человеческому разуму не по силам привести доказательство в этих [вопросах]. Ведь всякая вещь, чья истинная сущность познается посредством доказательства, не вызывает ни расхождений, ни споров, ни неприятия, разве только со стороны невежды, проявляющего упрямство, которое можно назвать "аподиктическим упрямством",12 так что можно встретить отрицающих шарообразность земли, вращение небесной сферы и тому подобные вещи; но нет нужды принимать их во внимание в связи с обсуждаемой темой.
Вопросы, вызывающие подобные затруднения,13 весьма многочисленны в теологии, редки в науках о природе и отсутствуют в математических науках.
Александр Афродисийский14 говорит, что разногласия15 в каком-либо вопросе могут вызываться тремя причинами. Первая из них - стремление к первенству и преобладанию, которое уводит от постижения истины такой, какова она есть. Вторая - тонкость самого постигаемого предмета и глубина его, а также трудность его постижения. Третья - невежество постигающего и его неспособность постичь даже то, что может быть постигнуто.
Это то, что упомянул Александр. В наше время [существует] четвертая причина, которую он не упомянул, поскольку у них16 ее не было, а именно, привычка и воспитание,17 ибо человеку по природе свойственно любить то, к чему его приучили, и испытывать к тому склонность. И поэтому ты видишь, как бедуины,18 при всей дикости их жизни, отсутствии наслаждений и скудости пищи, не любят городов, не получают удовольствия от их благоустроенности и предпочитают дурные условия, к которым они привыкли, условиям хорошим, но непривычным. Их душе не доставляет удовольствия ни пребывание во дворцах, ни облачение в шелк, ни освежающее действие бани, умащений и благовоний.
Подобно этому возникает у людей привязанность к тем мнениям, к которым их приучили и на которых воспитали, и стремление защищать их, а равно и отчуждение от иного. Также и по этой причине люди бывают слепы в деле постижения истин, склоняясь к привычному, как это происходит с простонародьем касательно соматизма и многих теологических19 вопросов, как мы объясним в дальнейшем.20 Все это из-за того, что оно было воспитано и взращено на текстах, почтение и доверие к коим глубоко укоренились,21 при том, что согласно их внешнему смыслу [эти тексты] содержат в себе22 соматизм и фантазии, лишенные истины; на самом же деле они суть речения, облеченные в аллегорическую и иносказательную форму, по причинам, о которых я упомяну в дальнейшем.23
И не полагай, будто сказанное нами об ограниченности человеческого разума и о том, что есть граница, пред которой он останавливается, есть речение, основанное на Законе. Но это положение уже было высказано философами и постигнуто истинным постижением, вне зависимости от конфессии24 и мировоззрения. Это положение достоверное, в коем не усомнится никто, кроме невежественного по части того, что уже доказано.
Настоящая глава предпослана нами в качестве введения к тому, что будет сказано далее.