Учебные курсы по иудаике

Раби Меир

Происхождение
Учеба
Тема света в учении р. Меира
Извлечение света. Очищение нечистого
Отношение к изучению Торы
Брурия - Жена раби Меира
Раби Меир -"Баал hа-Нес"
Раби Меир - примиритель
Толкования Божественного Управления
Мишна от р. Меира
Не смотри на кувшин
Список контрольных вопросов

Происхождение

Агада приписывает р. Меиру происхождение от имератора Нерона.

"Когда император Нерон двигался на Йерусалим, он послал стрелу на восток и упала она в Иерусалиме, послал на запад - и она упала Иерусалиме. На все четыре стороны света послылал он стрелы, и все они летели в сторону Иерусалима. Тогда Нерон обратился к ребенку и сказал: "Прочти мне стих из Торы". Ребенок привел ему стих из пророка Йехезкиэля (25:14): "И отдам месть Мою над Эдомом в руку народа Моего, Израиля, и свершат ее над Эдомом по гневу Моему и ярости Моей, и познают месть Мою, – слово Г-спода Б-га". И сказал Нерон: "Сейчас ты посылаешь меня разрушить свой дом, а потом я должен буду искупить мной содеяное!". И он сбежал, и сделал гиюр, и от него произошел р. Меир.
Гитин 56

Несмотря на то, что мы не претендуем в своих лекциях на историчность, эта агада вызывает серьезное недоумение. Император Нерон, как он описан Гаем Светонием Транквиллом в "Жизни двенадцати цезарей", выглядит настолько аморальным и жестоким человеком, что невозможно себе представить, что он в в конце своей жизни неожиданно раскаялся. Конечно, можно предположить, что историчесике источники искажают правду в угоду тем или иным политикам или тенденциям, и в описании Нерона слишком сгущены краски, тем не менее, как то слабо верится в такой переворот в сознании императора. Кроме того, есть противоречие с другими агадами. Одну из них мы приводили в лекции о р. Йоханане бен Закае. Там Нерон посылает Веспасиана в поход на Йерусалим. В версии о встрече Рибаза и Веспасиана, приведенной в мидраше "Эйха раба", говорится, что во время их встречи сообщили Веспасиану, что умер император Нерон, и Веспасиан выбран его переемником, что тоже не согласуется с версией о том, что Нерон до этого исчез и принял гиюр. Разумным объяснением, является, что Нерон, о котором говорит наша агада, не сам император, а один из его военноначальников. Это вполне приемлимо еще и потому, что в Риме было принято добавлять к имени слуги имя его хозяина. (Как например, Иосиф Флавий - Иосиф имя раба, а Флавий - имя его хозяина).

С другой стороы важно отметить, что в агаде всегда основным является не историческая канва, а моральный урок. В же приведенной агаде очень важным является сочетание темы разрушения Храма и продолжения традиции. Человек, который был направлен разрушить Храм, и уничтожить еврейский народ, в конечном итоге дает жизнь р. Меиру, одному из самых выдающихся учеников р. Акивы, учение которого потом воплотилось в Мишне, записанной Раби, и в Талмуде, построенном на этой Мишне. То есть, огромная часть устной традиции обязана своим сохранением и существованием раби Меиру. Мы видим, из нее, что в планах Всевышнего спасение подготовливается вместе с разрушением.

Учеба

Из дискуссии в трактате Эрувин 13а мы видим, что р. Меир учился как у р. Ишмаэля, так и у р. Акивы. Кроме этого, как мы уже знаем (см. лекцию об Элише бен Абуя) р. Меир учился также и у Элиша бен-Абуя. Часто в Талмуде приводится мнение р. Элиэзера бен hоркиноуса от имени р. Меира - что, повидимому, свидетельствует о том, что он учился и у этого мудреца тоже. Известно, что принципы подхода к изучению Торы у разных мудрецов были разные. Принципаильно различалсь школа р. Акивы и школа р. Ишмаэля. Можно предположить, что особенности характера р. Меира, позволяли ему воспринимать различные подходы и учится у разных учителей. А может быть, наоборот, именно то, что он в своей жизни учился у многих, встречался с разными подходами, и и разными точками зрения выработало в нем способность извлекать зерно из любого мнения. И это его свойство помогло ему воспринять правильно то, что он выучил от Элиши бен-Абуя - "орех съесть, а скорлупу выбросить". В трактате Эрувин 13б приводится следующее обсуждение метода раби Меира:

"Сказал рав Аха бар-Ханина: "Открыто и известно перед тем, кто сказал 'Да будет мир', что не было в поколении раби Меира подобного ему. И почему не постановили закон, в соответствии с его мнением, поскольку не могли мудрецы понять его рассуждения, так как он говорил на нечистое - чистое, и приводил тому доказательства, а на чистое - нечистое, и приводил тому доказательства. Учили : не Раби Меир его имя, а раби Неhория, а почему его назвали р. Меир, потому, что осветил ("меир") глаза мудрецов в галахе. И не Неhория его имя, а раби Нехемия, а говорят еще раби Элазар бен Арах, а почему назвали его Неhория что просветил ("неhорай") глаза мудрецов в галахе. Сказал раби hай: Во время учения я сидел на скамейке за р. Меиром, и всегда мечтал сидеть перед ним, так как сказано (Ишаяhу 30:20): "И очи твои будут видеть учителя твоего." Сказал раби Авуhу, сказал раби Йоханан: "Был у раби Меира ученик по иени Сумкус, который мог объяснить нечистоту любой нечистой вещи сорока восмью способами, и чистоту чистой - сорока восмью способами. Учили, заслуженый ученик был в Явне, которой мог объяснить чистоту "шереца" (нечистого животного) сто пятьюдесятью способом. Сказал Равина -Я могу привести рассуждение и доказать, что он чист: "как змей, который убивает и увеличивает количество нечистоты в мире -считается чистым, "шерец", который не убивает, тем более. ...."

В приведенном отрывке есть неколько частей. Первая часть разъясняет поразительный факт - несмотря на то, что р. Меир был самым выдающимся мудрецом поколения, не установили закон в соответствии с его подходом. И почему, просто потому, что не могли понять его метода. И действительно, как это можно понять, и даже доказать, что нечистое на самом деле чисто, и наоборот. Для этого приходится иногда отказаться от привычных подходов, усвоить новый взгляд на мир. Очень часто, для того, чтобы выяснить истину приходится производить сложный разбор. Потому что истина не так проста и однозначна, как иногда представляется, при разных подходах возникают разные о ней представления, и чтобы сделать оканчательный вывод надо разобрать подробно все возможные варианты. Мудрецам сложно было понять, какова же точка зрения самого р. Меира, и они предпочитали выбрать более простые решения. И здесь дело не в технической способности "очистить шереца". Как мы видим по последней части отрывка, такой способностью к "жонглированию аргументами" обладают многие. Уникальность р. Меира в том, что он видел реальные возможности разных подходов к проблеме и мог при разборе их выделить зерно истины, так же как он выделил его из учения Элиши бен-Абуя. Возможно именно уникальность таких способностей р. Меира привело к тому, что мудрецы его поколения не смогли воспринять и перенять его учения.

Тема света в учении р. Меира

В иудаизме вообще, и в особенности в мистичесой части учения, свет является символом Божестввенного управления миром. В приведенной агаде говорится о свете, который р. Меир открыл мудрецам, и упоминаются два вида света. Первый: "р. Меир осветил (меир) глаза мудрецов" т.е. вещи до этого непонятные в законе сделал ясными. Это тот свет который помогает нам разобраться в сложностях нашей повседневной жизни, в сложностях закона. Кроме того еще и сказано, что он "осветил их глаза" с применением другого слова Нhора - что есть не просто свет, а сияние [в переводе неточно сказано "просвятил", но, просто, я не придумала лучшего]. Сияние это не просто свет. Не просто способность разбираться в запутанном законе, а нечто намекающее на способность видеть высший свет, видеть Божественное управление миром там, где это сделать намного труднее, видеть свет будущего избавления. Возможно именно способность видеть различные аспекты истины приближает р. Меира к тем источникам из которых исходит "свет мессии" - реализация избавления.

В Талмуде и мидрашах встречаются указания на то, что в Торе р. Меира были некоторые отклонения от Правильного написания. Это, по мнению большинства комментаторов, не надо понимать буквально, что р. Меир действительно, при переписке Торы допускал изменения или описки. И действительно, из Талмуда мы знаем, что р. Меир зарабатывал перепиской священных книг. Там приводится его диалог с р. Ишмаэлем:

Р. Меир рассказывал:
— Когда я поступил в число учеников к р. Ишмаэлю, он спросил меня:
— Чем ты, сын мой, занимаешься?
— Перепискою Святых книг, — ответил я.
— Сын мой, — сказал учитель, — будь чрезвычайно внимателен к своей работе: пропустишь одну букву или прибавишь букву — и может произойти переворот в умах во всем мире (Эрувин 13б)

История изложена самим р. Меиром, поэтому трудно предположить, что он сам при переписке Торы допускал искажения. Скорее всего следует понмать так, что р. Меир оставлял на полях своего свитка Торы краткие комментарии. Всего есть четыре таких "отклонения". Одно из них описано в Берешит Раба 9:5

В Торе р. Меира нашли, что написано "И дал им одежды из света" [т.е. слово "ОР" написано с буквой "алеф" вместо "аина" и вместо одежд кожаных получается одежды из света]

В статье Нехамы Лейбович приводится цитата из Бено Якова, где разбирается важное значение одежды. Там комментарий раби Меира интерпретируется так: "Р. Меир, говорит о желании человека уподобиться своему Творцу (Брейшит рабба 20:29): "Одежды кожаные – одежды из света", поскольку о Святом, благословен Он, сказано: "Окутан светом, как плащом..." (Теhилим 104:2)"
Второе отклонение приводится в Берешит Раба 9:5. Там приводится, что в Торе р. Меира было вместо "и вот очень хорошо" написано "и вот хороша смерть" [вместо "тов меод" - "тов мот"]. Из сатьи Нехамы Лейбович: "И вот хорошо очень" (английский)

Р. Шмуэль бар Нахман сказал: я сидел на плече моего дедушки, идущего из его города до Кфар Ханан через Бейт Шеан, и я слышал р. Шимон Бен Элазар, говорил от имени р. Меира: "И видел что... очень хорошо" и "И видел что... смерть хороша" (Берешит Рабба 9:5)

Комментарий р. Меира основан на подобии слов "очень" (меод) и "смерти" (мот). Но, как может р. Меир полагать, что смерть очень хороша? Согласно нескольким комментаторам, приведенным в мидраше р. Меир ценил смерть, потому что она освобождает человека от искушения грешить. В соответствии с этим объяснением, смерть "хороша", потому что это освобождает человека от борьбы со злым началом.

Есть, однако и другие возможности понять р. Меира. Интересное историческое объяснение выдвинуто Сефер hа-Тирош:

После восстания Бар-Кохбы и разрушения Бейтара в дни р. Акивы и его ученика р. Меира были погромы и преследования евреев, дикреты Адриана имеющие своей целью заставлять Евреев оставить их религию. Евреи вынуждены были бежать спасая свою жизнь в деревни и леса от ярости правителей. Спасаясь от погони, они сажали на плечи тех детей, которые были слишком малы, чтобы бежать достаточно быстро. Они конечно предпочли бы смерть жизни, и завидовали бы тем, кто уже погиб и не был свидетелем этих страданий. В таких обстоятельствах понятна горечь, с которой произнес свой комментарий р. Меир. Это трагическое восприятие, осталось в памяти р. Шмуэль бар Нахмана из детства, когда он сидел на плечах своего дедушки, спасающегося бегством от преследователей.

Согласно этому объяснению, утверждение р. Меира отражает пессимистическое отношение к жизни соответствующее таргической реальности его эпохи. Рамбам, однако, не рассматривал комментарий р. Меира как пессимистический. По его мнению, он скорее отражает гармонию мира.

Поэтому в книге, которая осветила темноту мира, говорится следующее: "И видел Б-г все, что Он создал, и вот хорошо очень" И даже существование низшей материальности, свойством которой является несовершенство, влекущее за собой смерть и все зло, все это также хорошо ввиду вечной смены поколений и непрерывности бытия в котором осуществляется переемственность. Поэтому р. Меир интерпретировал слова: "И видел Б-г все, что Он создал, и вот хорошо очень хорошо" - "И видел - что хороша смерть". (Путеводитель растеряных 3:10)

Таким образом, согласно Рамбаму, р. Меир видит добро заключенное в общей гармонии мира: "Добро которое воплощено в соотвествии разных элементов мироздания один другому, и всему в целом." Существование и уничтожение, жизнь и смерть, рост и распад - это все необходимые элементы в общей схеме. Отсюда вытекает пародоксальное мнение р. Меира, что даже смерть сама по себе хороша.

Извлечение света. Очищение нечистого

Во всех приведенных выше трывков из Талмуда просматрисвается одна важная идея, которая в последствии становится одной из центральных идей каббалы. Это идея о том, что в мире перемешано добро и зло, и что задачей человека является извлечение искр добра из зла - очищение его. Лурианская кабала рассказыавет нам это используя образ разбитых сосудов, осколки которых захвачены "клипот" - скорлупками. И задача состоит в том, чтобы извлечь эти искры. Каббалисты понимали, что, праведник должен спуститься в материальное, соприкоснутся со злом и вынуть из него эти искры святости. А именно - реализовать положительный потенциал, который несет в себе зло - направить его на добро. С другой стороны, это путь опасный. На нем потерпел неудачу Шабтай Цви, когда решил, что для того чтобы вытащить эти искры - нужно самому начать грешить. И здесь проходит граница. (Возможно такой же путь прошел Элиша бен-Абуя). Мудрецы всегда осторожно относились к таким попыткам, справедливо понимая, насколько этот путь сложен. Раби Меир же, позволил себе учиться у Элиши бен-Абуя, и мудрецы задним число признали его правоту, когда сказали, что р. Меир орех съел, а скорлупу выбросил.

Мессианское избавление предполагает внесение света в самую глубокую нечистоту, очищение того, что представляется многим "шерецом", необычайно далеким от святости, освящение всех аспектов жизни.

По поводу "искажения" написания слова "ор" в Торе р. Меира комментирут "Нефеш hа-Хаим" (р. Хаим из Воложин): "Даже у того, что нам в этом мире кажется уродством, р. Меир видит источник в высшем свете. Нам представляется что одежда скрывает свет, что материальный мир скрывает Божественное управление. Но по р. Меиру, одежда, наоборот, проявляет свет, и в материальном мире проявляется Божественное управление."

Комментарий к тому, что "смерть - это очень хорошо" в каббалистическом представлении сильно отличается от комментария Рамбама. По Рамбаму - зло это просто отсутствие добра. И смерть хороша просто поскольку она часть мировой гармонии. Каббала же считает, что зло - это часть творения. И то, что у зла есть потенцал, который можно обратить на добро, добавляет к творению некий, очень существенный компонент.

Можно привести тут другой образ, встречающися в комментариях. Виноград - сам по себе - это хорошо (добро). Но вот берут его и топчут и ломают и портят - и это вроде бы зло. Но из этого состояния возможно два выхода - гниль или вино. Вино, это то, что получается из процесса переработки зла на добро. И это выше просто добра. Поэтому р. Меир про самую смерть утверждает что она очень хороша. Потому что, чем дальше от добра находится зло (а смерть это, то, что, казалось бы, совершенно непоправимо далеко), тем больший потенциал добра можно теоретически из него извлечь. И не случайно последним этапом избавления является воскрешение из мертвых - то есть преодоление смерти.

Отношение к изучению Торы

В Трактате Санhедрин приводится высказывание р. Меира в отношении изучения Торы.
Говорит р. Меир: Откуда мы знаим, что нееврей занимающейся Торой подобен Первосвященнику? Поскольку написано: "Соблюдайте же уставы Мои и законы Мои, исполняя которые, человек будет жив ими" [Ваикра 18:5]. Человек, написано, а не еврей, не леви и не коhен. Отсюда мы учим, что и нееврей изучающий Тору подобен Первосвященнику.

Не все мудрецы были согласны с ним в этом вопросе. На той же странице талмуда приводятся слова раби Йоханана: "Нееврей учащий Тору достоин смерти".

В Йерусалимском Талмуде (Сота стр.5, hалаха 4) рассказывается, раби Меир читал лекции каждую субботу в бейт кнесете в Хамате, и женщины ходили его слушать. Это тоже было не совсем типично для того времени. Можно сравнить например с отношением р. Элиэзера, который в гневе воскликнул на вопрос некоторой женщины "Пусть сгорят книги Торы, но не будут переданы женщинам". И пренебрег при этом богатыми подарками, которое эта госпожа ему приносила. Возможно, раби Меир со свойственной ему одному проницательностью предвидел те времена, когда реализуется потенциал заключенный в изучении Торы женщинами и неевреями. В те же времена, другие мудрецы больше видели опасность которую в себе заключает это изучение, и, возможно, по своему были правы. Если во времена раби Меира изучение женщинами Торы было редкостью, то сегодня еврейские женщины изучают Тору с детства. В эпоху изгнания неевреи пользовались еврейскими текстами для того, чтобы обличить евреев. Они вытаскивали цитаты из контекста и обвиняли с их помощью евреев в разных преступлениях - это можно проследить во многих источниках, вплоть до кровавого навета. Наверное в будущие времена, когда исполнится предсказание пророка и Израиль будет нести свет другим народам, то изучение Торы станет нормальным для всех неевреев.

Брурия - Жена раби Меира

Жена раби Меира - Брурия, дочь, казненного римлянами раби Ханина бар-Тардиона одна из немногих женщин о которой в Талмуде говорится, что она была ученой и часто разрешала сомнения мудрецов в сложных вопросах. Приведем несколько историй о ней и раби Меире. Первая история из тактата Брахот 10-а.

Рядом с раби Меиром проживали хулиганы, которые причиняли ему много неприятностей. Раби Меир просил у Создателя их смерти. Услышав его мольбы, сказала жена его Брурия: Что скажешь ты по поводу слов Писания: "И исчезнут грехи" (Псалмы 104:35). Ведь не сказано там "и истребятся грешники"? А после этого Писание говорит: "И нет более злодеев". То есть поскольку исчезли злодеяния, то и не стало больше грешников. Потому проси лучше у Создателя не смерти этих людей, но чтобы исправились они и оставили свои грехи. И сделал раби Меир так, и действительно злодеи эти раскаялись и исправились.

В приведенной истории мораль похожа на то, чему учит Раби Меир сам: Мир зло не нужно уничтожать, наше цель направить зло в сторону добра. Почему же здесь раби Меир как бы сам отступает от своей основной идеи и просит Бога уничтожить злодеев? В статье р. Фильбера приводится ответ, который дает на этот вопрос рав Кук

Суть спора раби Меира и жены его Брурии объясняет рав Кук в своей книге Эйн Айя следующим образом. Человек обладает свободным выбором, и нет внешней силы, которая бы заставила его совершить злодейство или праведный поступок, как сказано у мудрецов: "Все в руках Неба, кроме страха перед Небом". (Иными словами Бог не принуждает человека выбрать добро или зло, оставляя ему в этом вопросе свободу выбора). Вместе с тем мы знаем, что хотя и есть у человека свободный выбор, но, если все таки захочет он пойти по пути праведности, то получит помощь от Создателя, как сказано: Приходящий очиститься да получит помощь,- но только в том случае, если сам человек инициатор этого действия. И потому, считая, что злодеи порочны в самом основании своем и не видя у них никаких, даже малейших признаков желания исправиться, пришел р.Меир к выводу о нецелесообразности просьбы о направленном свыше исправлении злодеев, потому как не может (ибо не хочет) Создатель заставить человека изменить свой свободный выбор, ибо наличие свободы выбора является основополагающим принципом, необходимым для существования мира. Брурия же, в отличие от мужа, считала, что не существует такого злодея, в глубине души которого не таилось бы желание совершать добрые поступки. Лишь страсть ко злу как бы насильно уводит его в сторону и потому злодейство злодея- это прежде всего его собственное личное несчастье, его неспособность справиться со своими страстями. И поэтому даже на самой последней стадии падения не может сложиться такая ситуации, при которой нравственное наставление мудреца было бы совершенно бессмысленным и совершенно не могло бы оказать на злодея своего живительного отрезвляющего воздействия. По этой причине, Брурия считала, что не стоит прекращать просить заступничества у Неба за злодеев,- ибо они, даже будучи величайшими из злодеев, могут найти в себе силы вернуться на правильный путь. Это мировоззрение Брурии базируется на представлении о том, что Бог сотворил человеческую душу чистой и праведной, и что человек не сможет, даже если пожелает, окончательно испортить данную ему изначально праведную натуру. И потому забота о душе людей, идущих по пути зла, должна носить характер заботы о больных, немощных, не способных помочь самим себе.

В этой истории мы видим тот же принцип извлечения из зла заключенного в нем потенциала. В данном случае - исправления злодеев. В одном из своих писем рав Кук пишет, что только очень большой праведник, человек искушенный в глубинных смыслах Торы может взять на себя работу по приближению и исправлению злодеев. Можно попытаться объяснить это так: Для того чтобы исправить злодея, нужно приблизиться к нему, понять его максимально. С позиции стороннего наблюдателя, читающего натации, невозможно ничего исправить. Только став на точку зрения этого человека можно приблизиться к нему настолько, что реально найти с ним общий язык и как-то на него повлиять. То же самое и с молитвой. Для того, чтобы молиться за человека нужно понять его, искренне ему сочувствовать. И только тогда это будет настоящая молитва. Работа эта очень тяжелая, так как нам очень трудно всегда встать на позицию другого человека, понять его состояние. И еще труднее, может быть, потом вернуться в себя. То есть, поняв другого, тем не менее оставться самим собой, и не перенять ничего из того зла в которое злодей погружен. Такое по плечу только большим праведникам. С другой стороны, это дело необыкновенно важное и необходимое, во всех поколениях.

Вторая история относится к нашему восприятию смерти, и таким образом, тоже продолжает тему уже затронутю.

Однажды на исходе субботы, когда р. Меир произносил проповедь в бейт-hа-мидраше, внезапно умерли оба его сына. Положила их Брурия, жена р. Меира, на ложе и покрыла их простыней.
Возвратившись домой, спрашивает р. Меир:
— Где дети?
— В бейт-hа-мидраше, — отвечает Берурия.
— Странно, — говорит р. Меир, — я смотрел, но не видел их там. Подает ему жена кубок для "Гавдалы". После "Гавдалы" р. Меир спрашивает снова:
— Где же, однако, дети?
— Должно быть, погулять пошли и скоро возвратятся. Дав мужу поужинать, Берурия говорит:
— Раби, позволь предложить тебе один вопрос.
— Спрашивай.
— На днях некто отдал мне одну вещь на хранение, а сегодня пришел взять ее обратно. Должна ли я возвратить ее, или нет?
— Дочь моя! — говорит р. Меир. — Надо ли возвратить чужую собственность? Как ты можешь еще спрашивать об этом?
— Без твоего ведома я не хотела сделать это, — говорит Берурия, — и с этими словами она берет мужа за руку, подводит его к постели и сдергивает простыню.
Горько зарыдал р. Меир, оплакивая смерть детей:
— О, дети мои! Дети и наставники мои! Дети, милые мне добронравием своим, а светом Торы, сиявшим в очах ваших, озарявшие, меня!
— Раби, — говорит ему жена, — не сам ли ты сказал мне, что отданное на хранение следует возвратить по принадлежности? "Господь дал и Господь взял; да будет имя Господне благословенно!"

В нашем переживании смерти очень много эгоистического. Человек не в состоянии примирется с той пустотой, которая образуется в его душе, когда он навечно разлучается со своими близкими. Да и как может быть иначе? Разве человек стал бы ценить свою и чужую жизнь, если бы не испытывал отвращения к смерти. Величие Брурии в приведенной истории, что при всей неожиданной трагичности смерти сыновей, она смогла поднятся над эгоистическими чувствами потери. Все свои силы она направила на то, чтобы помочь раби Меиру перенести смерть сыновей, не дать ему впасть в отчаяние.

Мы уже встречали в нашем курсе несколько раз истории с "утешением" после непоправимой утраты. Смерть близких ставит человека вплотную перед вопросом смысла жизни. Если жизнь так кратка и исчезновение так абсолютно, необходимо понять еще раз для себя, в чем же смысл нашего существования. Философия человека просматривается в том, какой ответ он дает себе в такой момент на это вопрос.

Поразительную тактику утешения избирает тут Брурия. Она задает мужу галахический вопрос. Действительно, нет никакого сомнения, что в соответствии с галахой нужно вернуть предмет оставленный на хранение. И этот принцип ясно осознаваемый нами в галахе она переносит в область морально-философскую. Также, как и данную на хранение вещь нужно возвратить, поскольку она нам не принадлежит, также безропотно мы должны возвратить свою жизнь Тому, кто на самом деле является ее Владельцем. Какие бы мы чувства при этом не испытывали - они связаны с нашим эгоистичесим, частным пониманием ситуации. Все что у нас есть, все принадлежит Всевышнему. Наша жизнь, и все что есть у нас, все дано нам на хранение, для временного пользования. Мы можем постараться использовать доверенное нам максимально эффективно. Но потом все возвращается к Хозяину. В нашей жизни мы очень часто пренебрегаем значением галахи, нам кажется, что это просто "техническое" знание об исполнение заповедей и не более. Это касается даже людей исполняющих заповеди, и тем более тех, которые не приняли на себя "иго заповедей". Великая сила Торы в том, что одни и те же принципы регулируют все области жизни, как практических законов так и глубокой философии. Не случайно, те люди, которые глубоко проникают в суть закона, также глубоко умеют видеть философскую основы Торы. В последующих поколениях можно увидеть это на примере Рамбама (который создал кодекс "Мишне Тора" и философский трактат "Море Невухим" и раби Йосеф Каро (крупный каббалист, автор книги законов "Шульхан Арух").

Раби Меир -"Баал hа-Нес"

В еврейской традиции к имени раби Меира очень часто прибавляют "Баал hа-Нес" (чудотворец). Основанием к этому служет следующая агада

Брурия, жена рабби Меира, была дочерью рабби Ханина бен Терадиона. Она сказала (своему мужу): “Для меня унизительно, что моя сестра (принуждена) служить в публичном доме”. И вот, взял он суму, в которой было три нитки динаров, и отправился в то место. Он думал: “Если еще не подверглась она чему-либо греховному, то случится с ней чудо; а если она уже совершила грех, то никакого чуда не произойдет”. Он выдал себя за посетителя, пришел к ней и сказал: “Согласись на мое желание”. Она ответила: “У меня месячная нечистота”. “Я готов подождать”, – сказал он. Она же ответила: “Но здесь многие прекраснее меня”. И он сказал себе: “Ясно, что она не совершила никакого греха. Нет сомнения, что она отвечает так каждому, кто к ней приходит”. Затем он отправился к содержателю публичного дома и сказал: “Отдай ее мне”. Тот ответил: “Я боюсь властей”. “Возьми эти динары – половину из них истрать в качестве выкупа (заплатишь, когда будет перепись), а вторую половину оставь себе. “А что мне делать, когда динары будут потрачены (и ее хватятся во второй раз)?”. “А тогда, – отвечал рабби Меир, – скажи: “О, Бог Меира, ответь мне!” – и ты спасешься”. “Но кто подтвердит, что так оно и будет?”. Рабби Меир ответил: “У тебя есть возможность убедиться в этом прямо сейчас”. Неподалеку жили собаки-людоеды. Рабби Меир взял камень и швырнул в них. И вот, когда собаки бросились на него, чтобы сожрать, он воскликнул: “О, Бог Меира, ответь мне!”, – и они отстали от него.
И тогда содержатель отдал сестру Брурии рабби Меиру. В конце концов об этом случае узнал римский император, и тогда содержатель публичного дома был схвачен и отправлен на виселицу. И воскликнул он: “О, Бог Меира, ответь мне!”. Сняли его с виселицы и спросили: “Что это значит?”. Он ответил: “А вот что” (и рассказал им историю с рабби Меиром). Тогда они сделали изображение рабби Меира на воротах Рима и приказали всем, кто увидит похожего человека, схватить его.
Однажды (некие римляне) увидели его и погнались за ним; он убежал и спрятался в публичном доме. (Некоторые говорят: он увидел блюдо, приготовленное язычником. Он ткнул в это блюдо пальцем, но при этом облизал другой). “Боже упаси, – сказали они, – если бы это был рабби Меир, он бы такого не сделал”, и они прекратили его преследовать. И, видя это, он поднялся и бросился бежать, пока не достиг Вавилона.
(Вавилонский Талмуд, Трактат Авода Зара, 18 б)

В этой агаде все не так просто. Если бы чудесное заклинание работало так безотказно, как может показаться на первый взгляд, то почему р Меир не мог воспользоваться им чтобы спастись от преследования? Второй вопрос, как раби Меир пологается на чудо, а как нам известно, мудрецы придерживались принципа: "На чудо полагаться запрещено". Мне кажется, тут следует сделать небольшое отступление, чтобы прояснить, а что собственно мы называем чудом? Определений может быть множество, но удобным для обсуждения представляется определение "Чудо это явление, которое представляется нам маловероятным" При этом, на самом деле наша оценка вероятности может быть и неверной, если мы не знаем закономерности, лежащей в основе и управляющей происходящим. Затмение солнца казалась древнему человеку чудом, так как случалось редко. Но для астронома оно вполне закономерное явление. Вообще говоря, все что происходит в нашем мире запланировано Всевышним при его создании, и поэтому чудес в самом строгом смысле не бывает, так как любое событие свершается в мире по определенному плану, в соответствии со строгими законами. Мы же, не знающие всех законов мироздания, некоторые явления воспринимаем, как чудо.

В соответствии с этим, представляется, что раби Меир ясно видел, что не может быть иначе, что так управляется мир, что если сестра Брурии не согрешила, то удасться ее вызволить. Представим себе на минутку эту девушку, отца которой казнили, а саму ее отправили в публичный дом. Какими силами души ей надо обладать, чтобы держаться, чтобы не отчаятся, чтобы сопротивляться злу. Естественно сломаться в какой-то момент, когда ты понимаешь, что уже нет надежды никакой. И когда человек верен своим принципам несмотря на то, что положение безнадежное, и не видно никакого просвета, когда он не готов подчинится естественной логике и сдаться, тогда ради него свершаются чудеса, то есть происходит избавление, казалось бы нереальное. Когда человек сам поднимется над естественным ходом событий, тогда и приходит к нему избавлене, которое представляется иногда выходом за естественные рамки.

Как же это чудо происходит? Раби Меир приходит и вызволяет ее. Чудо может произойти только тогда, когда все приложили максимальные усилия к тому, чтобы спасти человека. Каким образом р. Меир знал, что в этом случае молитва поможет и ему и стражнику? Возможо уверенность р. Меира, в том, что собаки его не тронут могла покоится на совершенно реалистических основаниях. Те, кто имеет дело с собаками знает, что они редко трогают человека, который их не боится. Большой праведник способен избавиться почти полностью от страха, поскольку он знает, что все в этом мире управляется Одной Волей, и только перед ней имеет смысл трепетать. В том же что молитва поможет стражнику, возможно, раби Меир и не был уверен на сто процентов, хотя реально она действительно помогла. В этом курсе уже обсуждался вопрос, как молитва может помочь. Мы привели ответ, что для того, чтобы молитва помогла, она должна изменить что-то в самом человеке. И в этом измененном мире, где человек уже другой, может измениться его судьба. Хотя, конечно, уверенности, что молитва поможет у нас нет, как и в других областях жизни, мы не знаем никогда точно, приведут ли наши действия к желаемому результату. В данном мидраше приводится пример действенности молитвы. Раби Меир, обращаясь с молитвой к Богу, совершенно избавляется от страха перед собаками, и они его не трогают -вполне естественный механизм. Когда же стражник, обращаясь с молитвой к Богу р. Меира, он обращается за помощью к источнику всего и отдаляется от идолопоклонства. Конечно, стражник при этом не стал полным праведником, тем не менее, даже небольшое это изменение стало заметно окружающим его людям и повлияло тем самым его судьбу.

Сам поступок р. Меира выглядит со стороны очень сомнительным. Крупный мудрец отправляется в публичный дом и пытается там соблазнить проститутку. Если бы мы не знали подоплеку, что все это делается ради спасения сестры его жены, и судили бы только по тому, что происходит, то все это выглядело бы очень некрасиво. Трудно удержаться от алегорического толкования этой истории. Сестра Брурии попавшая в самый низ нечистоты продолжает быть чистой, (аналогия божественной искры) а мудрец спускается вниз чтобы вытащить ее оттуда. Нельзя спуститься туда по собственной инциативе, но можно, когда у тебя есть конкретная цель. И в этом случае, как и в общении с Элишей бен-Абуя р. Меиру удается извлечь искру, спасти чистое и нужное, и самому не погрузится в нечистоту.

В трактате Кидушин (81 а) рассказывается поразительная история

Раби Меир не понимал, как люди могут грешить. И тогда показался ему Сатан в образе женщины на другой стороне реки. А переправы не было. Раби Меир не смог сдержать себя, он схватился за веревку и стал по ней перебираться на другой берег. Когда он был на середине реки страсть оставила его. И сказал Сатан: "Если бы с Небес не велели мне пощадить р. Меира ради его Торы, я бы понизил его цену до двух грошей (победил его)."

На той же странице похожая история рассказывается про р. Акиву. Важность этой алегории, нам кажется в том, что она подчеркивает, что и р. Акива, и р. Меир были большие праведники, но при всем этом никто не застрахован от падения. И только Тора, которую они учили всю свою жизнь дает им возможность устоять. Не погрязть в грехе, даже если он и близко.

Раби Меир - примиритель

Одной из самых сложных проблем нашего мира является проблема создания правильных отношений между человеком и его ближним. Мы уже отмечали, какое большое значение придавал этой проблеме раби Акива - учитель раби Меира, который сказал, что главным правилом Торы является "Возлюби близнего своего, как самого себя". Про раби Меира известно много мидрашей, в которых рассказывается о его способности примирять людей. Приведем тут два известных мидраша.

Рабби Зехария, зять рабби Леви привел следующий случай:
Обычно у р. Меира были занятия в канун Шаббата в синагоге.
Некая женщина регулярно посещала эти занятия, приходила послушать р. Меира. Однажды он опоздал, и женщина пришла с занятия домой очень поздно. Огни в доме были уже погашены. Муж спросил ее:
- Где ты была?
Она сказала:
- Я слушала р. Меира.
Он ответил:
- Ты не переступишь порога этого дома, пока не плюнешь в лицо учителю.
Р. Меир узнал об этом. Он притворился, будто у него болят глаза и объявил:
Если есть женщина, которая умеет лечить глаза, то пусть она придет.

Соседи сообщили об этом женщине. Они сказали:
- Для тебя это возможность вернуться домой. Притворись, что ты умеешь лечить и поплюй ему в глаза.
Когда она пришла к нему, р. Меир спросил:
- Ты действительно умеешь лечить боль?
Испугавшись, она ответила, что нет, не умеет. Р. Меир сказал ей: - Ничего, плюнь в этот глаз семь раз и мне станет лучше.
После того, как она плюнула, он сказал ей:
- Иди к своему мужу и скажи: "Ты велел мне плюнуть один раз, я же плюнула семь раз."

Ученики р. Меира сказали ему:
- Учитель! Разве можно обращаться с Торой с таким презрением? Если бы ты сказал нам, мы бы пошли и привели его, и подвергли его наказанию, и отправили бы домой, чтобы он помирился со своей женой.

Р. Меир ответил, что его достоинство и честь не могут быть выше Всевышнего. Ведь если согласно Торе в ритуале Сота Имя Б-га должно быть стерто, смыто водой, чтобы установить мир между мужем и женой, что, по сравнению с этим, честь р. Меира?
(Бемидбар раба, 9).

Наш мир создан в сочетании мужского и женского начала. Несовершенство мира проявляется в частности, и в том, что есть напряжение и непонимание между мужем и женой. Задача человека преодолевать эту напряженность и тем способствовать исправлению мира. Об этом говорит раби Акива (Сота 17а) "Удостоятся муж и жена Шхина (божественное присутствие) между ними, не удостоятся, съедает их огонь. это разъясняет в одной из своих статей рав Зеев Мешков "Разделив их, соединил заново Своим именем: буквы «йод» и «hэй», составляющие одно из имен Всевышнего, входят в слова иш («муж») и иша («жена»). Если из слова иш извлечь букву «йод», а из иша – «hэй», то оба слова превратятся в слово эш («огонь»). Буквы «йод» и «hэй» не позволяют отношениям между мужчиной и женщиной превратится во всепожирающий огонь, который вспыхнет и погаснет, а возвышают их до небес и делают вечными."
В соединении мужа и жены есть огромный потенциал, раскрытия присутсвия Бога в нашем мире. Поэтому так важен мир между мужем и женой, и ради этого Бог заповедал даже стерать свое имя. (Имеется ввиду церемония "Сота", Бемитбар 5:11-5:31) Этим Всевышний явил пример терпимости, которому следует раби Меир. Истинная терпимость между людьми возможна, когда они готовы пренебречь разногласиями, ради того важного, что их объедияет.
Жили-были два человека, пристал к ним Дьявол, и каждый раз накануне субботы начинали они ссору. Случилось побыть у них раби Меиру, и три кануна субботы подряд удерживал он их от ссоры, пока не помирил окончательно. Тогда услышал раби Меир голос Дьявола: "Ой, горе мне - выгнал раби Меир меня из моего дома!.." (Гитин.52а).

Интересно в этом мидраше разобрать, почему они ругались именно перед субботой. Время пред субботой оказывается очень способствует ссорам. Чем ближе к концу недели, к дню отдыха, чем меньше остается времени, тем более явно выявляются противоречия. Важно уметь эти противоречия выяснять. И раби Меир смог научить терпимости спорщиков. Не случайно сатан жалуется "выгнал раби Меир меня из моего дома". Сатан - это злоба, разобщенность, непримиримость. Когда мы научаемся видеть главное и примирять противоречия Сатану не остается места. Мы уже и выше отмечали, что, повидимому р. Меир обладал уникальной способностью видеть различные аспекты реальности, так что при этом противоречия не являются фатальными а различные подходы и точки зрения могут сочетаться в общей картине.

Толкования Божественного Управления

В трактате Брахот (7а) обсуждается вопрос о том, можно ли понять принципы Божественношо управления миром. По мненижю мудрецов Моше просил Бога открыть ему понимание Божественной справедливости, и Бог открыл ему (см. Шмот 33:18 и далее) Т.е. по мнению мудрецов Бог ответил на просьбу Моше: "Прошу Тебя, покажи мне Свою Славу" [то есть законы управления миром, почему есть праведник и плохо ему, и злодей и ему хорошо] и объяснил ему этот парадокс (нет справедливости в мире), так, что есть разные виды праведников и злодеев, и хорошо может быть только праведнику сыну праведников, а плохо - злодею сыну злодея. И другое объяснение - хорошо только "полному праведнику", и плохо только "полному злодею". Раби Меир же не согласен был с мудрецами, и считал, что тайны управления миром Бог Моше не открыл, потому как написано: "и помилую, кого помиловать Мне, и пощажу, кого захочу". Мы видим здесь столкновение двух подходов. Один подход - мудрецов, основан на стремлении приблизиться к Богу и понять логику происходящего в мире. Без этого, очень трудно верить в Божетвенную справедливость и осмысленность всего что происходит с нами. Раби Меир же подчеркивает другую сторону проблемы - не стоит нам быть настолько самонадеными, чтобы считать, что мы можем осознать логику Божественнуого управленния. Есть возможно вещи, которые мы понимаем, и изучение Торы помогает нам продвинуться. Но до конца понять ее мы не можем никогда.
Так же как и многие другие мудрецы раби Меир пользовался алегориями, чтобы прояснить понимание Божественности. Известный мираш рассказывает:

«Один нееврей спросил раби Меира: "Как мог Тот, Кто говорит о Себе 'Ведь Мною наполнены небо и земля' [Ирмеягу, 23:24], [вместить Себя] между двумя шестами ковчега, обращаясь к Моше?". Ответил ему раби Меир: "Принеси большие зеркала [и посмотри на себя в них]". Нееврей увидел свое отражение в них в натуральной величине. [Тогда раби Меир] сказал ему: "Принеси [выпуклые] зеркала, которые уменьшают [изображаемое]". [Тот принес] и увидел себя в них гораздо меньшим, чем в жизни. Тогда раби Меир сказал ему: "Ты, человек из плоти и крови, в состоянии изменить свое отражение по собственному желанию. Тот же, по слову Которого возник мир, подавно может изменить Свое отражение по Своей воле"»
Мидраш раба (Брейшит, 4:4)

Приведенная раби Меиром алегория объясняет нам относительность понятий, которым мы пользуемся в нашем мире, и неприменимость его к абстрактным категориям. Когда мы находимся в мире материальном размер и присутствие являются вещами реальными и измеряемыми. Когда же переходим к абстракции, то начинаем понимать, что величие - совершенно не обязательно должно выражаться в физическом превосходстве. Как это продемонстрировал Всевышний пророку Элияhу (Малахим I, 19:11-19:12 ), "...не в ветре Г-сподь...не в землетрясении Г-сподь...не в огне Г-сподь. И после огня – голос тонкой тишины." Точно также и Божественное присутствие, это не обязательно присутствие, та как мы понимаем его в материальном смысле, а может быть и совершенно другим. Точно также, как наше присутствие в зеркале - не не ально, а лишь отражение. Т.е. присутствие Бога в нашем мире это не Он сам, а лишь его проявление и влияние, нечто подобное отражению.
Широко известна агада о споре р. Меира с апикоресем (неверующим), в котором раби Меир прояснят как в творении можно увидеть Создателя. Истоию эту пересказывает рав Арье Каплан в своей книге "Мир содан для меня".

Однажды к раби Меиру пришел некий философ и сказал ему: «Я в Бога не верю. Я верю, что Вселенная обладает собственным бытием и посторонняя помощь ей не нужна».
Раби Меир ничего не ответил, но спустя несколько дней пришел к тому философу и показал ему замечательную поэму, написанную изысканным почерком на тонком пергаменте.
Философ восхитился и спросил: «Что за поэт создал такие славные стихи? И кто так великолепно переписал их?»
Раби Меир покачал головой и ответил: «Ты не прав. Не было поэта. И не было переписчика. Вот как все произошло: пергамент лежал на моем письменном столе рядом с бутылкой чернил, случайно я толкнул бутылку, и чернила пролились на пергамент. В результате возникла поэма»
Философ удивленно посмотрел на раби Меира: «Но ведь этого не может быть. Такая чудесная поэма! Прекрасный почерк! Такие вещи сами не происходят. Здесь должен быть автор и должен быть писец!»
Раби Меир улыбнулся: «Как же Вселенная, куда более прекрасная и сложная, чем это стихотворение, возникла сама по себе? И у нее должен быть Автор! Творец должен быть!»

Любой превод, а тем более пересказ является обязательно комментарием. По мнению р. Арье Каплана свидельством Бога в этом мире является сложность структуры этого мира. Докзательство это опирается на наше интуитивное ощущение, что сложная вещь не может создаться случайно. По нашему мнению, в этой агаде можно увидеть и более глубокий смысл. Сама сложность структуры не всегда свидетельствует о наличии творца. Мы не удивляемся сложным узорам на морозном стекле. То, что укадывает нам на существование личности приложившей руку к творению, это наличие в творении смысла. Читая текст, мы живо осознаем, что за сложным сочетанием букв и слов стоит личность, которая этим текстом хочет довести до нас какую-то идею. Одним из самых главных ощущений от жизни, которое приводит людей к мысли о наличии Творца, это ощущение обязательной осмысленности бытия.

Мишна от р. Меира

В нашем курсе мы уже упоминали правило приводимое в гемаре Санhедрин "Безымянная мишна - от раби Меира" Мишну, как известно, кодифицировал Раби Иеhуда hа-Наси. Но материал, которым он пользовался он взял у р. Меира. р. Акива всю свою жизнь занимался изучением и классификацией еврейского закона. Все это он передал своим ученикам и переданное ими было зафиксированно в различных письменных источниках (галахических мидрашах). В основу же Мишны было положено полученное от р. Меира - т.е. классифицированное по разделам и темам. В самой Мишне, при этом нередко упоминается имя р. Меира (более 300 упоминаний). Чаще всего имя раби Меира упоминается в контексте, в котором рядом с этим упоминается мнение мудрецов, или мнение конкретного мудреца, не совпадающее с мнением Раби Меира. В введении к Талмуду рав Шмуэль hа-Нагид пишет:

В споре между раби Меиром и раби Йеhудой – hалаха как раби Йеhуда. В споре между раби Меиром и раби Йоси – hалаха по мнению раби Йоси. В споре между раби Меиром и раби Шимоном – hалаха как раби Шимон. В споре между раби Меиром и раби Элиэзером бен Яаковом – hалаха как раби Элиэзер. Мишна, передаваемая раби Элиэзером бен Яаковом, четкая и ясная. Когда Талмуд упоминает что-то от имени «а есть такие, которые говорят» (еш омрим), то это раби Натан, а от имени «другие» («ахерим») – то это раби Меир.

Итак мы видим, что "просто мишна" по умолчанию излагает мнение р. Меира, мнение друхих мудрецов приводится в Мишне именно в тех случаях, когда они с ним не согласны. Но помимо этого, правило, что в любом споре галаха не совпадает с мнением р. Меира, отсылает нас снова к приведенному в начале леции мнению, что не смотря на то, что р. Меир был самым выдающимся среди мудрецов, принять его мнение было для них сложно. В гемаре, кроме того, как было объяснено, мы встречаем выражение "Ахерим омрим" - что тоже означает р. Меир. Иногда разьясняют, что так упоминают раби Меира, который излагает закон известный ему от Ахера (Элиши бен Абуи). В гемаре hерайот (13б) пересказана история спора р. Меира и р. Натана с рабаном Шимоном бен Гамлиэлем.
Р. Шимон бен Гамлиель носил титул "Насси", р. Меир — "Хахам", р. Натан — "Аб-бет-дин". В обычае было, что при входе каждого из них все присутствующие в академии вставали со своих мест.
Не понравился обычай этот р. Шимону.
"Недопустимо, — решил он, — чтобы между мною, патриархом, и ими не было никакой разницы чинопочитания".
И ввел он новое правило:
При появлении патриарха встают все и остаются на ногах, пока он не скажет: садитесь. При входе ав-бет-дина ближайшие к проходу становятся двумя шеренгами и стоят, пока он не сядет на свое место. При входе же хахама и следовании его к своему месту поднимаются поочередно — передние встают, а те, которые позади, садятся.
В тот день, когда новое правило было введено, р. Меира и р. Натана как раз не было в академии. На завтра же, придя в академию, видят они — не все встали перед ними, как бывало прежде, и спрашивают:
— Что значит это?
— Так установил, — отвечают им, — р. Шимон бен Гамлиель. И говорит р. Меир р. Натану:
— Я хахам, ты ав-бет-дин. Придумаем что-нибудь против него. И вот что пришло мне на мысль: потребуем, чтобы он публично прочел лекцию по трактату "Окцин" — предмету ему малознакомому. Он неизбежно растеряется. Этим мы воспользуемся, чтобы низвергнуть его с патриаршества. И станешь ты патриархом, а я ав-бет-дином.
О заговоре этом проведал р. Яаков бен Карши и решил предупредить недостойное столкновение. С этой целью он поместился рядом с комнатой р. Шимона и принялся громко читать и повторять трактат "Окцин". Слышит это р. Шимон и удивляется, по какому случаю ученик этот взялся за трактат "Окцин"? Не иначе, что там, в академии, задумано против него, р. Шимона, что-то недоброе. Садится р. Шимон и усердно принимается за трактат "Окцин".
Назавтра, когда он появился в академии, раздались голоса:
— Просим раби читать о трактате "Окцин". Прочитал р. Шимон свою лекцию, а затем обратился к р. Меиру и р. Натану:
— Итак, не изучи я предварительно этот трактат, вы опозорили бы меня перед всей академией?
И приказывает удалить их из академии.
Стали после этого р. Меир и р. Натан поступать так: напишут разные головоломные вопросы и через окна бросают записочки р. Шимону в зал академии. На одни вопросы р. Шимон давал ответы, а на которые он отвечать не умел, р. Меир с р. Натаном сами писали ответы и записки свои бросали через окно в зал академии.
Видя это, р. Иосе заявил громогласно:
— Что же это, однако? Тора — там, на дворе, а мы здесь!
Поневоле пришлось патриарху вновь разрешить им свободный вход в академию. Но при этом он поставил условием, в виде наказания для них, имена их ни с какой галахой в связи не упоминались. С тех пор, вместо "р. Натан говорит", произносили: "одни говорят", а вместо "р. Меир говорит" — "другие говорят".
Был обоим им сон: "Повелевается вам извиниться перед р. Шимоном!"
Р. Натан послушался, а р. Меир нет.
— Сновидениям, — сказал он, — я значения не придаю. Сурово встретил патриарх явившегося с повинной р. Натана:
— Стать ав-бет-дином, — сказал он, — помог тебе золотой пояс твоего отца; но чтобы сделаться патриархом, ты на что рассчитывать можешь?..
Когда учил Раби своего сына Шимона: "Другие говорят ('ахерим омрим')...", тот спросил: "Кто они, что их воду мы пьем, а их имя не произносим?" Ответил: "Люди, которые хотели уничтожить уважение к тебе и к дому твоего отца." Сказал [рабан Шимон]: "И их любовь, и их ненависть и их ревность все уже исчезло".

Не смотри на кувшин

В трактате Авот собраны мральные поучения мудрецов, котрые помогают нам определить наше отношение к жизни, постороить сои взаимоотношения с миром и людьми. Приведем отрывок из трактата Авот с поучением р. Меира:

Авот 4:20 Элиша бен Авуя говорил:" Чему подобен тот, кто учится в детстве? Новому пергаменту, на котором что-то написано чернилами. А чему подобен тот, кто учится в старости? Затертому пергаменту, на котором что-то написано чернилами." Раби Йоси бар Иеhуда из Кфар hа-Бавли говорил: "Кому подобен тот, кто учится у молодых? Тому, кто ест незрелый виноград и пьет неперебродившее вино. А кому подобен тот, кто учится у стариков? Тому, кто ест спелый виноград и пьет выдержанное вино." Раби Меир говорил: "Смотри не на [сам] кувшин, а на его содержимое: бывает, что новый сосуд полон старого [вина], и [бывает], что в старом [кувшине] даже и молодого [вина] нет."

В этом отрывке, казалось бы, высказывается простая житейская мудрость, но стоит разобраться в этом более подробно. Мудрецы наставляют нас и приводят правила, следуя которым человек выбирает правильную дорогу в жизни. Эти правила всегда являются обобщениями и без классификации и обобщений никогда не может быть продвижения и понимания. С другой стороны, нельзя целиком полагаться на обобщения, человек всегда должен статраться сохранить здоровое равновесие в своих суждениях между применением определенного правила, и пониманием ограниченности этого правила. В данном случае именно этому учит нас раби Меир. Правы, в какой-то степени и Элиша бен Абуя, когда он говорит, что учиться имеет смысл смолоду, и раби Йоси, который советует учиться у пожилых. Действительно, внешние признаки могут быть важны для понимания ситуации, для понимания другого человека. Но не менее важно учиться видеть тонкие различия между ситуациями, и между людьми и не полагаться на только привычные правила и стереотипы. Раби Меир учит нас мудрости.

Список контрольных вопросов

Ответы на контрольные вопросы:

КВ-1.

КВ-2.

КВ-3

КВ-4.